Vol 4. Победителей не судят 3 страница

Когда я наконец осмелился приоткрыть один глаз, дым уже почти рассеялся, стало можно дышать. Над поверженной телефонной будкой стоял Димон в своём зелёном плаще. Этот бессовестный негодяй улыбался во весь рот…

 

- Что ты там делал, чудовище? – поинтересовался Прихлоп, помогая мне выбраться из кабинки. – В милицию звонил? Или пожарным?

- От саранчи я там прятался. – Хмуро ответил я. Димон недоверчиво сощурился.

- Чтоб ты знал, темнило, эти вот твари, - Димон поддел носком ботинка одного из мёртвых кузнечиков, трупики коих в изобилии усеивали всю детскую площадку, - для перелёта выжидают сильный попутный ветер. Такой обычно перед грозой бывает. Кстати, скоро будет дождик – примета надёжная.

Я взглянул на небо, которое быстро заволакивали серые кучевые облака. Одно из них, цвета хорошего синяка, грозило вот-вот разразиться громом и молнией.

- Так вот, - продолжал Димон, - благодаря ветру и собственным крыльям, они развивают скорость больше ста километров в час. А иногда даже и сто пятьдесят. Представляешь?

- Представляю. Лучше чем ты думаешь. Только ты это к чему?

- А к тому, что если ты глазами увидел стаю, ногами ты успеешь сделать шаг. Или два. Максимум. То есть, когда налетела саранча, ты уже был в будке. Вот я и интересуюсь, что ты там делал. Колись, кому звонил? Мамке?

- Обломитесь, Шерлок. Не так всё было.

- А как?

Я махнул рукой.

- Это долго рассказывать.

- Долго рассказывать! – воскликнул Прихлоп, - посмотрите на него! Мы с ног сбились, пока искали его по всем близлежащим мирам и измерениям, а ему, видите ли, долго рассказывать! Как тебя угораздило-то? Ты зачем в третье измерение Альфы полез?

- Куда полез?

Теперь пришла очередь Димона махать на меня рукой.

- Долго рассказывать. – Усмехнулся он. – Ладно. Сейчас поедем домой, а то на обед опоздаем. А потом всё расскажешь. Ага?

При упоминании о еде мой скукоженный не кормленный с самого утра желудок громко высказался «за».

- Идёт. – Не раздумывая согласился я. – Только у меня не получается… назад. Пробовал – ничего не вышло…

Димон озадачился.

- Может, тебе рацией поспособствовать?

Прихлоп достал сей прибор связи и повертел в руках.

- Давай попробуем. – Вздохнул я и присел на край песочницы, смахнув несколько трупиков насекомых. – Кстати, спасибо, что потравил этих гадских кузнечиков своим вонючим дымом. Теперь понятно, что значит дезинсектор.

Димон самодовольно усмехнулся.

- Да уж, мастерство моё не знает границ. Только я не всех вонючим дымом потравил. Я некоторых ещё и поджёг. Но не суть.

Тут убийца насекомых без предупреждения зашипел рацией. Голова затрещала, угрожая разлететься на тысячу кусков. Я обхватил её руками, локтями упёрся в колени, а стопы ног вывернул пятками наружу, чтобы придать себе максимальную устойчивость. Из носа вяло потекла кровь.

- Думай о нашем дворе. Или о гостиной. – Подсказал Димон. Я слабо кивнул и тихо попросил ещё помеху. Димон тут же удовлетворил мою просьбу, и я провалился в глубокий чёрный колодец, даже не услышав шипения рации.

 

Я вынырнул из мутного ватного, постоянно изменяющегося небытия и нашёл себя полулежащим в мягком кресле. Из обеих ноздрей у меня торчали комочки ваты, во рту стоял солоноватый металлический привкус, но кровь, кажется, больше не текла. Судя по тому, что кресло стояло в подвале нашего дома, путешествие удалось.

Здесь собрались, похоже, все обитатели особняка. Димон с Андреем стояли, облокотившись о барную стойку, Антон что-то химичил там же в двух стаканах. В соседнем кресле развалился Александр, высокий худощавый черноволосый парень в тёмных очках, которые делали любого, кто бы их ни примерял, похожим либо на Джона Леннона, либо на кота Базилио… Прямо напротив меня, опираясь на бильярдный стол, стояла Танька, разглядывая меня так, будто я был любопытным препарируемым объектом. Не сказать, что очень приятный взгляд. Рядом, заложив руки за спину, туда-сюда прохаживался Мишка.

Я вытащил ватные шарики, внимательно их осмотрел и шмыгнул носом, тем самым обнаружив перед всеми своё сознательное состояние. Всеобщее внимание сразу же обратилось ко мне. Я смутился. Внимательная тишина, явно ожидавшая от меня каких-нибудь осмысленных действий, сильно угнетала. На помощь мне пришёл Антон. Громко откашлявшись, он воскликнул:

- Господа! И дама…

Присутствующие чуть заметно вздрогнули, словно очнувшись ото сна. Взгляды, прилипшие ко мне, расползлись в стороны, устремились на Антона.

- Что вы, в самом деле, засмущали человека? Ладно, допустим, Мишка, он у нас инквизитор, ему положено допросы с пристрастием устраивать и человека до истерики одним взглядом доводить, а остальные-то что?

Антон прихватил от барной стойки табуретку, подошёл к моему креслу и уселся сбоку от меня, как адвокат рядом с подсудимым. Мишка и Таня поменялись местами: он облокотился на бильярдный стол, а она стала расхаживать туда-сюда, скрестив руки на груди. Андрей вежливо предложил Димону убрать куда-нибудь свой плащ, чтобы он не вонял дихлофосом на всю комнату, на что Димон предложил впредь травить тараканов не дихлофосом, а одеколоном Андрея, потому что разницы никакой, а одеколон дешевле. Шурик в своём кресле закинул ногу на ногу и упёрся рукой в подбородок. В общем, картина ожила. Мне существенно полегчало.

- Ну, Олежа, рассказывай. Как же это тебя угораздило на Альфу-три загреметь? - ласково осведомился Антон.

- Да если б ещё знать, что такое Альфа-три!

- Действительно! – подал голос Андрей, подходя к бильярдному столу. – Иди, расскажу.

Я подошёл и взглянул на бильярдные шары, которые Андрей расставил на столе в каком-то причудливом порядке.Для начала тебе нужно узнать и смириться с тем, что миров существует несколько. Вернее будет даже сказать, что их существует великое множество.

Андрей умолк, внимательно глядя на меня, видимо, оценивая, смирился ли я уже с изложенным шокирующим фактом и насколько болезненным для моей психики прошёл процесс смирения. Что ж, процесс прошёл... неплохо. Благо, за последнее время со мной столько всего случилось, что на этой самой психике образовалась своеобразная мозоль, проколоть которую каким-то там завалящим заявлением про обилие и многообразие каких-то миров помимо того, к которому я уже успел привыкнуть — не-е, граждане, слабовата новостюшка!

- И миры нам известны далеко не все. - Продолжил Андрей, налюбовавшись на мою невозмутимую физиономию. - А те, которые известны, мы называем буквами греческого алфавита. Ты сегодня, к примеру, познакомился с Альфой. – Андрей коснулся красной тройки, затем фиолетовой семёрки, которая лежала совсем рядом. – А это Сигма. Здесь мы находимся сейчас. Это наш дом. Сигма – один из миров с максимально лояльной и комфортной средой. А вот на Омикроне вы встретились с Антошей и Прихлопом. Откуда ты попал на Омикрон – увы, не имею ни малейшего понятия. Может, когда-нибудь узнаешь сам.

Я смотрел на бильярдные шары и кивал. Андрей, конечно, рассказывал абсолютную фантастику, но моё отношение к этому жанру за последнее время сильно изменилось. Только теперь я начал понимать, к чему была эта утренняя поездка: ребята хотели сначала воочию показать мне всё то, о чём после хотели толком рассказать. Наверное, это и правильно. Кому охота выглядеть сказочником, рассказывая реальные истории?

- А теперь что касается Альфа-три. – Продолжал Андрей. – Главный закон существования любого из миров – равновесие. Представь, что мир – это весы со множеством чаш. На одной чаше лежит, допустим, добро, на другой, соответственно, зло. На одной сила, на другой слабость, на одной большие, на другой маленькие. И так далее. Чтобы мир не разорвался на части, каждая из этих чаш должна находиться в равновесии с противоположной.

Андрей для наглядности изобразил весы ладонями и продемонстрировал мне равновесие. Я кивнул.

- Но равновесие нарушается всегда. По разным причинам. И тогда, чтобы мир не раскололся, излишки со своих чаш он сбрасывает. Просто избавляется от них. И тогда, согласно закону сохранения энергии, у мира появляется новое измерение. Двойник того же мира, существующий параллельно ему и независимо от него. Например, из мира Альфа, где водятся неприличных габаритов тараканы и прочие приятные зверушки, в измерение, которое назвали Альфа-три, были сброшены стаи всеядной саранчи. При этом Альфа осталась в полном порядке, а измерение Альфа-три, скорее всего, скоро превратится в голую безжизненную пустыню, но этого никто не заметит. Измерения зачастую даже не наносятся на карты. Только самые стойкие. Разрушение измерения – ничто по сравнению с уничтожением целого мира. Как необходимая жертва. Как мешки с песком, которые сбрасывают вниз аэронавты, чтобы воздушный шар набирал высоту. В общем, обычное дело. Альфа-три постепенно уничтожается, но зато Альфа в порядке.

- А как же люди? - спросил моими губами мой маленький внутренний филантроп. Андрей нахмурил лоб и почесал затылок.

- Давай пока не будем касаться этой темы, ладно? Просто это отдельная и не маленькая тема, объясню в другой раз, когда переваришь хотя бы эту информацию.

- Лады. - Послушно согласился я, - тогда другой вопрос: если миры сбрасывают в измерения всякую жуть, как быть с гигантскими тараканами? Получается, – это норма?

Андрей пожал плечами.

- Вполне. Просто «норма» - вообще понятие относительное, зыбкое и растяжимое. Миры разные, очень разные и вот на Фи, например, полностью отсутствует звено парнокопытных. Если бы тамошний абориген увидал нашу корову или, не дай бог, зубра, его бы хватил удар.

Андрей пошёл к барной стойке глотнуть водички. Я разглядывал бильярдные шары.

- И что, значит, вы между этими мирами можете как-то перемещаться? – спросил я.

- Не вы, а мы, Олежа. – Улыбнулся Антон.

- А зачем? В смысле, с какой целью? Ну, для чего это надо?

Антон пожал плечами.

- Ну, нашу работу ты видел. Помогаем чем можем то здесь, то там… У каждого здесь своя специализация. Я вот, например, занимаюсь сверхчеловеками.

- Это как?

- Ну, как бы тебе подоходчивее… Это когда из-за смещения равновесия на одного человека сваливается огромная сила. Он вдруг ни с того ни сего начинает взглядом прожигать дырки в стальных листах, предметы двигать силой мысли, рельсы гнуть, локомотивы на полном ходу лбом останавливать… и так далее. В общем, когда на человека сваливается какой-нибудь полезный новый талант, которым обладает далеко не всякий, у этого человека зачастую кардинально меняется взгляд на мир. Он начинает смотреть на него с точки зрения всемогущества, и рано или поздно у него возникает желание этот мир либо спасти, либо переделать, либо поработить. Это всё, как правило, до добра не доводит. Приходится вмешиваться.

- Ты их что, убиваешь?

Антон вздохнул.

- Стараюсь убеждать. Держу под контролем, беру шефство, но… всякое бывает, конечно. Кстати, когда я тебя впервые встретил, ты мне показался именно моим клиентом. Уж больно ты был странный…

Я криво усмехнулся.

- А вот Мишаня, например, у нас инквизитор. – Продолжал Антон. – Черти-дьяволы, ведьмы и прочая нечисть – это всё про него.

Я познакомился с Мишаней…

- Ну, инквизитор – это громко сказано. – Улыбнулся Миша. – Я бы сказал, что занимаюсь, скорее, дихотомией добра и зла.

Димон у барной стойки расхохотался.

- Вот это ты сейчас, типа, потише сказал что ли? Дихотомия! Слово-то какое! Ха-ха!

Миша показал Прихлопу фигуру из среднего пальца, прикрыв её ладошкой от Тани.

- А, в остальном-то, Антонио всё правильно сказал. Черти-дьяволы, бесовщина всякая, пророки, спасители – это мои клиенты.

- А что, мессии тоже к врагам человечества относятся? – усмехнулся я.

- А как же! Знание – сила. Слыхал такое выражение? Очень верно сказано. Сила, притом ещё какая. Нарушает равновесие. К тому же, все они прутся в ту же степь, что и Антошины супергерои — мир спасать, а это всё равно что лезть чинить телевизор, когда ни бельмеса в этом не понимаешь: мало того, что ничего не починишь, а ещё только хуже сделаешь, да и током трахнет вдобавок. А в спасении миров, уж поверь, вообще никто ничего не смыслит. Даже эти самые спасители.

Мишка перевёл дух. Наша с ним беседа себя исчерпала.

- Ладно, Олег. – Сказал Андрей, подходя ближе. – А теперь садись и всё нам в красках рассказывай про свои похождения. Прихлоп говорит, что вся твоя история насквозь фантастикой пропахла.

- Это я-то фантаст? – усмехнулся я. – Ладно, слушайте... В общем, я сидел в машине, а потом услышал белый шум…

Честно, как можно более подробно и ничего не пропуская, как на допросе, я изложил историю моих сегодняшних похождений. Когда я дошёл до описания того, как вылетел из своего тела и парил над посёлком, слушатели оживились, развернулось бурное обсуждение, которое чуть было не заставило меня забыть остальную часть повествования. Но Андрей попросил всех успокоиться и отложить свои комментарии до окончания моего рассказа. Я смог спокойно закончить.

- Тебе бы только книжки писать. – Сказал Антон, когда я умолк.

- Действительно. – Согласился я.

- А насчёт того момента, когда ты... вышел из тела и мог летать… Ты ничего не преувеличил? – спросил Андрей. Я даже обиделся.

- Нет. Всё именно так и было.

Я закрыл глаза и на пару минут покинул подвал.

- Там на кухне какая-то кошка чей-то бутерброд жрёт. – Доложил я, открыв глаза.

- Блин! Мой бутер! – воскликнул Мишка и выскочил из комнаты. Несколько секунд спустя он вернулся, держа в руках большой кусок хлеба с таким же большим, но изрядно поглоданным куском варёной колбасы на нём. На Мишку и на бутерброд смотрели как на восьмое чудо света. Затем эти взгляды перекинулись на меня.

- Вот так Антоша… - Медленно произнёс Димон. – Наблюдателя нам привёл!

Антон потрепал меня по плечу.

- Я ж так и знал, что ты загогулистый какой-то! Дай я тебя поцелую!

Целоваться я вежливо отказался.

- Вы расскажите лучше, в чём меня обвиняют? Наблюдатель – это кто?

- Это ты, Олежа. – «Пояснил» Андрей. – И это здорово. В нашей работе такой разведчик как ты просто необходим. Ты мне вот что скажи: как тебе у нас живётся?

- Вроде сейчас получше стало. – Признался я.

- А… ну да. Ты уж прости, мы от тебя шарахались всё это время… Приглядывались, мало ли что. Но теперь, вроде, ты со всеми познакомился. Это весь штат сотрудников. И я хотел вот что у тебя спросить… Пойдёшь к нам?

- Пойду. – Не задумываясь, ответил я. Андрей удивлённо поднял брови. Димон расхохотался.

- Шустро! Понравилось что ли?

- Ага. Особенно кошек с деревьев снимать. Такая работёнка как раз по мне. Сразу чувствуется собственная полезность вселенной.

- Ну, я думаю, что наблюдателю у нас найдётся дело и поинтереснее. Стало быть, решено. Добро пожаловать в нашу контору. Будешь на первых порах учиться у кого-нибудь, как ходить и не ходить по мирам, таланты свои развивать… Только вот кому бы тебя отдать на обучение…

- Господа-товарищи, а мы долго ещё заседать будем? – подала голос Танька. – Мне сегодня ещё в наряд по кухне заступать, между прочим! Или, может, жрать мы не хотим?

- Хотим! – в один голос воскликнули Антон, Димон и Миха.

- Ещё один вопрос решим, Танечка, и всё. Твоё присутствие просто жизненно необходимо.

- Давайте в темпе. – Вздохнула девушка.

- О`кей. Господавры, внимание, вопрос: кто будет стажировать нашего наблюдателя?

Рук поднялось сразу много.

- Так. – Вздохнул Андрей, поправляя очки на носу. – Дмитрий – сразу нет. Ты и сам наблюдатель.

- Какой там! – запротестовал Димон, - совсем чуть-чуть! Ты вот сколько можешь так, без тела?

Я задумался.

- Не знаю… долго.

- И что, дыхания хватает? Ты его не задерживаешь что ли, перед тем как…

- Нет. А надо?

- Вот! Вот видите!

Андрей усмехнулся.

- Вижу. Вижу, что это тебе у него надо стажироваться. Всё равно нет. Стопроцентно. Дальше… Антоша. Вы пара хорошая, но тебе наблюдатель не так чтобы очень нужен.

- Нет, ну, как бы не повредил бы, конечно…

- Не критично. – Отрезал Андрей. – Обойдёшься. Шура, а ты-то чего руку тянешь?

- Информатор. – Лаконично ответил человек в ленноновских очках.

- Само собой! Но не всё же время! Разберётесь потом сами с этим. Кто у нас остаётся… Татьяна и Михаил. Оперативники наши…

- Дайте мне парня. – Попросил Мишка. – Жуть как надоело, когда эти черти на меня из-за угла кидаются. Нервов никаких не хватит. А по лесам шастать, ведьм искать… Устанешь, клещей нацепляешь, да ещё и не найдёшь никого…

Андрей кивнул.

- Да, наблюдатель тебе действительно нужен. Тань, а ты что скажешь?

Танька пожала плечами.

- Ему нужнее. Только работа у него опасная. Для новичка особенно. Не сошёл бы с ума наблюдатель, как наш Мишенька.

- Я не сумасшедший! – воскликнул Миха.

- Конечно. Разумеется, нет. – Тут же согласилась Танька, незаметно подмигнув остальным.

- Так что там решили? – спросил Антон. – Есть хочется уже.

- Я своё слово сказала. Опасно Мишкино дело. Пропадёт наблюдатель.

- Наша Таня громко плачет: пропадает бедный мальчик! – продекламировал Димон и продолжил дальше уже без выражения, - ладно, не реви, Танюль, всё устроится нормуль.

- А мне всё-таки необходим наблюдатель! – упрямился Миша.

- Михаил, будь же джентльменом, в конце концов! – с укором промолвил Шурик из своего кресла. – Уступи даме!

И этот довод оказался достаточно весомым. Мишка театрально поник головой и махнул рукой.

- Ладно, стажируй ты. – Затем он поднял на меня умоляющий взгляд и жалобно спросил: - Но ты же мне будешь помогать иногда, если я очень попрошу?

- Конечно. – Ответил я, снова ни секунды не раздумывая.

- Ну, стало быть, решено! – заключил Андрей. – Таня, принимай падавана. Всему учи, развивай молодой талант и не обижай. А ты помни, юный падаван: ученье – свет.

Я хотел пошутить, что за свет нужно платить, но сдержался и ограничился кивком.

- Вот и славно. Тогда всё, заседание объявляю закрытым, наряд по кухне смывается на боевой пост.

Таня тут же быстрым шагом вышла из комнаты.

- Что, и это всё? – удивился Андрей. – Где второй стряпчий? Признавайтесь, негодяи, а то пойду сам в графике посмотрю!

Александр нехотя поднялся из кресла и, сунув руки в карманы, последовал вслед за Танькой. Остальные тоже стали потихоньку расходиться. Андрюха с Прихлопом затеяли игру на бильярде.

- Что, Олежище, устал за сегодня? – осведомился Антон, облокотившись о моё плечо.

- За сегодня? А что, только один день прошёл? Я-то думал, неделя…

Антон усмехнулся.

- Ну, понятно. После такого тебе пара дней выходных положено, так что расслабляйся. Только из дома не выходи. Чужой мир, всё-таки… Законы другие, попадёшь в какую-нибудь историю по незнанке…

- Да я и не собирался. Не люблю внешний мир.

- Внешний мир?

- Всё, что за пределами дома. Называется внешний мир. Так что миров, похоже, ещё больше, чем ты думал.

Антон рассмеялся.

- Не умничай, Олегатор, а то отдам тебя Шурику на растерзание. Он тебе мозг вынесет начисто.

- Не надо, дяденька.

В общем, так вот я и попал в команду…

 

- Эй, стажёр, ты чего, в кому впал?

Танька помахала перед моим носом вилкой с наколотым на неё пельменем. Я попытался съесть пельмень на лету, но мне не удалось.

- Глянь-ка! А на еду реагирует! – обрадовалась Таня.

- Ещё бы. – Отозвался я. – Извините, просто задумался. Андрюх, ты что-то спросил?

- Я уже сам забыл, что спрашивал и зачем. – Улыбнулся Андрей. – Я спросил, как твои успехи. Справляешься?

- Думаю, да. Уже получается. По крайней мере, за последний месяц меня ещё ни разу не занесло в какое-нибудь ужасное место. По крайней мере, случайно. Хотя за ней я всё равно не поспеваю.

Танька, о которой шла речь, самодовольно усмехнулась.

- Ещё бы!

- В общем, думаю, кое-чему я всё-таки научился.

- Ну и хорошо. Путь к совершенству бесконечен, так что дерзай!

А какой у меня был выбор? Только дерзать и оставалось. Даже если бы я мог узнать, какой из бесконечного множества миров приходится мне родным, мне не очень-то хотелось обратно. Что ни говори, а с этими ребятами жилось гораздо веселее.

В общем, такая получается фантастическая история. Я бы и сам едва ли в неё поверил, если бы услышал раньше. Но если для съёмок фильма по мотивам твоих собственных мемуаров потребуется целая куча спецэффектов, как тогда оценивать степень реалистичности любой услышанной истории?..

Vol.2 Все оттенки серого

С погодой повезло: весь день шёл дождь. С утра он только моросил, будто разминался, а к полудню разошёлся до настоящего ливня. Солнце не пекло крышу, поэтому я мог преспокойно валяться на кровати в своей чердачной каморке, наслаждаясь бездельем. Поскольку было темно, мой торшер решил, что уже вечер и периодически отказывался работать. Бороться с его капризным характером было абсолютно бесполезно, поэтому, когда он вдруг начинал мигать и тух, я откладывал книгу и смотрел в окно на волнующиеся внизу джунгли, в которые разросся сад на заднем дворе.

Ближе к обеду я стал предпринимать вылазки на кухню, используя для этого свой «наблюдательский» талант, так как вставать и ковылять на первый этаж было очень лень. На кухне никакого движения не наблюдалось. Я проник в одну из кастрюль и попытался угадать, есть ли в её тёмном нутре что-нибудь съедобное. Затем попытался проделать тот же фокус в тёмном холодильнике, но и то и другое оказалось занятием бестолковым. Судя по графику, дежурными по кухне сегодня назначались Антон и Прихлоп. Антона я с самого утра не видел, а Дмитрий ошивался где-то в особняке, напевая себе под нос какие-то похабные песенки. На моей памяти не было и раза, когда Димон не забывал или не притворялся, что забыл о своём дежурстве. Нужно было его найти и потормошить, иначе обеда не видать.

Я облетел весь особняк и нашёл Прихлопа там, где догадался бы искать в самую последнюю очередь: он сидел на краю моей кровати рядом с моим телом и, видимо, терпеливо ждал, когда я вернусь.

- Научи меня так же как ты, чтобы дыхание не задерживать. – Потребовал он, как только я открыл глаза.

Димон тоже был наблюдателем, но отчего-то имел дурацкую привычку не дышать, покидая тело. Поэтому находиться в таком состоянии он мог, самое большее, минуты полторы.

- А зачем ты задерживаешь?

- Не знаю. Ты вот зачем не дышишь, когда в воду ныряешь?

- Это разные вещи. Вот ты, пока тут сидел, не заметил, дышал я или нет?

- Дышал, вроде.

- Вот. Это лёгкие мои дышали, а сам я был на кухне. Тебя, кстати, искал. Мы жрать сегодня будем?

Последний вопрос Димон предпочёл игнорировать.

- Так я тебя о том и спрашиваю: как у тебя получается?

- Да никак. Получается и всё. Я думаю, ты просто сам вбил себе в голову, что нужно задерживать дыхание, и поэтому задерживаешь. Попробуй избавиться от этой дурацкой привычки. Просто внуши себе, что задерживать дыхание не нужно.

- Внушить себе? - недоверчиво переспросил Димон, - это как?

- Не знаю. Попробуй, там, помедитировать, например...

Слово «медитация» Прихлоп явно перепутал с кое-каким похожим словом, потому что тут же встал, обиженно фыркнул, сказал «не хочешь говорить – не говори» и ушёл. Причём навряд ли ушёл готовить обед.

Смирившись с вынужденной голодовкой, я решил пару часов поспать. Погода как раз располагала. Но, похоже, все в доме только этого и ждали. Только я задремал, в комнату ворвалась Танька с нечесаными мокрыми волосами, в халате и прямо с порога начала угрожать мне лютой смертью. Я спросонья даже не сразу понял, чего она от меня хочет, но потом сквозь поток непечатных слов, каждое из которых, по убеждению маленькой фурии, совершенно точно выражало всю мою сущность («сучность» в Танькином исполнении), я различил требование больше никогда-никогда-никогда не сметь подглядывать за ней в душе. Я очень удивился и, видимо, у меня было такое красноречивое выражение лица, что сразу убедило Таньку в моей невиновности. А роль моя так и осталась немой, потому что злюка тут же извинилась (извинение получилось гораздо короче, чем витиеватая обвинительная речь) и исчезла так же стремительно, как появилась.

Минут через пять вернулся Димон и поинтересовался, правда ли я считаю, что рукоблудство может помочь делу. Он, кажется, так и не понял, отчего я так смеялся.

Когда в комнату, предварительно постучавшись (чего никто кроме него в этом доме никогда не делал), вошёл инквизитор Миша, я понял, что поспать мне не удастся. И правильно понял.

- Слушай, помоги мне с одним дельцем, а?

- Не вопрос. А что за дельце?

- Ты пока одевайся потеплее, я тебе в процессе расскажу.

Пока я натягивал ботинки и форменную куртку, Мишка прохаживался по комнате и рассказывал:

- В принципе, ничего особенного, но без наблюдателя можно и всю ночь провозиться.

- Так мы что, ночью пойдём?

- Нет. Пойдём прямо сейчас.

- Так ведь утро же.

- Ну, во-первых, не утро, а день уже. Кстати, время чего-нибудь поесть.

- Обеими руками за.

- А, во-вторых… ты про мир Пси слыхал?

- Нет.

- Ну и правильно. Поганое местечко. Не самое худшее, конечно, но и не курорт. Ночь там двадцать часов в сутки, леса сплошные, цивилизации никакой, народ дикий, тёмный и нечисти различной пруд пруди. В общем, всё как я люблю. Этот Пси, можно сказать, моё рабочее место. Вечно там что-то случается.

Мишка улыбнулся, затем критично осмотрел мой наряд и нахмурился.

- Это вот ты потеплее оделся, называется? Я ж говорю, там ночь почти всегда и леса сплошные. Замёрзнешь.

- Понимаешь, Миш, - оправдывался я, - у меня сейчас такой период в жизни, что совершенно нефига надеть… Даже жилетку – и ту гигантский кальмар порвал. А новую ещё не привезли. Вот.

- Ладно, пойдём, пожалую тебе что-нибудь с барского плеча.

Мишаня обогатил мой гардероб толстым свитером, шерстяными носками и маленькой чёрной вязаной шапочкой. Мишкина экипировка выглядела значительно серьёзнее, хотя и довольно эксцентрично: поверх общей защитной формы он надел белую длиннополую рясу с капюшоном, волосы зафиксировал тонким серебристым обручем, поверх рясы наискось перекинул ремень с закреплёнными на нём тускло поблескивающими штырьками и пузырьками с различными порошками и жидкостями. На шее у него висели распятие, иудейская звезда Соломона и перевёрнутая пятиконечная звезда – пентаграмма.

- И что, ты всегда в таком виде работаешь? – поинтересовался я.

- А что? – обиделся Мишка. – Нет, выглядит, конечно, странновато… Но мне главное, чтобы эффект был. А рясу надеваю для местных. Боятся они людей в чёрных нарядах, а в этой хламиде схожу у них за какого-то священника или что-то типа того. Кстати, как у тебя с оружием?

- Табельное. И две обоймы патронов.

- Оставь здесь, не пригодится. На вот тебе кое-что получше.

Мишка протянул мне деревянное распятие с серебристой фигуркой Спасителя на нём. Распятие было величиной с мою ладонь и довольно тяжёлое.

- Что мне с этим делать? – я постучал распятием по столу, прикидывая, какого будет кому-нибудь получить такой штуковиной по голове. Мишка, кажется, угадал мой замысел.

- Себе по голове постучи. Повесь на шею. Если какая нечисть пристанет – тыкай прямо в рыло. Понял?

- Понял. Только я это… не то чтобы очень верующий.

- Надо будет, - криво усмехнулся Миша, - и в деда мороза уверуешь. На вот тебе фонарик. Горит? Отлично. Пойдём.

Мы спустились на кухню и перекусили чем бог послал.

- Так что мы там на этом Пси забыли? – поинтересовался я.

- Банши. – Промолвил Мишка.

- Будь здоров.

- Да нет, банши… это, короче, что-то типа ведьмы. Злющая тварь с мало приятным голосом.

- Ну, ты прямо мою училку по литературе описал. – Усмехнулся я. – А что с ней надо сделать?

- Ликвидировать. Нехорошая она. Детей ест, мужиков кастрирует, скот пугает. В общем, ведёт себя антисоциально и доставляет местным жителям определённого рода неудобства.

- А ты откуда знаешь? На разведку ходил? Или в Интернете высмотрел?

- Нет, зачем. Приснилось.

Я подумал, что Мишаня шутит и заулыбался.

- Зря смеёшься. Ты думаешь, то, что ты во сне видишь, это творение твоего разума? Три ха-ха два раза. Не льсти своему сознанию и своей фантазии – они на такое не способны. Все твои сновидения – это сигналы из других миров. Конечно, поначалу всё это сливается в одну сумбурную массу и разобраться с ней бывает очень сложно, но… если потренироваться… настроиться…

- А мне вот сегодня какие-то папуасы снились. – Поделился я. – Собирали зелёные орехи и плакали. К чему бы это, а?

- К Шурику, скорее всего. В смысле, обратись. Мне так кажется, это по его части. Ладно, доедай скорее и пошли!

Я оперативно заглотил остатки «обеда» и последовал за Мишаней в джунгли-сад на заднем дворе.

- Так, значит, на Пси ты ни разу не был… – задумчиво констатировал Миша. Я для пущей убедительности кивнул. Потом ещё и помотал головой. – А что же делать?

Миша посмотрел на меня с такой надеждой, что мне стало даже стыдно, что я не знаю ответа.

- Придумал. – Тут же добавил Мишка. – Я сейчас.

Он сбегал в дом и вернулся с фотографией. На фото Миша с улыбкой до ушей был заснят в своей белой рясе и каким-то чёрным порошком в сложенных чашей ладонях на фоне загадочного вида каменной постройки, увенчанной крестом.