Войны за объединение Германии

Завершение мексиканской эпопеи совпало с новым обо­стрением противоречий в Европе. На этот раз возмутителем спокойствия была Пруссия. Она заметно активизировала свою внешнюю политику, начиная с 1862 г., когда министром-пре­зидентом стал Отто фон Бисмарк (1815—1898). Выходец из семьи померанских юнкеров, он до 1847 г. жил в своем поместье, занимаясь сельским хозяйством. Начало политической карьеры Бисмарка относится к периоду революции 1848—1849 годов. Вплоть до назначения в правительство он последовательно был депутатом нижней палаты прусского ландтага, прусским пред­ставителем в Германском союзном сейме, послом при дворах российского и французского императоров. Бисмарк видел свою главную задачу в том, чтобы объединить Германию под руко­водством прусской монархии. Но будучи консерватором, он стремился достичь этого иными способами, чем немецкие ли­бералы и демократы, возлагавшие в 1848—1849 гг. надежды на Франкфуртское Национальное собрание. «Не речами и не по­становлениями большинства, — заявил Бисмарк по вступлении в должность, — решаются великие вопросы времени, а железом и кровью». Бисмарку были свойственны пренебрежение об­щепринятыми нормами морали и права в международных от­ношениях, сугубо утилитарный подход к выбору средств дости­жения поставленных целей. Именно эти качества дали совре­менникам основание определить его действия на международ­ной арене как реальную политику (Кеа1ро1Шк).

К активной внешней политике Бисмарка подтолкнул се­рьезный конституционный кризис начала 60-х годов XIX в. в

Пруссии. Он возник в результате отказа прусского ландтага принять проект военной реформы, предложенный правительст­вом. Проект предусматривал увеличение численности постоян­ной армии. Но большинство депутатов выступало за то, чтобы основу вооруженных сил составляло народное ополчение. Под давлением короля Бисмарк начал осуществлять военную ре­форму без согласия депутатов, за что на него обрушились все немецкие либералы и демократы. Чтобы восстановить к себе доверие общественного мнения, ему нужно было на практике доказать, что он предан конституционным принципам правле­ния и что военная реформа продиктована не династическими интересами Гогенцоллернов, а национальными интересами Германии.

Повод продемонстрировать эффективность прусской воен­ной организации вскоре представился. В конце 1863 г. Дания попыталась в очередной раз аннексировать Шлезвиг и Гольш-тейн, воспользовавшись внутри- и внешнеполитическими за­труднениями основных держав. Эти действия вызвали всплеск патриотических настроений в Германии. Однако вмешательст­во иностранных государств, призвавших к переговорам, снова грозило отсрочкой решения шлезвиг-гольштейнского вопроса. Поэтому Бисмарк решил действовать без промедления, опира­ясь прежде всего на военную силу. Он договорился с Австрией о совместном выступлении против Дании, и уже в феврале 1864 г. прусско-австрийские войска заняли Шлезвиг.

Австро-прусско-датская война была скоротечной. Дания, не получив достаточной международной поддержки, быстро при­знала свое поражение. В октябре 1864 г. в Вене был подписан мирный договор, по которому она отказалась от Шлезвига и Гольштейна в пользу прусского короля и австрийского импера­тора. Соглашение, заключенное Пруссией и Австрией 14 авгус­та 1865 г. в Гаштейне, уточняло статус герцогств. Они были признаны совместным владением обеих держав, но управля­лись раздельно: Гольштейн — Австрией, а Шлезвиг — Прус­сией. Кроме того, Пруссия приобрела право на строительство Кильского канала, который должен был соединить коротким судоходным путем Северное и Балтийское моря (сооружен в 1887-1895 гг.).

Добившись успеха в решении шлезвиг-гольштейнского во­проса, Бисмарк поставил новую задачу — оттеснить Австрию, главного соперника Пруссии в борьбе за главенство в Герма­нии. По его глубокому убеждению, историческое призвание монархии Габсбургов заключалось в том, чтобы управлять сла­вянскими и другими народами на юго-востоке Европы. По­скольку австрийцы, считал прусский министр-президент, этого

не понимают и не хотят добровольно уйти из Германии, их нужно выставить силой.

Бисмарк уделял большое внимание дипломатической подго­товке новой войны, стремясь изолировать Австрию на между­народной арене. Он умело сыграл на противоречиях и амбици­ях основных держав. Еще в октябре 1865 г. на встрече с Напо­леоном III в Биаррице он заручился доброжелательным нейтра­литетом Франции в обмен на туманные обещания территори­альных «компенсаций» на левом берегу Рейна. При содействии Франции в апреле 1866 г. тайный договор о союзе с Пруссией подписала Италия, воодушевленная согласием Бисмарка под­держать ее притязания на Венецию. Это было грубым наруше­нием правил, принятых в Германском союзе, которые запреща­ли его членам участвовать в договорах с иностранными госу­дарствами, направленных против других его членов. Не встре­тил Бисмарк особых трудностей и со стороны России, хранив­шей обиду на Австрию за ее «неблагодарность» во время Крымской войны. Впрочем, для России было гораздо важнее то, что Бисмарк дал ей понять: Пруссия «не заинтересована в дальнейшем ограничении России на Черном море».

Однако серьезных гарантий эти соглашения и договорен­ности не давали ни одной из сторон. И Бисмарк, и его партне­ры по переговорам сознательно уклонялись от того, чтобы брать друг перед другом сколько-нибудь обременительные обя­зательства. Каждая из сторон стремилась загребать жар чужими руками. Например, французский император не был настолько наивным человеком, чтобы поверить туманным обещаниям Бисмарка. Если он предоставил Пруссии свободу действий в отношении Австрии, то не без задней мысли. Наполеон III на­деялся, что в предстоящей войне оба противника ослабят друг друга настолько, что в конечном счете Франция продиктует им свои условия мира. Разумеется, Бисмарк сознавал зыбкость и ненадежность договоренностей, достигнутых с европейскими державами. Но они обеспечивали ему сиюминутную выгоду — благоприятные условия для начала войны с Австрией. А исход войны, по убеждению Бисмарка, решался не столько за столом переговоров, сколько на полях сражений.

Завершив дипломатическую подготовку войны, Бисмарк начал откровенно провоцировать Австрию на развязывание конфликта. Он обвинил ее в нарушении Гаштейнского согла­шения, а в начале июня 1866 г. заявил, что считает это согла­шение расторгнутым. 9 июня прусские войска вторглись в Гольштейн. А 10 июня Бисмарк предложил государствам-чле­нам Германского союза проект его реорганизации, который предусматривал исключение Австрии. В предложениях прус­ского министра-президента содержался пункт, который восста-

новил к нему доверие немецких либералов и демократов, а именно — учреждение общегерманского парламента, избранно­го на основе всеобщего избирательного права.

Поскольку предложения Бисмарка не нашли в союзном сейме достаточной поддержки, 14 июня он объявил, что рас­торгает договор о Германском союзе. 16 июня прусские войска вторглись на территорию Австрии и ряда германских госу­дарств — Саксонии, Ганновера и других. 20 июня военные дей­ствия против Австрии начала Италия. Для нее это была «третья война за независимость». Правда, уже 24 июня итальянские войска были разбиты австрийцами в сражении при Кустоцце. Тем не менее, они внесли вклад в победу над Австрией — они сковали значительные силы австрийской армии. Исход войны решило сражение 3 июля 1866 г. близ города Садова в Богемии (Чехии), в котором прусские войска численностью 285 тыс. че­ловек нанесли поражение 241-тыс. австрийской армии. На сле­дующий день Франц Иосиф обратился к Наполеону III с про­сьбой о посредничестве в заключении перемирия и мира.

23 августа 1866 г. в Праге Австрия и Пруссия подписали мирный договор, согласно которому Германский союз упразд­нялся, предусматривалось создание Северо-Германского союза, но уже без участия Австрии, к Пруссии присоединялись Шле-звиг, Гольштейн, Ганновер и некоторые другие германские го­сударства. Австрия обязана была также уступить Италии Вене­цию и заплатить Пруссии военную контрибуцию.

3 октября 1866 г. в Вене был подписан мирный договор между Австрией и Италией. Он закрепил передачу Венециан­ской области Италии, хотя и в обидной для итальянцев форме: официально Австрия уступила Венецию императору французов, который затем уже передал ее Итальянскому королевству. При­чем, гнев итальянцев обрушился не столько на Австрию, сколько на Францию, не посчитавшуюся с самолюбием союз­ника.

Война с Австрией укрепила положение Бисмарка, подняла его авторитет как в собственном государстве, так и во всей Германии. Впервые за многие годы прусский ландтаг утвердил военные расходы правительства. Практически предрешена была и задача объединения Германии под главенством Прус­сии. В начале 1867 г. был образован Северо-Германский союз, в который вошло большинство германских государств, распо­ложенных севернее реки Майн. Это был союз пигмеев с вели­каном, потому что на Пруссию приходилось около 80 % терри­тории и населения конфедерации. Прусскому королю и назна­чаемому им канцлеру принадлежала высшая исполнительная власть (высшую законодательную власть делили между собой назначаемый бундесрат и демократически избираемый рейхс-

таг). Оставшиеся вне Северо-Германского союза государства Южной Германии (Бавария, Вюртемберг, Баден и Гессен) были связаны с ним военными, таможенными и другими дого­ворами.

4. Перегруппировка держав

Своими действиями на международной арене Наполеон III вольно или невольно оттолкнул от Франции многие государст­ва, в том числе и те, которые были искренне заинтересованы в тесном сотрудничестве с ней. Всего лишь за несколько лет он растерял всех или почти всех своих друзей и союзников. Еще в середине 50-х годов Наполеон III фактически возглавил коали­цию европейских государств, противостоявших России в Крымской войне. С Великобританией, Австрией, Пруссией, Сардинским королевством, Османской империей Францию в ту пору связывали союзные договоры. Прошло несколько лет со времени окончания Крымской войны — и от партнерства с большинством из этих государств не осталось и следа.

Великобританию оттолкнули успехи колониальной полити­ки Наполеона III, которые она воспринимала чрезвычайно бо­лезненно — как свои поражения. Прусскому правительству внушали тревогу французские планы аннексии левого берега Рейна. Австрийцы прямо винили Наполеона III во всех бедах, постигших монархию Габсбургов. В Италии ропот и возмуще­ние вызывала его непоследовательность в вопросе объединения итальянских земель, например, оккупация французскими вой­сками Папской области. Даже у США, далеких от европейских проблем, чуть было не испортились отношения с Францией из-за мексиканской авантюры Наполеона III.

Контрастом на этом фоне некоторое время выглядели отно­шения Франции с Россией. Они заметно улучшились вскоре после окончания Крымской войны. В этом были заинтересова­ны обе державы. Наполеон III нуждался в поддержке Россией его планов освобождения Северной Италии от австрийского господства. Он отводил России роль противовеса Австрии — в решающий момент она должна была оказать сдерживающее влияние на австрийское правительство. Со своей стороны, рус­ское правительство рассчитывало на помощь Франции в пере­смотре условий Парижского мирного договора 1856 г., запре­щавших держать военный флот на Черном море.

Российскую дипломатию в эти неспокойные годы возглав­лял А.М. Горчаков, с именем которого и связана прежде всего смена принципов и приоритетов внешней политики России в середине XIX в. — отказ от принципа легитимизма и борьба в защиту «национальных интересов». На высший дипломатичес-

II

кий пост его назначил Александр II. Деятельность нового ми­нистра отлично вписалась в общую политику правительства, направленную на проведение глубоких либеральных реформ. Свою программу он изложил в циркуляре от 21 августа 1856 г., направленном в посольства и миссии иностранных государств. В нем подчеркивалось желание российского правительства уде­лить основное внимание внутренним делам и строго ограни­чить свою активность за рубежом рамками интересов России.

Одной из главных задач внешней политики Горчаков счи­тал отмену статей Парижского договора 1856 г., запрещавших России держать на Черном море военный флот. По мнению правительства, которое поддерживало и общественное мнение, это было необходимо, чтобы вернуть ей влияние на Балканах. Горчаков отвергал военный путь решения этой задачи, дейст­вуя исключительно дипломатическими методами. Он хотел за­ручиться согласием Наполеона III на пересмотр договора и обеспечил ему доброжелательный нейтралитет России во время австро-итало-французской войны.

19 февраля (3 марта) 1859 г. Франция и Россия заключили в Париже тайный союзный договор. Французское правительст­во брало по нему обязательство, хотя и в весьма туманных вы­ражениях, содействовать благоприятному для России решению Черноморского вопроса в обмен на благожелательный нейтра­литет в случае франко-австрийской войны.

Во время австро-итало-французской войны 1859 г. Россия выполнила взятые на себя обязательства. Она сосредоточила на границе с Австрией сильную армию, которая отвлекла силы и внимание австрийского правительства. Тем самым Россия спо­собствовала победе Франции и Сардинского королевства и об­разованию единого итальянского государства. Однако Наполе­он III не спешил с выполнением своих обязательств по союз­ному договору с Россией. Более того, постепенно он потерял интерес к сотрудничеству с ней. А в дальнейшем он взял на себя инициативу резкого ухудшения отношения с Россией, ис­пользовав в качестве предлога новое восстание поляков за сво­боду своей страны.

Утратив независимость в конце XVIII в. в результате разде­лов Речи Посполитой между Австрии, Пруссией и Россией, по­ляки в дальнейшем неоднократно пытались восстановить свое национальное государство. Благодаря поддержке Наполеона I, в армии которого храбро сражались десятки тысяч польских солдат и офицеров, в начале XIX в. было образовано Великое герцогство Варшавское под протекторатом императора францу­зов. После окончания Наполеоновских войн шаг навстречу по­желаниям поляков сделал Александр I. В составе России было образовано Царство (Королевство) Польское с собственными

иконами, правительством, представительным собранием (сей­мом).

Однако попытка восстановить полную независимость Поль­ши, предпринятая во время восстания 1830—1831 гг., закончи­лась потерей даже тех признаков самостоятельности, которыми она еще обладала. Конституция Царства Польского, равно как и его автономия в составе Российской империи были упразд­нены. Польша была отдана под управление чиновников, назна­чавшихся царским правительством. Те ограниченные права и свободы, которыми пользовались поляки по конституции, в том числе и право выборов представительного собрания (сейма), были отменены.

Это, однако, не помешало подъему патриотического движе­ния в польских землях. Поляков никогда не оставляла мечта о восстановлении независимости своей родины. Эту мечту в них поддерживала многочисленная польская эмиграция в странах Западной Европы. Поддерживая тесные связи с политическими кругами Франции и Великобритании, ее деятели, в частности князь Адам Чарторыйский, рассчитывали на поддержку этих держав в борьбе за независимость Польши. В самой Польше возникли тайные организации, которые считали возможным завоевать независимость собственными силами — путем народ­ных восстаний и революций. Примером им служило создание объединенного Итальянского королевства в результате самоот­верженных действий Гарибальди и его единомышленников.

В ночь с 22 на 23 января 1863 г. нападениями польских пат­риотов на части русских войск, расквартированных в Польше, началось новое восстание за независимость. Оно охватило почти всю территорию Царства Польского, а также распростра­нилось на соседние с ним Литву, Белоруссию и Украину, кото­рые в прошлом входили в состав Речи Посполитой. В восста­нии приняли участие все течения польского патриотического движения — и те, кто ориентировался главным образом на поддержку западных держав, и те, кто выступал за народную революцию. Это привело к разногласиям среди повстанцев, что ослабило их ряды перед лицом властей России, проводивших политику подавления восстания силой. Генерал-губернатор Се­веро-Западного края (Литвы и Белоруссии) М.Н. Муравьев за суровость, даже жестокость в обращении с повстанцами заслу­жил прозвище «вешателя».

Французское общественное мнение издавна было располо­жено к полякам. И когда в Польше началось восстание, газеты, депутаты, известные политики стали требовать от Наполео­на III мер помощи повстанцам. В его планы отнюдь не входи­ла война с Россией из-за Польши. Однако в апреле 1863 г. он обратился с нотой к правительству России, протестуя против

нарушения им национальных прав поляков. С аналогичными нотами выступили Великобритания и Австрия. А в июне 1863 г. парижский, лондонский и венский дворы направили в Санкт-Петербург свой план решения польского вопроса, вклю­чая восстановление конституции 1815 г., замещение государст­венных должностей в Царстве Польском поляками, полную амнистию повстанцам и т.д. Однако свои словесные заявления правительства Франции, Великобритании и Австрии не под­крепили никакими практическими действиями.

От критики действий русского правительства в Польше воз­держалась только Пруссия. Более того, она подписала в январе 1863 г. соглашение с Россией, которое предусматривало сотруд­ничество обоих государств в борьбе с повстанцами.

Уже к осени 1863 г. русскому правительству удалось пода­вить основные очаги восстания. К маю 1864 г. организованное сопротивление было сломлено окончательно. Лишь разрознен­ные группы повстанцев продолжали борьбу еще некоторое время.

Поражение Январского восстания еще больше ухудшило правовое положение польских земель в составе Российской им­перии. Царство Польское фактически превратилось в одну из рядовых провинций России, которую стали называть Привис-линским краем. Большое влияние Январское восстание оказало на международные отношения. Поддержка, хотя и словесная, повстанцев правительствами Франции, Великобритании и Ав­стрии привела к длительному охлаждению в отношениях с Рос­сией. Распался русско-французский союз, который так и не позволил России решить самую болезненную проблему своей внешней политики — добиться отмены ограничивающих ее права положений Парижского мирного договора 1856 года.

В этих условиях Россия взяла курс на сближение с Прус­сией. Бисмарк, руководивший прусской внешней политикой, не только поддержал русское правительство в борьбе с поль­ским восстанием. Но он все более прозрачно намекал на готов­ность оказать России содействие в пересмотре условий Париж­ского мира. И делал он это отнюдь не бескорыстно. Пруссия крайне нуждалась в добрых отношениях с Россией, поскольку резко обострились ее противоречия с Францией.