Запрещение самурайской причёски 4 страница

"Сегодня ночью вы все вели себя правильно,- сказал он,- и я не сомневаюсь, что вы, мальчики, станете настоящими каратэка, но никому не говорите ни слова о том, что произошло сегодня ночью! Никому, понимаете?"

В последствии я узнал, что напавшие на нас "бандиты" приходили к мастеру Итосу, чтобы извиниться. Оказалось, что люди, принятые нами за бандитов, на самом деле были всего лишь "санка", то есть наёмными работниками в деревне.

В деревнях Окинавы гонят очень крепкий спиртной напиток, называемый "авамори". Наши ночные противники слишком много выпили. Они были всего лишь пьяными драчунами, которые хотели на ком-нибудь испытать свои силы.

Только тогда я понял, как мудро поступил Итосу, решив вернуться в Сюри по другой дороге, чтобы избежать возможной драки. Именно в этом и заключается подлинная суть каратэ. Мне стало очень стыдно при мысли о том, что, если бы среди нас не было мастера Итосу, то я применил бы своё умение против совершенно неподготовленных людей.

Второй случай чем-то напоминает первый, но закончился он более удачно. Чтобы дальнейшее было понятно, я должен несколько слов сказать о семье моей жены. Все её родственники в течение многих лет выращивали сладкий картофель и проводили опыты селекции, пытаясь вывести улучшенный сорт. Семья жены долгое время была зажиточной, но после реставрации Мэйдзи для неё наступили тяжёлые времена. Родителям жены пришлось переселиться в деревушку Маваси, расположенную примерно в двух кайри от города Наха. Отец жены был убеждённым сторонником "упрямых" и запомнился мне тем, что иногда совершал неожиданные для окружающих поступки. В хорошую погоду он, как правило, работал в поле, а во время дождей оставался дома и читал книги.

Моя жена очень любила своего отца. В один из праздничных дней она вместе с детьми ушла к нему в гости, намереваясь побыть у него подольше и отдохнуть. После обеда я отправился за ними, потому что не хотел, чтобы жена и дети в темноте возвращались домой одни.

Пустынная дорога в Маваси петляла между густыми зарослями криптомерии, и в опустившихся на землю сумерках стало совсем темно. Не удивительно, что я был застигнут врасплох, когда из лесных зарослей неожиданно выскочили два человека и преградили мне дорогу. Лица их были замотаны полотенцами, и я понял, что они не шутят и готовы к драке.

- Эй, ты! - грубо крикнул мне один из них.- Не стой там, как будто ты оглох и онемел. Ты знаешь чего мы хотим. Давай, говори! Скажи мне "Добрый вечер, господин!" Расскажи нам, какой прекрасный сегодня день. Не трать наше время, мелюзга, или ты пожалеешь. Обещаю тебе это! Чем больше он говорил, тем спокойнее я становился. По тому, как говоривший со мной сжимал свои кулаки, я понял, что он не знает каратэ. Второй человек, в руках которого была тяжёлая дубинка, тоже не был знаком с каратэ.

- Может быть вы ошиблись и приняли меня за кого-то другого,- обратился я к нападающим.- Уверен, что здесь какая-то ошибка. Я думаю, если мы поговорим...

- Заткнись, козявка,- закричал тот, что был с дубинкой.- За кого ты нас принимаешь? С этими словами они подошли ко мне поближе, но я не испытывал страха.

- Мне кажется,- продолжал я,- что вы хотите подраться, лучше не делайте этого. Драка не принесёт вам пользы, потому что.

В это время второй нападающий поднял над головой свою тяжёлую дубинку.

...потому что,- быстро сказал я,- если бы я был уверен в победе, то стал бы драться, а я знаю, что мне не победить вас. Так зачем же драться? Разве это имеет смысл?

После этих слов мои противники сразу же совершенно успокоились.

- Ладно,- сказал один из них,- для драки ты действительно не годишься. Давай сюда свои деньги.

- У меня их нет,- ответил я, выворачивая пустые карманы.

- Тогда, давай табак!

- Я не курю.

С собой у меня было лишь несколько "мандзю" - лепёшек, которые я собирался возложить в качестве жертвы на алтарь предков в доме своего тестя.

- Вот,- сказал я нападающим,- возьмите себе это.

- Только мандзю,- они были разочарованы.- Ладно, это лучше, чем ничего. Взяв лепёшки, один из них сказал:

- Проваливай отсюда, мелюзга, и будь осторожен на этой дороге. С этими словами они оба скрылись в густом придорожном лесу.

Несколько дней спустя во время беседы с мастерами Адзато и Итосу, я рассказал им об этом случае. Первым меня похвалил мастер Итосу. Он сказал, что я вёл себя очень достойно, и теперь он считает, что время, которое он потратил на моё обучение, не пропало зря.

- Но,- сказал сэнсэй Адзато улыбаясь,- если у тебя не было мандзю, что же ты возложил на алтарь предков в доме тестя?

- Поскольку у меня ничего не было, я от всего сердца помолился.

- Хорошо,- воскликнул мастер Адзато. - В самом деле хорошо! Вот истинный дух каратэ! Наконец-то, Фунакоси, ты начинаешь понимать его суть.

Изо всех сил я старался подавить в себе чувство гордости. Хотя ни один из мастеров не похвалил меня во время занятий за исполнение ката, они хвалили меня сейчас за мой достойный каратэ поступок.

 

 

Самонадеянность

 

Это случилось в день моего тридцатилетия. Вечером я возвращался из Наха в Сюри. Дорога была пустынной и проходила мимо храма Согэндзи. Слева от дороги находилось кладбище, а неподалёку располагался большой пруд, в котором в древние времена самураи поили коней. На берегу пруда была небольшая лужайка, в центре которой стоял помост из камней. На этом помосте юноши соревновались в окинавской борьбе на руках. Когда я проходил мимо помоста, на нём соревновались несколько юношей. Как я уже говорил ранее, окинавская борьба на руках несколько отличается от подобной борьбы в других частях Японии. Я очень любил эту борьбу и, должен признаться, был очень уверен в своих силах.

Я остановился возле помоста и некоторое время наблюдал за борцами. Вдруг один из них крикнул, обращаясь ко мне:

- Эй, ты! Иди сюда и попробуй с нами свои силы! Конечно, если ты не боишься.

- Правильно,- поддержал его другой.- Нечего тебе тут стоять и глазеть на нас. Это не очень-то вежливо!

Мне не хотелось иметь неприятности, поэтому я ответил:

- Пожалуйста, извините, но мне нужно идти по делам.

После этого извинения я пошёл своей дорогой.

- Ну, нет! Погоди!- с этими словами двое юношей побежали за мной.

- Убегаешь?! - засмеялся один юноша.

- Ты, наверное, совершенно не знаешь правил приличия? - спросил другой.

Вместе они схватили меня за одежду и потащили к помосту. На помосте сидел более взрослый мужчина, которого я принял за судью. Вероятно, именно он был самым сильным борцом в этой компании. Безусловно, я мог легко от них отделаться, применив каратэ, но я решил принять участие в борьбе.

Первую схватку с самым слабым по виду противником я выиграл легко. Победить второго мне тоже не составило труда. Так же было с третьим, четвёртым и пятым.

Теперь оставалось лишь два человека, одним из которых был судья, и оба казались сильными противниками.

- Ну,- сказал судья, кивнув головой своему приятелю, - ты готов к поединку с этим юношей?

Я почувствовал, что мне следует немедленно вмешаться, чтобы избежать драки:

- Извините, но я не готов бороться. Я уже устал и думаю, что не смогу больше выиграть. Пожалуйста, извините меня.

Однако, вся эта компания настаивала на продолжении борьбы. Очередной противник сердито посмотрел мне в глаза и схватил меня за руку. Мне не оставалось ничего другого, как бороться. Эту схватку я снова выиграл и очень легко.

- Мне действительно необходимо срочно уйти,- сказал я.- Спасибо. Извините меня, пожалуйста.

На этот раз мои извинения были приняты. Я продолжил свой путь в Сюри, но у меня при этом было предчувствие, что это приключение миром не кончится. Я оказался прав, потому что вскоре услышал топот ног за спиной.

К счастью, утром, когда я уходил в Наха, на улице шёл дождь, и мне пришлось взять с собой зонтик. Теперь я использовал зонт, как тросточку. Я подумал, что, в случае нападения зонтик послужит мне средством защиты. Я быстро раскрыл его и защитил им голову от неожиданных ударов сзади.

Далее, не вдаваясь в детали, скажу, что, хотя противников было семь или восемь, я сумел отразить все их удары.

Наконец, я услышал растерянный голос одного из нападающих:

- Кто этот человек? Он владеет приёмами каратэ.

Драка прекратилась. Эти люди стояли вокруг и злобно смотрели на меня, но они не наносили ударов и не пытались задержать меня, когда я пошёл дальше. Шагая по дороге, я декламировал наизусть одно из моих любимых стихотворений и одновременно прислушивался к шорохам за спиной. Но больше ничего не случилось.

Когда я вернулся в Сюри, то был полон раскаяния. Для чего я ввязался в это соревнование? Неужели из простого любопытства? Нет! Я осознал истинный ответ: это была чрезмерная уверенность в своих силах. Другими словами, это была самонадеянность. Я поступил вопреки духу каратэ, и мне было очень стыдно.

Даже сегодня, много лет спустя мне становится, стыдно за себя, когда я рассказываю об этом случае.

 

 

Гуманность

 

Возле дома моего дедушки, на вершине холма Бэнгадакэ, рос густой лес. В этом лесу находилось место поклонения, приносящее удачу тем, кто молился здесь. Сюда приходили многие жители Наха и Сюри. Лес этот был виден всем морским путешественникам с кораблей, бросавших свои якоря в заливе Тюдзо.

Однажды вечером я возвращался домой из деревни Нисахара и поднялся уже почти до вершины этого холма, как вдруг увидел человека, который изо всех сил бежал мне навстречу. Если бы я не увернулся в сторону, мы бы с ним столкнулись. Было уже совсем темно, однако, по движениям этого человека я понял, что он понятия не имеет об искусстве самозащиты. Человек нырнул в заросли сахарного тростника и исчез в его высоких стеблях. С тростникового поля не доносилось ни звука, поэтому я подумал, что человек упал, ударился головой о камень и потерял сознание.

В темноте я тщательно обыскал поле, но не нашёл никаких следов этого человека. Тогда я спустился для поисков в маленькую ложбинку, где была деревенская выгребная яма. Вокруг этого места стояло ужасающее зловоние. Я хотел пройти мимо, но вдруг заметил что-то плавающее в грязи и похожее на большую дыню с тёмной коркой. Это была голова того самого человека, который бежал с холма. Я скорее подал ему руку и вытащил его из грязи.

К моему огромному удивлению, он, не сказав мне ни слова благодарности, снова бросился бежать вниз с холма. Почти одновременно с противоположной стороны послышалась звонкая трель свистка, и из темноты появились три фигуры в чёрном. Прежде, чем я успел произнести хоть слово, они схватили меня. "Стойте,- крикнул я,- вы ошиблись, я совсем не тот, который вам нужен." К этому моменту было уже ясно, что эти трое - деревенские стражники. Не теряя времени, они достали верёвку, чтобы связать меня. Я догадался, что стражники гонятся за человеком, упавшим в деревенскую выгребную яму.

- Подождите минутку,- повторил я,- вы делаете ошибку.

- Не ври нам,- грубо сказал один из стражников,- и не создавай нам проблем.

Эта троица была совершенно уверена, что я именно тот, кого они здесь ловили. Я настойчиво отрицал это и терпеливо доказывал, что нужный им человек всего несколько минут назад упал в выгребную яму и убежал после того, как я помог ему выбраться из неё.

Сначала стражники даже не слушали меня и только после того, как я повторил свой рассказ несколько раз, они мне поверили. Затем они спросили меня о возрасте человека и о том, как он выглядел. Я ответил, что было слишком темно, чтобы я мог что-то увидеть, но после падения этого человека в выгребную яму спутать его с кем-то другим невозможно.

После этого мы все побежали с холма вниз в том направлении, куда скрылся беглец. Когда мы спустились к подножию, то услышали крики. Нам кричали, что уже нашли кого-то, лежащего на земле лицом вниз. Оказалось, что того же преступника искала и другая группа стражников, и они нашли его посреди картофельного поля. Он лежал без сознания, и от него исходил отвратительный запах. Без сомнения, это был именно тот человек, которого ловили стражники. Они собирались связать преступника и отвести в тюрьму, но я из чувства гуманности предложил им сначала очистить его от грязи.

- Хорошо бы, только где же это можно сделать? - сердито спросил один из стражников.

- Ведите его ко мне домой,- ответил я,- это вам по пути.

Так мы и сделали. Мы сняли с беглеца всю грязную одежду и обмыли его у колодца. Когда я увидел, что с ним случилось, мне стало искренне жаль его. Из глубокой раны на правом бедре бежала кровь, а его левое бедро было темно-синего цвета, порезался он при падении в выгребную яму, а вот большой синяк был результатом моего неумышленного удара. Этот удар я нанёс ему ногой, пытаясь избежать столкновения, когда он наскочил на меня, сбегая с холма.

Когда я узнал, что этот беглый преступник имеет длинный "послужной" список обвинений в кражах, разбое и изнасиловании, моё чувство жалости к нему исчезло.

 

 

Миролюбие

 

В округе Кокурё, расположенном в северной части острова Окинава, на берегу моря соседствуют две рыбацкие деревушки - Мотобэ и Сяка. После реставрации Мэйдзи в деревушке Сяка поселились мелкие окинавские самураи, которые были очень недовольны новым правительством в Токио. С того времени Сяка стала главным источником бесконечных конфликтов, сотрясающих округ Кокурё год за годом.

Конфликт, о котором я хочу вам рассказать, разгорелся приблизительно через пятнадцать лет после начала моей педагогической деятельности из-за какой-то ссоры между жителями двух указанных деревень. Местные власти не сумели её уладить и, поскольку конфликт не прекращался, они обратились в полицию Наха.

В то время я преподавал в маленькой школе округа Тюто, расположенной неподалёку от залива Сэнно, и мечтал о переводе в школу в центре города Наха. Перевод в эту школу значительно облегчил бы мне занятия каратэ, но он так и не состоялся. О конфликте в округе Кокурё я слышал не больше других.

В окинавской столице знали, что главной причиной конфликта являются политические противоречия, поэтому на помощь призвали комиссию из членов Совета Округа, Совета Префектуры и правительства префектуры. Как это ни странно, но в состав комиссии был включён и я. Как это случилось, я не знал тогда, не знаю и сейчас. Я, простой школьный учитель, не мог даже претендовать на подобную честь.

Я предполагаю, что именно мои занятия каратэ были главной причиной того, что я попал в эту комиссию. Конечно, не потому, что я мог разрешить эту ссору в рукопашной схватке, а потому, что многие её участники занимались каратэ, знали меня, и моё участие в разрешении ссоры могло им понравиться. Как бы то ни было, отказаться я не мог и попросил короткий отпуск у директора школы. Отпуск был мне разрешён.

В то время на острове единственным транспортным средством были лошади. Ранним утром мы отправились в путь в лёгкой коляске, запряжённой лошадью. Дорога была дальней, и нам дважды пришлось менять лошадей.

Приехав на место, мы обнаружили, что между жителями двух крохотных деревень установились отношения сильного недоверия и враждебности, которые в конце концов могли перейти в открытое столкновение. Мы решили вести себя как можно тактичнее и постараться удержать события под контролем.

Затем произошло следующее. Когда жители обеих деревень собрались вместе с нами на "нейтральной полосе", то они кипели злобой друг против друга. Мы в это время стояли между ними. И вдруг, почти одновременно, от обеих групп ко мне подошли два человека, которые обратились ко мне с почти одинаковыми словами: "Фунакоси, а что ты здесь делаешь?"

Увидев это, мои коллеги из комиссии по разрешению спора, попросили меня попытаться разрешить конфликт без посторонней помощи, Не сомневаюсь, они решили, что поскольку у меня есть друзья в обеих деревнях, то я смогу легче и быстрее уладить возникшие проблемы. Я же, напротив, не был так уверен в успехе и знал, что любое моё неверное слово может привести к драке, а тогда добиться прочного мира будет невозможно.

Как бы то ни было, я принялся за эту "работу. Я решил быть вежливым и беспристрастным, насколько это возможно, и выслушать доводы обеих сторон. Я сделал это, но и в тот день, и в течение следующего дня были моменты, когда мне казалось, что на меня набросится толпа разъярённых жителей сначала одной деревни, а потом другой. Но я сохранял терпение и спокойствие, не совершал необдуманных поступков, и эта расправа так и не состоялась. Наконец, после двух дней внимательного выслушивания, я предложил им компромиссное решение, которое оказалось приемлемым для обеих сторон. Мир был заключён, и в помещении начальной школы в деревне Сяка состоялась официальная церемония в честь этого радостного события. После этого члены комиссии сели в свои коляски и возвратились домой.

Месяц спустя, меня вызвали в отдел просвещения префектуры Окинава и сообщили о моём переводе с повышением в школу в центре города. Моя заветная мечта сбылась, и я приписываю её исполнение только моим занятиям каратэ, которое оказалось столь полезным в моей миротворческой миссии.

 

 

Скромность

 

Когда я работал помощником учителя в школе города Наха, то вынужден был дважды в день совершать длительную прогулку, потому что мы с женой жили в доме её родителей в Сюри. Однажды в нашей шкоде состоялось совещание учителей, которое продолжалось слишком долго. Когда я отправился домой, было уже поздно, начинал накрапывать дождь, и единственный раз я решил быть расточительным и нанять рикшу.

Чтобы скоротать время в пути, я завёл с рикшей разговор и, к своему удивлению, обнаружил, что он односложно отвечает на мои вопросы, я знал, что обычно рикши так же болтливы, как парикмахеры. Кроме того, его речь была исключительно вежливой и больше подходила образованному человеку. В то время на Окинаве существовало два вида рикш - "хиругурума" ("дневные рикши") и "ёругурума" ("ночные рикши"). Я знал, что некоторые ночные рикши были самураями, утратившими своё прежнее положение после реформы.

"Может быть, человек, везущий меня в Сюри, является одним из моих знакомых - подумал я.- Если это так, то мною нарушены правила приличия." Однако, этот вопрос оставался открытым и решить его мне было нелегко, потому что на рикше была широкополая соломенная шляпа, с помощью которой ему удавалось скрывать от меня своё лицо.

Тогда я решил применить способ, который, как я думал, позволит мне увидеть лицо рикши, я попросил его остановиться, чтобы оправиться. Когда он опускал ручки коляски на землю, я ясно понял, что этот человек - не обычный рикша. Я попытался взглянуть ему в лицо, но он быстро отвернулся. Всё же было что-то очень знакомое в осанке этого высокого и стройного человека.

К этому времени дождь прекратился, к бледная луна вынырнула из облаков. Когда я вернулся к коляске, то вновь попытался взглянуть рикше в лицо, и снова моя попытка не удалась. Раздосадованный своей неловкостью, я решил прибегнуть к другому плану, который должен был сработать. "Мы прошли уже значительную часть пути,- сказал я рикше.- Вы, должно быть, устали. Вечер сегодня прекрасный. Почему бы нам не прогуляться немного?"

Рикша согласился, но мой план снова потерпел неудачу, потому что рикша отказался идти рядом со мной, а всё время держался на шаг или два позади. На повороте дороги я внезапно резко обернулся, и, схватив ручку коляски, попытался ещё раз разглядеть лицо своего спутника. Однако, несмотря на всю быстроту моих движений, рикша оказался быстрее и успел надвинуть шляпу и спрятать лицо. Его реакция была такой быстрой, что теперь я был абсолютно уверен в том, что мой спутник не простой рикша.

Более того, я был почти уверен, что знаю этого человека, поэтому я вежливо снял шляпу и спросил его: "Извините меня за вопрос, но Вы, случайно, не господин Суэёси?" Мой спутник вздрогнул, но, тем но менее, твёрдо ответил: "Нет!"

Так мы стояли несколько мгновений, словно в немой сцене: я держал коляску, а он стоял, уставившись в землю и скрывая своё лицо широкополой шляпой. Затем он внезапно решился, снял шляпу и опустился на колени. Я увидел, что не ошибся. Это действительно был Суэёси. Я взял его под руку, чтобы помочь ему подняться, а потом сам опустился на колени, назвал своё имя и извинился перед ним за своё настойчивое любопытство. Мне было хорошо известно, что Суэёси был родом из семьи, принадлежавшей к высшему сословию, а его предки были знаменитыми воинами. Кроме того, Суэёси был старше меня по рангу в каратэ и прекрасно владел искусством бодзюцу. Впоследствии он даже открыл свою школу обучения бодзюцу.

Очевидно, что после этого не могло и речи быть о том, чтобы Суэёси вёз меня в коляске. Мы пошли с ним рядом и вели дорогой очень интересную беседу о каратэ и бодзюцу. Возле моего дома Суэоси, очень смущённый тем, что я узнал его, просил меня никому не рассказывать о том, что он подрабатывает рикшей. Я узнал от него, что его жена очень больна и прикована к постели. Чтобы прокормить её и себя, а также покупать необходимые лекарства, Суэёси днём работал в поле, а ночью подрабатывал рикшей.

Если бы Суэёси жаждал славы и богатства, он несомненно добился бы этого, но для этого ему пришлось бы заниматься тем, что он считал ниже своего достоинства. Суэёси был истинным самураем и не мог отступать от кодекса чести даже в мелочах. Ловкость, с которой он вёз коляску рикши, соответствовала его высокому уровню знаний и боевых искусствах.

Суэёси умер вскоре после моего отъезда в Токио, но я навсегда запомнил вечер, проведенный в его обществе. Этот человек для меня, навсегда остался живым воплощением истинного самурайского духа.

 

 

Боевой дух

 

Перетягивание каната - очень популярное состязание на нашем острове. Оно часто бывает главным событием всех наших праздников. Окинавское перетягивание каната отличается от подобных состязаний в других префектурах. Прежде всего, наш вариант гораздо динамичнее, с чем согласится каждый, видевший перетягивание каната на Окинаве. Я заверяю читателей, что это состязание не для детей.

Сначала тщательно готовят канат, очень длинный и очень толстый. Иногда канат бывает толще, чем ствол большого дерева. Плетут его из рисовой соломы и состоит он из двух отдельных частей, которые перед соревнованием соединяют вместе. Для этого на одном конце каждого куска каната сплетается большая петля, и, после того, как одна петля продевается в другую, прочным дубовым суком их сцепляют вместе. От основного каната отходит множество более тонких верёвок, делая его похожим на огромную многоножку. Эти тонкие верёвки называются "мэдзуна" ("женские верёвки"). Дубовый сук в петлю вставляет судья соревнований. Дело это очень ответственное, и в окинавском варианте перетягивания каната оно является частью обязательной церемонии.

Состязание начинается с того, что судья наступает на ноги участников из двух противоположных команд, находящихся наиболее близко к центру. При этом все участники хватаются за "женские верёвки" и по команде начинают их тянуть под грохот гонгов и барабанов. Болельщики поднимают знамёна с названиями команд и подбадривают участников, стараясь создать, как можно больше шума.

Хотя перетягивание каната - это всего лишь игра и спортивное состязание, оно является точным подобием военного сражения и, если решение судьи оспаривается, то на поле начинается сражение настоящее. Многие жители Окинавы получили свои увечья в драках, которые были продолжением состязаний по перетягиванию каната. По этой причине судьёй должен быть человек, рекомендованный обеими командами. Кроме того, он должен быть не только судьёй по спорту, но и хорошим посредником в драке, которая может, возникнуть после состязания.

В древней королевской столице Сюри перетягивание каната было популярным состязанием в течение многих веков. После реставрации Мэйдзи столицей Окинавы стал город Наха, который быстро перерос прежнюю столицу. В те годы, когда я был учителем в Наха, меня часто просили судить перетягивание каната, и я горжусь тем, что при этом ни разу не возникло кровавой драки. Наблюдая эти состязания, я пришёл к выводу, что команда стремящаяся к победе любой ценой, обычно проигрывает. И, напротив, команда вступающая в состязание, чтобы насладиться самим процессом борьбы, не слишком думая о победе, побеждает чаще. Это наблюдение справедливо и в отношении каратэ.

 

 

Физическая готовность

 

Ещё один случай, который касается каратэ и о котором мне хотелось бы рассказать, произошел в порту Наха, главном порту префектуры Окинава, к сожалению, глубина моря в порту была такой малой, что большие суда не могли подойти к причалу. Они должны были бросать якорь в середине бухты, а пассажиров доставляли к берегу или на корабль на маленьких утлых лодках.

День моего отплытия с Окинавы в Токио выдался ветреный, и волны были большими. Вместе с группой других пассажиров я сел в маленькую лодку, которая должна была доставить нас на большой пассажирский корабль, направляющийся в столицу Японии. Когда мы подплывали к кораблю, море на мгновение успокоилось, и несколько пассажиров легко перешли из лодки на сходни большого корабля. Когда подошла моя очередь перебираться на сходни из плясавшей на волнах лодки, внезапно набежала большая волна, и я спокойно подождал, пока море успокоилось.

Как только это произошло, я шагнул одной ногой на сходни, но в этот миг набежала ещё одна огромная волна, и лодка неистово запрыгала на воде. Одной ногой я стоял на сходнях, другой всё ещё оставался в лодке, а два чемодана тяжело повисли в руках. Подо мной плескалось море, а я не умел плавать. Хотя я родился и жил на острове, но вырос в Сюри и редко бывал на берегу моря. Я застыл, качаясь над бушующим морем, а со всех сторон мне кричали, что делать. Но эти советы просто не доходили до меня. Без размышлений я перебросил чемодан из левой руки в правую и, одновременно, швырнул более тяжёлый чемодан, который держал в правой руке на сходни. За чемоданом последовал на спасительные сходни и я. Стоило мне промедлить ещё мгновение и меня бы сбросило в море, где я мог утонуть. Если бы даже меня спасли, то я бы вдоволь нахлебался солёной воды. Поднимаясь на палубу, я шептал слова благодарности каратэ за моё спасение.

Через некоторое время, вернувшись на Окинаву, я отправился засвидетельствовать своё уважение мастеру Адзато.

"С возвращением! - воскликнул он. - Ты не представляешь себе, как мы испугались за тебя в тот день!" Мастер Адзато приходил вместе со своей семьёй, чтобы проводить меня. Теперь они рассказали мне, как сильно они испугались, увидев это происшествие. "Мы все восхищались твоим проворством и твоей ловкостью,- продолжал сэнсэй,- и испытали огромное облегчение, когда всё закончилось хорошо!"

Конечно, не только каратэ развивает способности, позволяющие любому человеку выходить с честью из подобных необычных ситуаций. Другие боевые искусства для этого не менее полезны. Мастера дзюдо, например, учатся падать так, чтобы избегать травм. Эту способность все они приобретают в процессе тренировки. Главным является то, что ежедневные занятия любым видом боевых искусств оказывают человеку неоценимую помощь в любой непредвиденной ситуации.

 

ПРИЗНАНИЕ

 

Трудные дни

В конце 1921 года министерство просвещения предупредило нас о том, что будущей весной в столице намечается проведение показательных выступлений мастеров всех древних японских боевых искусств. Все выступления должны были проходить в помещении женской средней школы в Отяномидзу, одном из районов Токио. Префектура Окинава получила приглашение участвовать в этом большом празднике.

После этого местный департамент просвещения обратился ко мне с просьбой показать столичным жителям наше окинавское искусство каратэ. Понятно, что я тут же согласился и немедленно начал готовиться к предстоящему выступлению.

В то время за пределами острова каратэ было практически неизвестно. Японцы, которым мы собирались показывать его в Токио, знали об этом национальном боевом искусстве Окинавы очень мало или не знали вообще ничего. Для первого выступления необходимо было придумать что-то необычное и хорошо запоминающееся. Я изготовил три больших стенда со множеством Фотографий, на которых были засняты различные стойки, ката, удары руками и ногами. Эти стенды я привёз в столицу.

Все боевые искусства, представленные в Отяномидзу, произвели большое впечатление на зрителей, но главный успех, как мне тогда казалось, имело моё выступление и демонстрация окинавского искусства каратэ.

Я собирался вернуться домой сразу же после выступлений, но мне пришлось отложить свой отъезд, потому что Кано Дзигоро, знаменитый руководитель центра дзюдо Кодокан, попросил меня прочитать небольшую лекцию об искусстве каратэ. Сначала я колебался, считая себя недостаточно компетентным для этого, но мастер Кано был так настойчив, что я согласился показать некоторые ката лично для него. Местом проведения этой лекции был зал Кодокан, и я думал, что присутствовать на ней будет лишь небольшая группа старших учеников. К моему величайшему изумлению, собралось более сотни зрителей, ожидающих моего выступления.