Основные закономерности литературного процесса после 1830 года

К началу 30-х годов заметно изменилось соотношение сил в литературном развитии европейских стран. К концу XVIII в. Франция теряет роль былой законодательницы эстетических норм и вкусов в искусстве и литературе. На первое место выдвигается Германия, с которой в иных моментах успешно соперничает Англия. Так или иначе все европейские литературы той поры полны откликов на эстетические теории и литературную деятельность ранних немецких романтиков. К исходу же 20-х годов, когда романтизм становится перевернутой страницей немецкой литературы, когда с кончиной Гофмана временно угасает и его литературная слава, когда на литературном перепутье оказывается Гейне, к тому же вынужденный покинуть родину, немецкая литература надолго и прочно отходит на второй план, а внутри нее начинается процесс острой и активной антиромантической реакции. Во Франции же в эту пору, напротив, романтическое движение, хотя и достаточно значительное в своих истоках, но разрозненное и не оформленное организационно, именно в 20-х годах консолидирует силы, становится «школой», разрабатывает свою эстетическую программу, выдвигает новые имена крупнейших поэтов и писателей – Ламартина, Виньи, Гюго. Одновременно в тесной связи с мощным романтическим движением и параллельно ему, в борьбе с общим литературным противником – эпигонским классицизмом складывается и растет новое литературное направление – направление критического реализма, представленное ранним творчеством Стендаля, Бальзака, Мериме. Эта новая молодая литературная Франция, в которую вот-вот вступит Ж. Санд, а затем Флобер, быстро отвоевывает своей национальной литературе былой авторитет.[17]

Правда, при всем возрожденном с 30-х годов величии своей литературы Франция теперь не диктует, как прежде, литературные нормы и моды Европе. И вместе с тем по многообразию творческих индивидуальностей, литературно-эстетических школ, а порой и по глубине художественных прозрений и теоретических позиций французской литературе того времени принадлежит роль лидера в Центрально-Европейском регионе. И, пожалуй, основными факторами, определявшими столь мощный расцвет литературы Франции с начала 30-х годов, явились глубокая органичная связь ее рождающейся реалистической эстетики с художественной практикой романтизма, а также то, что значительный и яркий поздний этап французского романтизма (Ж. Санд и зрелый Гюго преимущественно) приходится на пору расцвета критического реализма. Это последнее обстоятельство не могло не привести к взаимным плодотворным как прямым, так и косвенным контактам писателей обоих направлений.

В других европейских странах в связи с национальным своеобразием каждой отдельной литературы процесс смены романтизма критическим реализмом проходил в различных хронологических рамках, и тем не менее рубеж начала 30-х годов в большей или меньшей степени определял себя почти в каждой национальной литературе.

Литература Англии той поры среди других крупнейших национальных литератур Европы в своем общем развитии идет от романтизма к критическому реализму. После Озерной школы, Байрона и Шелли общественная жизнь Англии к началу 30-х годов выдвигает Диккенса и почти одновременно с ним Теккерея, писателей, по масштабу своего творчества, по степени таланта стоящих рядом со своими крупнейшими современниками в европейской литературе по ту сторону Ла-Манша.

Творчество романтиков повсеместно подвергается порой весьма резкой и с точки зрения конкретно-исторического значения романтизма несправедливой критике. В то же время опять-таки в конкретно-историческом контексте процесса общего поступательного развития искусства это отрицание романтизма было неизбежно и плодотворно. Именно потому и могло получиться, что, например, такой выдающийся художник, человек глубоко эрудированный и образованный, как Теккерей, «не понял» ни Вальтера Скотта, ни поэтов Озерной школы, [18] ни Байрона. Еще парадоксальнее в этом смысле сложилась ситуация в Германии, где среди наиболее значительных ниспровергателей романтизма выступили такие крупнейшие авторитеты, как Гегель, Бюхнер, а также Гейне, раннее творчество которого вписало одну из самых ярких страниц в историю романтизма. Этот «романтик-расстрига», как очень метко назвал его Т. Готье, в своем блестящем литературно-критическом памфлете «Романтическая школа» (1833-1836) тоже «не понял значения творчества своих предшественников иенцев. Во Франции эта эстетическая конфронтация получила несколько приглушенное выражение, и обозначилась она значительно позже, нежели в Англии и Германии,- романтизм сохранил здесь свою эстетическую значимость по крайней мере на два ближайших за 1830 годом десятилетия.

В целом же этот заметный и существенный перелом в духовной жизни Европы, отразившийся не только в литературе и искусстве, был связан с развитием нового этапа буржуазно-капиталистического уклада. Нужды бурно развивающейся промышленности требовали точных знаний материального мира и соответственно развития естественных наук. Напряженные философско-эстетические искания романтиков, их теоретические абстракции ни в какой мере не могли содействовать выполнению этих задач. Дух новой идеологической атмосферы начинает теперь определяться философией позитивизма, философией «положительных знаний», как тогда говорили. Концепции позитивизма отнюдь не исчерпывали философскую базу критического реализма. Причем диапазон их воздействия на эстетическую систему представителей этого литературного направления был различен, ибо и в философском плане, и в плане общего мировосприятия большинство критических реалистов порой вопреки своим собственным теоретическим декларациям оставались под плодотворным воздействием романтических концепций. Так, например, в цепочке Диккенс – Теккерей – Стендаль – Бальзак – Флобер мы без труда уловим различную степень воздействия позитивизма на этих писателей. В то же время следует подчеркнуть, что позитивизм был общим истоком философской базы как критического реализма, так и принявшего у него эстетическую эстафету натурализма. Причем натуралисты, в сущности, уже совершенно утратив связь с романтизмом, полностью опираются [19] на философскую систему позитивизма. Этот стык между позитивизмом критических реалистов и позитивизмом натуралистов особенно четко определяется при сопоставлении эстетической системы Флобера, с одной стороны, Шанфлёри и Дюранти (ближе стоявших к натурализму, чем к реализму) – с другой, а еще позже Мопассана и Золя, хотя совершенно очевидно, что оба последних в своем творчестве и преодолевали, и опровергали многие нормативно-догматические аспекты эстетики натурализма.

В конечном итоге все эти заметные сдвиги в литературном процессе – смена романтизма критическим реализмом или по меньшей мере выдвижение критического реализма на роль направления, представляющего основную линию литературы,- определялись вступлением буржуазно-капиталистической Европы в новую фазу своего развития.

Важнейшим новым моментом,» характеризующим теперь расстановку классовых сил, был выход рабочего класса на самостоятельную арену общественно-политической борьбы, освобождение пролетариата от организационной и идеологической опеки левого крыла буржуазии.

Июльская революция, свергнувшая с трона Карла X – последнего короля старшей ветви Бурбонов,- положила конец режиму.Реставрации, сломила господство Священного союза в Европе и оказала существенное влияние на политический климат Европы (революция в Бельгии, восстание в Польше).

Формирование критического реализма в Англии хронологически почти точно совпадает с тем острым переломом в социально-политической жизни страны, который определился парламентской реформой 1832 г. и началом чартистского движения. В начале 30-х годов вступает в литературу Теккерей, в 1833 г. начинает работу над «Очерками Боза», своим первым произведением, Диккенс – крупнейшие представители критического реализма в Англии.

Сходные процессы, но имеющие свои национальные особенности, происходили в то время и во Франции. Именно в 20-е годы вступают в литературу Бальзак, Мериме, а несколько раньше и Стендаль. На рубеже 20-30-х годов Бальзак и Стендаль создают свои первые значительные произведения – романы «Шуаны» и «Красное и черное» и уже в ближайшие годы становятся [20] ведущими представителями европейского критического реализма.

В это же время существенные изменения в своем плодотворном поступательном развитии претерпевает французский романтизм. В ранней лирике Гюго, в его первых опытах прозы отмечено становление романтического восприятия действительности в противоборстве с классицистскими традициями. Именно в эту пору Гюго прочно утверждается в принципах романтизма, избирая на целое десятилетие магистральным путем своего творчества романтическую драму с острым социальным звучанием, создавая одновременно один из шедевров всей романтической прозы – роман «Собор Парижской богоматери». По-новому складываются пути творческого развития Ламартина и Виньи – замечательных поэтов, которые уже в 20-е годы внесли, пожалуй, наибольший вклад в романтическую лирику (что касается Виньи, то и в разработку романтической теории). Наконец, именно с начала 30-х годов романтическая традиция камерно-психологической прозы, блестяще разработанная ранними французскими романтиками, трансформируется и обогащается социально-романтическим романом Ж. Санд. Новые мотивы, новые идейно-эстетические тенденции начинают звучать в творчестве Беранже, остросатирические и одновременно проникнутые жизнеутверждающим демократизмом песни которого принесли ему мировую славу уже в годы Реставрации.

Характер режима Июльской монархии, его социально-политические противоречия становятся основным объектом художественного осмысления действительности во французской литературе 30-40-х годов. У реалистов это осмысление приобретает глубоко аналитический характер, о чем свидетельствуют роман Стендаля «Люсьен Левен» и многие шедевры «Человеческой комедии» Бальзака. Французский критический реализм (прежде всего в творчестве Бальзака) в процессе художественно-эстетического анализа социальной сущности режима Июльской монархии, опираясь на достижения романтиков, приходит к новому пониманию историзма и новым принципам типизации. Это было теоретически обосновано Бальзаком. Сквозь призму романтического историзма действительность представлялась или эстетической утопией (как у ранних немецких романтиков), или добросовестно выполненной реконструкцией колорита места и времени, реалий быта, обстановки, одежды, [21] обычаев (как в драматургии, поэзии и ранней прозе Гюго, поэзии раннего Виньи, отчасти в его романе «Сен-Мар»). Новые качества историзма намечаются уже в историческом романе В. Скотта, где колорит места и времени – внешняя деталь при всем ее огромном значении для творческой манеры писателя – не играет уже самодовлеющей роли. Свою основную задачу романист видит в художественном отображении и осмыслении острых переломных моментов национальной истории. И пожалуй, никакая другая литература Европы первой половины прошлого столетия, как французская, не была столь тесно связана с именем В. Скотта. 20-е – начало 30-х годов в литературной жизни Франции полны отзвуков его творчества. Это было время, когда наряду с новым этапом романтизма первые победные шаги делал критический реализм. «Наш отец, Вальтер Скотт»,- назвал великого романиста Бальзак. И действительно, нетрудно заметить, что автор «Шуанов» брал уроки у «шотландского чародея». Но это было не ученичеством эпигона или даже последователя. Новый почитатель шотландского романиста, с глубоким пиететом относясь к своему учителю, воспринял многое из его опыта, но, утверждая новое направление в литературе, он по-иному толковал и принципы историзма. В своем грандиозном творении «Человеческая комедия» Бальзак ставит задачу показать историю нравов современной Франции, т. е. понятие историзма им актуализируется. Чтобы понять сущность буржуазного уклада современной монархии банкиров во Франции, Бальзак вполне закономерно связывает ее возникновение с истоками власти буржуазии, которую она получила в результате революции конца XVIII в. В своих многочисленных повестях и романах, составляющих единое целое, Бальзак последовательно прослеживает грязные, преступные, а порой и кровавые истории обогащения буржуа, которые правят современной Францией.

Актуально историчен в своих романах и Стендаль. Злободневнейшая современность в «Красном и черном», «Люсьене Левене» в иной манере, чем у Бальзака, но, может быть, даже еще более органично увязывается с предшествующими этапами развития послереволюционной Франции.

Этот принцип историзма сохраняется в новом звучании и у Флобера, фигуры масштабной в европейском литературном процессе. В творчестве Флобера отмечен [22] глубокий драматизм общественного и эстетического сознания, порожденный негативными последствиями поражения революции 1848-1849 гг.

Третья крупная европейская страна – Германия,- и к 30-м годам продолжая оставаться раздробленной, существенно отставала в своем экономическом развитии не только от Англии, но и от Франции. Тем не менее и для нее характерны отмеченные выше закономерности. И в Германии начала 30-х годов происходят заметные для страны общественные сдвиги. Самым значительным проявлением оппозиционного движения 30-х годов в Германии была деятельность тайного «Общества прав человека», одним из руководителей которого был Георг Бюхнер, и связанное с деятельностью этого общества восстание гессенских крестьян.

В 40-е годы заметно возрастает роль Германии в классовой борьбе прогрессивных сил Европы. Свидетельством тому явилось мощное восстание силезских ткачей 1844 г. В Германию, которая только теперь, в условиях обострившихся классовых противоречий, подошла к своей буржуазной революции, перемещается центр революционного движения.

Новые успехи немецкой литературы, отчасти связанные с дальнейшим развитием реалистических тенденций, явились откликом на события 40-х годов (так называемая предмартовская литература) и на мартовскую революцию 1848 г. и получили выражение в творчестве Веерта, Гервега и Фрейлиграта. Заметным явлением в русле развития немецкого реализма была драма выдающегося драматурга Ф. Геббеля «Мария Магдалина» (1844), но дальнейшее его творчество если и может быть соотнесено с реализмом, то лишь с его периферийными абстрактно-аллегорическими модификациями. И хотя в немецкой литературе до расцвета творчества братьев Манн и возникали отдельные явления реализма, однако ни произведения В. Раабе, А. Штифтера или высокоодаренного новеллиста Т. Шторма (своеобразный вид лирико-психологического реализма, очень близкого к романтизму) не дают основания говорить о направлении критического реализма, сколько-нибудь близкого по своему масштабу и художественно-эстетическому качеству реализму Англии и Франции этих же десятилетий.

Заметную роль в развитии прогрессивной литературы 40-х годов играют Маркс и Энгельс. Блестящие [23] литературно-критические статьи Энгельса, пробовавшего свои силы в литературе, его глубоко аналитические суждения о современном мировом литературном процессе, совместные работы Маркса и Энгельса, в которых рассматриваются те или иные проблемы литературы, наконец, личные контакты основоположников научного коммунизма с литераторами, например с Гейне, в своей совокупности представляют немаловажную страницу " в немецкой и всей мировой литературе.

Сколь бы ни были существенны национальные особенности литературного процесса Германии, они все же не противоречат тому факту, что с началом 30-х годов в литературе, как и в общественной жизни, наступает ощутимый перелом. Перелом этот, основной приметой которого было начало формирования и развития критического реализма, доминируя в литературах Англии, Франции, а несколько позже и в литературе России, определяет лицо литературного процесса.

Совершенно иные закономерности общественно-политической жизни характерны для США, где наряду с промышленно развитыми северными штатами, имеющими относительно либеральный общественный уклад, существуют рабовладельческие южные штаты.

Если в европейских литературах, английской и французской прежде всего, реалистическое направление начинает четко определяться с начала 30-х годов, в иных случаях существенно оттесняя романтизм как литературное направление, то в литературе США в эту пору романтизм достигает своего расцвета, определяя генеральную линию развития литературного процесса. В 1824 г. вступает в литературу выдающийся романтик, поэт и новеллист Э. По, известность которого вышла далеко за пределы США и влияние его творчества стало ощутимым в европейской новеллистике. Середина века, 60-е годы, получила название периода «американского возрождения», который связан с крупнейшими завоеваниями романтической литературы (Н. Готорн, Г. Мелвилл, Г. Д. Торо, У. Уитмен, Г. У. Лонгфелло). Идеи субъективно-романтической философии лежали в основе движения трансценденталистов (30-40-е годы).

Вместе с тем в 50-е годы в литературе США заметно усиливаются социальные интонации. Они, например, особенно ощутимы в философско-лирической прозе романтика Торо, в его публицистике. В 40-е годы в творчестве ряда писателей формируются и истоки критического [24] реализма, который становится ведущим методом аболиционистской (от англ. abolition – упразднение, отмена) литературы в период Гражданской войны (1861 -1865). В русле этой литературы публикует свой ставший широко известным роман «Хижина дяди Тома» (1852) Г. Бичер-Стоу. С идеями аболиционизма связано творчество другого классика литературы США У. Уитмена, в сборнике которого «Листья травы» можно проследить развитие романтизма в направлении более объективного отражения действительности с ее социальными противоречиями. Творчество Уитмена представляет собой органическое сочетание романтического видения действительности с принципами критического реализма. Однако лишь к концу столетия в творчестве М. Твена, У. Д. Хоуэлса, Г. Джеймса он станет определять лицо литературного процесса США.

Европейские революции 1848-1849 гг., охватившие почти все страны континента, стали важнейшей вехой общественно-политического процесса XIX в. События конца 40-х годов знаменовали окончательное размежевание классовых интересов буржуазии и пролетариата. Помимо непосредственных откликов на революции середины века в творчестве ряда революционных поэтов, общая идеологическая атмосфера после поражения революции отразилась и на дальнейшем развитии критического реализма (Диккенс, Теккерей, Флобер, Гейне), и на ряде других явлений, в частности на формировании натурализма в европейских литературах.

Особенно наглядно черты натуралистической эстетики проявились в творчестве французских писателей Эдмона и Жюля Гонкуров. Примечательно, что и Шанфлёри, и Дюранти, считавшие себя реалистами и подлинными продолжателями Бальзака, по существу, в своей эстетике и в творческой практике тоже были натуралистами. Эстетические принципы натурализма исповедовала на раннем этапе своей деятельности и талантливая английская писательница Джордж Элиот. Великолепное психологическое мастерство, острая наблюдательность дают ей возможность создать яркие выразительные характеры, иные из которых несут в себе черты социальной типизации, выражая тем самым, вопреки исходной теоретической платформе писательницы, ее отношение к изображаемой действительности. Однако легко заметить, что в романах Д. Элиот нет ни широты исторического размаха, ни глубины социальных [25] обобщений, присущих творчеству Диккенса и Теккерея. Примерно то же самое в общих чертах можно сказать и о другом английском реалисте этого периода – Э. Троллопе.

Литературный процесс второй половины века при всех осложняющих обстоятельствах послереволюционного периода обогащается новыми достижениями. Закрепляются позиции критического реализма в славянских странах. Начинают свою творческую деятельность такие великие реалисты, как Толстой и Достоевский. Критический реализм формируется в литературах Бельгии, Голландии, Венгрии, Румынии.

Национально-освободительная борьба против турецких поработителей, развернувшаяся в Болгарии, вызвала к жизни новые силы в литературе, переживающей в середине века «эпоху возрождения», гражданский революционно-освободительный пафос которой так ярко прозвучал в публицистике и поэзии Христо Ботева.

Национально-освободительное движение на фоне новой фазы социальных противоречий сыграло определяющую роль в том ярком периоде, в который после 1848 г. вступили литературы северных народов. Этот резкий перелом и в молодой финской литературе, и в литературах Скандинавских стран был связан с неразрешенными конфликтами 1848 г.- обострением отношений между датско-немецким населением Шлезвиг-Гольштинии и Пруссией, между шведским правительством и норвежской общественностью, влиянием революционной ситуации в России на общественную жизнь в Финляндии, где крепло национальное самосознание. Под влиянием этих факторов здесь все более отходят на задний план романтические принципы и ведущую роль начинает играть реалистическое искусство.