Право распоряжаться собственной жизнью во многом и есть символ человеческой свободы

Свобода – это право заняться чем-то своим, не имеющим отношения к большому миру с его ресурсами, борьбой и т. д. Внутри этой частной жизни человек отвоевал, получил, забрал себе в собственность право чувствовать, думать и делать все, что он считает нужным, если это не идет во вред окружающим людям. Вот и все.

Первым делом частный взгляд человека обратился к семье. И, будучи структурой социальной, семья получила в социальном мире некоторый уникальный статус, потому что стала местом так называемой личной жизни. Не частной, нет, но жизни с ослабленными требованиями, с собственными правилами и законами, – территории, куда социум, конечно, заглядывал, но особо не вмешивался, если не нарушались основные конвенции.

Так остается и до сих пор. Не стоит думать, что раз у нас стирает стиральная машина, а мир стал небольшим из-за появления самолетов и скоростных поездов, и законы все больше охраняют право человека на самопроявление, социальный мир выпустил из своего внимания «личное время» человека и такую ячейку общества, как семья. Не выпустил, нет. Семья по-прежнему остается социальным образованием под управлением социальных же законов. Но… Но возможность существования внутри семьи как ячейки общества, живой ткани частной жизни, все увеличивается. Это проявляется даже в разнообразии вариантов семейного уклада, представленных сегодня. Кому-то нравится вести дом – полную чашу, кому-то – жить в спартанских условиях, кому-то – копить деньги на будущее, кому-то – тратить то, что у них есть, в надежде, что получится заработать еще. Кто-то больше ценит материальный достаток, кто-то – совместные переживания, одни тратят свои резервы и ресурсы на то, чтобы быть где-то вместе, ездить, видеть, ходить, путешествовать, рисковать жизнью как угодно, другие – на то, чтобы рос счет в банке.

Это одна сторона медали. Казалось бы, вот оно – семья и есть территория частной жизни. Но не все так просто. Исторически шел процесс отделения, выделения семьи из большой общинно-государственной общности. Семьи становились разными, делились на типы, кооперировались между собой, враждовали.

Параллельно шел еще один процесс. Люди начали ценить право быть вместе и право решать, до каких пор им вместе быть.

А параллельно шел еще один процесс. Люди начали ценить право быть вместе и право решать, до каких пор им вместе быть. И это очень важный момент. Момент, когда социум отдал человеку право решать, с кем и сколько ему быть рядом, то есть как бы закрыл глаза на часть жизни индивидуума: делайте, что хотите. Нет, конечно, традиции, устои, правила где-то строже, где-то мягче, но, в принципе, человек стал решать этот вопрос самостоятельно.

Люди начали отстаивать право радоваться жизни, а не терпеть, не мучиться ради того, что скажут другие, из каких-то соображений клана и семьи. И если два взрослых человека, даже молодых, юных человека, решили, что им хорошо быть вместе, они отстаивают это право и право перестать быть вместе, если они поймут, что то, ради чего их свела жизнь, закончилось, что они исчерпали предложенные возможности. И вот эти варианты…

Но варианты отношений, а вовсе не варианты семьи. До семьи нам еще далеко. Мы еще даже до брака не добрались.

Сейчас очень многие не упоминают ни о какой семье, принято говорить: «Мы живем вместе». Потому что у каждого из нас есть своя жизнь, у нас есть свои интересы, и вдруг мы увидели, что интересны друг другу, нам хочется быть вместе. Нам хорошо жилось, но оказывается, что быть вместе – еще лучше. Мы хотим быть вместе долго или мы хотим встречаться время от времени – это все не важно. Мы можем съезжаться и разъезжаться, мы можем вести общее хозяйство, если нам это нравится. Это не имеет отношения к семье, вот что важно. Эти люди не думают о семье, они думают о своей частной жизни.