Часть 7. По разные стороны фронтов

То, что Украина – это одно, а Галичина – совсем другое, окончательно выяснилось в годы Первой мировой войны.

Можно было, сколько угодно тешить себя кабинетными иллюзиями, что галичане и украинцы – единый народ, просто живущий в разных империях и только разделенный рекой Збруч, но выстрел в Сараево доказал иное. Украинцы (по тогдашней терминологии – малороссы) бодро пошагали на призывные пункты за веру, царя и отечество, а галичане с не меньшим энтузиазмом кинулись в сечевые стрельцы, «за найяснішого цісаря». Галичина поддержала Австро-Венгрию, Украина – Российскую империю. На полях сражений столкнулись два мира, две цивилизации и два разных племени, еще не подозревавшие, что в далеком 1939 году товарищ Сталин объявит их одним народом, устроив такую «злуку», от которой до сих пор морозец по коже.

Показательно, что в первом же сражении небезызвестные «усусы» (так, вопреки всем языковым нормам, галичане сокращенно называли своих сечевых стрельцов) столкнулись с кубанскими казаками Русской императорской армии – то есть с прямыми потомками запорожцев. На всех националистических картах начала ХХ века Кубань рисовали как неотъемлемую часть «Великой Украины» от Карпат до Кавказа. Но история доказала обратное – самое западное племя этой гипотетической страны сошлось на поле битвы с самым восточным! Это случилось в конце сентября 1914 года. Пикет 2-й Кубанской дивизии напоролся на сотню «усусов» у села Сянки в Карпатах. Кубанцы подстрелили пятерых галичан в голубых австрийских кепи и удрали, оставив на память о себе какую-то клячу. Летописцы боевых подвигов стрельцов утверждают, что это якобы была боевая лошадь одного из казаков. Но я в этом сомневаюсь. Скорее всего, веселые кубанцы просто бросили впопыхах крестьянскую лошадку, которой разжились в местном галицком селе – своих лошадей казаки любили и берегли, а эту, захваченную накануне в «плен» в мародерском угаре, было не жалко. Так анекдотически начал реализовываться лозунг: «Схід та Захід разом!».

Впрочем, ни о каком объединении Галичины с Украиной тогда вообще речи не шло! Официальное требование, выдвинутое галицкой Головной Украинской Радой, возникшей на второй день войны 2 августа, было не объединение с русской Украиной, а автономия в составе Австро-Венгрии. То есть речь шла о какой-то другой, своей, а не НАШЕЙ Украине! Это правда. И против нее, как говорится, не попрешь.

Ладно, скажете вы, шла война, просто обстоятельства так сложились для «украинской идеи»… Воевали же и поляки тогда в разных враждующих армиях. Одни – в русской. Другие – в германской и австрийской. Правильно, воевали. Но как только закончилась Первая мировая война, они сразу же слепили на развалинах империй ОДНУ Польшу и слились в рядах ОДНОЙ польской армии. А западенцы и схидняки по доброй воле даже после распада Австро-Венгрии и царской России все равно создали ДВЕ Украины, ДВЕ армии и пошли ДВУМЯ противоположными историческими дорогами. Широко разрекламированная «злука» УНР и ЗУНР начала 1919 года в реальности оказалась только декларацией о намерениях. После подписания ее между двумя «украинскими государствами» все равно осталась граница с таможнями по тому же Збручу, а Галицкая армия и «Дієва армія УНР» остались абсолютно независимыми друг от друга военными структурами. Причем первая из них в конце того 1919 года признала верховенство (держитесь крепче в седле!) белой России генерала Деникина, а потом вообще перебежала к красным, став ЧУГА (Червона Українська Галицька Армія). А вторая – вместе с Петлюрой пошла на союз с Польшей, расплатившись… Галичиной, населенной такими выдающимися «зрадниками» Украины и идеи соборности!

На бумаге, повторяю, до 1914 года было одно, а в действительности получилось совсем другое! Министр иностранных дел гетманской Украины Дмитрий Дорошенко именно во время «визвольних змагань» написал о галичанах, испытав внезапное озарение: «Тепер тільки розкусив їх. Дійсно, то зовсім інші люди, з іншою психікою, іншою етикою, іншим світоглядом». Хорошо бы, эти слова принадлежали какому-нибудь неграмотному жлобу, а то ведь потомственному аристократу, одному из самых корректных украинских историков и рафинированному интеллигенту, который галстук-бабочку снимал, только когда ложился спать!

И не один Дорошенко это этническое различие заметил! Евгений Чикаленко – крупнейший украинский меценат и издатель газеты «Рада» – записал в дневнике 6 марта 1921 года, подытоживая итоги так и не получившегося слияния двух племен: «Ріжні історичні та політичні умови виробили у галичан та наддніпрянців ріжні психології, ріжні орієнтації, і ми одні одних не розуміємо… Я казав Петрушевичеві (диктатору Западно-Украинской народной республики. – О.Б.) – добивайтесь ви самостійності Галичини, а до Наддніпрянщини не втручайтесь, бо ви її не знаєте і не розумієте».

И доныне так остается! Мой киевский приятель Густав В-ка, побывавший когда-то в УНСО, а потом ударившийся в православие и советскую ностальгию, однажды в сердцах воскликнул: «Но ведь мы же с галичанами всегда воевали по разную сторону фронтов! Ни одной войны нет, где наши и их деды были бы в одной армии!».

Действительно, у любого «пересічного» галичанина (есть, конечно, и исключения!) глаза наливаются телячьей радостью, когда он видит портрет Бандеры и слышит святые для него слова: «схрон», «УПА», «усуси», «дивізія СС "Галичина"». Покажи ему любую ржавую жестянку с галицким львом или австрийскую бляху, он умрет от восторга, как умирала его прабабка при виде «доброго цісаря» Франца-Иосифа, посетившего Львов! А для схидняка святым будет совсем другое – Бородино, Брусиловский прорыв, даже Порт-Артур в далеком Китае, – потому что там его предки кровь проливали. И кресты зарабатывали – георгиевские и деревянные. «Сталинград» для нас, схидняков, значит в тысячу раз больше, чем миллион каких-нибудь гор Макивка, на которой эти самые «усусы» отбивались якобы от орд москалей. Потому что мы знаем: среди этих мифических москалей как минимум половину составляли потомки казаков Богдана Хмельницкого в широких русских погонах. И с этим ничего не поделаешь! Любому галичанину придется принять это как факт, ибо и я принимаю его любовь к его предкам и готов уважать ее. Но только в том случае, если он поймет и примет мою любовь к моим дедам в русской форме. И ко мне самому, в молодости эту форму носившему и отрекаться от себя не собирающемуся. А иначе нас опять ждут новые Макивки и Броды с Первым, Вторым, Третьим и Четвертым Украинскими фронтами.

Ведь мы же, схидняки, не виноваты, что товарищу Сталину пришла в голову еретическая мысль объединить нас с галичанами в одной державе! Мы его об этом не просили. Это была, скорее, ваша, галицкая, фантазия, которой он проникся, не приняв к сведению особое мнение украинских националистов Чикаленко и Дорошенко.