Глава 8 – Зефир или разговор по душам 6 страница

Reamonn - Weep

Глава 10. Предательство

Следующий день был не богат на события. Слушая радио и новости по TV, я пыталась справиться с реакцией собственного тела на имя арестованного мужчины – Джеймс Уоллес. Его фото, репортажи о нём, показания свидетеля – меня – крутили повсюду. К счастью, моё имя нигде не упоминалось.
Ночью мне опять приснилась тёмная, грязная яма. И снова я не могла из неё выбраться, снова звала Эдварда. И слышала, как он звал меня. Закричав, я ударила по деревянной крышке над головой. Сквозь щели в ней, я увидела вспышку красного цвета. Это не был цвет шарфа, который использовал напавший на меня, более яркий медный оттенок чьих-то волос. И когда крышку подняли, надо мной высился уже не огромный плюшевый медведь – это был Джеймс.
С тех пор, как я похоронила своих игрушечных «тедди», я ни разу не спала спокойно. Между моими снами о погонях, о заключении в яме и захватывающем сексе с Эдвардом, тело не успевало расслабиться в полной мере. Долго поспать не получалось, и уж никакой речи о спокойствии моих снов даже и не шло, каждое утро в душе, я пыталась анализировать, что означают мои сновидения.
Четверг оказался таким же скучным, как и среда. Я вела уроки и разговаривала с учениками, пытаясь не поддаваться влиянию снов. Но во время обеда мой день определённо стал лучше – позвонил Эдвард. Он звонил с мобильного, и я сохранила его номер, так, на всякий случай, вдруг когда-нибудь понадобится. Знаю, это было не совсем красиво, стоило сказать ему об этом, но мне нравилось думать, что он всего лишь на расстоянии одного телефонного звонка от меня, пусть даже я и никогда не воспользуюсь этим преимуществом.
Видимо, помощнику окружного прокурора нужно было поговорить со мной о нападении. Мы виделись с ней лишь однажды, на опознании. Хотя я и знала, что она прочитала полицейский отчёт, мы с ней не сидели и не беседовали на тему случившегося со мной.
Согласившись уйти с работы пораньше, чтобы встретиться с ней, я должна была убедиться, что наш разговор закончится вовремя; вечером у меня была назначена встреча с доктором Вебер. И это несколько пугало меня. Я просто чувствовала, что она снова начнёт расспрашивать меня об Эдварде, и что моё лицо тут же выдаст меня, залившись румянцем, при звуке его имени.
Входные двери полицейского участка открылись с лёгким жужжанием, и я вскинула голову, чтобы наткнуться на сверкающий взгляд моих любимых глаз. Улыбнувшись, я посмотрела на Эдварда, переводя взгляд ниже, чтобы увидеть мою любимую усмешку. Так, её надо объявить вне закона. Он слишком сильно ослепляет меня, лишая здравомыслия, это было несправедливо.
Встав со стула, я почувствовала, как мои ноги дрожат, превращаясь в желе под его зачаровывающим взглядом. Следуя за ним по участку, я старалась не смотреть на его тело, мне реально нужно избавляться от этой безрассудной влюблённости!
Проходя мимо его стола, я кинула взгляд на фотографию Корин. Прежде чем пойти в одну из комнат для допросов, Эдвард привёл меня в комнату отдыха, чтобы предложить чего-нибудь попить. У дверей кабинета он остановился и обернулся ко мне.
– Мне жаль, что тебе пришлось снова придти сюда, чтобы повторять то же самое, – его сексуальный, мягкий голос заставил моё сердце забиться чаще. – Это всего лишь формальность, но… – он замолчал, словно бы решая, стоит ли говорить то, что хотел сказать или нет.
– Что-то не так? – я уже начала беспокоится, что же меня ожидало, что он так разнервничался.
– Нет, просто ты – наш единственный свидетель, и помощник окружного прокурора хочет убедиться, что им всё известно о тебе, и о твоём прошлом, – он многозначительно посмотрел на меня, словно пытался передать мне что-то, но я не понимала что именно.
Пока он говорил, я была полностью во власти ощущения близости его тела. Дыша, я чувствовала запах его одеколона, заставивший моё тело вспыхнуть. От него пахло свежестью, словно бы он много времени проводил на открытом воздухе, но в то же время сладостью корицы и мёда. Мне хотелось подвинуться ближе и вдохнуть глубоко-глубоко, но он прервал поток моих мыслей.
– Белла, ты понимаешь, о чём я говорю? – он серьёзно смотрел на меня, с раскаянием в глазах.
– Ммм… да. Меня допросит помощник прокурора, чтобы убедиться в моём здравом уме, перед тем, как я предстану перед судом? – я ласково улыбнулась ему. Это была шутка, и ему понадобилась всего секунда, чтобы понять это. Он усмехнулся, и, проведя рукой по волосам, покачал головой.
– Ты меня в могилу сведёшь, Белла, – тихо простонал он, так, чтобы никто из проходящих мимо не услышал его.
– Ты оставляешь меня на растерзание врагу или составишь компанию? – Пожалуйста, ответь, что ты будешь рядом, – взмолилась я про себя, не осознавая, что закрыла глаза в ожидании ответа, пока не услышала его голос.
– И я, и Эммет, мы оба будем присутствовать, – я открыла глаза, очарованная тем взглядом, которым он меня одарил. Это был тот самый взгляд, каким он смотрел на меня в квартире, так обычно глядели друг на друга Элис с Джаспером. Ощущая, как кровь приливает к щекам, я опустила голову, пытаясь прикрыть пылающие щёки волосами. Расслышав, что дверная ручка начала поворачиваться, я остановила его.
– Подожди, меня кое-что смущает, – единственное, до сих пор никак не укладывалось у меня в голове. – Ты сказал, что я – единственный свидетель.
– Да.
– А ты? Разве ты не свидетель?
– В каком-то роде да, но к тому же я один из детективов, расследующих это дело, так что мои показания учитываются, но по-другому. Я также свидетельствую в суде, но не отношусь к числу гражданских лиц, и мои показания будут скорее профессиональными, чем свидетельскими, как твои.
– Оу, – только и сказала я. Он подмигнул мне, заставляя сердце застучать быстрее, а затем повернул ручку двери, распахивая её передо мной.
Я сидела с одной стороны тяжеловесного металлического стола на неудобном деревянном стуле. Напротив расположились Эдвард, Эммет и помощник окружного прокурора - мисс Гоуц. Позади них раскинулось широкое окно для опознания. Я видела своё отражение в нём, думая, есть ли кто-нибудь за ним, в другой комнате, наблюдающий за нами четверыми.
Вопросы, заданные мисс Гоуц были стандартными формальностями. Она объяснила мне, зачем они проверяли моё прошлое – убедиться, что защите нечего использовать против меня, что умаляло бы мою свидетельскую надёжность.
Мы поговорили о моих родителях и их разводе, о решении перебраться к отцу, когда я пошла в старшую школу, о работе моего отца в качестве Шефа полиции в небольшом городке, спросили моё мнение о новом муже матери – нормальные, невыразительные, ничего не значащие вопросы.
Внезапно в ходе нашей беседы, она задала весьма провокационный вопрос. Ей хотелось знать, не произошло ли в старшей школе ничего такого, сильно повлиявшего на меня в дальнейшем. Он показался мне странным, и я тут же подумала об этом инциденте, о котором мне не хотелось ни с кем делиться.
Я быстро перевела испуганный взгляд на Эдварда, он ободряюще улыбнулся мне. Кроме Элис, он был единственным человеком, кто был в курсе этого инцидента. Я смутилась, ловя себя на том, что снова назвала «это» про себя «инцидентом».
Глубоко вздохнув, я попыталась взять себя в руки и успокоиться, надеясь, что мой голос не выдаст лжи, я ответила: – Хм, ничего необычного.
Мисс Гоуц задержала на мне свой взгляд на несколько секунд, затем продолжила задавать другие вопросы. Они касались моих прошлых отношений с мужчинами. Со сколькими парнями я встречалась, и были ли у меня серьёзные отношения? Случалось ли, что кто-нибудь из них совершил по отношению ко мне поступок, который можно расценивать, как аморальный?
Её вопросы настораживали меня. Мой взгляд метался между ними тремя. Эммет выглядел скучающим, мисс Гоуц – раздражённой, Эдвард – печальным и встревоженным.
– Не понимаю, чего вы от меня добиваетесь? – Я начала злиться, и моё сердце застучало в ускоренном ритме. Дышать становилось труднее, взглянув на Эдварда, я поняла, что он заметил перемены в моём состоянии. Он смотрел на меня, пытаясь поймать мой взгляд, казалось, что-то терзало его.
– Мисс Свон, мы хотим, чтобы вы были честны с нами, полностью. Когда вас попросят подняться на трибуну, чтобы свидетельствовать в суде, вас спросят о вашей сексуальной жизни. И лучше, чтобы вы честно рассказали нам сейчас всё, чтобы мы смогли помочь вам с вопросами, которые будет задавать вам адвокат обвиняемого.
Она говорила искренне, но почему её не устраивали мои ответы? Никто не знал о том происшествии, кроме Элис и Эдварда. И я не собиралась о нём упоминать. Я решила крепить оборону дальше.
– Я говорю вам правду, я никогда не занималась сексом ни с одним из моих бойфрэндов.
– То есть вы утверждаете, что вы девственница, мисс Свон? – сейчас она выглядела ещё более раздражённой, и я могла сказать, что Эммет определённо почувствовал себя не в своей тарелке от того направления, в которое свернули её вопросы. Эдвард по прежнему выглядел подавленным, что-то пытаясь передать мне своим взглядом.
– Ну, я, хм… – слова не шли.
– Как насчёт отношений с вашим парнем в старшей школе? С Кевином, ведь его так звали? – спросила она, смотря вниз на свои записи в блокноте, где она и прочитала имя Кевина.
Как она узнала? Я не понимала. Каким образом она раскопала это? Я никогда не заявляла об этом, и не говорила никому ни слова про произошедшее, кроме Элис. А теперь и Эдварда, но он бы не стал рассказывать ей, правда ведь?
Мои глаза разыскали Эдварда. Сосредоточиться на его взгляде было сложно, так как вокруг снова всё затуманилось от моего приступа. Дышать становилось труднее, воздух поступал в лёгкие в недостаточном количестве. Я попыталась сконцентрироваться на глазах Эдварда, по прошлому опыту зная, что это помогает мне справиться. И никак не могла избавиться от мысли, предал ли он меня?
Женщина всё ещё ждала ответа на свой вопрос. Мои ладони обхватили край деревянного стула, я выравнивала дыхание. Взять собственное состояние под контроль оказалось делом нелёгким, тем более, что я никак не могла избавиться от мысли, что это Эдвард рассказал ей о моей тайне.
Зрение окончательно затуманилось, и я почувствовала, как резкая боль пронзила сердце. И тогда я услышала слова помощника окружного прокурора, изменившие для меня всё. – Мисс Свон, подвергались ли вы насилию в старшей школе?
Желчь подступила к самому горлу, и я, вскочив со стула, кинулась к мусорной корзине. Еле успела добежать до неё, когда навалилась тяжесть, и содержимое желудка выплеснулось наружу. Приступ был всё ещё на пике, так что я запрокинула голову, пытаясь подставить лицо свежему воздуху. Дыхание было рваным, я хватала ртом воздух, чтобы заполнить им лёгкие.
Чья-то рука поглаживала меня по спине. Я попыталась сбросить её, но она так и не покинула меня. Меня снова вырвало в ведро. Две руки, протянувшиеся ко мне, откинули волосы с моего лица. Что-то говорили, но я не могла разобрать ни слова, голос звучал каким-то отдалённым фоном.
Изнасилование.
Всего одно слово, оно выстрелило во мне, словно вскрик ребёнка в гробовой тишине библиотеки. Она знала об изнасиловании. Я снова склонилась над мусорной корзиной, но почувствовала, что тошноты больше не будет. Взяв переданный мне платок, я промокнула лицо. Затем медленно отпила из бутылки с водой, которую сунули мне в руки.
Изнасилование.
Обеими руками Кевин схватил меня за плечи, прижимая к двери машины, затем он лёг на меня.
Изображение быстро пронеслось в моей голове, и меня затрясло от этой краткой вспышки. Казалось, я физически могла ощутить боль от его толчка и то, как он придавил меня своим весом, хотя меня не было там, это было всего лишь воспоминание. Как только картинка вылетела из моей головы, я тяжело задышала.
Всё ещё сидя на полу, я опустилась, правая щека коснулась линолеума, лицо благодарно принимало его прохладу. Боль и тяжесть тела были настолько реальными, словно и не были всего лишь воспоминанием.
До тех пор, пока я не вернула себе контроль над дыханием, я так и лежала на полу, в позе эмбриона, прижимаясь щекой к прохладному линолеуму. Когда я была в состоянии подняться, он протянул руку, предлагая свою помощь. Посмотрев в зелёные глаза, я поначалу была благодарна, но в сознании снова всплыло это слово.
Изнасилование.
Моё тело вздрогнуло, затем я оттолкнула его руку, не желая даже смотреть на него. Я медленно села, затем поднялась, опираясь рукой о стену. Продолжая держаться за неё, я на секунду замерла, сохраняя равновесие. Руки Эдварда снова потянулись ко мне, чтобы помочь. Взглянув в его лицо, я выпустила наружу всю горечь, что испытывала сейчас.
– Не трогайте меня, детектив, – буквально выплюнула я. Эдвард вздрогнул, болезненно реагируя на лёд, звенящий в моём голосе. Выражение его лица менялось от шока к непониманию, затем к вине и, наконец, снова сделалось печальным.
Меня подхватил Эммет, чтобы помочь дойти обратно до стола. Голова всё ещё кружилась, когда я опустилась на стул. Эдвард с Эмметом заняли свои места рядом с мисс Гоуц, а я просто посмотрела на неё, стараясь не выражать никаких эмоций.
– Мисс Свон, именно поэтому мы ведём такие разговоры заранее, – она пыталась вложить в своей голос, как можно больше участия, но я не повелась на это. Сжав зубы и вскинув подбородок, я слушала её, пытаясь никак не реагировать на слова.
– Белла, Закон о правах свидетеля не сообщать сведения личного или конфиденциального характера защитит вас от вопросов, когда, где и как вы были изнасилованы, но в последнее время у нас были проблемы в прокуратуре с пытающимися обойти этот закон. То, что мы знаем о вашем изнасиловании, поможет нам избежать определённых вопросов, но я не могу гарантировать вам, что обвинение будет деликатничать. Если мы узнали об этом, будьте уверены, и они тоже раскопают эти данные, мы должны предвидеть, что…
– Единственными людьми, кто знал об этом, были моя подруга и детектив Мэйсен, – я выстрелила коротким взглядом в сторону Эдварда, затем снова посмотрела на мисс Гоуц. – Я никогда не заявляла об этом, и никогда не сообщала никому кроме них двоих. И это так бы и оставалось тайной, если бы вам кто-то не рассказал. – Я, не отрываясь, смотрела на мисс Гоуц, ощущая на себе взгляд моих любимых зелёных глаз.
– Ваши приступы паники так же могут сыграть не совсем приятную роль; что если у вас начнётся очередной, когда вам придётся рассказывать присяжным об изнасиловании, мы должны как-то объяснить причину вашего состояния, нам надо поговорить об этом, мисс Свон.
– О чём? – в конце концов, я просто взорвалась. – О том, как он ударил меня и удерживал силой? А вам интересен тот факт, что он сорвал с меня трусики так резко, что они врезались в кожу, оставив шрамы? Ах, да, и запишите, что он ударил меня головой о стекло машины, чтобы я заткнулась!
К горлу снова подступала тошнота, но я переборола её. Слёзы лились по щекам, в комнате стояла полная тишина, нарушаемая лишь моими резкими всхлипами и рыданиями. Я смотрела на стол прямо перед собой; вдруг в памяти возник образ прошлого, заставивший меня вздрогнуть.
Тёмные глаза Кевина, смотрящие сверху вниз, и резкая боль, обжигающая всё тело, оттого, что он пытается пропихнуть в меня свой член.
Закрыв глаза, я прижалась лбом к холодному металлическому столу.
– Нет! – кричала я сквозь слёзы. Глаза Кевина преследовали, не в силах поднять голову, я снова начала плакать. До этого дня, я не помнила об этом. Все эти долгие годы, я боролась с этими воспоминаниями, а сейчас видела всё как наяву, как будто это только что произошло. Его глаза стойко засели в памяти, и я рыдала всё сильнее и сильнее.
Шёпот эхом разносился по комнате, и было невозможно разобрать, чей это голос. Я просто лежала на столе, в ожидании, когда шёпот утихнет, потом услышала, как дверь открыли и закрыли. А я всё так и лежала, прижавшись щекой к столу и прикрывая глаза рукой.
Голос, который я так хотела услышать, пробился сквозь мои рыдания: – Белла, – но он был совсем другим, срывающимся, грубоватым и грустным. Я подняла на него взгляд. Глаза выглядели уставшими, он опустил голову. Он был огорчён, страдал и выглядел так же, как в моём первом сне. Мне хотелось протянуть руку, успокоить его, но я вспомнила, по какой причине я сейчас в этой комнате и почему плачу.
– Белла, я не знал, – его голос сошёл на нет. Я взяла платок из коробочки, лежавшей на столе. Видимо, кто-то сходил за ней, пока я бессознательно утопала в слезах, за что им огромное спасибо. Утерев слёзы и высморкавшись, я глубоко вдохнула.
– Который час? – спросила я.
На его лице читалось смятение. – Полчетвёртого.
Я снова глубоко вдохнула, радуясь, что успею прийти в себя до встречи с доктором Вебер. Не хотелось, чтобы она видела меня в таком состоянии, если конечно у меня вообще получится привести себя в порядок.
– Белла, прости, я не знал, – он повторял одно и то же, – я не знал, – и что же это, чёрт возьми, значит?
– Не знал чего, Эдвард? – в моём голосе звучала такая злость, что он отшатнулся.
– Я просто подумал, – начал он. – Я... Белла, я не хотел, – он вцепился в эти слова. Моё сердце разлеталось на кусочки, так хотелось обнять его и утешить, ему было больно.
– Что ты подумал? – голос звучал холодно, но внутри у меня всё переворачивалось.
– Я даже не думал, что больше никто не знает об этом, – он посмотрел прямо в мои глаза, пытаясь донести до меня, насколько ему жаль.
– И почему же ты решил, что это не тайна, Эдвард? Что же в истории моего изнасилования тебе показалось таким интересным, что ты вдруг решил поделиться этим со всеми? – я почти кричала, но нисколько не притворялась.
– Я не хотел сделать тебе больно, пойми, пожалуйста, – он умоляюще смотрел на меня. Я ничего не ответила, и Эдвард продолжил. – То, как Элис говорила об этом... звучало так обыденно, вы спокойно говорили об этом. И она ведь говорила при мне, поэтому я подумал, что... ох, Белла, мне так жаль.
Я поднялась со стула и набрала побольше воздуха, убеждаясь, что твёрдо стою на ногах. Я, правда, не знала, что ответить ему. В его голосе слышалась неприкрытая боль, и мне просто хотелось утешить его. Но я всё ещё злилась и чувствовала себя преданной. Ведь я доверяла ему.
– Прости, что я всё испортил. – Я кивнула в сторону мусорной корзины.
– Не переживай на этот счёт, Белла. – Эдвард сделал шаг в мою сторону. Нерешительно приближаясь, он искал, нет ли в моих глазах страха оттого, что он продвигается ко мне. В шаге от меня он остановился и глубоко выдохнул.
– Белла, пожалуйста, прости меня, – его голос был пронизан грустью. Посмотрев в его зелёные глаза, я заметила скупую слезу, скатившуюся по его щеке. Не задумываясь, я смахнула её. И в этот же миг, он нежно обхватил меня в объятья, прижимая к груди. От его прикосновений, моё тело вздрогнуло, как от разряда электричества.
Закрывая глаза, я ресницами смахивала с них слёзы, которые впитывались в его рубашку. Я позволила себе полностью отдаться чувству, переполнявшему меня, и утонула в его объятьях. Уткнувшись лицом в его грудь, я вдыхала его приятный аромат. Мне было так хорошо и спокойно в его руках, что я тихо вздохнула.
Уже достаточно давно я не позволяла мужчинам успокаивать себя, и было так приятно от этой поблажки. Прижавшись к своему ангелу, я чувствовала как весь стресс, накопившийся за последние несколько недель, покидает меня. «Мой ангел», – с улыбкой подумала я.
Но вдруг в мыслях возник злобный плюшевый медведь, насмехающийся надо мной. Я только недавно избавилась от всех своих тедди, и мне не нужен ещё один такой. Было так хорошо в его руках, но я не хотела, чтобы он стал очередным тедди – я хотела большего. Отстранившись от него, я посмотрела в его глаза.
Стало холодно и сердце наполнилось тоской, как только я перестала чувствовать его рядом. Возбуждение, которым было охвачено всё моё тело, теперь витало в пространстве между нами. Тяжело дыша, Эдвард смотрел на меня, его зелёные глаза проникали в самый центр моей души. И это снова был тот самый взгляд. Сердце готовилось выпрыгнуть из груди, я покраснела.
Так много я хотела сказать ему, но не могла подобрать слов. И так хотела рассказать ему, как он влияет на меня и, что ни один мужчина до него не заставлял моё тело пробуждаться.
– Белла, – Эдвард начал говорить мягким голосом, но я не хотела, чтобы он договаривал.
– Нужно идти. На пять у меня назначена встреча. – Совсем не хотелось уходить, но в то же время, я не могла остаться – это было чревато последствиями. У Эдварда есть девушка, а я сейчас на эмоциях. Мы не должны делать этого.
– Можно я позвоню тебе?
Уже у двери я обернулась: он выглядел таким расстроенным, но в глазах горел лучик надежды. И в этот момент я поняла, что пойду на всё, лишь бы снова увидеть его улыбку.
– Конечно, – это всё, что я смогла вымолвить. Я развернулась и вышла из комнаты и направилась к выходу по управлению, оставляя его наблюдать за тем, как я ухожу.

Bang Gang - It's alright

Глава 11. "Думаю о тебе"

Ожидание приёма у доктора Вебер было подобно пытке. После посещения управления домой идти совсем не хотелось. Голова раскалывалась от боли и гнева, и если бы я отправилась домой, то просто свернулась бы в клубочек на кровати, не будучи в состоянии подняться и идти куда-то опять.
Я не знала, что и думать о предательстве Эдварда. Поначалу осознание шокировало меня, но боль, что застыла на его лице, вытеснила это чувство. Теперь же, находясь вдалеке от магического воздействия его глаз, я чувствовала, что обида вернулась с новой силой.
Как он посмел рассказать кому-то ещё о моей тайне?! Столько лет я старалась сохранить это в секрете, затолкать все воспоминания на задворки собственного разума, а он пошёл и растрепал об этом всем!
Уткнувшись в раскрытые ладони, я тихонько застонала. Лицо Кевина не выходило у меня из головы, я даже не стала обедать, опасаясь, что еда ненадолго задержится в моём желудке.
Дверь цвета тёмного дерева открылась, и доктор Вебер посмотрела на меня с улыбкой. Я наблюдала, как на её лице радостное выражение быстро сменилось озабоченным, стоило только нашим взглядам пересечься.
Не отводя глаз, я встала; она наблюдала за тем, как я прошла в её кабинет и присела, устраиваясь поудобнее. Поджав ноги под себя, я откинулась на спинку кожаного кресла.
Доктор Вебер села на своё привычное место, но не стала брать блокнот. – Белла, с вами всё в порядке?
Я посмотрела на неё, обдумывая её слова, не зная, как правильно отреагировать на них. Ну, что я могу ей сказать? В моей голове пульсировало всего одно слово.
Изнасилование.
Закрыв глаза, я боролась с подступающей к горлу желчью. Дыхание и сердцебиение снова вышли из-под контроля. Я сосредоточилась на вдохах и выдохах, пытаясь справиться с приступом. Доктор Вебер молчала и не двигалась, и когда, наконец, я совладала с собой, сразу открыла глаза, чтобы посмотреть на неё. Она так и сидела в своём кресле, но выглядела весьма обеспокоено, и блокнот уже лежал рядом, на столе.
– Белла, – начала она, заметив, что я выпрямилась. – Сожалею, но мне действительно стоило подумать о вашей безопасности, прежде чем побуждать вас к серьёзному разговору с Джейкобом...
– Я в порядке. Джейкоб не сделал ничего из ряда вон выходящего, – перебила я её. Хоть это и ложь, но не разрыв с Джейком был причиной моего состояния. Снова закрыв глаза, я медленно покачала головой, будто пытаясь вытряхнуть из своей головы все лишние мысли, пульсирующие в ней. Но тщетно – они никак не желали покидать меня.
Изнасилование.
Дискомфорт охватил моё тело, тут же покрывшееся холодным потом. Разные картинки замелькали в моей голове, стало совсем дурно, я сжала губы. – Господи, только не это, – простонала я, наклоняясь, пряча лицо в ладонях.
– Белла, вы меня пугаете. Глубоко вздохните и сосредоточьтесь.
Её просьба меня обескуражила. Подняв голову, я взглянула на неё. Она сидела на самом краешке и смотрела на меня, ожидая, что я последую её совету. Глубоко вздохнув, я закрыла глаза, а затем снова открыла, выдыхая. Тут я поняла, что всё ещё продолжаю сидеть, сжавшись в кресле, словно бы защищаясь от чего-то. Сделав ещё один глубокий вздох, я поменяла положение и затем перевела сосредоточенный взгляд на доктора Вебер.
– Я не желаю давить на вас, – мягко начала она, – но мне хотелось бы знать, о чём вы думаете.
– Мне нужно время, – обратилась я к ней. – Можем ли мы для начала поговорить о Джейкобе?
– Конечно, – она закинула ногу на ногу и, взяв блокнот, опустила его на колено. – Что с Джейкобом?
– Всё кончено. – Я не чувствовала необходимости говорить об этом, но ей хотелось подробностей.
– Как всё прошло?
– Нормально. – Я предпочла ответить коротко, не знаю, насколько это было приемлемо на приёме у психотерапевта.
Доктор Вебер положила блокнот обратно на стол и тяжело вздохнула, смотря на меня сочувствующе, и в то же время несколько разочарованно. Я уставилась на неё в ответ, понимая, что веду себя не совсем культурно. Просто отнимаю время, хотя сама же и обратилась к ней за помощью.
Меня беспокоил этот лёгкий налёт разочарования, что проскальзывал в её взгляде. Хотелось бы снова увидеть тот взгляд, полный гордости за мои успехи, которым она одарила меня на прошлой неделе. Сердце застучало быстрее, как только я осознала, что, оказывается, ищу её одобрения. Никогда не думала, что отношусь к подобным людям.
– Белла, можете сказать, почему вы нахмурились?
Я резко вскинула взгляд на неё. – Я... ну... я просто не понимаю почему, – я резко замолчала, – почему чувствую себя так, словно бы я разочаровала вас?
– Вы думаете, я разочаровалась в вас?
– Ну, это ведь очевидно, – нерешительно вымолвила я.
Доктор Вебер посмотрела на меня, и на какое-то мгновение мне показалось, что я могу видеть, как в её голове, словно бы заработали шестерёнки. Она пролистала свой блокнот к началу записей, потратив некоторое время на их изучение. – В нашу первую встречу, – неторопливо начала она, – мы немного говорили о ваших родителях. Можем ли мы снова поговорить о них сейчас?
Действительно в тот раз мы вскользь упомянули их, и я уже забыла, что рассказывала о них. Посмотрев на неё, я прикусила нижнюю губу. Рассказывать о Чарли и Рене было практически нечего. Поначалу мой монолог не клеился, совсем не было настроения говорить вообще о чём-либо, но постепенно я разговорилась.
Я долго рассказывала о своей жизни с каждым из родителей, о том, как я заботилась о них, по-разному. О том, как опекала Рене и эмоционально, и фактически. О её немного инфантильном характере, о периодических капризах, о том, как присматривала за ней до её замужества с Филом.
Забота о Чарли больше сводилась к быту. В эмоциональной поддержке он не особо нуждался, хотя порой мне казалось, что моё присутствие в его жизни помогало ему сохранить свою целостность.
Доктор Вебер буквально закидала меня вопросами, задавая их по-разному, словно ожидая подловить на несоответствии, чем напомнила Эммета. Разговор о моей семье был уже исчерпан, когда доктор Вебер ненадолго замолчала и посмотрела на то, как я пытаюсь принять более удобную позу в кресле. – А теперь мы можем поговорить о Джейкобе?
– Там действительно почти нечего рассказывать, – но этот разговор о родителях, который она завела со мной, заставил меня расслабиться, поэтому слова потекли сами по себе. – Он пришёл вечером во вторник, я сказала, что не люблю его, это взбесило его, – я нахмурилась, опустив взгляд на свои руки, вспоминая кекс и осколки стекла на полу.
– Что вы почувствовали, когда он взбесился? – Почему она поставила вопрос именно так? Но прежде, чем я смогла сдержаться, всего лишь одно слово сорвалось с моих губ. – Страх, – прошептала я.
Она посмотрела на меня, ожидая, что я что-то добавлю, но я молчала. – Как он выразил свой гнев, Белла? – мягко спросила она, и я почувствовала в её вопросе ту грань, которая дала мне ощущение того, что я не могу оставить его без ответа.
– Он немного раскричался и разволновался, – я смягчила его поведение, но мне не хотелось выставлять его в таком свете. Он извинился, и мы расстались по-хорошему. Я простила его.
– Это всё, что он сделал? Больше ничего? – это прозвучало так уверенно, будто ей было известно нечто большее, чем я сочла нужным сообщить.
Я заколебалась, стоит ли ей рассказывать всё, и, в конце концов, решилась сказать полуправду. Мне не хотелось предавать его подобным образом. Для меня он навсегда останется моим другом с глуповатой, широкой улыбкой на лице.
– Джейкоб крепко схватил меня за руку, но не желал причинять мне боль, ничего подобного. – Но он действительно причинил боль, доказательством тому чёрные и синие отметины от его пальцев, оставшиеся на обеих руках
Сначала я подумала, что доктора Вебер устроили мои объяснения, потому как она принялась что-то строчить у себя в блокноте, но когда она посмотрела вверх, её лоб прорезали морщинки, она ни на секунду не купилась на мою историю.
– Мы можем закрыть эту тему, если вы готовы, но если когда-нибудь вам захочется поговорить о Джейкобе, знайте, вы можете сделать это в любое время. – На её лице заиграла тёплая улыбка, и я внезапно ощутила вину за свою ложь.
Сидя в кресле, пока доктор Вебер смотрела в свой блокнот, читая записи, я пообещала самой себе говорить ей правду. Когда же она вновь посмотрела на меня, на её лице расцвела яркая улыбка: – Я рада за вас, Белла. На нашем первом сеансе вы поставили перед собой впечатляющие цели и справляетесь, не отступаете назад.
– Спасибо, – пробормотала я, опуская голову. Было приятно получить от неё такую оценку, но не думаю, что заслужила похвалу.
– Вы думали о ваших чувствах к детективу Мэйсену?
Моя голова дёрнулась вверх, стоило ей упомянуть его имя. Я люблю его, – хотелось прокричать мне, но я лишь выпрямилась и покачала головой, чтобы прогнать эти мысли из головы. Любовь — первое, что пришло мне в голову, но я знала, что ищу её там, где её попросту нет.
– Он привлекает меня, – застенчиво ответила я.
– Чем именно?
– Доктор Вебер, не обижайтесь, но как детектив Мэйсен связан со мной и с моими проблемами? – она смущённо опустила взгляд. О чём она думает? Неужели что-то скрывает? Может, знает что-то, чего не знаю я?
– Белла, меня просто заботит ваша зависимость от мужчин. Вы выказали некое влечение к детективу Мэйсену, и я просто хочу убедиться, что вы не относитесь к нему так же, как к прошлым мужчинам в вашей жизни. – Это объяснение устроило меня, поэтому я решила попытаться быть честной с ней насколько возможно.
– Я не хочу, чтобы он стал очередным «тедди» для меня, это совершенно другое. – Я встретила её взгляд. – Мне хочется большего от него. – Я чувствовала, как моё лицо покраснело, и смущённо закусила нижнюю губу. Не могу поверить! Я что, действительно сказала это вслух?
Она снова что-то чиркнула в своём блокноте, мне ужасно захотелось узнать, что же она там пишет. На её лице отразилось сочувствие.
– Как вы себя чувствуете, Белла?
– Я? Хорошо, – ответила я, удивлённо приподнимая брови.
– Вы хотите рассказать, почему пришли сюда в таком состоянии психического напряжения, что просто сжались, сидя в кресле.
Закрыв глаза, я глубоко вздохнула. Всего одним словом она взбодрила меня, а теперь возвращала к началу нашего разговора.
– Пока не хочу, – просипела я, не узнавая собственный голос.
Доктор Вебер выпрямилась в кресле, смотря прямо на меня. – Это имеет отношение к тому, что случилось с вами в школе? – она задала этот вопрос мягким тоном, но сам тот факт, что она заговорила об этом, сводил с ума. Почему бы ей просто не оставить меня в покое!
– Да, – только и смогла вымолвить я.
Она распрямила скрещенные ноги, положила блокнот на стол, удерживая мой взгляд, не позволяя отвести глаз.
– Я вижу, что вы так и не принимаете лекарства. Меня несказанно радует, что вы в состоянии самостоятельно справляться с приступами, но мне бы хотелось, что бы вы использовали ваш рецепт. Даже если вы не будете принимать препарат, мне будет спокойнее, если он будет у вас под рукой. – Я кивнула, показывая, что поняла её. В ближайшее время так и сделаю.
– Я не собираюсь делать вид, что ваше состояние не беспокоит меня, – она слегка заколебалась, смотря мне в глаза. – Надеюсь, вы сами разберётесь со всем. Но хочу, чтобы вы знали, не обязательно проходить через всё в одиночку. Это нормально, искать поддержки у друзей, Белла. – Она многозначительно посмотрела на меня.
– Я не могу так, – возразила я.
– Белла, велика разница между эмоциональной зависимостью и дружеской поддержкой, – я посмотрела на неё сквозь пелену слёз на глазах. Мои веки закрылись, позволяя паре слезинок покатиться по щекам.
– Вы не должны проходить через это в одиночку. Знаю, я советовала вам пока не вступать в новые отношения, – она запнулась, переведя взгляд на блокнот, всё ещё лежащий на столе.
Похоже, детектив Мэйсен стал вам близок настолько, насколько вы ещё не были близки ни с кем, – моё тело дёрнулось от той откровенности, что высказала она. Нас не связывали с ним никакие отношения, она что, вообще не слышала, о чём я говорила?
– Простите, доктор Вебер, но мы с Эдвардом не встречаемся, – мои щёки вновь запылали. – У него есть девушка.
– Я не говорю об отношениях, Белла. Я имею в виду дружбу и готовность открыться ему.
– Не понимаю, – мне до сих пор было неясно, почему её так заботят мои отношения с Эдвардом.
– Вы только что признались мне, что хотели бы чего-то большего от него, – она наклонилась вперёд. – Позвольте ему стать для вас кем-то большим. Ваши «тедди» были просто «жилетками», в которые вы выплакивали своё горе. Пусть детектив Мэйсен будет для вас тем, кто вам нужен на этот раз.
Я сидела и смотрела на неё, силясь понять, что она имела в виду.
***
Весь оставшийся вечер я не могла прекратить думать о той ночи в старшей школе. Сидя на диване, на том же месте, где вначале недели сидел Эдвард, я зарылась в одеяло и смотрела телевизор, прихлёбывая горячий шоколад.
Всякий раз, как только в моей голове мелькала мысль об изнасиловании, я пыталась отмахнуться от неё. Приступы, вызываемые этими воспоминаниями, не были сильными, думаю, это было связано с тем, что я была истощена и эмоционально, и физически.
Мой мобильник завибрировал, заиграла мелодия, я посмотрела на дисплей, звонил Эдвард. Я сидела, наблюдая, как на экранчике мигает его имя. Мне хотелось ответить и снова услышать его нежный голос, но я не могла заставить себя сделать это.
Слова доктора Вебер встревожили меня. «Позвольте ему стать для вас чем-то большим». А что делать, если он не захочет стать для меня кем-то большим? Если я испытываю к нему определённые чувства, совсем не обязательно, что он испытывает ко мне что-то подобное. Я закрыла глаза, чувствуя в животе нарастающую тяжесть.
Никогда я не ждала от парня чего-то большего кроме комфорта и общения. С Эдвардом мне хотелось намного большего, но страх, что ему-то как раз ничего и не нужно от меня заставлял ощущать собственную ущербность. Он выглядел так, словно только что сошёл с обложки GQ, а я не шла ни в какое сравнение с ним.
Нахмурившись, я посмотрела на телефон, где мигало оставленное Эдвардом сообщение. Я не готова. Слишком многое тяготит меня.
Я впилась зубами в плечо Кевина, прокусив его до крови. Он отпрянул и ударил меня по лицу так сильно, что из моего рта брызнула кровь.
Вспышка из прошлого тут же послала дрожь по моей спине и заставила сердце забиться быстрее. Зарывшись в одеяло, я затряслась. Мне нечего предложить такому парню, как Эдвард. Я – бракованный товар. Слёзы ручьём хлынули из моих глаз, и я позволила себе прорыдать всю ночь. По утру меня разбудил звонок будильника из спальни, я отключила его, неохотно поднявшись с дивана.
Опустившись на кровать, я наклонила голову и принялась массировать шею. Как же мне хотелось лечь обратно в постель и прогулять работу, но я не могу позволить себе этого. Не хочу позволять прошлому управлять моим настоящим.
Я выбрала из двух зол меньшее и отправилась на работу. Мне удалось оградиться от воспоминаний, преследующих меня всю прошедшую ночь, но выкинуть Эдварда из головы никак не получалось.
Весь день я посматривала на телефон, что бы увидеть, что меня ожидает «одно голосовое сообщение», напоминание о котором я регулярно отклоняла. Сколько раз в течение всего дня я порывалась прослушать его, но так и не могла заставить себя сделать это.
Как только я дошла до дома, снова свернулась клубочком на диване, захватив с книжной полки «Дракулу» Брэма Стокера. Читая страницу за страницей, я каким-то образом ощущала себя ближе к Эдварду. Каждый раз, когда очередная вспышка из прошлого возникала в моей голове, я сосредотачивалась на своём дыхание, чтобы справиться с небольшими приступами. И у меня получалось, поэтому они были не таким серьёзным, как вчера.
Я полностью погрузилась в книгу, поэтому не сразу поняла, что мой телефон зазвонил. Заигравшая песня Verbz с символичным названием «Шопоголик» дала понять, что звонил мой милый маленький эльф.
– Элис, – улыбнулась я, отвечая на звонок.
– Насчёт завтра, всё в силе?
– Конечно, а что есть сомнения? – интуиция у неё была очень хорошо развита, ну правда она заявляла, что просто видит будущее, а не угадывает.
– Я безумно рада, Белла, – воскликнула она. – Если бы я не видела этого, то никогда бы не поверила, – я тряхнула головой. О чём это она толкует?
– Так, Эл, не говори мне, что ты увидела это в будущем.
– Да, да, да и это настолько волнительно, – я слышала, как звенят её побрякушки оттого, что она подпрыгивает от нетерпения на другом конце провода. И я рассмеялась. Ох, очевидно, она просто догадалась.
– Ну что ж, я буду твоей куклой Барби весь завтрашний день. Так... мне надо посетить парикмахера, так что можешь выбрать стиль причёски, – я услышала, как она взвизгнула. – Ничего феерического, – тут же добавила я с улыбкой. – Новый макияж, новый наряд, в общем полный комплект. Надо, чтобы я выглядела так, будто заново родилась.
Моё лицо практически сияло, мне действительно этого хотелось. Нет, не всех этих приготовлений, а окончательного результата, мне, правда, нужны перемены. Моя причёска и стиль в одежде не менялись годами.
– Так, у меня уже есть идеи, абсолютно точно знаю, куда направимся завтра, – Элис снова тараторила, поэтому я отняла трубку от уха и уставилась на неё. Вот уж настоящий клубок энергии. Пришлось прервать подругу, от такого энтузиазма я несколько подрастерялась.
– Успокойся там, трещётка, – засмеялась я. – Завтра всё обсудим. А сейчас мне надо выспаться, чтобы завтра быть свежей, как огурчик.
Закончив разговор, я снова уставилась на мобильник. Тяжело вздохнув, я нажала кнопку вызова голосовой почты и поднесла трубку к уху.
– Белла, это Эдвард. Просто хотел позвонить и узнать, как ты, – я расслышала, как он глубоко вздохнул и выдохнул. – Я думаю о тебе, – добавил он, и телефон пискнул, обозначая конец сообщения.
Его голос послал рой мурашек по моему телу, прежде чем принять душ, я ещё трижды прослушала сообщение. Стоя под горячими струями, я вспоминала, как он произнёс: «Я думаю о тебе». Его интонация пробудила новую волну жара, прокатившуюся по всему моему телу. Я ощутила жар в тех местах, где никогда не ожидала его почувствовать. Отключив душ, я начала готовиться ко сну.
Лёжа в постели, я подумала, что с нетерпением жду завтрашнего утра. Элис заслужила это небольшое развлечение, даже если мне придётся всё утро таскаться по магазинам. Мы же одна команда, – напомнила я себе. Я захихикала, зарывшись в одеяло, вздохнула, и сон тут же сморил меня.
Этой ночью во сне отразились все воспоминания, которые лезли мне в голову целый день. Но они перемешались со снами, в которых кто-то преследует меня. За мной гнался Кевин, внезапно превратившийся в Джеймса, который, смотря злыми, тёмно-красными прищуренными глазами, пытался поймать меня.
Несколько раз я просыпалась от собственного крика. В конце концов, я вырвалась из кошмара, выкрикивая имя Эдварда. Лишь одно не менялось в моих снах, Эдвард каждый раз ждал меня с распростёртыми объятьями. Но теперь я не просто бежала к нему – я рыдала, кричала, цеплялась за него.
Я проснулась с ощущением тревоги, тело совсем не отдохнуло, но мне не хотелось закрывать глаза и снова извлекать скрытые страхи, что притаились в темноте моего сознания. Встала я рано, и собравшись, устроилась за барной стойкой, попивая кофе, вскоре в мою дверь позвонила Элис. Она буквально ворвалась в квартиру, что-то быстро объясняя мне. Настоящий сумасшедший ураган, вырвавший чашку с кофе из моих рук. Не понимая ни слова из того, что она говорила, я просто улыбнулась ей.
– Не волнуйся, Белла, – успокоила она меня. – Я знаю о твоих условиях, – она хитро, с прищуром посмотрела на меня, но это выглядело довольно мило. – И я позволю тебе всё оплатить, – нехотя добавила она, – и обещаю, никаких коротких рукавов, хотя я понятия не имею, почему ты не хочешь продемонстрировать свои потрясающие руки, – озадаченно посмотрела на меня Элис. Ответив ей, что всё в порядке, я солгала, но реальность была таковой, что на моих плечах всё ещё красовались синяки от пальцев Джейка.
То, что она знала о моих условиях, несколько успокоило меня, может быть, она действительно обладала какими-то экстрасенсорными способностями. От таких мыслей я замотала головой, закрывая за нами дверь.
Перво-наперво, мы пошли по магазинам подобрать одежду, и исходили столько, что у меня заныли ноги, но я сжала зубы и не жаловалась. Наконец, я остановилась на симпатичном чёрном платье с разбросанными в хаотичном порядке голубыми и сиреневыми цветами. Низкое декольте демонстрировало ложбинку между моих грудей, созданную при помощи нового бюстгальтера от Виктории Сикрет. V-образный вырез сходился под грудью, завышая талию. Ткань складками ложилась на лиф. Платье был длиной чуть выше колена, с рукавами три четверти. Я могла представить в таком платье Элис, но для себя я никогда бы не выбрала ничего подобного.
Элис остановилась на красивом белом свитере и чёрной юбке. Свитер был довольно тонким с вырезом, по его краю шла белая лента, местами вплетённая в него. Она выглядела весьма элегантно. Юбка оказалась несколько длиннее, чем обычно носила Элис, она доходила до колена, и была слегка зауженной. Моя подруга выглядела потрясающе.
Затем мы обошли, наверно, все обувные магазины, где, казалось, не было ничего кроме чёрных туфель на шпильках. Я ныла, что в жизни не надену ничего кроме той, уже купленной пары, но Элис непреклонно настаивала на покупке. Она бросила на меня угрожающий взгляд, и я замолчала, позволяя выбрать туфли. Мне уже было всё равно.
Зайдя в кафе, мы по-быстрому перекусили, весело болтая друг с другом. В последний раз мы так проводили время вместе ещё до дня нападения. Слишком давно у нас не было такой возможности – свободно повеселиться вдвоём, хихикая, как маленькие девочки, болтая всякую чепуху.
Элис буквально притащила меня к своему стилисту. Его зовут Хуан, и она посещает его с тех пор, как начала встречаться с Джаспером. Перед началом она строго проинструктировала Хуана, как именно должна выглядеть моя причёска. Он отхватил добрых два дюйма, по бокам волосы лежали лесенкой. Он также использовал всякие необычные ножницы, по его словам для того, чтобы волосы не секлись, затем вымыл мои волосы и сделал то, на что, у меня никогда не хватало времени – вытянул локоны с помощью круглой щётки и горячего фена.
Моя челюсть отвисла, когда я посмотрела в зеркало. Волосы были прямыми и блестящими, превосходно обрамляя лицо. Позади, подпрыгивая, маячила Элис, затем она просто обняла Хуана.
Когда я собралась оплачивать стрижку, Хуан остановил меня, сказав, что обо всём уже позаботились. Я послала Элис угрожающий взгляд, но она настаивала на своём, заявляя, что на свою учительскую зарплату я не могу позволить себе такого стилиста. Поразительно, неужели простая стрижка вышла на астрономическую сумму. Никогда прежде в салоне я не тратила на парикмахера больше двадцати баксов, что ж я обычно ходила в Cost Cutters (сеть семейных парикмахерских). Надо будет поспрашивать у коллег в школе, может кто-то знает.
Следующим по списку шёл макияж. Было уже поздно, и Элис стоило бы поехать домой, чтобы подготовиться к вечеринке. Моя попытка прозрачно намекнуть ей об этом потерпела крах, она, увещевая, что это не займёт много времени, настаивала на поездке, и мы отправились в Macy's (торговый сток-центр).
Она оказалась права, это действительно не заняло много времени. Мы подсели за одну из многочисленных косметических стоек, Элис вертелась вокруг консультанта по макияжу, рассказывая, что именно нам необходимо. Она убедилась, что консультант не переборщила с косметикой, указывая той на мою “естественную” красоту и на то, что я нуждаюсь в минимуме косметики. Я посмеивалась про себя. Безумно люблю свою подружку, но, боюсь, её любовь ко мне застилает ей глаза.
По пути из Macy’s мы притормозили в ювелирном, где обе подобрали себе подходящие украшения под выбранную для вечера одежду. Я приобрела широкий чёрный браслет и серьги – большие серебряные кольца. Определённо мой наряд и весь вид сегодняшним вечером выбивается из удобной одежды и из того состояния комфорта, которое мне привычно, но предстоит провести время в кругу друзей, так что я не слишком беспокоилась об этом.
Мы вернулись в мою квартиру, и я приготовилась выслушать ЦУ. Элис, покрывая симпатичным бледно-сиреневым, под тон цветов на платье, лаком мои ногти на руках и ногах, прочитала целую лекцию на тему того, что я могу или не могу делать.
Прилечь или попытаться вздремнуть было строжайше запрещено. Я выразила своё недовольство, но Элис убеждала, что это испортит мою причёску. Она также запретила мне есть, ведь это может смазать макияж. Вообщем на всё, что может привести в беспорядок мои волосы или лицо, было наложено табу.
После её ухода, я провела несколько часов, сидя на диване и читая «Дракулу». Интересно, чем сегодня вечером займётся Эдвард. Без сомнения, он отправится куда-нибудь с Таней или останется с ней дома, лёжа на диване или, хуже, в постели. Мой взгляд затуманился от ревности, тело пронзило неприятное чувство.
Взяв мобильный телефон, я снова прослушала то сообщение, что оставил мне Эдвард. Мне так нравилось слушать его слова: «Я думаю о тебе». Счастливо вздохнув, я закрыла глаза и откинулась на спинку дивана.