Инициатический пир и Свеча Мужественности

Правдивое свидетельство Вольного Охотника Двора Рыцарей Золотой Стрелы было продолжено так:

Мои Старшие Братья, Вольные Охотники при Дворе Повиновения Рыцарей Золотой Стрелы, помогли мне переодеться в униформу Второй Степени Сатанинского[1] Посвящения, состоявшей из следующих предметов одежды: во-первых, обтягивающего трико из красного шёлка, сшитого так, чтобы закрывать всё тело, кроме головы и рук; во-вторых, коротких штанов, и, в-третьих, рубашки из чёрной ткани, покрывающей тело до колен. Рубашка подпоясана кожаным ремнём, и высокие начищенные до блеска сапоги, надетые поверх красного шёлка трико, защищают ступни и голени.

Также мои Братья дали мне чёрные, с белой подкладкой[2], перчатки для верховой езды, и я подоткнул их себе за пояс; а вместе с перчатками мне дали большую фетровую шляпу, украшенную павлиньим пером — и я держал её в руке.

Сатанинская эмблема - «Нет» - была вышита чёрными буквами на трико и внизу на красной подкладке шляпы. Её не было видно, когда рубашка была застёгнута, а шляпа надета на голову.

До пиршества и церемонии Свечей мне не должны были давать символического лука и колчана с золотыми стрелами наших Охотников, поскольку испытание ещё не было завершено, и я оставался младшим среди них.

Когда я оделся, мои Братья-Охотники надели свои рубашки и ремни, и каждый из них повесил на плечо колчан для стрел на золотистом шнурке. Глава Собрания пригласил Почтенных Воинов снизойти на арену — и единой колонной эти Господа спустились по узким ступенькам, по одному подходя ко мне и по-братски обнимая.

Охотники последовали их примеру, и Глава обнял меня последним, после десяти свидетелей, одетых в чёрный шёлк.

Таким образом, в день своего принятия в Войско Освобождённых Двора Повиновения Рыцарей Золотой Стрелы я получил семьдесят[3] мужских поцелуев. И после этого мы пели молитвы, которые выучили по нашим учебным книгам.

На часах была полночь, когда Глава Собрания объявил перерыв на трапезу.

В центре пола арены открылся люк, через который из подвала поднялся большой круглый стол, окружённый тридцатью шестью деревянными стульями, накрытый для ужина, полностью заставленный тарелками и кушаньями.

«Приступим к ужину в весёлом настроении!» — прокричал Глава, усаживаясь за стол. Мы заняли свои места, обозначенные карточками, прикреплёнными к подсвечникам у каждой тарелки. На карточках были написаны имена и возраст[4] каждого из гостей, а в каждом подсвечнике было по тринадцать свечей. Когда все сели за стол, один из Воинов — и я узнал его: это был Страж, препятствовавший моему входу в Храм в начале церемонии — обошёл стол по кругу, неся на маленькой золотой тарелке фонарик с небольшой восковой свечой, при помощи которой каждый из гостей зажигал свечи на своём подсвечнике, передавая им частицы огня лампы. Охотники зажигали только те Свечи, что стояли в нижнем ряду — их было семь, и каждый зажигал ровно столько из них, сколько лет прошло со времени его Перерождения в Храме Братства. Воины же зажигали все Свечи в нижнем ряду, и столько из пяти свечей верхнего ряда, сколько степеней они получили со времени Посвящения Третьей Степени. И только Глава зажёг все тринадцать Свечей.

Страж Храма не поднёс лампу со Священным Огнём ко мне, потому что моя Свеча Мужественности ещё не была ритуально зажжена. Это должно было случиться примерно в два часа ночи. Они погасили электрические лампы, и трапеза началась. Чёрная тень, окружавшая нас со всех сторон, полностью закрывала украшения стен и проходов. Только Звезда[5] в глубине висевшего над залом Конуса[6] разрывала темноту над нашими головами.

Круглый стол, освещённый двумястами восемьюдесятью тремя Свечами наших канделябров, был похож на светящийся остров посреди ночи. Мы брали себе еду сами, каждый по своему аппетиту, без стеснения. Было много мяса с кровью, и не меньше было богато заправленных салатов. Фрукты из Испании и Италии наполняли большие плетёные корзины, и выдержанные вина из Франции были одними из лучших. И пока мы ели, мы непринуждённо общались.

Но ближе к концу трапезы общение стало более серьёзным. Несколько Почтенных Воинов выразили свою озабоченность плачевной политической ситуацией во всех странах Европы, и Вольные Охотники замолчали, внимательно слушая их. Было видно, что члены

Братства Рыцарей Золотой Стрелы не могли оставаться безучастными по отношению к тому, что происходило вовне.

Когда Братья, Почтенные Воины, завершили обмен мнениями, Глава собрания, выглядевший полностью погружённым в глубокие размышления и доселе молчавший, произнёс следующую речь:

«Что отличает Тёмную Эпоху, через которую мы проходим — так это падение корон, узурпированных неправомерно. Народы восстают против лживых пастырей и убивают их.

Так вершится Справедливость, и не нам осуждать естественные реакции сил природы, проявляющиеся через людские массы. Да, с ними приходит страдание, и это правда — но это всё же справедливо, потому что каждый беспорядок, возникая из потерянного равновесия, заслуживает своего наказания, своей боли.

Что же касается всего того, что волнует нас — мы здесь не для того, чтобы проявлять жалость или облегчать страдания; есть люди и кроме нас, что способны в меру своих сил удовлетворить потребности во всём этом. Мы — Чёрное Братство, чья единственная роль состоит в том, чтобы принять Утреннюю Звезду и направить её лучи на Новое Человечество.

И да не будем мы тратить наши силы зря, совершая бесплодные действия. Утро приближается, и Звезде нужны мы все. Наша публичная работа начнётся совсем скоро. Тогда мы выйдем из той тени, в которой скрывались в течение долгих веков, и открыто провозгласим Истину Благотворной Сатанинской[7] Доктрины. Не для того, чтобы пригласить толпу последовать нашему примеру, или же слепо подражать нашему мировоззрению, но дабы привить им те истины, что принадлежат им, и приучить их уважать истины не для всех.

Ибо это болезнь нашего века — каждый верит, что способен на всё, и каждый воображает, что достоин всех возможных привилегий.

На деле же привилегии зарабатываются ценой огромных усилий. И это та суть, которую мы должны доказать массам, дабы те прислушивались к нам. Другой важной задачей будет показать, что Искусство Королей и те науки и искусства, что вытекают из него, не должны быть обеднены лёгкостью их профанации для людских толп, напротив, они должны прилагать достаточно усилий для того, чтобы стать достойными их. Пригласить их совершить эти усилия — и есть наша задача. Мы повесим

Яблоко Познания весьма высоко, чтобы сорвать его было сложно. И только так иерархия ценностей сможет быть восстановлена, а теперешней несправедливости будет положен конец.»

Глава замолчал, и позже продолжил снова:

«Разумеется, страдающее человечество нельзя осуждать, и его бред исходит не сам от себя. Винить следует посвящённых Рыцарей, первыми позволивших необходимой гордости превратиться в бесчувственное высокомерие. Болезнь поразила наш век в тот же день, когда правление круглого стола было ослаблено воздвижением тронов над ним. В тот день в человеческую иерархию пришло разложение, распространяясь от чина к чину до самой Земли. Обязательностью посвящения пренебрегали для королевских сыновей, унаследовавших власть просто по праву рождения, кое отнюдь не подразумевает приложения усилий для Сатанинского очищения. Блуждая в белоснежном невежестве, мирские короли объявили войну Рыцарям, дабы угодить Священникам — чья победа, таким образом, была лёгкой.

Но Христос от неё ничего не получил, ибо, потеряв сопротивление Чёрного Войска, его Белое Войско само развалилось на части. И именно его пыль ты, заново рождённый Освобождённый, подметал во Дворе, пока мы здесь зажигали наши Свечи Мужественности. Теперь настала и твоя очередь!» — произнёс Глава, устремив на меня свой пронизывающий взгляд. – «Очистите стол!»

Почтенные Воины и Вольные Охотники Двора Рыцарей Золотой Стрелы сразу же стали изрядно серьёзнее. Все они смотрели на меня, и в их серьёзных глазах я читал вопрос: «Сможет ли он?» Торжественный миг приближался. Блюда и тарелки были очень быстро убраны под большой круглый стол, и люк в полу снова открылся, унося остатки трапезы в подвал.

Каждый гость взял свой подсвечник и поставил его на землю, на расстоянии трёх шагов от края стола, стоявшего в тени и отделённого от ночи стен сверкающим кругом из двухсот восьмидесяти трёх Свечей, горевших Священным Огнём. И я заметил, что Звезда в глубине Конуса засияла ярче.

Пока Почтенные Воины и Вольные Охотники собрались в тени, а одетые в чёрный шёлк свидетели встали полукругом в свободном пространстве между столом и Свечами, Глава указал мне моё место: лицом к свидетелям и спиной к подсвечнику с тринадцатью зажжёнными Свечами. Необходимо помнить, что эти тринадцать Свечей зажёг сам Глава.

И он сам, и Проводник, обучавший меня в те времена, когда я подметал во Дворе, встали по левую и правую стороны от меня, по двум концам полукруга, образованного свидетелями.

Круглый Стол

Страж Храма принёс три больших подушки, обтянутых белым шёлком, и положил их друг за другом на круглый стол. На той подушке, что лежала ближе всех ко мне, я увидел прекрасную пятиконечную звезду[8], вышитую золотыми нитями. На второй подушке такими же золотыми нитями был вышит правильный Треугольник, вершина которого была повёрнута[9] в мою сторону. Рисунок, вышитый на третьей подушке всё тем же золотом, представлял собой стрелу[10], направленную на свидетелей.

В Храме воцарилась глубочайшая тишина. Церемониальным жестом Страж призвал Почтенных Воинов и Вольных Охотников выйти из тени и встать в полукруг, лицом к свидетелям, но находясь вне светящегося круга, образованного подсвечниками. Приложенный рисунок показывает символическую фигуру, что была таким образом сформирована на арене огромного Сатанинского[11] Храма Рыцарей Золотой Стрелы, где вот-вот должно было случиться самое экстраординарное событие, которое мне когда-либо было дано видеть.

Когда каждый участник занял своё место и замер в неподвижном сосредоточении, Страж Храма принёс странный маленький аппарат и поставил его на стол возле внешней стороны третьей подушки, уделяя особое внимание тому, чтобы симметрично повернуть его в перпендикулярное по отношению к стреле положение. Этот аппарат, расположенный прямо напротив моего пупка, состоял из некого экрана с двойными стенками и на позолоченном основании, площадью в двадцать пять квадратных сантиметров[12].

Впоследствии мне объяснили, как этот аппарат был подготовлен, но на данный момент я не вправе открывать его секрет, ибо я поклялся ждать, пока не придёт время и не будет дан сигнал к началу действий. Пока же я могу сказать, что между двумя одинаково прозрачными стенками экрана был помещён тонкий фитиль, прикреплённый к очень маленькой Свече.

Почтенные Воины, Вольные Охотники и обёрнутые в чёрный шёлк свидетели были настолько сосредоточены на своих собственных мыслях, что казалось, что они не видели ничего из этих приготовлений. В то же время, вставая между Главой и мной, Страж Храма поприветствовал ритуальным жестом сначала свидетелей, затем Почтенных Воинов и Вольных Охотников, и все эти господа наклонили свои головы, но при этом не склоняли своих спин.

После этого Страж повернулся ко мне и поприветствовал меня, разведя руки широко в стороны. Я ответил на это так же, как и мои Старшие Братья. Затем Страж пересёк сверкающий круг перед тем полукругом, что был образован Почтенными Воинами и Вольными Охотниками, и вышел из этой живой изгороди на противоположной стороне, справа от меня.

Медленным размеренным шагом он трижды обошёл по кругу образованную нами символическую фигуру и, возвратясь к изначальной точке справа от меня и вне тройного круга, своим громким голосом он прокричал: «Да снизойдёт Звезда!»

В тот же миг все взгляды были устремлены вверх, в глубины Конуса, где всё сильнее и сильнее разгорался голубой свет.

Внезапно в глубине этого соблазнительного света образовалось белое облако. Оно спускалось вниз медленно, очень медленно, прямо под Звездой — и явно готовилось приземлиться на подушки.

Я уже угадал, что это облако скрывало, ибо понял многое из того, чему меня учили во Дворе, но нетерпение увидеть тело, обещанное мне в течение столь долгого времени, терзало меня с не меньшей силой, растягивая эти несколько минут до весьма долгого по моим меркам времени.

Мне даже казалось, что нисхождение Женщины становилось тем медленнее, чем сильнее уменьшалось расстояние между ней и подушками.

И вот, наконец, она опустилась до уровня наших голов, умиротворённо лежа в гамаке, сплетённом из шёлковых верёвок, полностью завёрнутая в лёгкую прозрачную бело-голубую ткань — роскошная Женщина, у которой я пока что по-прежнему видел лишь спину и ягодицы.

Я с трудом подавил в себе мучительный крик, когда я увидел, что Глава и мой старый Проводник вытянули руки, чтобы поддержать её на своих скрещённых мечах. Мне казалось, что сталь была слишком жестка для столь очаровательной плоти. Но Глава и Проводник смягчили возможный удар, подставив свои левые руки — Глава держал загривок её шеи, а Проводник поддерживал голени этой живой статуи, которую они почтительно положили на маленькую мягкую постель, образованную тремя подушками.

Женщина спала глубоким сном, как предписывалось ей по правилам обряда — ибо это было Испытание Водой, Испытание Плотью, и Женщина не могла знать, для какой цели она должна была послужить нам. Когда это идеальное тело было окончательно освобождено от оборачивавшего его облака шёлка, мне дали немного времени на его созерцание. Это были мгновения великой внутренней борьбы. Затем Стражем Храма, удостоверившимся, что всё в порядке, был подан знак.

И тогда Глава и мой Проводник, каждый на своей стороне, одновременно нажали электрические кнопки по краям круглого стола перед ними. Одна из деревянных частей стола перестала быть закреплена и немедленно соскользнула на пол к моим ногам, вместе с собой унося вниз ту подушку, на которой покоились ноги прекрасной Звезды. Но её ноги были вовремя подхвачены Главой и Проводником, согнувшими их и поставившими на вторую подушку.

В тот миг я увидел две превосходных колонны и Врата Рождения между ними — Врата, которые застают врасплох каждого, приходящего в этот мир. Эта плоть приглашала меня совершить путешествие снова, в обратном направлении и с полным осознанием этого. Час грозного испытания настал, и безжалостные свидетели стояли позади меня. Подобно ничего не боящемуся огню, я снял и положил на пол мои красно-чёрные одежды; и с непримиримым «Нет», запечатлённым на моей груди, я храбро встретил опасность.

Это была опасность смерти — ибо, если бы я не преуспел, я был бы разрушен. В этом испытании получают или теряют всё, и само испытание состоит в напряжении своей воли к жизни до предела человеческих возможностей — до сверхчеловеческих! — и в том, чтобы желанным оргазмом зажечь не чёрную пещеру, но сияющее Наивысшее той Женщины, что была, не сознавая этого, принесена для сей дьявольской операции. И испытуемый должен оставаться сухим до самого конца.

Ибо было сказано в наших учебных книгах: «Вы не позволите своей священной силе быть сосредоточенной в смертной жидкости.»

Я сделал то, что должен был сделать, и преуспел в этом, ибо в тот же миг фитиль между двумя стенками экрана зажёгся, и тринадцать мечей приветствовали мой триумф: одиннадцать позади меня, два справа и слева от меня[13].

И пока мечи принимали на себя лучи голубого света, ниспадавшего из Конуса, передо мной предстало необычайное видение: прямо впереди меня, за обёрнутыми в чёрный шёлк свидетелями и над бледным сиянием подсвечников, возник силуэт — чёрный, имевший схожую со мной форму, и лицом напоминавший меня же.

Я смотрел на этого призрака, спрашивая себя, не сам ли я это, и заметил, что его торс внезапно начал крайне быстро расти. Он принял треугольную форму наших парадных щитов, но был не менее чем в четыре раза больше них. Руки призрака тоже стали чрезвычайно огромными — и кисти этих сильных рук терялись в бесконечности. Казалось, что эти руки были способны обхватить Вселенную! И тогда я посмотрел на голову, что была похожа на мою, и я увидел её взгляд — зелёный, металлический, холодный. Этот взгляд не был моим.

Над взглядом возвышался огромный лоб. Он был чёрного цвета, но сиял, подобно золоту. Лунный Полумесяц венчал его своими острыми рогами. Я не знаю, как описать странный свет, окружавший эту голову сверкающей аурой. Он содержал в себе огненный блеск всех бриллиантов мира, но впадины его дрожащих волн были чёрными.

Это было проявление Мужественной Силы «Нет». Я верил, что Сатана[14] что-то сказал мне, но вокруг ничего не происходило. Тревожная тишина Храма была прервана десятью тихими голосами свидетелей, подтвердивших: «Он увидел это.»

И Почтенные Воины с Вольными Охотниками, стоявшие полукругом позади меня, немедленно ответили: «Пусть эта победа пойдёт ему на благо.»

«Да будет чист его свет в утренний час,» - сказал Глава, и мой старый Проводник, стоявший перед ним, добавил: «В час мимолётного торжества «Нет»!»

«И пусть в ту же минуту Звезда будет наготове!» — прокричал Страж Храма, стоя в одиночестве за тройным кругом, образованным вокруг стола.

«Воистину так!» — прокричали тридцать шесть Братьев, и я был в их числе.

После чего огромная арена наполнилась жутким шумом, происхождение которого ни в коей мере не было реальным. Я слышал шум цепей, падающих на мостовые, наводнений от вышедших из берегов рек, молний, сокрушающих стены, домов, разрушающихся до самой земли. Человеческие голоса издавали леденящие душу крики, и звери, казалось, убегали от творящегося бедствия.

Я ничего не видел, но знал, что всё это было Страшным Предзнаменованием. Я был достаточно хорошо обучен, чтобы знать об ужасной борьбе «Да» и «Нет», мимолётном триумфе последнего и долговременной Победе утверждения Жизни. Три года я сознательно принадлежал Двору Рыцарей Золотой Стрелы, члены которого подвергали себя первоначальной муштре, конечной целью которой было Подвешивание, иными словами, переворачивание Высшего Мужского Совершенства[15], достигнутого за счёт нечеловеческих испытаний.

Плебею не дано понять этих вещей, ибо точка опоры его жизни лежит в его личных интересах, но Вольные Охотники и, превыше всех, Почтенные Воины нашего Братства, знают, что «жить для Сатаны[16]» означает «жить для Звезды»... для сияющей Утренней Звезды, что заставляет реку человечества изгибаться вокруг себя и обязывает её сновапринимать Путь Вечного Треугольника[17], повинуясь Закону. И когда известно, для чего нужна эта жертва, принести её легко.

Перевод © Castalia

[1] «Сатанинской» в том смысле, что олицетворяет «Нет» сексуального контроля, в чём и состоит смысл ритуала.

[2] Чёрные перчатки с белой подкладкой символизируют необходимость «Да» и «Нет», их Баланса во всех наших действиях.

[3] 35*2

[4] Количество лет, проведённых в Ордене.

[5] Звезда выступала символом той самой Утренней Звезды, что возвещает о Новой Эре Третьей Части Троицы.

[6] Конус явно символизировал высшие планы бытия. Нагловская временами завершала свои труды фразой «по велению Конуса».

[7] Помним: «Не будьте идолопоклонниками».

[8] Символ Утренней Звезды.

[9] Символ треугольника в лобковой области, в свою очередь, символизирующего Священный Треугольник.

[10] Символ эпохи Третьей Части Троицы.

[11] См. приложение B.

[12] Про этот ритуал посвящения Второй Степени можно сказать многое. Наиболее важным будет то, что на момент публикации (в конце 1932 года), он ни разу не проводился внутри Братства Золотой Стрелы. И с большой вероятностью никогда не проводился при жизни Нагловской. У неё не только не было места для его проведения, но также не было и посвящённых Первой Степени (всего двоих, «крещённых»

[13] Четыре квадратных дюйма. одновременно) до 5 февраля 1935 года. Если она предусматривала для новичков трёхлетний период «подметания Двора», как написано в этой книге, то у неё не было времени посвятить кого-либо во Вторую Степень, поскольку она умерла в апреле 1936 года. Несмотря на то, что этот ритуал, будучи вариантом другого, называвшегося «магическим квадратом», мог никогда не проводиться, весьма вероятно, что другие версии «магического квадрата» были на самом деле проведены. Точная дата первого «крещения», 5 февраля 1935 года, дана Пьером Гейро (это имя — анаграмматический псевдоним аббата Гиадье, католического священника, интересовавшегося древними и языческими верованиями) вего книге Les petites eglises de Paris.

[14] Воплощение Силы «Нет», в свою очередь представляющее собой тренировку контроля над сексуальной энергией (в этом случае - «оставаться сухим до конца»).

[15] Контроля сексуальной энергии.

[16] Силы «Нет», в данном случае представляющей собой контроль над сексуальной энергией.

[17] Нельзя упускать из виду мысль о том, что Вечный Треугольник, как его объясняет Нагловская, также является эмблемой треугольника в лобковой области, одного из древнейших символов Женственности.