Глава 24. Мастер волшебных палочек 3 страница

— Нетнет! Мне правда нужно идти!

Люпин решительно отказался от очередного бокала, встал на ноги и расправил дорожный плащ.

— До свидания, до свидания! На днях постараюсь забежать, покажу фотографии… Все будут страшно рады узнать о вас новости…

Он запахнул плащ и распрощался, обняв по очереди всех женщин и пожав руку мужчинам, а потом, все так же сияя, канул в ночь.

— Крестный отец, Гарри! — воскликнул Билл, когда они вернулись на кухню, помогая убирать со стола. — Вот это честь! Поздравляю!

Гарри поставил на стол пустые бокалы. Билл прикрыл дверь, отрезав веселые голоса, — после ухода Люпина все еще продолжали праздновать.

— Вообщето я хотел с тобой поговорить с глазу на глаз. Нелегко поймать момент, если в доме толпится столько народу. — Билл запнулся. — Гарри, вы планируете какието совместные дела с Крюкохватом.

Это был не вопрос, а утверждение, и Гарри не стал ничего отрицать, просто молча смотрел на Билла и ждал, что будет дальше.

— Я хорошо знаю гоблинов, — сказал Билл. — Я работаю в банке «Гринготтс» с тех пор, как закончил Хогвартс. Если возможна дружба между волшебниками и гоблинами, то у меня есть друзьягоблины — по крайней мере, есть знакомые гоблины, которые мне симпатичны. — Билл снова замялся. — Гарри, что тебе нужно от Крюкохвата и что ты пообещал ему взамен?

— Этого я не могу тебе сказать, Билл, — ответил Гарри. — Извини.

Флер попыталась протиснуться в дверь с остатками пустых бокалов в руках.

— Подожди минутку, — сказал ей Билл.

Она попятилась, и Билл плотно прикрыл дверь.

— Тогда я вот что скажу, — продолжил он. — Если ты заключил с Крюкохватом сделку и особенно если речь идет о сокровищах, будь предельно осторожен. У гоблинов свои понятия о собственности и оплате — совсем не такие, как у людей.

Гарри стало не по себе, как будто внутри у него шевельнулась крошечная змея.

— Это как?

— Наши народы очень разные. У волшебников с гоблинами сложные отношения — да ты это и так знаешь из истории магии. За много веков, конечно, случалось всякое, и не только со стороны гоблинов. Я не говорю, что волшебников совсем не в чем упрекнуть, но многие гоблины — и не в последнюю очередь те, что работают в банке «Гринготтс» — считают, что по части золота и драгоценностей волшебникам нельзя доверять, потому что они не уважают гоблинское право собственности.

— Я уважаю… — начал Гарри, но Билл покачал головой:

— Ты не понимаешь, Гарри. Это невозможно понять, пока не поработаешь с гоблинами бок о бок. С точки зрения гоблина, истинный полноправный хозяин каждой вещи — тот, кто ее создал, а не покупатель. Они считают, что любой предмет гоблинской работы по праву принадлежит им.

— А если его купили…

— С их точки зрения, человек, заплативший деньги, как бы взял эту вещь напрокат. Они не принимают идею передачи гоблинских изделий по наследству от волшебника к волшебнику. Видел, какими глазами Крюкохват смотрел на диадему? Наверняка он считает, что ее следовало вернуть гоблинам после смерти первого владельца. Для них наш обычай получать по наследству изделия гоблинской работы — простонапросто кража.

Гарри стало совсем нехорошо. Неужели Билл угадал больше, чем показывает?

— Я только об одном тебя прошу, — сказал Билл, взявшись за ручку двери, — будь очень осторожен с обещаниями. Ограбить «Гринготтс» — и то не так опасно, как нарушить слово, данное гоблину.

— Ладно, — сказал Гарри ему в спину. — Спасибо. Я учту.

Когда он выходил из кухни, ему в голову пришла довольно зловещая мысль — несомненно, порожденная вином: похоже, он станет для Тедди Люпина таким же безответственным крестным, каким был для него Сириус.

 

Глава 26. «ГРИНГОТТС»

 

Все планы были составлены, приготовления закончены. В крохотной спальне стоял на каминной полке стеклянный флакончик, а в нем свернулся одинокий жесткий черный волос, снятый Гермионой со свитера, который был на ней в доме Малфоев.

— И еще у тебя будет ее волшебная палочка. — Гарри кивнул в сторону палочки из грецкого ореха. — Должно получиться убедительно.

Гермиона взяла палочку в руки с таким видом, словно боялась, что та ее укусит.

— Ненавижу эту штуковину, — тихо сказала она. — Ух как ненавижу! Она не ложится в руку и не слушается совсем. Как будто часть ее самой…

Гарри сразу вспомнил, как Гермиона отмахивалась, когда он жаловался, что палочка из терновника не хочет ему служить, и советовала побольше упражняться. Всетаки он удержался и не стал ей напоминать об этом — назавтра им предстояло ограбить банк, не стоило зря нервировать Гермиону.

— Зато это поможет тебе вжиться в образ! — утешил Рон. — Подумай о том, что в свое время творила эта палочка!

— В томто и дело! — воскликнула Гермиона. — Эта волшебная палочка мучила маму и папу Невилла и еще невесть сколько других людей. Она убила Сириуса!

Об этом Гарри не подумал. Его посетило свирепое желание сломать эту палочку, разрубить ее мечом Гриффиндора — тот как раз стоял рядом, прислоненный к стене.

— Мне так не хватает моей палочки, — пожаловалась Гермиона. — Вот бы мистер Олливандер сделал и мне новую!

В то утро мистер Олливандер прислал Полумне новую волшебную палочку. Сейчас она испытывала подарок на заднем дворе, в лучах заходящего солнца. Дин мрачно наблюдал за нею — его волшебную палочку отобрали егеря.

Гарри посмотрел на палочку из боярышника, принадлежавшую когдато Драко Малфою. К его приятному удивлению, эта палочка слушалась его не хуже, чем Гермионина. Он вспомнил объяснения мистера Олливандера и догадался, почему у Гермионы такие сложности, — она не отвоевала ореховую палочку в бою с Беллатрисой.

Открылась дверь, и вошел Крюкохват. Гарри инстинктивно схватился за рукоять и подтянул меч поближе к себе, но тут же пожалел об этом: гоблин явно все заметил. Гарри сказал, стараясь замять неловкий момент:

— Мы тут решили еще раз все перепроверить, Крюкохват. Мы сказали Биллу и Флер, что уходим завтра утром и чтобы они не вставали нас проводить.

Об этом они просили особенно настойчиво, поскольку Гермионе предстояло перед уходом преобразиться в Беллатрису, а Биллу и Флер совсем ни к чему было знать такие подробности. Кроме того, друзья предупредили, что не намерены возвращаться. Старую палатку Перкинса они потеряли в ту ночь, когда попались егерям, и Билл одолжил им свою. Сейчас она была уложена в расшитую бисером сумочку Гермионы, которую та, к огромному восхищению Гарри, спасла от егерей очень простым способом: запихала в носок.

Гарри знал, что будет скучать по Биллу, Флер, Полумне и Дину, не говоря уже о домашнем уюте, в котором они нежились несколько недель, и всетаки ему не терпелось проститься с коттеджем «Ракушка». Надоело без конца проверять, не слышит ли их кто, надоело торчать в тесной полутемной спальне, а больше всего ему обрыдло общество Крюкохвата. Как отделаться от гоблина, не отдавая ему меч, оставалось неразрешимой проблемой. Гарри, Рон и Гермиона не могли толком ни о чем договориться, потому что Крюкохват почти никогда не оставлял их одних больше чем на пять минут. Не успеешь оглянуться — а уже в дверную щель просовываются его длинные пальцы.

— Моей бы маме у него поучиться, — ворчал Рон. Гермиона так пылко осуждала замысел Гарри, что он отчаялся добиться от нее помощи. Рон в те редкие минуты, когда Крюкохват оставлял их в покое, не мог придумать ничего лучшего, чем:

— Хватаем меч и сваливаем побыстрому.

Гарри плохо спал в ту ночь. Лежа без сна в предутренние часы, он вспоминал, как чувствовал себя накануне налета на Министерство магии. Тогда он был полон решимости, даже какогото упоения, а сейчас его грызли сомнения и тревога. Ему все казалось, что чтонибудь пойдет не так. Он твердил себе, что план отработан до мелочей, что Крюкохват знает, с чем им придется столкнуться, что все возможные осложнения предусмотрены — и все равно у него душа была не на месте. Раз или два Гарри слышал, как Рон ворочается в постели — видно, тоже не спит, но в гостиной они ночевали втроем с Дином, так что поговорить не было возможности.

Наконецто пробило шесть часов. Рон и Гарри вылезли из спальных мешков, оделись впотьмах и тихонько выбрались в сад, где они договорились встретиться с Гермионой и Крюкохватом. Было поутреннему холодно, хоть и безветренно, по майскому времени. Над головой еще мерцали бледные звезды, шумело море, накатываясь на утесы, — Гарри знал, что ему будет не хватать этого звука.

На могиле Добби пробивались из земли крошечные зеленые росточки. Через год холмик будет сплошь покрыт цветами. Белый камень с именем домовика уже казался обветренным, словно лежал здесь давнымдавно. Гарри понимал, что они вряд ли могли найти для Добби более красивое место, и всетаки ужасно грустно было оставлять его здесь. Стоя у могилы, Гарри в который раз ломал голову: откуда домовик узнал, что их нужно спасать? Он рассеянно дотронулся до мешочка на шее и нащупал осколок зеркала. Гарри был уверен, что видел в нем глаз Дамблдора! Тут в доме открылась дверь, и он обернулся.

Через лужайку к ним стремительно шагала Беллатриса Лестрейндж в сопровождении Крюкохвата. На ходу она засовывала крохотную сумочку во внутренний карман старой мантии, которую они прихватили с площади Гриммо. Гарри отлично знал, что это Гермиона, и всетаки не мог сдержать дрожь омерзения. Она была выше него. Длинные черные волосы струились по спине, глаза с тяжелыми веками презрительно уставились в лицо Гарри, но стоило ей заговорить, и Гарри сразу услышал Гермиону в низком голосе Беллатрисы Лестрейндж.

— Она на вкус такая противная, хуже лирного корня! Так, Рон, иди сюда, я тебя обработаю…

— Ладно, только не забудь, я не хочу слишком длинную бороду…

— Господи боже, нашел время думать о красоте!

— При чем здесь красота? Она мешает! А нос сделай покороче — мне понравилось, как было в прошлый раз.

Гермиона вздохнула и принялась за работу, чтото ворча себе под нос. Нужно было полностью изменить Рону внешность в расчете на то, что его защитит зловещая аура Беллатрисы. Гарри и Крюкохват по плану должны были прятаться под мантиейневидимкой.

— Ну вот, — сказала Гермиона. — Как смотрится, Гарри?

Под маскировкой едва можно было различить привычные черты Рона, да и то только потому, что Гарри хорошо его знал. Волосы Рона стали длинными и волнистыми, появились густые каштановые усы и борода, веснушки исчезли, нос стал коротким и широким, брови — густыми и насупленными.

— Не в моем вкусе, а так — сойдет, — вынес вердикт Гарри. — Ну что, отправляемся?

Трое друзей оглянулись на коттедж «Ракушка», темный и тихий под угасающими звездами, потом повернулись и зашагали к калитке, за которой прекращалось действие заклинания Доверия и можно было трансгрессировать.

Как только вышли за ограду, Крюкохват заговорил:

— Мне пора залезать, правильно, Гарри Поттер? Гарри нагнулся, и гоблин вскарабкался ему на плечи, обхватив руками за шею. Он был не тяжелый, но Гарри было неприятно чувствовать его у себя на спине, тем более что хватка у гоблина оказалась неожиданно цепкая. Гермиона вытащила из сумочки мантиюневидимку и набросила на них.

— Идеально! — сказала она, наклоняясь, чтобы проверить, надежно ли укрыты ноги Гарри. — Ничего не видно. Пошли!

Гарри повернулся на месте, с Крюкохватом на плечах. Он изо всех сил сосредоточился мыслями на «Дырявом котле» — кабачке, откуда открывался ход в Косой переулок. Гоблин еще крепче стиснул ему горло, вокруг сомкнулась удушливая тьма, а в следующую секунду Гарри почувствовал под ногами мостовую. Он открыл глаза. Они стояли на Чаринг-Кроссроуд, мимо брели поутреннему унылые маглы, не подозревая о существовании крохотного кабачка.

В общем зале «Дырявого котла» было почти совсем пусто. Том, сутулый и беззубый владелец таверны, протирал стаканы за стойкой; парочка магов о чемто шепталась в углу и при появлении Гермионы отодвинулась в тень.

— Мадам Лестрейндж, — пробормотал Том и подобострастно поклонился-Гермионе.

— Доброе утро, — поздоровалась Гермиона. Том проводил ее изумленным взглядом.

Гарри, скрючившись под мантией с гоблином на спине, догнал Гермиону во дворе и зашептал ей в ухо:

— Слишком вежливо! Ты должна разговаривать свысока, как будто вокруг одно отребье.

— Ладно, поняла!

Гермиона вытащила изпод мантии волшебную палочку Беллатрисы и коснулась ничем не примечательного с виду кирпича в стене, огораживающей задний двор таверны. Тут же все кирпичи пришли в движение, в стене открылся проем, он становился все шире, и в конце концов образовалась арка, выходящая на узкую, мощенную булыжником улочку — Косой переулок.

Здесь было тихо, магазины едва только начали открываться, и покупатели еще не появились. Извилистая улочка сильно изменилась, в ней трудно было узнать оживленный шумный переулок, где Гарри когдато делал покупки перед поступлением в Хогвартс. По сравнению с прошлым годом еще больше магазинов стояло с заколоченными окнами, зато открылись несколько новых заведений, специализирующихся на Темных искусствах. С плакатов, расклеенных над витринами, на Гарри смотрело его собственное изображение с надписью: «Нежелательное лицо № 1».

У дверей магазинов сидели какието оборванцы. Они жалобными, ноющими голосами окликали редких прохожих, выпрашивая золото и уверяя, что они на самом деле волшебники. У одного глаз был завязан окровавленной тряпкой.

Едва попрошайки заметили Гермиону, их как ветром сдуло. Они разбегались в разные стороны, натягивая пониже капюшоны. Гермиона смотрела на них с любопытством, но тут дорогу ей загородил, пошатываясь, человек с окровавленной повязкой.

— Мои дети! — закричал он, тыча в нее пальцем. — Где мои дети? Что он с ними сделал? Ты знаешь, тыто уж наверняка знаешь!

— Я? Я… послушайте… — заикалась Гермиона.

Человек бросился на нее, порываясь вцепиться в горло. Раздался треск, полыхнуло красным, и неизвестный без сознания упал на землю. Рон держал в вытянутой руке волшебную палочку, и даже сквозь бороду было видно, как он ошарашен. Из всех окон выглядывали любопытные лица, а несколько солидного вида прохожих, подобрав мантии, кинулись рысцой в противоположную от места происшествия сторону.

Вряд ли можно было более эффектно обставить их появление в Косом переулке. Гарри подумал: не лучше ли сейчас удрать и разработать какойнибудь другой план. Только они не успели даже посоветоваться — сзади ктото воскликнул:

— Это вы, мадам Лестрейндж!

Гарри круто обернулся, Крюкохват изо всех сил ухватился за его шею. К ним приближался высокий худой волшебник с пышной гривой седых волос и длинным острым носом.

— Это Трэверс, — прошипел гоблин на ухо Гарри.

Гарри не мог сразу вспомнить, кто такой Трэверс. Гермиона тем временем выпрямилась в полный рост и сказала как могла презрительнее:

— А вам что нужно?

Трэверс остановился на всем ходу, заметно обидевшись.

— Он тоже Пожиратель смерти! — задохнулся Крюкохват.

Гарри подскочил к Гермионе и шепотом передал ей эту информацию.

— Я всего лишь хотел поздороваться, — холодно произнес Трэверс, — но если мое общество вам неприятно. Теперь Гарри узнал его голос: Трэверс был одним из двух Пожирателей смерти, приходивших за ним в дом Ксенофилиуса.

— Нет, что вы, что вы, Трэверс! — быстро поправилась Гермиона. — Как поживаете?

— Признаюсь, Беллатриса, я удивлен, что вы уже появляетесь на людях.

— В самом деле? Почему? — спросила Гермиона. Трэверс кашлянул.

— Я слышал, что обитателям поместья Малфоев не позволено выходить из дома со времени… хмм… побега.

Гарри мысленно заклинал Гермиону не терять головы. Если это правда…

— Темный Лорд прощает тех, кто верно и преданно служил ему в прошлом, — изрекла Гермиона, великолепно копируя надменную манеру Беллатрисы. — Возможно, о вас, Трэверс, у него составилось не столь хорошее мнение…

Пожиратель смерти явно был задет, но зато и подозрительности у него поубавилось. Он посмотрел на бесчувственного человека, которого оглушил Рон.

— Чем это отродье оскорбило вас?

— Неважно, больше это не повторится, — равнодушно ответила Гермиона.

— Эти Лишенные палочек бывают иногда до крайности докучливы, — сказал Трэверс. — Пока они просто клянчат милостыню, еще бы ничего, но одна, вообразите, осмелилась приставать ко мне с просьбами замолвить за нее словечко в Министерстве! «Я волшебница, сэр, я волшебница, позвольте я докажу», — пропищал он, передразнивая просительницу. — Как будто я дал бы ей в руки свою волшебную палочку! Кстати, чьей палочкой вы сейчас пользуетесь, Беллатриса? — с любопытством спросил Трэверс. — Я слышал, что ваша…

— Моя палочка при мне, — спокойно ответила Гермиона, показывая палочку Беллатрисы. — Не знаю, где вы набрались этих слухов, Трэверс, но они далеки от действительности.

Трэверс, растерявшись, повернулся к Рону:

— Кто ваш друг? Я его не узнаю.

— Это Драгомир Деспард, — ответила Гермиона. Они заранее решили, что безопаснее всего будет выдавать Рона за иностранного волшебника. — Он почти не говорит поанглийски, но всецело сочувствует целям Темного Лорда. Он специально приехал из Трансильвании познакомиться с нашим новым режимом.

— Что вы говорите? Добрый день, Драгомир!

— Брыйднь, — буркнул Рон, протягивая руку. Трэверс подал ему два пальца, он как будто боялся запачкаться, пожимая руку Рона.

— Что же привело сюда вас и… хмм… вашего сочувствующего друга в столь ранний час?

— Мне нужно в «Гринготтс», — ответила Гермиона.

— Увы, мне тоже! — воскликнул Трэверс. — Золото, презренное золото! Без него не прожить, хотя, признаюсь, меня огорчает необходимость вести дела с нашими длиннопалыми друзьями.

Гарри почувствовал, как руки Крюкохвата на мгновение впились ему в глотку.

— Что ж, идемте? — сказал Трэверс, пропуская Гермиону вперед.

Ничего не оставалось, как идти с ним туда, где над мелкими лавчонками возвышалось белоснежное здание банка «Гринготтс». Рон плелся рядом с Гермионой и Трэверсом, Гарри и Крюкохват коекак поспевали за ними.

Вот уж без чего они вполне могли бы обойтись, так это без бдительного Пожирателя смерти! Мало того — пока Трэверс держался возле мнимой Беллатрисы, у Гарри не было никакой возможности перемолвиться словом с Гермионой и Роном. Скоро они уже стояли на мраморных ступенях перед высокими бронзовыми дверями. Как и предупреждал Крюкохват, вместо гоблинов в форменном наряде по бокам от двери стояли теперь Двое волшебников, и каждый держал наготове длинный тонкий золотой стержень.

— А, Детекторы лжи! — театрально вздохнул Трэверс. — Как это примитивно… Но ведь действенно!

Он первым поднялся по ступенькам, кивнув сперва одному волшебнику, потом другому. Те стали водить датчиками по его телу.

Гарри знал, что Детекторы распознают любые маскирующие заклинания и скрытые магические предметы. У него оставались считанные секунды. Гарри нацелил волшебную палочку Драко Малфоя на каждого из охранников по очереди и два раза прошептал:

— Конфундо!

Трэверс вглядывался во внутренний зал и не заметил, как охранники чутьчуть вздрогнули, настигнутые заклинанием.

Гермиона поднялась по ступеням, взметнув длинные черные волосы.

— Одну минутку, сударыня, — сказал охранник, поднимая Детектор.

— Вы же только что меня проверили! — произнесла Гермиона властным, высокомерным голосом Беллатрисы.

Трэверс оглянулся, вопросительно подняв брови. Охранник был совсем сбит с толку. Он уставился на тонкий золотой Детектор, потом на своего напарника. Тот сказал немного невнятно:

— Да, Мариус, ты только что их всех проверил. Гермиона проплыла в двери, Рон не отставал от нее, Гарри с Крюкохватом, невидимые, рысили следом. На пороге Гарри оглянулся — волшебники дружно чесали в затылках.

Перед следующей, серебряной дверью стояли два гоблина, а наверху были начертаны стихи — предостережение для возможных воров. Гарри вдруг пронзило воспоминание: он стоит на этом самом месте в день, когда ему исполнилось одиннадцать, свой самый чудесный день рождения, и Хагрид произносит: «Я ж тебе говорил, надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться ограбить этот банк». Тогда «Гринготтс» казался ему какойто пещерой чудес, зачарованным хранилищем золотого клада, хозяином которого Гарри неожиданно оказался. Ему и в голову не могло прийти, что когданибудь он вернется сюда грабителем… Но они уже вошли в просторный мраморный зал.

За длинным прилавком сидели на высоких табуретках гоблины, обслуживая ранних посетителей. Гермиона, Рон и Трэверс направились к старому гоблину, который был занят тем, что рассматривал толстую золотую монету, вставив в глаз увеличительное стекло. Гермиона притворилась, что объясняет Рону различные детали, и пропустила Трэверса вперед.

Гоблин отбросил монету и сказал в пространство: «Лепрекон!» — после чего поздоровался с Трэверсом. Тот вручил ему крошечный золотой ключик. Гоблин осмотрел ключик и вернул его владельцу.

Гермиона шагнула к прилавку.

— Мадам Лестрейндж! — изумился гоблин. — Надо же! Чем могу служить?

— Я хочу посетить свой сейф, — сказала Гермиона.

Старый гоблин отшатнулся. Гарри огляделся по сторонам. Мало того что Трэверс задержался у прилавка, прислушиваясь к их разговору, еще и другие гоблины отвлеклись от работы и таращились на Гермиону.

— Чем можете подтвердить свою личность? — спросил гоблин.

— Подтвердить? У меня никогда раньше не требовали подтвердить свою личность! — возмутилась Гермиона.

— Они знают! — зашептал Крюкохват на ухо Гарри. — Должно быть, их предупредили, что возможен обман!

— Достаточно будет предъявить волшебную палочку, сударыня, — сказал гоблин и протянул чуть дрожащую руку.

Гарри озарило: гоблины в «Гринготтсе» знают, что палочка Беллатрисы украдена!

— Скорее, скорее! — шипел ему в ухо Крюкохват. — Заклятие Империус!

Гарри взмахнул под мантией палочкой из боярышника, нацелил ее на старого гоблина и впервые в жизни прошептал:

— Империо!

Словно горячая волна, зародившись в мозгу, прошла по его руке, по сухожилиям и кровеносным сосудам прямо в волшебную палочку.

Гоблин взял палочку Беллатрисы, внимательно осмотрел и произнес:

— Ага, у вас новая волшебная палочка, мадам Лестрейндж!

— Что? — удивилась Гермиона. — Нетнет, это моя…

— Новая палочка? — Трэверс подошел ближе. Другие гоблины продолжали наблюдать. — Как же это? У какого мастера вы ее заказывали?

Гарри действовал не раздумывая: он направил палочку на Трэверса и еще раз прошептал:

— Империо!

— Ах да, вижу, — сказал Трэверс, глядя прямо на палочку Беллатрисы.,— Очень красивая. И хорошо работает? Я всегда замечал, что новую волшебную палочку требуется для начала объездить, а вы как считаете?

Гермиона совершенно растерялась от всех этих странностей, но, к счастью, промолчала.

Старый гоблин за прилавком хлопнул в ладоши, и появился другой гоблин, помладше.

— Мне понадобятся Звякалки, — сказал старший гоблин.

Молодой умчался и через минуту прибежал обратно с кожаным мешком, в котором лязгало чтото металлическое. Он передал мешок старшему.

— Хорошо, хорошо! Следуйте за мной, мадам Лестрейндж!

Старый гоблин спрыгнул с табуретки, и его стало не видно за прилавком.

— Я провожу вас к вашему сейфу.

Он показался сбоку прилавка и бодро потрусил к ним, гремя мешком. Трэверс стоял неподвижно, разинув рот. Рон озадаченно смотрел на него, привлекая тем самым общее внимание.

— Погодите… Богрод!

Еще один гоблин выскочил изза прилавка.

— У нас инструкции, — проговорил он, кланяясь Гермионе. — Простите, мадам Лестрейндж, но нам даны особые указания насчет сейфа Лестрейнджей.

Он чтото тревожно зашептал на ухо Богроду, но старый гоблин, связанный заклятием Империус, только отмахнулся.

— Я знаю об особых указаниях. Мадам Лестрейндж желает посетить свой сейф. Старинное семейство… Давние клиенты… Сюда, пожалуйста…

Продолжая громыхать мешком, он засеменил к одной из многочисленных дверей, выходивших в зал. Гарри посмотрел на Трэверса. Тот так и стоял на месте с бессмысленным выражением. Гарри решился — взмахнув волшебной палочкой, он заставил Трэверса идти с ними. Пожиратель смерти покорно побрел за всей компанией в открывшийся за дверью коридор, грубо вырубленный в скале и освещенный пылающими факелами.

Как только дверь за ними захлопнулась, Гарри сбросил мантиюневидимку.

— Дело плохо, они нас подозревают!

Крюкохват спрыгнул у него со спины. Трэверс и Богрод нисколько не удивились неожиданному появлению Гарри Поттера.

— Они под заклятием Империус, — объяснил Гарри Рону и Гермионе, которые никак не могли понять, почему те стоят столбом, тупо уставившись прямо перед собой. — Не знаю только, достаточно ли прочно я их заколдовал…

Промелькнуло еще одно воспоминание: как он впервые попытался применить непростительное заклятие и настоящая Беллатриса Лестрейндж кричала ему: «Ты должен понастоящему хотеть, чтобы они подействовали, Поттер!»

Рон спросил:

— Что будем делать? Удираем, пока еще можно?

— Если еще можно.

Гермиона оглянулась; никто не знал, что сейчас происходит за дверью, в главном зале.

— Раз уж мы здесь, идем дальше, — решил Гарри.

— Хорошо! — сказал Крюкохват. — Значит, так, нам нужен Богрод, чтобы управлять тележкой, — у меня уже нет на это полномочий. А волшебнику места не хватит.

Гарри направил на Трэверса волшебную палочку:

— Империо!

Волшебник повернулся и довольно резво двинулся прочь по темному коридору.

— Куда ты его отправил?

— Прятаться, — ответил Гарри и махнул волшебной палочкой в сторону Богрода.

Старый гоблин свистнул, и тут же из темноты, громыхая по рельсам, подкатила тележка. Все забрались в нее — Богрод впереди с Крюкохватом, Гарри, Рон и Гермиона втиснулись сзади. Гарри чудилось, что из главного зала доносятся крики.

Тележка дернулась и покатилась вперед, набирая скорость. Они проехали мимо Трэверса, пытавшегося забиться в трещину в стене. Дальше начался лабиринт запутанных ходов, которые вели все время вниз. За грохотом тележки ничего не было слышно. Ветер трепал волосы Гарри, мимо пролетали сталактиты, тележка мчалась кудато в глубь земли. Гарри все время оглядывался. Они ужасно наследили. Чем больше Гарри думал об этом, тем глупее казалась ему идея замаскировать Гермиону под Беллатрису, да еще и взять с собой Беллатрисину палочку, когда Пожирателям смерти отлично известно, кто ее украл…

Гарри никогда раньше не забирался так глубоко в «Гринготтс». Тележка, не сбавляя хода, завернула за угол, и перед ними возник водопад, обрушивавшийся прямо на рельсы.

Крюкохват закричал: «Нет!» — но затормозить они уже не успевали. Тележка на полной скорости пронеслась под водопадом. Вода заливалась Гарри в рот и в глаза, было нечем дышать. Тележка перевернулась, и все посыпались на рельсы. Гарри слышал, как тележка разбилась на куски о стену туннеля, чтото кричала Гермиона, Гарри невесомо заскользил по воздуху и плавно приземлился на каменный пол.

— Аммортизирующие чары, — отплевываясь, объяснила Гермиона.

Рон помог ей подняться, и Гарри с ужасом увидел, что она больше не Беллатриса. Гермиона, мокрая насквозь, стояла перед ними в собственном обличье; мантия сразу стала ей велика. Рон тоже снова был рыжим и безбородым. Они посмотрели друг на друга, поняли все и кинулись ощупывать свои лица.

— «Гибель воров»! — прокряхтел Крюкохват, поднимаясь на ноги и оглядываясь на водопад. Гарри уже догадался, что это не простая вода. — Он смывает любые чары и магическую маскировку. В «Гринготтсе» ждали, что мы попробуем сюда проникнуть, и заранее приняли меры!

Гарри увидел, как Гермиона проверила, на месте ли бисерная сумочка, и сам торопливо сунул руку под куртку — мантияневидимка никуда не делась. Богрод недоуменно мотал головой: должно быть, вода смыла с него заклятие Империус.

— Он нам нужен, — повторил Крюкохват. — Без гринготтского гоблина не войти в охраняемый сейф. И Звякалки тоже необходимы!

— Империо! — в который раз повторил Гарри.

Его голос гулко прозвучал среди каменных стен. Он опять почувствовал, как волна его воли прокатилась от мозга по руке в волшебную палочку. Богрод покорился заклятию. Озадаченное выражение на лице старого гоблина сменилось вежливым равнодушием. Рон подобрал мешок с загадочными инструментами.

— Рон, помоему, ктото идет! — сказала Гермиона. Она протянула палочку Беллатрисы к водопаду и выкрикнула:

— Протего!

Магический щит пронесся по коридору, расплескав поток заколдованной воды.

— Здорово придумано! — восхитился Гарри. — Крюкохват, идем дальше!

Все побежали за гоблином. Богрод едва поспевал за ними, пыхтя, словно старый пес.

— А выбираться как? — спросил Рон.

— Об этом будем волноваться потом. — Гарри прислушался. Ему казалось, что поблизости чтото лязгает. — Далеко еще, Крюкохват?

— Недалеко, Гарри Поттер, недалеко…

Они свернули за угол и увидели то, что готовились увидеть, — и всетаки зрелище застало их врасплох.

Дорогу к четырем или пяти сейфам загораживал прикованный цепями громадный дракон. От долгого пребывания под землей чешуя чудовища стала бледной и шелушилась, глаза были молочнорозового цвета. К тяжелым железным браслетам на задних лапах дракона крепились цепи, приделанные к вбитым в скальную породу кольям. Огромные шипастые крылья были тесно прижаты к туловищу, в развернутом виде они заполнили бы весь подземный зал. Дракон повернул к пришедшим безобразную голову, заревел так, что задрожали каменные стены, и, разинув пасть, выпустил струю огня, Друзья отбежали за угол.