Часть вторая. Никчемная герцогиня 5 страница

– Итак, мадам, – прорычал он, – я все-таки вас отыскал! А кто этот тип, что так вольничает с вами?

Он выхватил шпагу.

– Убери оружие, Патрик, – остерег герцог Ланди, появляясь за спиной брата. – Это король!

Патрик сунул шпагу в ножны и уничтожающе бросил:

– Кажется, мне оказана великая честь? Не какой-то грязный негодяй, а сам король лапает мою жену!

Глаза его напоминали осколки морского льда. Король коснулся губами пальцев Фланны и насмешливо протянул:

– Так это и есть Лесли из Гленкирка? Я много слышал о вас, милорд, от вашего брата.

Взгляд его в эту минуту был почти пренебрежительным, словно он обращался к лакею.

– В таком случае Чарли уже успел объяснить, что при всем моем уважении я не пошлю членов своего клана на бойню. Вам безразличны Шотландия и ее народ. Все, что вам нужно, – вернуть трон, и во имя этого сотни людей умрут на полях сражений. Мы слишком многих потеряли при Данбаре, а до этого при Солуэй-Мосс и в остальных битвах за дело Стюартов. Мы не можем позволить себе такой роскоши. Нас и так очень мало осталось.

– Но я соберу войско для короля! – не вовремя вставила Фланна.

Герцог Ланди громко застонал. Неужели у невестки не хватает ума вовремя промолчать? Очевидно, нет!

– Ты будешь сидеть дома! – рявкнул Патрик.

– Ни за что!

– Вспомни о своем долге передо мной и Гленкирком! – отрезал он. – Ты должна дать мне наследника, Фланна Лесли, это твоя обязанность!

– Значит, я всего лишь племенная кобыла? Сука, чья ценность заключается только в способности производить на свет щенят? – взвилась Фланна.

– Совершенно верно, – спокойно подтвердил он.

Фланна схватила оловянный кубок – первое, что попалось под руку, – и запустила в мужа.

– Ненавижу тебя!

Патрик увернулся, а Чарли и король поспешно ретировались в коридор.

– Ну и нрав у нее, – покачал головой король, покидая вместе с кузеном гостиницу.

– Боюсь, мой братец приобрел куда больше, чем ожидал, – засмеялся Чарли. – Фланна – девушка непростая, а Патрик совершенно не знает женщин. О, он спал с ними едва ли не с самого детства, но ни одна, кроме Фланны, не затронула его сердца.

– Мне казалось, что он женился на ней из-за приданого.

– Так все началось, – пояснил Чарли, – но он влюбился в нее, и, по-моему, она в него, хотя оба чересчур упрямы и рассержены, чтобы понять, что происходит. Не поверите, но я завидую ему и счастью, которое их ждет.

– Тоскуешь по Бесс? – тихо спросил король.

– Да, кузен, да.

– Обещаю, рано или поздно она будет отомщена, – поклялся Карл.

– Благодарю, ваше величество, но это не вернет мне жену и мать моим детям. Хорошо еще, что им не грозит опасность, как бы долго ни длилось противостояние, – заметил Чарли. – Родители Бесс, заядлые пуритане, понятия не имеют, куда девались внуки. Я вовремя увез их из Англии. В Гленкирке им будет хорошо.

– И они выживут и окрепнут, ибо у меня и моих братьев и сестер тоже было счастливое детство до проклятой парламентской войны, – вздохнул король.

– Кузен, – начал Чарли, когда они вместе брели по темной улице, – вы простите моего брата Патрика за необдуманные слова? Несмотря на немолодые годы, он еще не готов взвалить на свои плечи ответственность, присущую человеку его положения. Мои мать и отчим баловали его, берегли, и за всю свою жизнь он ни разу не выезжал из Шотландии – да что там, почти не покидал Гленкирка. Потрясение оказалось слишком жестоким. Хорошо еще, что женитьба, хоть и поспешная, все же благотворно на нем сказалась.

Но как бы ни был он сердит сейчас, он все же преданный и верный слуга вашего величества.

– Кузен, – усмехнулся король, – ты поистине унаследовал серебряный язык Стюартов. Я и в самом деле понимаю Патрика Лесли лучше, чем ты себе это представляешь, ибо тоже потерял отца в этом взрыве насилия. И согласен с тобой, что его жена – просто дар небесный. Кстати, моя мать тоже довольно вспыльчива и часто добивалась своего, пуская в ход как свои чары, так и более веские способы убеждения, вроде колкостей и истерик. Когда я вернусь в Англию, поверь, Лесли из Гленкирка всегда будут желанными гостями при моем дворе.

– Ваше величество так великодушны! – обрадовался Чарли. – Проводив вас, я вернусь в гостиницу, ибо подозреваю, что придется стать посредником между братом и его женой. Завтра они уезжают в Гленкирк.

– Разумеется, – согласился король. – Надеюсь, она не успеет прикончить его до твоего возвращения. Глаз у нее верный, целиться умеет. Может, стоит сделать ее канониром?

Мужчины дружно расхохотались.

Однако ко времени возвращения Чарли поединок между супругами на время прервался. Фланна отправилась спать, предварительно заперев дверь спальни. Патрик сидел в опустевшем общем зале, вертя в руках кружку с элем. В этот поздний час все было тихо. Чарли уселся рядом с братом.

– Ты помирился с Фланной? – спросил он, заранее зная ответ.

– Она невозможна, – мрачно пробурчал Патрик. – Не помню, чтобы матушка когда-нибудь бывала так упряма и несговорчива.

Чарлз громко расхохотался:

– В таком случае у тебя что-то неладно с памятью. Либо ты чересчур забывчив, либо рассеян. Наша мама всегда старалась поставить на своем. Любым способом. Похоже, мы, правнуки Скай О'Малли, любим сильных женщин. Если тебе нужно кого-то обвинить в случившемся, вини меня, Патрик. Не распространяйся я с таким энтузиазмом о короле и его несчастьях, не чувствуй себя Фланна настолько ничтожной по сравнению с мамой, Катрионой и великой Дженет Лесли, всего бы этого не произошло. Ты знаешь, что сказала твоя жена? Что она не желает войти в историю как никчемная герцогиня. И хочет, чтобы потомки, глядя на ее портрет, восхищались подвигами дамы, собравшей армию для короля Карла Второго и помогавшей ему занять принадлежащее по праву рождения место на троне. Она очаровательно невинна, твоя Фланна. И чрезвычайно изобретательна. Следовала за мной из Гленкирка до самого Перта, ни разу себя не выдав, и остановила меня только у гостиницы. Подвиг, достойный герцогини Гленкирк! Не только мама, но и Кэт Лесли, и мадам Скай прославляли бы ее ум и хитрость.

– В жизни не встречал столь непослушной девчонки! – буркнул Патрик.

– Вспомни о наших сестрах, Индии и Фортейн! Впрочем, когда они пустились в приключения, ты был совсем малышом, но обе едва не довели маму до безумия. Я, однако, ничего не забыл.

– Мне тридцать пять, Чарли, и давно пора иметь наследника, – возразил Патрик. – Не желаю, чтобы моя жена лезла в политику и те дела, которые ее не касаются. Фланна слишком наивна, и хотя у нее доброе сердце, прежде всего она должна быть верна мне и Гленкирку, а не Стюартам.

Что бы она там ни воображала, эта семья приносит нам несчастье.

– Будь с ней помягче, Патрик, – посоветовал старший и более мудрый брат. – И кстати, скажи, почему ты так быстро сюда примчался? Фланна была уверена, что ты не раскроешь ее обмана до тех пор, пока она не будет на полпути домой.

Губы герцога тронула легкая улыбка.

– Должен признаться, Чарли, план был хорошо продуман и я никогда бы не догадался, если бы не Уна Броуди.

Она прислала своего мужа Олея, отца Фингала, в Гленкирк с вещами сына. Он прибыл поздно вечером того дня, когда уехала Фланна. Парень уехал с солдатом из Гленкирка, не захватив с собой одежды. Уна – женщина гордая и не хотела, чтобы мы посчитали, будто Броуди нищие и не могут одеть собственного сына. Олей был крайне удивлен, узнав, что сына в Гленкирке нет. Я же просто потерял голову при известии о том, что моя жена не приезжала в Килликерн. Тут подоспел Энгус Гордон, и мы вместе разгадали загадку. Именно Энгус понял, куда исчезла Фланна. Назавтра я отослал Олея домой, взяв с него клятву молчать о похождениях сестры, а сам с отрядом солдат отправился в Перт. Мы гнали коней с рассвета до заката, останавливаясь в гостиницах, только чтобы переночевать.

Ели, не слезая с коней. Поэтому и добрались до Перта за четыре дня.

– Значит, все в порядке. Фланна в безопасности, и завтра ты увезешь ее домой.

– Все в порядке? – вспылил Патрик. – Я нахожу свою жену в одной сорочке и чуть ли не в объятиях постороннего мужчины!

– Король любит хорошеньких женщин. Уж таков он есть. Встретил Фланну вчера и не смог устоять против искушения обольстить ее. Ты понятия не имеешь, как трудна его жизнь в окружении чертовых ковенантеров и членов партии церкви. Кузен здесь почти на положении узника, хотя иногда ухитряется избежать их бдительного надзора.

Но я знай твою жену, младший братец. Она женщина благородная, и хотя ты можешь для порядка расспросить ее, все же заверяю, что герцогиня Гленкирк осталась чиста.

Неужели ты еще не понял, Патрик? Фланна влюбилась в тебя. А ты – в нее.

– Я не влюблен в непокорную жену, – бросил герцог.

– Почему же так злишься? – поддел Чарли.

Патрик Лесли с силой стукнул кружкой по дубовому столу.

– Не знаю, – честно ответил он, – только я в нее не влюблен!

– Еще как влюблен, – настаивал брат. – И ты счастливчик. Она подарит тебе прекрасных здоровых детишек… в свое время.

– Именно этого я боюсь, – вздохнул Патрик. – В свое время. Я уже не мальчик, Чарли.

– Нет, но она достаточно молода.

– А если со мной случится что-нибудь, как с нашим отцом? Гленкирк останется без наследника!

– Ну что с тобой может случиться, братец? Джемми Лесли погиб, когда ему было за семьдесят, став отцом пятерых сыновей и трех дочерей от двух жен. Он был старше тебя, когда родился ты. А потом на свет появились два твоих брата и две сестры. Кроме того, в Гленкирке ты в полной безопасности, поскольку не желаешь участвовать в войне за трон.

Подумав немного, Чарли добавил:

– В случае чего есть еще Адам Лесли. Адам, как старший, займет твое место.

– Ты меня утешил, – сухо процедил Патрик.

Чарли фыркнул:

– Вы, Лесли, обладаете свойством тянуть до ста лет, если только не связываетесь со Стюартами. И поскольку ты не желаешь иметь с ними ничего общего, значит, увидишь начало следующего века. Заимеешь легион сыновей и внуков, прежде чем покинешь эту землю. И Фланна постоянно будет рядом, прелестная маленькая заноза в твоем боку.

– Ты предсказываешь мне счастливое будущее в несчастные времена, – рассмеялся Патрик, но тут же серьезно спросил:

– А как насчет тебя?

Теперь настала очередь Чарли хмуриться.

– Я пойду на все, чтобы помочь кузену, Патрик; Я никогда не занимался политикой и не хочу лезть в эти дела.

Но зато я верный друг и не покину короля в беде. Я публично отрекся от англиканской церкви, как потребовали истинные правители этой страны, чтобы быть вместе с королем, и последую за ним хоть на край света.

– Он возвратится в Англию, – заметил Патрик.

– Верно, – согласился Чарли, – но вот скоро ли он вернет себе корону – вопрос другой. Я молчу, потому что не в моем положении советовать королю, но думаю, что пройдет немало времени, прежде чем Карл Второй снова взойдет на английский трон. И если он не сможет взять власть в Шотландии, трудно сказать, сколько он пробудет здесь. Пока он проявил немало терпения, чтобы добыть свою первую корону, но ты знаешь Стюартов.

Они твердо верят в право помазанника Божия. Карл будет выносить посланные ему испытания без жалоб и сетований, но рано или поздно все же не выдержит. Хотя… Карл куда умнее своего отца. Его можно склонить к компромиссу, хотя это не так легко. Правда, уступки ему тоже не по вкусу.

Герцог Гленкирк кивнул:

– Да, но члены партии церкви не позволят королю идти на Англию.

– Но они теряют влияние в правительстве, малыш. Это процесс медленный, но ты знаешь, что Стюарты, при всех своих недостатках, всегда были любимы народом. Этот король молод и обаятелен. Его очарование и великодушие завоевали ему много сторонников. Они придут, когда он их позовет.

– В таком случае они глупцы, – бросил Патрик. – Как говорила наша мать, англичане не потерпят дикарей в килтах и с волынками. Слишком часто мы переходили рубежи только затем, чтобы убивать и грабить. У тех, кто живет по обе стороны границы, долгая память. Если бы это зависело от меня, я бы нашел способ прикончить вождей так называемой Английской республики.

– Ну вот, – заметил Чарлз, – в тебе говорит Великий Могол.

– Но когда Англия лишится тех, кто стоит у власти, образуется некая пустота. Вот ее и заполнит король, – пояснил Гленкирк. – Так было бы лучше всего.

– Только как это сделать, младший братец? И сколько народа придется убить? А если мы и согласимся с тобой, каким образом можно расправиться со всеми главарями одновременно, чтобы менее влиятельные члены партии Кромвеля не заполнили эту, как ты говоришь, пустоту?!

– А сколько погибнет на поле сражения? – парировал Патрик и саркастически добавил:

– Впрочем, они всего лишь народ и, следовательно, не имеют значения для царственных Стюартов. Не так ли?

– Иисусе, – тихо выругался герцог Ланди, – да ты стал циником, младший братец! Тебе это не слишком идет, да и наши родители вряд ли одобрили бы. Разумеется, очень печально, когда хорошие люди погибают, но войны – неизбежное зло, если хочешь бороться за правое дело.

– Но кто решает, какое дело правое, а какое нет? И кто уполномочил их решать? Все мы имеем свое мнение, но разве плохо, если мы видим многое по-разному? Посмотри, как абсурдны религиозные споры! Неужели действительно считаешь, будто Господь предпочитает одну веру другой? Вы спорите из-за пап и епископов. Нужны они, не нужны – какая разница? И каждая сторона свято верит, будто может убивать и творить насилие во имя Господа, и, что того хуже, считает, что Господь только за них. Сколько несчастий это принесло и как, должно быть, рыдают ангелы, глядя на нас с неба! Ты считаешь, что Стюарты не навлекли горя на нашу страну, а я думаю иначе. Разве Шотландию не раздирали войны? Короли дрались с графами, кланы – с кланами.

Сколько Стюартов умерли молодыми от кинжала наемного убийцы или в очередной схватке? Англия в то же время оставалась сильной и процветала в отличие от нашей земли.

Мы сражались друг с другом и с церковью. Старый король Яков не мог дождаться, пока унаследует трон Бесс. А сколько знатных семей последовало за ним, покинув Шотландию? Вспомни, как ненавидели англичан Стюартов и их приспешников. Теперь же англичане казнили короля из династии Стюартов и образовали Английскую республику.

– Она будет уничтожена вместе с теми, кто отрубил голову королю, – убежденно заявил Чарли.

– Сколько же для этого потребуется времени и сколько людей при этом найдут свой конец? – спокойно возразил Патрик.

– Не знаю, – так же спокойно ответил брат.

Патрик кивнул:

– И никто не знает. Поэтому, Чарли, я беру свою нахальную молодую жену и возвращаюсь в Гленкирк. Я присягнул ковенанту несколько месяцев назад. Наш священник, человек незлой и не въедливый, не донимает нас бесконечными проповедями и мирно, без особенного рвения отправляет службы. Я подчиняюсь законам своей страны и не ссорюсь с соседями. Не прошу своих людей положить жизни за Карла Второго. Если он вернет корону, мы принесем ему клятву верности. Но сражаться за него не будем. И не пойдем на Англию, ибо, помяни мое слово, так Карл и поступит. К концу года король попытается вынудить правительство Кромвеля сдаться. Поражение при Данбаре привело англичан в Эдинбург, где они пока и остаются.

Молись, чтобы следующий шаг твоего кузена не уничтожил Шотландию окончательно.

– Я не позволю никакой политике нас рассорить! воскликнул Чарли.

– Об этом не может быть и речи. Я понимаю твою преданность королю, Чарли. Понимаю и уважаю тебя за это.

Но сам я должен быть верен своему клану. Впрочем, все это не меняет того факта, что ты мой старший брат и я тебя люблю.

Глаза Чарли повлажнели, но он все же смог выдавить улыбку.

– Я все забываю, что мы уже взрослые.

– Верно, – кивнул Патрик. – У нас была прекрасная юность, Чарли. Помню, как ты учил меня удить лосося в маленькой речке около Гленкирка. По-моему, мне тогда было восемь, а тебе – двенадцать.

– А тот день, когда мы принесли домой целых шесть рыбин и отдали повару? Как мы гордились, когда вечером их подали На ужин! А Дункан и Адам сразу захотели ловить рыбу, и мы вечно удирали, чтобы сбежать от них!

– Дункан тогда был совсем маленьким… – поддакнул Патрик. – А сейчас они с Адамом совсем взрослые. И если не считать маленькой Отем и меня, у всех есть дети. Я тоже хочу детей, Чарли!

– Фланна их тебе даст, – заверил Чарли. – Она хорошая девочка и сознает свой долг перед Гленкирком.

– Боюсь, ее сердце занято королем.

– Ты глупец, младший брат, если не видишь, что Фланна полюбила тебя. Будь с ней понежнее – и быстро перетянешь на свою сторону. Она полна добрых намерений и великих замыслов, но даже мой кузен понимает, что все это лишь пустой звук и все ее попытки будут бесплодны. Он поощряет ее страстный порыв из чистого добродушия. Скажи жене, что любишь ее. Это все, что требуется, чтобы ее завоевать.

– Почему ты все время повторяешь, что я люблю эту негодницу? – досадливо осведомился Патрик.

– Если бы не любил, братец, ее поступки не раздражали бы тебя так. Да и не побежал бы ты за ней, узнав, что она тебя ослушалась. Ты неравнодушен к ней. Почему же не желаешь это признать?

– И дать девчонке еще больше власти надо мной, чем у нее уже есть? Ты твердишь, что она любит меня. Почему же ни разу этого не признала?

– И не признает, пока ты первый не скажешь о своей любви. Только не спрашивай меня почему. Не могу объяснить. Просто все женщины таковы. Отказываются открыть, что у них на сердце, пока этого не сделают мужчины. Моя Бесс, упокой ее Господи, тоже держала все при себе, пока я не упал к ее ногам. Только тогда она объяснилась мне в любви, – вздохнул Чарли и, пожав плечами, добавил:

– Даже в свои годы я многого не понимаю в женщинах. Как бы смеялась мама, услышь она меня сейчас!

– Возможно, когда мы доберемся домой, я попытаюсь вызвать ее на откровенность своим признанием, – пообещал Патрик. – Беда в том, что я не знаю, где проведу ночь.

Фланна заперлась в спальне, и я не хочу поднимать скандал в публичном месте.

– За гостиной есть маленькая каморка с соломенным тюфяком. Я попрошу приюта в доме короля. Прославленное обаяние Стюартов помогло завоевать мне симпатии церковников.

– Покаяние было тяжелым? – спросил герцог Гленкирк.

– Не столько тяжелым, сколько долгим, но я выдержал все ради кузена. Церковники были особенно потрясены моим чистосердечием, – ухмыльнулся Чарли.

– Я еще увижусь с тобой завтра? – спросил Патрик.

– Приду попрощаться, – пообещал герцог Ланди, вставая и разминая длинные ноги. – Доброй ночи, Патрик.

Герцог Гленкирк поднялся наверх и зашагал по узкому коридору к покоям жены. Войдя, он подобрался к спальне и с надеждой потянул за ручку двери. По-прежнему заперто! О, у нее тот еще характер, у его непокорной Фланны, подумал он, усмехаясь. Что за девушка! Не явись ее брат в Гленкирк, эта проделка вполне могла сойти ей с рук и никто ничего бы не пронюхал. Но отныне между ними не будет никаких тайн!

Захватив плащ, Патрик вошел в крошечную каморку, взял тюфяк, принес в гостиную и расстелил перед камином.

Огонь все еще горел, и он подбросил еще немного дров, Потом растянулся на тюфяке, укрылся плащом и заснул.

Разбудил его стук открывшейся двери. Фланна вышла из спальни и удивленно подняла брови при виде мужа.

– Доброе утро, жена, – приветствовал ее Патрик, поднимаясь.

– Когда мы уезжаем? – осторожно осведомилась она, нервно его оглядывая.

– После плотного завтрака, как только попрощаемся с Чарли. Согласна?

Фланна кивнула.

– Твои люди знают, что ты здесь?

– Да, и будут готовы вовремя, включая двух твоих олухов, – хмыкнул он, решив свести все к шутке, чтобы поскорее вернуть ее расположение. – Как только мы возвратимся в Гленкирк, этот твой племянник будет брать уроки у наставника вместе с Фредди и Сабриной. Что же до молодого Йена Мора… он получил хорошую взбучку и больше не поддастся на уговоры взбалмошной герцогини.

– Не позволю наказывать его за то, что подчинялся моим повелениям! – воскликнула она. – Что ему оставалось делать? Я его хозяйка, и он верен Гленкирку.

И к тому же не понимал, что я задумала.

– Знаю, – спокойно кивнул герцог. – Поэтому и объяснил ему, что отныне он должен повиноваться только мне или своему капитану. Однако я рад, что ты винишь себя, а не его. Сомневаюсь, что твой отец будет тобой доволен.

– Уж это точно. Олей наверняка поспешил доложить ему, – вздохнула Фланна. – Старик побил бы меня, будь его воля.

– Да и мне следовало бы это сделать, – согласился Патрик.

Фланна растерянно вскинула голову.

– Ты не посмеешь!

– Почему же, посмею, только не в этот раз, девушка. К сожалению, я питаю к тебе слишком нежные чувства, чтобы без лишних угрызений совести надрать твой зад.

Фланна от неожиданности захлопала ресницами. Ойкнула и залилась краской.

– Пойду оденусь, – пробормотала она и исчезла в спальне, прикрыв за собой дверь. Правда, на этот раз не заперлась.

– Ад и проклятие! – тихо выругался Патрик. Неужели Чарли прав? Возможно ли, что она действительно влюблена в него? Если он откроется ей, что скажет она в ответ?

Патрик Лесли наконец был вынужден признать, что, хотя умеет уложить женщину на спину, все же абсолютно не разбирается в столь тонком чувстве, как любовь. Очевидно, придется учиться.

Патрик улыбнулся. Они все познают вдвоем.

Он подошел к двери и постучался, прежде чем потянуть за ручку.

– У тебя осталась вода для умывания?

– Заходи, – откликнулась Фланна. – Правда, я уже в ней ополоснулась, но накануне принимала ванну, так что не успела испачкаться.

Она показала на тазик, стоявший на небольшом столе, и продолжала одеваться.

У Патрика отросла пятидневная щетина, но до возвращения домой о бритье не может быть и речи. Зато он тщательно вымыл лицо и руки.

– Я, должно быть, выгляжу настоящим разбойником, заметил он.

– Да. И мне это не нравится.

– Мне тоже.

– Доброе утро, миледи! – воскликнула Энни с порога. Я принесла вам завтрак. Ой!

При виде герцога она попятилась назад.

– Это мой муж, герцог Гленкирк, Энни, – пояснила Фланна. – Приехал проводить меня домой. Сходи-ка на кухню и притащи еще еды. Герцог любит поесть.

Энни поставила поднос на столик и присела.

– Сейчас, миледи, – выпалила она и выбежала из комнаты.

Патрик смешливо фыркнул:

– Наверное, расскажет кухарке, что наверху появился дикарь-горец, готовый слопать ее светлость.

– Ты и выглядишь словно дикарь-горец, – заметила Фланна. – Совсем как мои братья, и, повторяю, мне это не по душе. Постарайся поскорее избавиться от бороды. Ты настоящий красавец, но сегодня этого не скажешь.

– Значит, ты считаешь меня красивым, жена?

Он жадно смотрел на нее, пытаясь понять, не смягчилась ли она, и, к своему удивлению, понял, что это именно так и есть.

– Да, ты красив и не говори, будто не слышал этого раньше, – резко бросила Фланна.

Патрик притянул жену к себе.

– Слышал, милая, но моя прелестная супруга до сих пор была скупа на комплименты.

Его губы коснулись ее лба.

– А теперь расщедрилась, – тихо шепнула она. – Ты все еще сердишься на меня, Патрик?

– Сержусь, – кивнул он, хотя взгляд говорил обратное. – Ты вредная девчонка, Фланна Лесли, но я готов простить тебя, если обещаешь впредь никогда ничего от меня не утаивать.

Ее сердце отчего-то отчаянно заколотилось Раньше он на нее так не смотрел! Неужели она и вправду ему небезразлична? Неужели не столько Брей ему важен, сколько она сама?

– Постараюсь быть примерной женой, милорд, – поклялась она.

– Чарли сказал мне, что ты испытывала, глядя на портреты прежних леди Гленкирк. Я пошлю в Абердин за художником и велю нарисовать твое изображение. И знаешь, что будут говорить потомки? Это Фланна Лесли, вторая герцогиня, самая прекрасная из всех женщин Лесли. Муж любил ее и ценил больше всех на свете. Именно это они и скажут, Фланна.

– Что муж любил ее? – ахнула Фланна.

– Да, – выдавил он, боясь, что выглядит в ее глазах последним идиотом.

– О, Патрик, – вздохнула она, мгновенно растаяв в его объятиях. Патрик смотрел в ее сияющее радостью лицо и ничего не понимал. – Это правда? – допытывалась она.

– Да, – повторил он, отчетливо сознавая, как был прав брат. – Я люблю тебя, девочка.

– Я тоже тебя люблю! – вскричала она, осыпая его поцелуями. – О, как я тебя люблю!

Патрик расплылся в улыбке, ошеломленный свалившимся на него счастьем.

– Ты настоящая чертовка, Фланна Лесли! – покачал он головой.

– Да, – согласилась она, – настоящая.

И оба рассмеялись.