Спиралевидность общественного развития

Образ спирали, интуитивный, спонтанный, давно появился в человеческой культуре. Однако его познавательная эвристика, его интегративные возможности впервые были раскрыты лишь в диалектике - сначала гегелевской, а потом <и в основном) марксистской. Из диалектики как учение о развитии пришло подтверждение и развернутое теоретическое обоснование этого образа. Именно в диалектике определился мировоззренческо-методологический статус "спирали", заработал в полную силу ее метапаттерновый потенциал. Разумеется, не все элементы диалектики (а она имеет сложное строение) одинаково значимы для образа и метапаттерна спирали. Непосредственна лишь связь спирали с законом отрицания отрицания.

Среди законов диалектики этот закон занимает особое, синтезирующее место. Так, закон единства и борьбы противоположностей вскрывает источник и движущую силу, т.е. конечную причину развития. Закон перехода количественных изменений в качественные и наоборот выявляет механизм процесса развития, узловую линию его мер. Закон же отрицания отрицания фиксирует направление, т.е. форму и определенный (всегда только относительный) результат развития. Спираль, спиралевидность и есть это направление развития.

Иным оно в диалектике просто и быть не может. Между законом отрицания отрицания и спиралеобразным развитием существует взаи- мооднозначное соответствие*. В спиралевидности отрицания отрицания убеждает все его содержание. В свете данного закона процесс развития структурно распадается на отдельные, относительно самостоятельные стадии, этапы, фазы. При этом каждая последующая стадия связана с предыдущей отрицанием - необходимым, сущностным элементом развития. Но что это такое - отрицание в процессе развития? Как его можно и должно понимать? Ведь если предположить, что нет ничего нового под луной, тогда любое отрицание - это просто фикция, иллюзия, самообман. А если каждое изменение (развитие и состоит из изменений) являет собой нечто совершенно новое, абсолютно уникальное, тогда движение или развитие - непрерывное, сплошное отрицание.

Существуют соответственно и две противоположные жизненные позиции: конформизм и нигилизм. Конформист доволен настоящим, свыкся с существующим; он чувствует себя тепло и уютно, ведя привычный, устоявшийся образ жизни. Максимальное, по возможности наиболее полное сохранение сложившегося, заведенного порядка вещей - его естественная жизненная установка, удостоверяемая, как правило, идеологическими сентенциями типа: "живем в лучшем из миров", "выживают наиболее приспособленные" и пр. В отличие от конформизма нигилизм - это тотальное отрицание, полный отказ от существующих ценностей, норм и форм общественной жизни, неизбывное сомнение в устойчивости и смысловой ориентированности че- ловеческого бытия.

* Безусловно спорна с позиции марксистской классики, но весьма и нетривиально показательна для диалектической концепции развития следующая точка зрения: "...отнюдь не закон отрицания отрицания обусловливает спиралевидную форму развития. Он сам является частным случаем этой спиралевидное™, представляющей собой всеобщий закон развития" (Диалектика отрицания отрицания. М.: Политиздат, 1983. С 115).

Отрицание в диалектическом смысле, или диалектическое отрицание, в целом чуждо обозначенным выше крайностям. Оно не имеет ничего общего с тем, что Ленин называл голым или зряшным отрицанием. В то же время оно и не перегружено излишне почтительным отношением к тому, что отрицается. Иначе оно бы не было отрицанием.

Гегель нашел очень удачный термин для диалектического отрицания - снятие (Aufhebung). В нем органически слились три смысло- вых плана: упразднение, сохранение и подъем. Во-первых, диалектическое отрицание есть устранение, уничтожение, отбрасывание старого, отжившего, того, что не отвечает изменившимся условиям, препятствует дальнейшему развитию. Во-вторых, оно вбирает, удерживает и сохраняет все жизнеспособное, перспективное, ценное, что есть в отрицаемом состоянии, что было в предшествующем развитии. Наконец, в-третьих, диалектическое отрицание дает жизнь новому качественному состоянию, новой стадии развития. А это равнозначно обогащению, тому или иному совершенствованию содержательных, структурных, функциональных и иных характеристик всех относящихся сюда явлений. Иначе говоря, в общем плане диалектическое отрицание утверждает более высокий уровень развития. Важно всегда иметь в виду и рассматривать вместе, взаимозависимо все три плана диалектического противоречия. Если опустить, проигнорировать хотя бы один из них, ситуация в корне меняется и перед нами уже не диалектическое, а какое-то иное отрицание. Например, с исчезновением подъема отрицание попадает в орбиту кругового движения.

Когда выпадает упразднение, то подъем рано или поздно вырождается в падение и отрицание становится элементом регрессивного развития. Как известно, старое, отжившее всегда балласт, но в одних случаях, когда отрицание представлено своим полным набором, включая упразднение, балласт старого держит на плаву новое, облегчает его плавание в бурном потоке жизни.

В других случаях, когда такого отрицания нет, старое, напротив, отягощает, тянет назад, вниз, топит новое. В то же время сказанное не отменяет и того, что в отдельных ситуациях, на тех или иных этапах развития на первый план может выходить любой из трех смысловых пластов диалектического отрицания. Аналогичная структурная перестановка может наблюдаться также в цепочке последовательно взаимодействующих отрицаний. Триединая природа диалектического отрицания, отрицания-снятия, в полной мере раскрывает себя лишь в паре, или последователь- ном взаимодействии, с другим таким же диалектическим отрицанием, т.е. в рамках закона отрицания отрицания. Однако важно иметь в виду следующее. Процесс развития включает в себя множество самых различных отрицаний. "Ни в одной области, - писал Маркс, - не может происходить развитие, не отрицающее своих прежних форм существования" [22, т.4, с.297]. Но далеко не всякие два отрицания, следующие друг за другом, составляют закон отрицания отрицания. Подобное возможно только в некоторых достаточно простых случаях или ситуациях. Например, овес растет так: зерно - растение - снова зерно (количественно, а иногда и качественно отличающееся от семенного зерна). Здесь возвращение к исходному началу, повторение пройденного на новой основе действительно происходит через два последовательных отрицания.

Вообще же отрицание, повторившееся два раза и более, есть предпосылка для действия закона отрицания отрицания, но не сам этот закон. Отрицание имеет место во всяком процессе развития, в том числе и там, где закон отрицания отрицания не действует. Например, при минерализации, т.е. в процессе превращения живых организмов вследствие их гибели в неорганические минеральные соединения, множество, целая цепочка последовательных отрицаний, но не закон отрицания отрицания. Для проявления закона отрицания отрицания нужно два отрицания, но именно диалектических, т.е. коренных, полных (с непремен- ным восхождением). Полное отрицание - это переход явления (события, ситуации, процесса) в свою противоположность, в "свое другое", как выражался Гегель. При неполном, частичном отрицании в свою противоположность переходят отдельные свойства, стороны, фрагменты данного явления. Его глубинные, основополагающие характеристики и связи остаются по сути нетронутыми или задетыми лишь косвенно, опосредованно, частично. Неполное отрицание - частичный переход в свою противоположность. Будучи элементом развития, диалектическое, полное отрицание само развивается. Иначе говоря, оно процессуально по своей природе. И осуществляется в двух основных формах: быстро и бурно, с одновременным участием всех элементов отрицаемого явления и постепенно, в форме последовательного - шаг за шагом, элемент за элементом - преодоления отжившего, устаревшего. В последнем случае диалектическое отрицание является совокупностью частичных или неполных отрицаний, и надо сказать, что в такой, эволюционной форме оно чаще всего и выступает.

В законе отрицания отрицания четко выделяются три важнейших признака: преемственность, поступательность и цикличность. Преемственность есть органическое смыкание последовательных стадий развития, непрерывное накопление, собирание и наследование всех его жизнеспособных элементов. Поступательность раскрывается как последовательное и постепенное продвижение вперед, вверх, т.е. от простого к сложному, от низшего к высшему. Поступательность в единстве с преемственностью обнажает субстанциальный аспект развития. Как отмечал Гегель, на каждой но- вой ступени развитие "возвышает всю массу своего предыдущего со- держания и не только ничего не теряет от своего диалектического движения вперед, не только ничего не оставляет позади себя, но не- сет с собой все приобретенное и обогащается и сгущается внутри се- бя" [9, с.306 - 307]. Итак, в диалектическом процессе развития дви- жение вперед сопровождается определенным углублением в себя. 70 Дальше - это одновременно и глубже. Более развитое - это в то же время и более глубокое, основательное или, как еще выражался Гегель, более интенсивное. Углубление развития означает наращива- ние его потенциала, умножение возможностей, последовательной реализацией которых и является развитие. Сохранение преемственности и утверждение поступательности, диалектически сопрягаясь друг с другом, дают в итоге цикличность. Вообще говоря, ее можно обосновать, следуя иной логике рассуждения. Вначале любой объект находится как бы в исходном пункте своего развития. Затем через внутренние противоречия он приходит к самоотрицанию, к превращению в свою противоположность (первое отрицание). Далее сама эта противоположность становится внутренне противоречивой, в силу чего она тоже приходит к самоотрицанию, к превращению в собственную противоположность (второе отрицание, отрицание отрицания). Цикл относительно завершен, причем его конец является началом следующего цикла. Цикличность в законе отрицания отрицания совершенно особая.

Она имеет мало общего с цикличностью ("замкнутый круг", круговорот) в циклической концепции истории. Собственно цикла здесь или нет, или он открытого типа. Второе отрицание связано с возвращением (самовозвращением) к исходному состоянию только по видимости, чисто поверхностно. Гегель раскрывает цикличность как "идущее вспять обоснование начала (и) идущее вперед дальнейшее его определение" [9, с.307]. Маркс различает в ней прежде всего диалектическое переворачивание детерминационных зависимостей развития. Так, "всякая предпосылка общественного процесса производства есть вместе с тем и его результат, а всякий его результат выступает вместе с тем и как предпосылка" [22, т.26, ч.III, с.534]. А Ленин опредеялет цикличность отрицания отрицания как "повторение в высшей стадии известных черт, свойств etc. низшей и... возврат якобы к старому..." [21, т.29, с.203]. Поскольку "возвратное приближение к началу" (Гегель) при отрицании происходит всегда на качественно новой основе или на более высоком уровне развития, то ясно, что каждый его отдельный цикл представляет собой виток, разомкнутый на следующий оборот круга, а развитие в целом приобретает форму спирали, диалектически соединяющей в себе круговое, собственно циклическое и линеарно-восходящее развитие.

При спиральной форме развития точка исхода и точка возврата не совпадают, повторяемость не абсолютна, а относительна, частичка и, естественно, нет никакой предопределенности или мистического возвращения в прошлое. Любая позиция на данном витке спирали находится над соответствующей позицией предшествующего витка. Возврат якобы к старому играет важную роль в переводе последовательности процесса развития в его субстанциальное и историческое единство. "Якобы" же этого возврата свидетельствует об открытости развития будущему, его безграничному прогрессу.

Закон отрицания отрицания и вычерчиваемая им спираль развития универсальны. Согласно марксистской традиции, этот закон дей- ствителен для природы, общества и человеческого мышления. Нас интересует развитие общества, история. Все реалии истории, все ее события, явления, состояния подчинены закону отрицания отрицания, имеют спиральную форму развития. В этом смысле историче- ский процесс как бы состоит из спиралей, захвачен, пронизан спиральностью.

По закону отрицания отрицания, спирально выстраиваются и соответствующие теоретические представ- ления, в которых, естественно, отражается сама действительность, историческая реальность. Вот как, например, описывает Маркс историческую эволюцию форм собственности: "Капиталистический способ присвоения, вытекающий из капиталистического способа производства, а следовательно, и капиталистическая частная собственность, есть первое отрицание индивидуальной частной собственности, основанной на собственном труде. Но капиталистическое производство порождает с необходимостью естественного процесса свое собственное отрицание. Это - отрицание отрицания. Оно восстанавливает не частную собственность, а индивидуальную собственность на основе достижений капиталистической эры: на основе кооперации и общего владения землей и произведенными самим трудом средствами производства" [22, т.23, с.773]. Диалектика отрицания отрицания просматривается также в Марксовом анализе исторических форм господства и подчинения. Внача- ле это прямая личная зависимость: раба от рабовладельца, крестьянина от помещика. Затем "личная независимость, основанная на вещной зависимости..." [22, т.46, ч.1, с.101]. Это уже капитализм, превращающий общественные отношения из связи между людьми в связь между вещами, в "нечто совершенно внешнее", функционально отчужденное. Следующая ступень - личная взаимозависимость, при которой "свободное развитие каждого является условием свободного развития всех" [22, т.4, с.447]. Общество, по Марксу, поднимается на эту ступень лишь в посткапиталистическую, или коммунистическую, эпоху, которая станет разрешением всех исторически назревших проблем, в том числе и проблемы господства и подчинения. Из таких малых спиралей выстраивается одна большая спираль, спираль общественного развития, всемирной истории. Чтобы добиться всестороннего понимания этой спирали, важно раскрыть историко-материалистическую определенность марксизма и его учение об общественно-экономической формации. Исторический материализм, по словам Энгельса, - это такой взгляд "на ход всемирной истории, который конечную причину и решающую движущую силу всех важных исторических событий находит в экономическом развитии общества, в изменениях способа производства и обмена, в вытекающем отсюда разделении общества на различные классы и в борьбе этих классов между собой" [22, т.22, с.306].

Согласно понятиям исторического материализма, или материалистическому пониманию истории, производство и воспроизводство ма- териальных благ являются вечной естественной необходимостью человеческого существования, условием, основой, субстанцией исторического развития общества. Занимаясь производством материальных благ, люди не только используют, видоизменяют, перерабатывают материал природы, но и изменяются, совершенствуются, формируются сами как социальные существа. В материальном производстве сходятся и из него выходят все объективно значимые детерминации общественного развития. "Способ производства материальной жизни, - пишет Маркс, - обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание" [22, т. 13, с.7]. Существует и обратная связь - активное влияние духовных, политических и социальных процессов жизни общества на его материальное производство. Эти процессы могут либо ускорять, либо замедлять, либо еще каким-то образом модифицировать экономическую, жизнеобеспечивающую деятельность людей. При этом не исключается и многоплановое взаимодействие этих процессов между собой, например "духа" с политикой и наоборот.

Материальное производство определяет далеко не все и не везде. Маркс показал это на примере древнегреческого искусства, создавшего в известной мере недосягаемые образцы для всех последующих культурных эпох [22, т. 12, с.737]. Примечательно в данной связи и суждение Энгельса относительно европейской философии Нового времени: "Экономика здесь ничего не создает заново, но она определяет вид изменения и дальнейшего развития имеющегося налицо мыслительного материала, но даже и это она производит по большей части косвенным образом, между тем как важнейшее прямое действие на философию оказывают политические, юридические, мораль- ные отражения" [22, т.37, с.420].

Экономическая необходимость, как ее понимают марксисты, прокладывает себе путь лишь "в конечном счете", через массу промежуточных звеньев и опосредований в виде бесконечно разнообразных обстоятельств: естественных условий, расовых отношений, действующих извне исторических влияний и т.д. Экономическая необходимость задает также (и опять в конечном счете) объективные рамки для человеческой свободы в истории. "Мы делаем нашу историю сами, - подчеркивает Энгельс, - но, во-первых, мы делаем ее при весьма определенных предпосылках и условиях. Среди них экономические являются в конечном счете решающими. Но и политиче- ские и т.п. условия, даже традиции, живущие в головах людей, играют известную роль, хотя и не решающую" [22, т.37, с.395]. Материалистическое понимание истории конкретизирует и развивает далее концепция общественно-экономической формации. С этой концепцией в марксизме связаны типологизация и периодизация человеческой истории, т.е. выделение отдельных типов общества и установление последовательности их смены. Общественно-экономическая формация - это конкретно-исторический тип об- щества, представляющий собой целостную социальную систему, определяемую способом производства материальной жизни, прежде всего производственно-экономическими отношениями между людьми, и подчиненную определенным законам возникновения, функци- онирования и перехода на другую, более высокую ступень развития (к другой общественно-экономической формации).

Исходя из решающей роли экономики, способа производства в развитии общества Маркс отождествляет иногда общественно-экономическую формацию с исторически определенной совокупностью производственных отношений (см., например, [22, т.6, с.442]). Но в целом он понимал ее предельно широко - как особый социальный организм, вся экономика которого сконцентрирована в его остове или скелете. Поэтому прав Ленин, отмечая, что Маркс этим скелетом не удовлетворился, что "объясняя строение и развитие данной (капиталистической - П.Г.) общественной формации исключительно про- изводственными отношениями - он тем не менее везде и постоянно прослеживал соответствующие этим производственным отношениям надстройки, облекал скелет плотью и кровью" [21, т.1, с.138 - 139]. Общая структура общественно-экономической формации имеет следующий вид: производительные силы (средства производства и люди, приводящие их в действие) - производственные отношения (объек- тивные связи, в которые вступают люди в процессе производства) - социально-политическая надстройка - формы общественного сознания.

Понятием общественно-экономической формации в марксизме фиксируются отдельные шаги или качественно своеобразные ступени истории человечества. Всего таких ступеней, или формаций, пять: первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая. Переход от одной общественно-эко- номической формации к другой осуществляется в результате социальной революции, в ее основе - конфликт между производительны- ми силами и производственными отношениями. "На известной ступени своего развития, - читаем мы у Маркса, - материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или - что является только юридическим выражением последних - с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции" [22, т.13, с,7]. Движущей силой этого качественного скачка в развитии общества, согласно марксистскому учению, выступает классовая борьба.

Смена общественно-экономических формаций происходит с естественно-исторической необходимостью. Ни одна из них не сходит с исторической арены прежде, чем разовьются (и будут исчерпаны) все ее сущностные силы. Общество, в понимании Маркса, "не может ни перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами" [22, т.23, с.10]. Но это, похоже, касается человеческого общества в целом, всемирной истории. Естественно-историческая логика развития отдельных обществ и стран не столь жесткая.

Здесь возможны различные отступления: сокращение каких-то закономерных этапов развития и даже, при умелом использовании исто- рического опыта ушедших вперед наций, минование (прохождение в иных формах, с меньшими издержками) определенных общественноэкономических формаций. В данной связи Ленин отмечал, что "при общей закономерности развития во всей всемирной истории нисколько не исключаются, а, напротив, предполагаются отдельные полосы развития, представляющие своеобразие либо формы, либо порядка этого развития" [21, т.45, с.379]. Не столь однозначно, впрочем, и формационное членение всемирной истории. В этом плане показательна самим Марксом поставленная проблема азиатского способа производства [22, т.13, с.7; т.23, с.88; т.26, ч.III, с.438 - 439]. Органически вписать ее в учение об общественно-экономической формации, в формационную последовательность всемирно-исторического порядка никому из марксистов так и не удалось.

Теперь, наконец, мы можем представить марксистскую формационную спираль всемирной истории, развития человечества. Надеем- ся, изложенное выше поможет ее понять. Первобытно-общинный строй (первобытный коммунизм) - начальное, исходное состояние человеческого общества. Исторически оно сменяется, или отрицается, рабовладельческим строем. Рабовладельческий строй в свою очередь отрицается феодализмом, а феодализм - капитализмом. Три отрицания, три разных общественно-экономических формации. Но природа у них одна - классово-антагонистическая. По этой причине они составляют первое (диалектическое, полное) отрицание. Первобытно-коммунистическая сущность исходного состояния человечества превращается в свою противоположность только в результате этого исторически триединого отрицания. На смену капитализму, а вместе с ним, через него и классово-антагонистическим формациям вообще приходит коммунизм. Это - второе отрицание, отрицание отрицания. Этим заканчивается большой, всемирно-исторический виток спирали, развитие достигает своего исходного пункта. Про- исходит возврат якобы к старому, т.е. первобытному коммунизму с его бесклассовостью, коллективным владением средствами производства, самоуправлением, но, разумеется, на неизмеримо более высокой, особенно технологически, основе. Образ спирали в марксизме - образ прогресса, бесконечного поступательного развития общества по (спирально-)восходящей линии. Коммунизмом история ни в коем случае не заканчивается. Спираль истории будет раскручиваться и дальше. С коммунистического общества, как полагал Маркс, начнется "подлинная история" человечества. До коммунизма все развитие человеческого общества - лишь "предыстория".

Коммунизм для Маркса - это "царство свободы", в котором гармоничное и всестороннее развитие человека, его природы станет вы- сшей (самодостаточной и самоцельной) исторической ценностью общества [22, т.26, ч.II, с. 123].