Культура Яньшао, Луншань и Шан. 1 страница

Яншао — устоявшееся в прошлом название группы неолитических археологических культур, существовавших на территории Китая (долина средней части реки Хуанхэ) в V—II тыс. до н. э. Выделена в 1921 на материале провинции Хэнань шведским геологом Н. Андерсоном. Одной из отличительных характеристик является расписная керамика. Понятие Яншао используется для обозначения периода (средний неолит) в центральной и восточной частях бассейна Хуанхэ. Ареал распространения яншаоских культур — среднее течение реки Хуанхэ и ее главного притока реки Вэйхэ. Некоторые ученые считают, что яншаосцы пришли на Хуанхэ с юга. Предполагается, что они говорили на одном из сино-тибетских языков. Наиболее развитыми ремеслами были производство орудий из камня и кости и гончарное ремесло. Каменные и костяные изделия тщательно полировались, зачастую имели аккуратно просверленные отверстия. Гончарная посуда, изготовлявшаяся в расположенных за пределами поселений мастерских, оборудованных печами для обжига, отличается изяществом форм, мастерством изготовления, окраской от ярко-красных до оранжево-лимонных тонов, сложным геометрическим и зооморфным орнаментом. Каждому из поселений были присущи собственные зооморфные орнаменты. Яншаосцы расписывали посуду до обжига, что делало окраску более прочной. Также распространено было ткацкое ремесло. Яншаосцы жили небольшими общинами. Поселение обычно состояло из центрального четырехугольного здания площадью свыше 100 кв. м, вокруг которого располагались несколько углубленные в землю круглые либо квадратные хижины каркасно-столбовой конструкции со стенами из шестов, обмазанных с внешней стороны смесью глины и соломы, и очажной ямой посередине помещения. Они служили жилищем одной — двум брачным парам. Большое центральное здание, по мнению археологов, могло быть либо зданием для общественных нужд всей общины, либо мужским домом, в котором жили юноши общины. Все поселение было окружено рвом. Культуру Яншао ряд ученых связывает с протокитайскими племенами^[1], которые говорили на языках сино-кавказской группы и по-видимому мигрировали сюда с запада через Синьцзян и Ганьсу. В VI—V тыс. до н. э. бассейн Хуанхэ и Янцзы, как и более южные районы, был заселен племенами аустрической группы (родственными современным вьетнамцам и малайцам) — создателям Хоабиньской культуры. Потомками этих аборигенов являются племена мяо-яо. На кладбищах, которые располагались вне поселений, хоронили только взрослых членов общины. Детей хоронили в больших глиняных сосудах возле жилищ, в крышках сосудов было отверстие с тем, чтобы душа ребенка могла покидать свой посмертный дом и возвращаться в него. Взрослых хоронили в грунтовых ямах, в которые клали глиняную посуду и другую утварь. В размерах ям и количестве помещенных в погребения предметов особой разницы не наблюдается, что свидетельствует об отсутствии ярко выраженной имущественной и социальной дифференциации. Культуры Яншао характеризуется пойменным земледелием. Главной сельскохозяйственной культурой была чумиза (сорт проса), выращиваемая на плодородных лёссовых почвах без искусственного орошения в связи с тем, что в период Яншао климат был более теплым и влажным. Для вскапывания земли использовались каменные и деревянные орудия, для сбора урожая — плоские каменные или керамические прямоугольные ножи с отверстиями для ременной или веревочной петли. В Яншао занимались охотой и рыболовством. Охотились на оленей, кабаргу, тапиров, бамбуковых крыс. Для рыболовства применялись сети с каменными грузилами, костяные крючки и остроги. В качестве домашних животных яншаосцы разводили свиней и собак. Луншань — группа неолитических культур, располагавшихся по течению реки Хуанхэ на протяжении первой половины II тысячелетия до н. э.Этот культурный слой возник на базе Яншао, но под влиянием извне (мигранты из Центральной Азии вызвали культурную диффузию). Это влияние проявилось в появлении гончарного круга, новых сортов зерна (пшеница с Ближнего Востока) и пород скота (коза, овца, корова). Другие отличительные особенности: скапулимантия (гадание на костях), сосуды типа ли с тремя ножками в виде вымени (возможно указывает на развитый скотоводческий комплекс), а также особый тип керамики (тонкостенная серая и чёрная безо всякой росписи). Все эти изделия изготавливались как крестьянами, так и выделявшимися из их числа ремесленниками. Люди жили в небольших посёлках с жилищами яншаоского типа, занимались, в основном, мотыжным земледелием, из-за чего раз в несколько десятилетий меняли место жительства.Разные культуры представляют различные луншаноидные типы: Цицзя и Цинляньган, Давэнькоу и Цюйцзялин.В XVI веке до н. э. сменилась культурой бронзы Шан-Инь. КультураШан-Инь. Археологические подтверждения реального существования протогосударства Шан-Инь. Открытие письмен цзягувэнь: пиктограммы и идеограммы на бараньих и бычьих лопатках, черепашьих панцирях и т.п. Расшифровка цзягувэнь и решение проблем древней истории Китая. Первая функция письменной речи: общение с высшими силами (гадание и фиксация его результатов). Памятники цзягувэнь и «Ши цзи». Раскопки “великого города Инь” близ Аньяна. Территория пров. Хэнань и часть прилегающих провинций – материальные свидетельства о культуре иньцев: “архив” из бычьих и браньих лопаток, черепашьих панцирей с гадательными надписями, бронзовые изделия, следы человеческих жертвоприношений, маски Тао-тэ и т.д. Земледелие, шелководство (иероглифы “шелковая нить”, “одежда”, “платок”, жертвы духам шелковичного червя). Орудия из металла (медные лопаты). Вероятное использование тяглового скота при вспашке, “спаренная вспашка”. Слоновьи кости, обмен – раковины, яшма из Синьцзяна, медь – в верхнем течении Янцзы, Южном Китае. Раковины каури в качестве денег (в т.ч. искусственные – из камня и кости). Дифференциация захоронений, человеческие жертвоприношения. Различные виды наказаний и казней. Ранги знатности (знаки на костях), в т.ч. для вождей покоренных племен. Знаки для обозначения рабов. Чэнь – сначала “раб”, потом – “слуга”. Община-и (“поселение”). Соседние племена – цян, шу, чжоу. Перспективы исследования письмен цзягувэнь. Синхронная культуры развитой бронзы на территории пров. Сычуань. Прототипы элементов будущей китайской культуры в культуре Шан-Инь: первые иероглифы; представления о мироустроительных функциях верховного правителя-вана; понятия ди (“государи-предки”, “первопредки”, “господь”), Шан-ди (“верховный владыка” или “вышние государи-предки”), связанные с представлениями о предках правителей; традиция гадания и жертвоприношений, совершаемых ваном в рамках осуществления им своих мироустроительных функций; конструкция зданий, ставшая традиционной: каркасно-столбовое устройство; деление земель на пять районов по сторонам света.

3) Период династии Шан. Династия Шан, или как ее еще называют Инь, - вторая правящая династия Китая, державшая в своих руках власть над государством около 400 лет. Принято считать, что первый правитель новой династии вступил на трон в 1523 году до нашей эры. В начальный период столица Шан переносилась множество раз, и только по прошествии столетия правителем Паньгэном было выбрано удачное место (современная провинция Хэнань) для основания Великого Города Шан, откуда управление государством осуществлялось на протяжении 300 лет. Государство Шан оставило после себя множество ценнейших исторических документов и памятников культуры, «золотую нить», позволяющую современным историкам прослеживать ход развития древней китайской цивилизации. Древние писцы осуществляли свои записи на костях и черепашьих панцирях. Также шаньцы славились своими изделиями из бронзы. Шаньцы верили в духов гор, ветров, облаков, молний, небесных тел, духов земли, приносящих урожай, в жизнь после смерти. Для ублажения и умиротворения духов приносились в том числе и человеческие жертвы в количестве, кратном десяти. В одном месте было найдено захоронение 300 жертв.С самого начала в китайских верованиях духи не имели никакого отношения к морали, а значит и понятия греха перед ними тоже не существовало. Такая концепция сохранилась в китайских религиозных учениях и в последующие эпохи. Некоторые выделяли верховного бога Шан-ди, который через женский дух земли дал рождение всему живому.Шаньцы уже имели свой, изобретенный за 1000 лет до греков, очень точный календарь, состоявший из 12 месяцев по 29-30 дней. При династии Шан существовало четыре ранга знати – хоу, бо, цзы и нань, которые в принципе соответствовали европейским рыцарям (нань), баронам (цзы), графам (бо) и маркизам (хоу). Управление государством частично осуществлялось этими вассалами.Престол передавался от брата к брату или к сыну, если братьев не оставалась. Согласно преданию, последним правителем династии Шан был Чжоу Синь – тиран, погрязший в разврате. Существует множество историй о его непредсказуемом и жестоком нраве, о правдивости которых можно только строить догадки. Так, например, одна из них повествует о том, что когда один из старших родственников попытался ему возразить, Чжоу приказал его убить и принести его сердце, чтобы проверить, правда ли у мудрецов в сердце семь отверстий.Еще одно предание описывает его любимую наложницу Дацзи, для которой он приказал наполнить целый пруд вином и развесить куски мяса на деревьях.Когда на Великий Город Шан напало племя Чжоу, положившее конец этой эпохе и давшее начало новой династии, Чжоу Синь бежал с поля боя, облачился в самое роскошное платье и поджег себя в своем дворце. Так закончился период правления династии Шан.

4) Древние боги. Доктрина Ин Янь. Гуаньди - Гуань Юй, Гуань Юньчан, в китайской мифологии бог войны, бог богатства, а также покровитель чиновников. Согласно мифу Гуаньди прославился тем, что отвращал демонов. Предполагается, что у Гуаньди имелся реальный прототип - военачальник Гуань Юй или Гуань Ё, живший в III в. н.э. в смутные времена на закате правления Ханьской династии. Он прославился неистовой силой, военной доблестью и верностью своеву правителю Лю Бэю. Во время войны он попал в плен и был казнен, так как отказался предать государя. Позднее героя канонизировали за множество заслуг и официально признали богом в XVI в. Древние едставляли его себе в виде гиганта в зеленом одеянии, с длинной бородой и красным лицом, нередко рядом с боевым конем и в полном боевом облачении. Лэйгун -("громовник"), в китайской мифологии бог грома. У него тело дракона, человечья голова, и он бил по своему животу, как по барабану. Лэйгуна часто изображали с черными крыльями летучей мыши, с птичьими когтями и головой, синим человеческим туловищем. Бог был одет обычно только в штаны, па плечах — связка барабанов, в правой руке — деревянный молоток, которым громовник Лэйгун бьет по ним. Лэйгун путешествовал в повозке, в которую были впряжены баран и свиньи. Крылатый бог бил в барабаны и насылал молнии. Лэйгун почитался как бог, помогающий людям, поскольку был связан с божествами дождя, от которых зависел урожай. Майтрея -("связанный с дружбой"), в буддийской мифологии бодхисатва и будда грядущего, который появится в конце нынешнего буддистского века. Культ Майтреи широко распространен в тибетском буддизме. Согласно одному из преданий, Асанга (VI в.), ученый, мудрец и основатель школы йогачара, которая учит, что все сущее это "только сознание", воспринял учение от самого Майтреи. Асанга, стремящийся достичь духовного озарения, предавался медитации, призывая Майтрею. Шли годы, аскет не достиг цели, вышел из пещеры и увидел пса, страдающего от пораженной червями раны. Асанга собрал червей и, жалея их, предоставил для еды собственное тело. Но тут собака обернулась Майтреей, который объяснил Асанге, что состраданием тот достиг желанного духовного озарения. Считается, что Майтрея обитает в небе тушита, где ждет времени своего вступления в качестве будды в мир людей. Он родится, когда длительность жизни людей достигнет 84 000 лет и весь мир будет находиться под управлением справедливого буддийского правителя. Культ Майтреи был популярен в странах Центральной Азии, в Гималаях и Тибете, где в его честь сооружено много гигантских статуй. Майтрею изображали сидящим на троне "на европейский лад", он золотого цвета, рядом с Майтреей изображают колесо дхармы, ступу и вазу. Паньгу - Паньку, в китайской мифологии первопредок, порождение животворных сил вселенной инь и ян. В мифе о рождении Паньгу повествуется, что на заре времен вселенная представляла собой некое подобие содержимого куриного яйца. По мере роста Паньгу, в течение долгих 18 000 лет, светлое начало, белок (ян), образовало небо, а мутное, желток (инь), — землю. Чтобы небо и земля не соединились вновь, Паньгу встал между ними, головой подпирая небо, а ногами ступая на землю. В течение 18 000 лет расстояние между небом и землей каждый день увеличивалось на 3 метра. С такой же скоростью рос Паньгу. Наконец он, увидев, что земля и небо уже не соединятся, умер. Дыхание Паныу стало ветром и облаками, голос — громом и молнией, левый глаз — солнцем, а правый — луной. Руки, ноги и туловище образовали четыре стороны света и горы, из крови и вен возникли реки и дороги. Плоть стала деревьями и почвой, волосы на голове и борода — звездами небесными, волосы на теле — травой и цветами. Из зубов и костей образовались металлы и камни, из пота — дождь и роса, из костного мозга — жемчуг и нефрит. И наконец, вши и иные паразиты, жившие на его теле, превратились в людей. Согласно одной из поздних версий, смена дня и ночи происходит, когда Паньгу открывает и закрывает глаза. Другая версия мифа повествует о том, что Паньгу родился из пяти основных элементов и сотворил небо и землю резцом и молотом. Поэтому Паньгу чаще всего изображали с топором и зубилом в момент отделения им неба от земли. Фуси - Паоси, Баоси ("устроивший засаду на жертвенных животных"), в китайской мифологии первопредок и герой, брат и супруг Нюйвы. Древние полагали, что Фуси правил небом, а Нюйва — землей. В одном из популярных мифов говорится о том, как в давние времена крестьянин засадил в клетку бога грозы Лэйгуна, и на земле тотчас прекратились дожди. Когда на следующее утро человек отправился на базар за приправами, чтобы приготовить блюдо из бога грозы, его дети, девочка и мальчик, нарушили строжайший отцовский запрет, дали пленнику воды. Он снова стал могучим и вырвался из клетки. В благодарность бог оставил детям свой зуб и велел посадить его в землю. Через несколько часов из зуба выросла огромная тыква. Начался сильный дождь, и вся земля скрылась под водой. Дети спаслись в тыкве, а отец построил лодку. В ней он вместе с водой поднялся до небес и попросил властителя неба прекратить потоп. Бог внял его мольбам; вода исчезла, лодка разбилась о землю и человек погиб. Дети остались живы, так как тыква смягчила их падение. Их, единственных переживших страшный потоп, называли Фуси. Повзрослевший юноша предложил сестре стать его женой и родить детей. Сначала она решительно отказывалась, но затем уступила при условии, что он сумеет догнать ее. Так возник древний китайский брачный обычай: жених должен догнать невесту. Впоследствии эта женщина приняла имя Нюйва. Согласно другой версии предания, и мужчина и женщина хотели пожениться и иметь детей, но должны были получить разрешение богов, так как брак брата и сестры является кровосмешением. На вершине горы каждый из них разжег костер и дым костров соединился; Фуси и Нюйва посчитали это добрым знаком, и вскоре Нюйва родила кусок плоти. Фуси топором разрубил его на множество маленьких кусков и по лестнице взобрался с ними на небо. Однако резкий порыв ветра разнес куски плоти по всей земле. Упав, они превратились в людей. Таким образом на земле появился человеческий род. Шэньнун- ("божественный земледелец"), в древнекитайской мифологии бог земледелия. Считалось, что у него змеиное тело, человечье лицо, бычья голова и нос тигра; цвет кожи — зеленый (цвет растительности). Когда Шэньнун родился, в земле вдруг появились 9 колодцев, а с неба дождем выпало просо. Шэньнун признан первым врачевателем — он готовил отвары из целебных трав. Умер Шэньнун, проглотив стоножку, каждая нога которой превратилась в червя. Юйди - ("нефритовый государь"), в китайской мифологии верховный владыка, которому подчинялась вся вселенная: небеса, земля и подземный мир, все божества и духи. Древние представляли его себе сидящим на троне в великолепном императорском халате с вышитыми драконами, в царском головном уборе, с непременной нефритовой дощечкой в руке. Дворец императора находился на самом высоком, 36 небе, откуда он и управлял всем сущим, а у ворот дворца в качестве привратника стоял святой Ван Лингуань. Считалось, что супругой императора была богиня шелководства Матоднянь; его дочь Цигунянь ("седьмая девица") была весьма популярным персонажем сказок и верований. Например, ее дух девушки вызывали, гадая на суженого. Юйди, великому государю, который обладал даром перевоплощаться и менять свой облик 72 способами, было посвящено множество храмов. Инь и ян — В древнекитайской мифологии и натурфилософии инь-ян («тай цзы», Великий Предел) — символ созидательного единства противоположностей во Вселенной. Его изображали в виде круга, образа бесконечности, разделенного волнистой линией на две половины — темную и светлую. Симметрично расположенные внутри круга две точки — светлая на темном фоне и темная на светлом — говорили о том, что каждая из двух великих сил Вселенной несет в себе зародыш противоположного начала. Темное и светлое поля, обозначающие соответственно инь и ян, симметричны, но эта симметрия не статична. Она предполагает постоянное движение по кругу — когда одно из двух начал достигает своего пика, оно уже готово отступить: «Ян, достигнув пика своего развития, отступает перед лицом инь. Инь, достигнув пика своего развития, отступает перед лицом ян». «Концепция инь и ян — двух противоположных и взаимодополняющих начал — пронизывает все в китайской культурной традиции, от системы управления государством и отношений между людьми до правил питания и саморегуляции. Она же распространяется и на весьма сложную схему взаимоотношений между человеком и духовным миром... Концепция инь и ян как нельзя более точно передает восприятие китайцами и внешнего мира, и мира внутри себя». (А. Маслов) По представлениям древних китайцев, все проявления Дао порождены динамическим чередованием и взаимодействием этих противоположных сил. Разделению Неба и Земли предшествовало состояние первозданной целостности мира. Этот исток всего сущего назывался Хаосом («хунъдунъ») или Беспредельным («у цзи»). Чтобы началось создание мира, хаос должен был дифференцироваться. Прежде всего, он распался на два основных элемента — ян и инь. Взаимодействие этих элементов привело к образованию предметов видимой природы. «Первоначально инь и ян означали соответственно теневой и солнечный склоны горы (такое понимание можно, в частности, встретить в „И цзине“) — и эта символика как нельзя лучше отражала суть этих двух начал. С одной стороны, они представляют лишь разные склоны одной горы, не сводимые друг к другу, но и не отличающиеся друг от друга; с другой стороны, их качественное различие обуславливается не внутренней природой самого склона, а некоей третьей силой — солнцем, которое поочередно освещает оба склона». (А. Маслов) С эпохи Чжоу китайцы стали рассматривать небо как воплощение ян, а землю — инь. «Ци Неба и Земли, собираясь, образует единство, а разделяясь, образует инь и ян», — гласила традиционная формула. Солнце и Луна, «Тай Ян» и «Тай Инь», Великий Ян и Великий Инь, образуют пару противоположностей, дающих начало формам Неба. Уже в древности ян и инь дали жизнь целому ряду космологических символов. Силу ян соотносили с небом, солнцем, теплом, светом, духом, жизнью, активным и мужским началом, левой стороной, нечетными числами. Ян символизирует все светлое, сухое и высокое: гора, небеса, солнечные животные и птицы. Инь — это изначальные воды, пассивное, женское начало, луна, душа, глубина, отрицательное, мягкое и уступчивое, север, тьма, смерть, четные числа. В области человеческого мышления инь — это интуитивный женский ум, ян — четкий рациональный рассудок мужчины. Инь — неподвижность погруженного в созерцание мудреца, ян — созидательная деятельность правителя. Контраст инь и ян не только является принципом, организующим всю китайскую культуру, но также отражается в двух основных философских направлениях Китая. Конфуцианство отдает предпочтение всему рациональному, мужскому, активному. Даосизм же, напротив, предпочитает интуитивное, женское, мистическое. Крайнее ян и крайнее инь соотносятся со стихиями Огня и Воды. Цикл их взаимных превращений включает две промежуточные стадии, символизируемые стихиями Металла и Дерева. Образуется круг трансформаций инь и ян, имеющий, как любая окружность, свой центр. Эмблемой центра выступает стихия Земли. Так Великий Предел разворачивается в пятеричную структуру, которая объединяет в себе двоичность инь-ян и триаду творения, а потому является емким символом мироздания. Одно из важнейших понятий традиционного китайского мировоззрения — сань цай — «три материи», «три дара», «три богатства»: Небо, Земля и соединяющий их Человек. В цикле своего развития Хаос порождает два начала мироздания — Небо и Землю, а получает завершение в Человеке. В «Дао Дэ Цзин» сказано: «Одно рождает два; два рождает три; три рождает всю тьму вещей». Человек, по китайским понятиям, стоит в центре мироздания, на нем замыкается, им держится мировой поток бытия. «Из всеобъемлющего характера Дао, вмещающего в себя и макрокосм, и микрокосм, в „Каноне Перемен“ следует представление о человеке как центре событий: личность, осознающая свою ответственность, может быть на равных с силами космоса — Небом и Землей... В той мере, в какой личности, осознающей свою ответственность, дано влиять на ход вещей, изменчивость перестает быть коварной нераспознаваемой западней, становясь органическим миропорядком, который находится в согласии с человеческой природой. Поэтому человеку отводится далеко не ничтожная роль». (Гельмут Вильгельм, «Перемены») Таким образом, все сущее есть не что иное, как превращение единого потока бытия, проекция Великого Пути, в конечном счете — «превращенное единое». Оба начала — инь и ян — включены в круг всеобщего циклического обращения и изменения.

5) Поздне-иньский период как время формирования основ китайского централизованного государства. Древний Китай, его армия и войны. Во II тысячелетии до н. э. в юго-восточной части Азии сложились китайские рабовладельческие государства. Историю древнего рабовладельческого Китая принято делить на несколько основных периодов. О первом периоде — Иньского объединения племен, т. е. до XVIII века до н. э. — до нас дошли лишь незначительные сведения. О характере военной организации древнейших китайцев историческая наука располагает лишь некоторыми данными, начиная с периода Шан-Инь (XVIII—XII века до н. э.), когда шел процесс складывания рабовладельческого общества и формирования деспотии. Китайские рабовладельческие государства возникли в прибрежной равнине, изрезанной большим количеством рек. Реки и озера являлись удобными путями сообщения, что способствовало объединению многочисленных китайских племен. Три большие реки — Хуанхэ, Янцзы, Сицзян, — текущие в общем направлении с запада на восток, являются важнейшими водными артериями Китая. Они берут начало в горах, пересекают центральную холмистую часть страны и текут по обширной прибрежной равнине. В центральной части Китая, в долине среднего течения Хуанхэ (северо-восток провинции Хэнань), в начале II тысячелетия до н. э. жило племя Инь. Основным занятием этого племени были охота и рыболовство, но уже развивались скотоводство и земледелие. Земля являлась общинно-племенной собственностью. Искусственное орошение играло важную роль в хозяйственной жизни страны. Развивались ремесла. Из надписей на гадательных костях видно, что иньцы в этот период вели войны с другими племенами из-за территории для кочевья. На западе они воевали с племенами Цяни Ту. Во второй половине Иньского периода (XIV—XII века до н. э.) пленных стали превращать в рабов. Шел процесс разложения первобытнообщинного строя, росло неравенство, выделялась племенная знать. Во главе племени стоял ван — вождь и военачальник, предводитель на войне и охоте. Власть вана ограничивалась советом племени, решавшим вопросы о войне и мире и утверждавшим вождей рода. Высшим органом племени было народное собрание. Это была военная демократия. Возникали союзы племен, но они оказывались непрочными объединениями и быстро распадались. Многочисленные войны способствовали усилению власти вана. Опираясь на свою дружину, ван в конечном итоге, захватил власть и превратился в наследственного правителя. В древнейшем китайском государстве уже были известны всадники и боевые колесницы; последние составляли важную часть войска, численность которого не превышала 5 тысяч человек. Отряды всадников обычно состояли из 300 человек. Основным оружием воинов были лук и стрелы. Иньцы имели усиленный лук и стрелы с крыльями и наконечниками различной формы. Стрелы, пущенные из такого лука, пробивали любые доспехи. На вооружении имелись также боевые топоры, копья и дротики с бронзовыми и костяными наконечниками. Кроме того, у иньцев было специальное оружие гэ — своеобразные топоры-кинжалы или секиры-клевцы. Деревянная рукоятка гэ в человеческий рост располагалась под прямым углом к лезвию размером 17х22 см. Применялась также секира цюй, в которой лезвие соединялось с рукояткой, как у топора. Воины имели щиты. У ванов и их дружинников были бронзовые шлемы. Ваны сражались на боевых колесницах. Боевой порядок состоял из пехоты, всадников и боевых колесниц. О порядке размещения их на поле боя сведений нет.

6)Появление письменности, расцвет бронзолитейного производства. Письменность формировалась в Китае по мере роста потребностей в ней и по ходу усложнения символики, использовавшейся для записи ответов па вопросы, адресованные духам, она была вызвана к жизни требованиями распознания и классификации документов гадательного характера. В начальный период ее развития она находилась в непосредственной связи с вещами чудодейственного характера, прежде чем начать напрямую служить делам человеческим. Предполагалось, что появление письма было напрямую обусловлено воздействием божеств на носители, подносившиеся к огню. Вся первоначальная символика была составлена в результате наблюдений за мелкими трещинами, появлявшимися на этих носителях. Эти символы, во внешнем виде которых легко распознаются трещинки, по сути, представляющие собой их этимологию, сначала служили лишь для краткого транскрибирования божественных ответов. Именно так были созданы буквы, обозначающие отрицание (эта буква сегодня произносится как «бу») или запрет (буква, сегодня произносимая как «фэй»). Потом появились пиктограммы, точно так же, как и знаки, позволяющие идентифицировать прорицателя, воспринимающего и интерпретирующего ответы духов. Эти три первичные формы впоследствии стали комбинироваться, и число, значение и виды использования символов умножились. Таким образом, письменный язык сформировался независимо от устного, не подчиняясь императивам последнего. Китайская письменность состоит из неизменных знаков, каждый из них образован ограниченным и постоянным числом черточек, их узус (общепринятое употребление языковой единицы) закончил формироваться в III в. до н.э. В эту эпоху реформа, которая, без сомнения, не была первой такого рода, но влияние которой продолжается до сих пор, положила конец графическим фантазиям и неупорядоченным усложнениям, в конечном счете, приводившим к тому, что чтение текстов становилось понятным лишь для пишущего и его учеников. Последствия вышеуказанных наличных факторов, по-видимому, оказались весьма значительными для литературы. Больше всего поражает устойчивость языка, на которую не повлияли ни изменения в произношении, ни эволюция лингвистических навыков как во времени, так и в пространстве. Письменность - это, по сути, единственный фактор общности между различными китайскими диалектами. У нас может сложиться представление о функционировании букв соотносительно с лингвистическими различиями, если мы возьмем один лишь пример идеограммы, использующейся в индоевропейских языках: это цифры. Все европейцы одинаково понимают, читают и обращаются с цифрами, однако при, что они не произносят их, иначе они утратили бы пользоваться этой «универсальностью». Именно эта универсальность китайских «букв» позволила им оказаться усвоенными столь различными языками, как пекинский и кантонский (укажем здесь лишь два из многочисленных китайских диалектов), вьетнамский, корейский и японский. Существование до середины XX в. письменного языка, остававшегося почти неизменным на протяжении нескольких тысячелетий, давало доступ до недавнего времени даже совсем малообразованному человеку ко всем накоплениям китайской литературы - от самого начала ее истории. Параллельно этому письменному языку, который пребывал в относительно фиксированном состоянии на протяжении веков, существовал устный язык, который претерпел глубокую эволюцию как в плане произношения, так и в плане синтаксиса. Тут можно указать, к примеру, на рифмы и ассонансы, которые оказываются не сочетаемыми с современным языком (точно так же, как во французском некоторые рифмы Расина и Мольера уже невозможно задействовать с учетом норм современного произношения), с другой стороны - на редкие документы, написанные в далеком прошлом на народном языке (собрания песен или рассказов, романов или новелл), и, наконец, на региональные формы речи. Лишь в XX в. устный язык стал считаться нормой для письма, в этом столетии он стал внедряться почти систематическим образом. Традиционный письменный язык сегодня используется почти исключительно во введениях или примечаниях к древним переиздаваемым, в некоторых поэтических формах, а также в образцах каллиграфии. Эти два языка (письменный язык, или классический, понятный для всех, кто научился обращаться с иероглифами, и устный язык, различающийся в зависимости от эпох и мест действия) существовали, таким образом, на протяжении веков, почти не оказывая влияния друг на друга, их сферы действия были четко разграничены, и у них было мало возможностей взаимно проникать друг в друга. Бронза. Металлургия бронзы в бассейне Хуанхэ возникла на основе достижений поздненеолитической культуры Луншань. Причем высокий уровень развития гончарного процесса у луншаньских общин явился важной предпосылкой ускоренного развития бронзолитейного производства. Самой ранней бронзовой культурой на территории Северного Китая считают культуру Эрлитоу. Она датируется XXIV-XV вв. до х.э., локализуется в основном в Хэнани, но частично захватывает и соседние территории Хэбэя и Шаньси. Судя по всей совокупности археологических материалов, относящихся к культуре Эрлитоу - с характерной для нее техникой бронзового литья, - это был не самый ранний этап металлургии бронзы. И хотя пока не выявлено раннебронзовой культуры, предшествующей Эрлитоу, единичные находки меди и бронзы на луншаньских стоянках в бассейне Хуанхэ являются важным подтверждением ее автохтонности в Северном Китае. В Эрлитоу (в районе г. Лоян) было вскрыто крупномасштабное поселение протогородского типа площадью 3,75 кв.км, где впервые археологи обнаружили основание монументального сооружения дворцового типа, со следами колонн, площадью 100 кв.м (его радиоуглеродная дата 1700 г. до х.э.). Археологи установили, что при возведении фундамента использовалась техника утрамбованных слоев земли, известная по луншаньским поселениям. Находки рядом с этим архитектурным комплексом керамических форм для отливки бронзы и тиглей говорят о развитии в Эрлитоу местного бронзолитейного производства. Из бронзовых изделий Эрлитоу, связанных с "престижным богатством", вызывает особый интерес винный сосуд типа цзюэ, поскольку он оказывается пока самым древним из традиционного комплекта ритуальных сосудов, принадлежащих к классическим образцам древнекитайской бронзы. В Эрлитоу найдены древнейшие из раскопанных в Китае захоронения с насильственно умерщвленными людьми. Некоторые китайские историки видят в них рабов, принесенных в жертву, и считают эрлитоуский комплекс сформировавшимся государством. Однако далеко не всем ученым такое построение представляется научно обоснованным. Есть основания полагать, что в эрлитоуский период имущественная дифференциация протогородских обществ среднего течения Хуанхэ зашла уже довольно далеко, однако нет достаточных данных, говорящих за то, что она достигла стадии классового расслоения. Если в поздненеолигаческую луншаньскую эпоху обнесенные глинобитными стенами укрепленные поселения носили спорадический характер, то с наступлением бронзового века поселения протогородского типа становятся своего рода знамением времени, оказываясь фактором, способствовавшим этнической консолидации и формированию государственности. Один из таких наиболее типичных протогородских центров, датируемый серединой II тысячелетия до х.э., открыт в районе Чжэнчжоу (в Хэнани). Он представлял собой прямоугольное в плане поселение площадью 3,2 кв.км (320 га), обнесенное мощной стеной из спрессованных слоев земли; высота сохранившейся ее части достигала 9 м, а толщина стен у основания - 20- 30 м. Здесь были обнаружены фундаменты крупных строений типа дворцов или общественных зданий, остатки жилых построек (при возведении которых использовалась та же техника утрамбованной земли, как и при сооружении городских стен), а также ремесленные кварталы. Среди разнообразной бронзовой утвари обращают на себя внимание два ритуальных трипода типа дин в связи с особой культовой значимостью бронзовых котлов-треножников в общественно-политической традиции древнего Китая как сакральных символов наследования царской власти. Чжэнчжоу предстает как крупный центр с монументальной архитектурой и специализированным ремеслом. По сравнению с Эрлитоу чжэнчжоуский комплекс являет собой более высокую стадию исторического развития как в области материального производства, так и в сфере общественных отношений. У его носителей очевидно шел активный процесс государствообразования. В связи с археологическими открытиями последнего десятилетия ученые вновь и вновь поднимают вопрос о реальности существования в истории древнего Китая культуры и династии Ся, которая в официальной китайской историографии предстает родоначальницей четырехтысячелетнего цикла 25 китайских династий, якобы правившей в Китае с 2205 по 1766 г. да х.э. Археологические материалы сопоставляются ими при этом с данными древнекитайских письменных памятников и мифологической традицией. Среди серьезных аргументов выдвигается и то обстоятельство, что самоназвание древнекитайского этноса хуася в его сокращенной форме - ся зафиксировано источниками I тысячелетия до х.э. и буквально совпадает с иероглифическим названием династии Ся. Делались попытки соотнести с культурой и династией Ся поселение Эрлитоу. Отождествляют с сяской культурой и чжэнчжоуский комплекс. Выдвигаются и иные версии. Теоретически допустима каждая из них, поскольку формально радиоуглеродные датировки и локализация сопоставляемых культур не выпадают из традиционно приписываемых династии Ся хронологических и территориальных пределов. Однако ни одно из предложенных отождествлений конкретных археологических комплексов с культурой Ся нельзя пока считать научно доказанным. Данные новейших раскопок и исторические исследования позволяют, как кажется, со значительной долей вероятности предположить, что во второй половине III - первой половине II тысячелетия до х.э. на Центральной равнине, там, где создались условия для перехода луншаньских позднепервобытных общин к металлургии бронзы, сложилась крупная этническая общность (ся или какая-то иная, а может быть, и не одна), с которой было связано появление здесь протогородских центров, где уже просматривались некоторые компоненты, вошедшие в дальнейшем в основной фонд материальной культуры древнекитайской цивилизации. Судя по всему, в этих протогородских обществах, основанных на сельскохозяйственной экономике, наметился переход к раннегосударственным структурам, чему способствовало быстрое развитие бронзолитейного производства в бассейне Хуанхэ. Однако бассейн Хуанхэ не был единственным ареалом раннебронзовой металлургии на территории древнего Китая. По крайней мере с конца III тысячелетия до х.э. ряд культур ранней бронзы появляется в бассейнах рек Янцзы и Сицзяна независимо от северокитайского очага производства бронзовых изделий. Южнокитайские центры бронзовой индустрии, связанные с богатыми месторождениями меди и олова в Юго-Восточной Азии, возникли раньше, чем в бассейне Хуанхэ, самостоятельно или под воздействием мощного первичного очага древнейшей металлургии в Центральном Индокитае, восходящего к IV тысячелетию до х.э. [1]. В связи с этим встает проблема непосредственных этнических связей и взаимодействия культур ранней бронзы Северного и Южного Китая, которая решается учеными по-разному. В этом отношении представляют интерес недавние раскопки в Сычуани, лежащей на стыке древних культурных зон Восточной и Юго-Восточной Азии. Очень древняя неолитическая культура Даси в Сычуани была открыта сравнительно давно: ее возраст определяется серединой VI - началом III тысячелетия до х.э. В результате раскопок последних лет, особенно интересных в сезон 1986 г., в районе Чэнду была обнаружена культура Саньсиндуй с последовательным залеганием слоев позднего неолита и ранней бронзы, датируемых первой половиной III - началом I тысячелетия до х.э. Среди уникальных вещей Саньсиндуя - золотые и бронзовые маски-личины и золотой жезл с изображением человеческих голов, представляющий собой, очевидно, регалию власти. Сенсационный характер имеют находки многих сотен образцов литых бронзовых изделий, в том числе статуй людей в натуральную величину и даже большего размера, а также крупномасштабных скульптурных изображений человеческих голов с разнообразными головными уборами (что свидетельствует об устойчивой социальной стратификации). Ничего подобного этим находкам, в особенности монументальной скульптуре, не обнаружено ни для одной из культур бронзового века Китая. Некоторые историки полагают, что в культуре Саньсиндуй очевидны признаки древнейшей погибшей цивилизации. В настоящее время сложнейшая проблема происхождения и генезиса бронзовой индустрии в древнем Китае далека от окончательного разрешения, но, как бы то ни было, остается непреложным, что на территории Китая во второй половине III - первой половине II тысячелетия до х.э. существовало несколько независимых центров ранней бронзы. Некоторые из них вплотную подошли к эпохе классообразования и зарождения государственности. Однако тот факт, что ни один из них не обладал письменностью, является серьезным доводом против отнесения их к классовым обществам и сложившимся государствам. Судя по всем имеющимся в нашем распоряжении данным, как археологическим, так и письменным памятникам, на рубеже III-II тысячелетий до х.э. цивилизация, говоря образным языком, стояла на пороге древнего Китая. Об этом могут, в частности, свидетельствовать и находки, пусть единичные, протописьменных знаков у носителей ряда поздненеолитических культур, в том числе на луншаньской стоянке около Сиани (середина III тысячелетия до х.э.) и на давэнькоуской керамике. О реальном государственном образовании можно говорить лишь по отношению к развитым бронзовым культурам второй половины II тысячелетия до х.э., среди которых первое место по праву принадлежит письменной городской культуре Шан-Инь, обнаруженной в Северном Китае еще в конце XIX в. и активно изучаемой с того времени вплоть до сегодняшнего дня.