Авторская позиция, особенности языка и стиля в «Хождении на три моря» Афанасия Никитина

Выдающимся произведением конца XV в. является "Хожение за три моря" тверского купца Афанасия Никитина, помещенное под 1475 г. в Софийской летописи. Свое "хожение" в Индию Никитин совершал с 1466 по 1472 г.. Он был одним из первых европейцев, вступивших на землю "брахманов", о громадных богатствах и сказочных чудесах которой рассказывали "Александрия" и "Сказание об Индии богатой". "Хожение" - это драгоценный исторический документ, живое слово человека XV столетия, замечательнейший памятник литературы. Для своего произведения Афанасий избирает жанр путевых записок, очерков. В отличие от "путешествий-хождений" XII-XIII вв., его "хожение" лишено религиозно-дидактических целей. Никитин едет в неведомую русским людям Индию для того, чтобы собственными глазами видеть ее, чтобы там "посмотреть товаров на Русскую землю".

Таким образом, не только любознательность, но и практическая сметка купца руководила Афанасием в его путешествии. На основании "Хожения за три моря" мы можем отчетливо представить себе незаурядную личность русского человека, патриота своей родины, прокладывающего пути в неведомые страны ради "пользы Руския земли". Никакие невзгоды и испытания, выпавшие на долю Афанасия на многотрудном пути, не могли испугать его, сломить его нолю. Лишившись в устье Волги своих кораблей, которые были разграблены степными кочевниками, он продолжает путь. Возвращение назад в Тверь не сулило ему ничего, кроме долговой тюрьмы, а вперед манила даль неведомых земель.

Переплыв Каспий, пройдя через Персию и переехав Индийское море, Никитин, наконец, достигает цели. Он в центре Индии: посещает города Чивиль, Джуннар, Бедер, Парват. Пытливо присматриваясь к нравам и обычаям чужой страны. Афанасий свято хранит в своем сердце образ родины - Русской земли. Чувство родины обостряется на чужбине, и хотя на Руси много непорядков, ему дорога его отчизна, и он восклицает: "Русская земля, да будет богом хранима!.. На этом свете нет страны, подобной ей, хотя вельможи Русской земли несправедливы. Да станет Русская земля благоустроенной и да будет в ней справедливость!"

Православная вера является для Никитина символом родины. Отсутствие возможности точного и строго соблюдения религиозного обряда в чужой стране вызывает у него чувство горечи. Никакими угрозами невозможно заставить Афанасия "креститься в Махмет дени", т. е. принять мусульманство. Переменить веру для него равносильно изменить родине. Однако Афанасий чужд религиозного фанатизма. Он внимательно присматривается к религиозным верованиям индийцев, подробно описывает буддийские святыни в Парвате, религиозные обряды и замечает: "...правую веру бог ведает". Поражает Никитина обилие в Индии каст - "вер" - 84, а "вера с верою не пьет, не ест и не женится".
"Хожение за три моря" отличается обилием автобиографического материала, Никитин подробно описывает свои внутренние переживания. Однако центральное место в "Хожении" занимает обстоятельный рассказ Афанасия об Индии. Русского человека интересуют быт и нравы чужой страны. Его поражает "черный" цвет кожи местных жителей, их одежда: "...люди ходят нагы все, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу плетены". Особенно странным и необычным для русского человека был вид "простоволосых" замужних женщин. Ведь для русской женщины "опростоволоситься" - раскрыть свои волосы - было величайшим позором. Не едят индийцы "никоторогомяса", а едят днем дважды, а ночью не едят и не пьют вина. В пищу употребляют "брынец" (рис) да "кичири" (морковь) с маслом, да "травырозные едят". Перед приемом пищи омывают руки, ноги и прополаскивают рот. Едят правою рукою, а ложки и ножа не знают. Во время еды многие накрываются покрывалом, чтобы их никто не видел.

Описывает Никитин пышный выезд на охоту султана, великолепие и роскошь султанского дворца, имеющего семь ворот, в которых сидят по сто сторожей да по сто писцов, записывающих входящих и выходящих. Русского купца привлекает ежегодный грандиозный базар, проводимый близ Бедера. На этот базар съезжается "вся страна Индейская торговати", "да торгуютъ 10 дний", всякий товар свозят. Никитин ищет товаров "на нашу землю" и сначала ничего не находит: "...все товар белой на бесермьньскую землю, перець да краска, то дешево". Интересует русского путешественника вооружение индийского войска и техника ведения боя. Однако он с осуждением говорит о бессмысленности и пагубности войн.Описание Индии у Афанасия Никитина строго фактично, и лишь в двух случаях он приводит местные легенды. Такова легенда о птице "гукук" в городе Алянде. Она летает по ночам и кричит "гу-кук" и на "которой хоромине сядет, тут человек умрет"; а кто ее хочет убить, "то ино у нее из рта огонь выйдет". Вторая легенда, приводимая Никитиным,- это легенда об обезьяньем князе, навеянная, очевидно, индийским эпосом "Рамаяной".
Заканчивается "Хожение" кратким путевым дневником о возвращении героя на родину, где он и умер близ Смоленска.

Трудно переоценить литературное значение произведения Афанасия Никитина. Его "Хожению" чужда книжная украшенная речь. Просторечная и разговорная лексика русского языка переплетается с арабскими, персидскими и турецкими словами, усвоенными Никитиным во время путешествия. Характерно, что к иноязычной лексике он прибегает и тогда, когда выражает свои сокровенные мысли о Русской земле, о любви к родине и осуждает несправедливость русских вельмож. Примечательно, что в "Хожении" нет никаких тверских областнических тенденций. В сознании Афанасия Тверь, ее "Златоверхий Спас" сливаются с образом Русской земли.
Отличительная особенность стиля "Хожения" - его лаконизм, умение автора подмечать и описывать главное; точность и строгая фактичность. Все это выгодно отличает "Хожение за три моря" от описаний Индии европейскими путешественниками. Оно входит в русло демократической городской литературы, развитие которой намечается в псковских летописях и некоторых произведениях московской литературы.

Умной и разносторонней наблюдательностью записки Афанасия Никитина выделяются среди других европейских географических сочинений XV-XVI вв. Выдающийся востоковед И. П. Минаев, рассматривая труд Никитина, находит в нем «не один драгоценный факт, важный для понимания староиндийской жизни и просмотренный его современниками, заходившими в Индию».