Чудесные перевоплощения госчиновников в эффективных менеджеров

 

Вопрос первый: а какие основания у нас считать, что после "предпродажной подготовки" эти непрофильные активы действительно будут проданы дороже, нежели это можно было бы сделать сегодня или вчера, а не будут, как это у нас водится, переданы "своим" за бесценок? Нас ведь совсем недавно убеждали, что государство (не только наше - любое) в принципе не способно эффективно управлять своей собственностью? Как же это: управлять - не способно, а "предпродажную подготовку" проводить -способно? Или государство ~ не способно, а полугосударственное предприятие, контролируемое государством -способно? Или один и тот же А.Чубайс - персонаж целого ряда наших историй - на посту председателя Госкомимущества или первого зампреда Правительства - не способен, а он же, но уже как руководитель полугосударственного РАО "ЕЭС России" - способен?

И вопрос второй: намереваются ли при этом как-то наказать тех, кто осуществил необоснованные вложения средств в эти так называемые непрофильные активы, и, в соответствии с нашим Гражданским Кодексом, взыскать с них в полном объёме нанесённый предприятиям-монополистам и, соответственно, государству и обществу ущерб? Кстати, включая и колоссальные, как утверждали эксперты, многомиллионные в долларовом исчислении "отступные" руководителю непрофильного актива "Газпрома" телекомпании НТВ Б.Йордану, отправленному в отставку без какого-либо объяснения причин гражданам - сособственникам монополиста и потребителям его услуг...

К сожалению, вопросы эти - риторические.

 

АХ, ВЫ, БЕДНЫЕ ОВЕЧКИ!

 

Есть ещё один, последний аргумент, который звучит примерно так: "Да, действительно, в стране у нас до сих пор непорядок. Но не так скоро серьёзное дело делается. Президент прилагает усилия и, несмотря на все трудности и наследие "семьи", тем не менее, с олигархами и монополистами постепенно справляется. Да, окончательно навести порядок с монополистами ещё не успели, но давать разрешение на повышение тарифов всё равно надо, так как иначе их деятельность станет нерентабельной - не будет денег на развитие. Тогда, даже если завтра мы порядок и наведём, какой в этом будет толк, если из-за недостатка инвестиций все остановится?"

Звучит красиво, можно даже сказать, чувствуется по большому счету ответственный государственный подход: когда решаются такие масштабные задачи -не до мелочей...

А что же на деле? На деле следующее.

 

ОВЕЧКА "ГАЗПРОМ"

 

Публичные жалобы на то, насколько невыгодно "Газпрому" продавать газ на внутреннем рынке, насколько это убыточно - всем нам хорошо знакомы. Они регулярно муссируются нашими СМИ, в том числе подконтрольными "Газпрому".

И вот на одном из заседаний Коллегии Счётной палаты в конце 2000 года при обсуждении итогов проверки Счётной палатой "Газпрома" (обсуждался в том числе объем расходов на непрофильную деятельности, спонсорство и т.п.) я задал тогдашнему руководителю "Газпрома" Р.Вяхиреву прямой вопрос: какова же, по его оценке, фактическая рентабельность основной деятельности "Газпрома"? Не всего вместе, с учётом непрофильных направлений, а именно основной деятельности, суммируя выгодные поставки газа на внешний рынок и "разорительные" поставки на рынок внутренний? Интересно, догадывается ли читатель, какой уровень рентабельности основной деятельности нашего газового монополиста при действовавших тарифах вынужден был признать его тогдашний руководитель? Не десять-пятнадцать, не тридцать и даже не пятьдесят процентов...

Уважаемый читатель, в силу чрезвычайной важности тарифов на энергоресурсы для всей нашей экономики, я специально заостряю ваше внимание: на заседании Коллегии Счётной палаты в конце 2000 года тогдашний руководитель "Газпрома" Р.Вяхирев признал, что рентабельность основной деятельности газового гиганта составляла на тот момент 94 процента!

Такое признание означает, что при минимальном порядке и ответственном отношении к своей экономике во сколько раз Правительство могло бы снизить внутренние тарифы на газ в стране? И тем обеспечить и тепло в больницах, школах, детсадах и жилых домах, и снижение издержек при производстве энергоёмкой продукции, а значит - и повышение её конкурентоспособности.

 

ОВЕЧКА "МПС"

 

Применительно к МПС можно привести иной пример. Из отчётов Счётной палаты известно, что на протяжении длительного времени имевшиеся у МПС доходы шли, например, на закупки за рубежом рельсов втридорога, хотя рельсы не хуже качеством и в несколько раз дешевле можно было приобрести у простаивавших без заказов российских предприятий... Более того, наиболее рентабельные грузовые перевозки по нашим железным дорогам почему-то контролировались некой зарубежной кампанией - с соответствующим направлением прибыли. При этом каждое новое повышение тарифов (и на грузовые, и на пассажирские первозки) нам объясняли заведомой убыточностью пассажирских перевозок. И вот на одном из заседаний Совета Федерации в конце 2000 года при обсуждении вопроса о регулировании деятельности монополистов представителю Правительства, ответственному за антимонопольное регулирование, задаётся прямой вопрос: почему вновь предлагается повысить тарифы на перевозки под предлогом их убыточности, если доходы МПС от завышенных цен на грузоперевозки и так в четыре раза (!) превышают убытки от перевозок пассажирских? И готов ли "антимонопольный министр" оспорить приведённые данные? Оспорить приведённые данные выступавший представитель Правительства (И.Южанов) не смог, впрочем, равно как и дать вообще какой-либо внятный ответ на поставленный вопрос...

Кстати, ни один канал телевидения и радио об этом не сообщил: спите, граждане, спокойно и не волнуйтесь...

 

ОВЕЧКА РАО "ЕЭС РОССИИ"

 

И применительно к РАО "ЕЭС России" о какой-либо объективно обусловленной нерентабельности и вытекающей из неё реальной необходимости роста тарифов - не может быть и речи, так как известные масштабы расточительства и, соответственно, резервы для экономии - колоссальны. Это касается не только расходования десятков миллионов долларов на "REN TV" и другие инструменты саморекламы руководителей РАО.

В силу нынешней специфики организации деятельностью РАО (в отличие от Единой энергосистемы до акционирования) существенно ограничено управление генерированием электроэнергии и её перетоками сверху, из единого диспетчерского пункта. А ведь такое управление являлось исходным обязательным условием оптимизации работы всей системы и, соответственно, минимизации себестоимости электроэнергии, гарантировавшим использование в первую очередь наиболее крупных электростанций с самой низкой себестоимостью электроэнергии, а также выравнивание пиков и спадов нагрузки за счёт перетекания энергии из соседних бассейнов, расположенных в разных часовых поясах. С разделением Единой энергосистемы на восемь десятков региональных акционерных обществ возникли совершенно противоположные экономические стимулы - использовать в первую очередь свои местные электростанции, независимо от себестоимости их электроэнергии. Это даёт и прибыли местным компаниям, и доходы в соответствующие региональные и местные бюджеты. Поэтому тарифы теперь определяются уже не средневзвешенной себестоимостью энергии по стране, как это было раньше, а себестоимостью производства электроэнергии на наименее эффективных местных станциях, в том числе на теплоэлектроцентралях, работающих на полную мощность теперь зачастую даже и летом. При том, что наиболее эффективные крупные федеральные станции в регионах с избыточными электроэнергоре-сурсами - оказываются существенно недогружены.

Так, по данным экспертов (например, "Промышленные ведомости" N 1-2 (37-38) за 2002 год), как минимум, десять процентов мощностей атомных электростанций сейчас не загружены, при том что себестоимость производства электроэнергии на них на 20-25 процентов ниже, чем на тепловых станциях (к решению экологических проблем это отношения не имеет, так как станции

не закрываются, но используются менее эффективно). Более того, и среди тепловых наиболее крупные и эффективные электростанции шести федеральных бассейнов в среднем за год оказываются загружены лишь примерно наполовину их суммарной мощности. Соответственно, перерасход топлива из-за преимущественного использования менее эффективных станций по сравнению с 1991 годом (при пересчёте на производство равных объёмов электроэнергии) оценивается примерно в двадцать процентов или в миллиард долларов ежегодно. Кто это оплачивает? Разумеется, все мы - потребители электроэнергии.

Вопрос не просто в чьём-либо расточительстве, но в масштабном влиянии на всю экономику. Ведь, как минимум, этот миллиард долларов - уже заложен в стоимость всех товаров и услуг и, соответственно, ограничивает платёжеспособный спрос на них, а значит - их конкурентоспособность по сравнению с аналогичными товарами и услугами зарубежными.

Кроме того, нельзя обойти вниманием и ситуацию с отключением электроэнергии неплательщикам, на протяжении уже нескольких лет парализующим целые регионы нашей страны. Формальная логика руководителей электроэнергетики на первый взгляд кажется безупречной- электричество - такой же товар, как и все прочие, и если нам за него не платят - не будем отпускать товар. Но в этой логике есть несколько принципиальных весьма лукавых нюансов.

Во-первых, речь идёт о жизненноважном товаре, без которого не только снижается уровень комфорта жизни, но и в ряде случаев (например, при отключении электричества в больницах) жизнь попросту прекращается - люди умирают на операционных столах, в реанимациях и т.п. И такие случаи в нашей стране уже были.

Во-вторых, речь идёт о технологически и стратегически важном товаре, прекращение поставки которого недопустимо ни на секунду для целого ряда предприятий непрерывного технологического цикла, а также для различных оборонных и иных объектов.

В-третьих, товар этот поставляется монополистом - у потребителя нет возможности выбрать, у кого, по какой цене и с каким качеством этот товар покупать. И ответственность оказывается односторонней - только со стороны потребителя в пользу поставщика товара, но не наоборот. Можно привести огромное количество примеров, когда в сельской местности из-за недостатка напряжения в сети ломаются холодильники и иная дорогостоящая аппаратура. Тем не менее, и за некачественную электроэнергию потребители вынуждены платить сполна, и никаких ущербов РАО "ЕЭС России" потребителям не возмещает.

И, наконец, в-четвёртых, совершенно очевидно, что предпринимаемые РАО "ЕЭС России" меры по отключению потребителей-неплательщиков в абсолютном большинстве случаев направлены отнюдь не против тех, кто на самом деле является неплательщиком. Например, если за электроэнергию задолжал какой-либо населённый пункт - это вовсе не означает, что не платили граждане, у которых отключают свет. В большинстве случаев речь идёт совершенно о другом - о работе местных и государственных органов власти: о "переброске средств" со статьи на статью в местном бюджете для залатывания каких-либо очередных дыр, либо о компенсировании недопоступления средств так называемой помощи из регионального или федерального бюджета, либо, наконец, просто о необоснованном нецелевом расходовании средств или прямом воровстве. Но вместо того, чтобы судиться с соответствующими администрациями и в строгом соответствии с законом взыскивать задолженности, злоупотребляют возможностями монополиста по отношению к тем, кто, строго говоря, ни в чём не виноват. Точно так же, если отключается электричество в воинской части, то потенциальной угрозе подвергается не командир части (даже если и предположить, что он лично виноват) и не министры финансов и обороны, по вине которых у воинской части своевременно не оказывается средств на оплату электроэнергии и коммунальных услуг Угрозе подвергаются жизни большинства граждан - как в силу возникающих техногенных опасностей, так и в силу снижения надёжности функционирования или даже возможного отключения объектов, обеспечивающих обороноспособность страны.

Таким образом, у более или менее цивилизованного государства есть исчерпывающие основания для преследования, в том числе в уголовном порядке, руководителей электроэнергетики, которые позволили бы себе хотя бы одно подобное отключение, не говоря уже о нашей ситуации, когда известны и конкретные жертвы, например, в больницах Кемеровской области.

Если обратиться к зарубежному опыту, то вряд ли возможно себе представить, чтобы, например, в Израиле отключили воду или электричество не только воинской части, но и какому-нибудь кибуцу (сельскохозяйственному предприятию). И даже в США, как только возник энергетический кризис в Калифорнии, губернатор штата тут же пригрозил, что если компании будут пытаться играть на возникших трудностях и злоупотреблять своим положением - он не остановится перед взятием всей электроэнергетики штата под полное государственное управление. Приводить в действие угрозы ему не пришлось, так как все понимали, что это не пустые слова и вся свобода бизнеса в США - лишь до тех пор, пока она не несёт угрозы жизни и здоровью американцев...

При таком сопоставлении жизненных реалий, конечно, даже самый лояльный по отношению к власти читатель вынужден будет согласиться с тем, что происходящее у нас - безобразие настолько редкостное, что просто даже и недоступно пониманию цивилизованного мира. Но, в силу врождённого или благоприобретённого оптимизма, наш человек тут же приободрится рассуждениями типа: естественно, живём в переходный период, соответственно, трудностей и недостатков много; а вот проведём реформирование естественных монополий, в частности электроэнергетики, создадим конкурентную среду - все сразу встанет на свои места...

Встанет ли, или окончательно развалится?

 

 

Глава 6. О ВВЕДЕНИИ В РОССИИ КОНКУРЕНЦИИ МЕЖДУ РАЗНЫМИ СИГНАЛАМИ СВЕТОФОРА ИЛИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ПРОГРАММА ДАЛЬНЕЙШЕГО СНИЖЕНИЯ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ ЛЮБОЙ РОССИЙСКОЙ ПРОДУКЦИИ (реформирование РАО "ЕЭС России")

 

Почти целый год мы наблюдали бурные дискуссии о том, как реформировать электроэнергетику. Причём среди оппонентов правительственным планам оказался даже советник Президента по экономике, имеющий достаточно широкий доступ в наши СМИ, включая центральные телеканалы. Казалось бы, в такой-то ситуации всё должно было бы проясниться: кто, что и как собирается делать. И главное - зачем, то есть, чем новое будет отличаться от старого в лучшую сторону? Иначе говоря, мы должны были узнать, что качество энергообеспечения (стабильность частоты и напряжения, а также запасы мощности) повысится, а тарифы если не снизятся, то уж, во всяком случае, не станут расти произвольно (не в соответствии с минимальными издержками на производство при оптимальном характере самого производства и перетоков электроэнергии). Стало ли это нам всем - потребителям электроэнергии - понятно? Действительно ли предложенная и уже утверждённая Правительством программа реформирования электроэнергетики именно это нам обещает и в конечном итоге принесёт?

 

ИЛЛЮЗИЯ КОНКУРЕНЦИИ

 

Что нам обещают светлое будущее, в котором генерирующие электроэнергию электростанции будут конкурировать друг с другом и вследствие конкуренции будут если не снижать, то хотя бы не завышать тарифы произвольно - это, похоже, все услышали. Так же, как и рассказы об объективной инвестиционной непривлекательности нынешнего РАО "ЕЭС России" и, напротив, будущей чрезвычайной привлекательности генерирующих компаний, в которые все, включая иностранный капитал, так и кинутся вкладывать свои средства. Как же можно возражать против столь замечательной перспективы?

Что ж, в таких заоблачных мечтаниях можно пойти и дальше. Вас не устраивает качество воды в водопроводе (ржавая или хлорки много, напор слабый и подаётся с перебоями), и вы раз - и подключаете непосредственно к одной лишь своей квартире другой водопровод - из числа конкурирующих. Запах этого газа вам неприятен (то ли слишком много ароматизатора добавили, то ли не того качества) - пожалуйста, подключаете туркменский. А губернатор региона или президент страны вам не нравится - не двигаясь с места в физическом смысле переводите свой дом под юрисдикцию Швейцарской конфедерации...

Абсурд? Конечно. Но неужто кто-то всерьёз предполагает, что при обещанной нам конкуренции электростанций граждане-потребители электроэнергии, а также предприятия и организации будут сами решать, у какой электростанции им покупать электричество - примерно так, как мы покупаем на городском рынке творог или молоко? Сегодня на пробу возьмём электричество у одной хозяйки, завтра - у другой? Или же за нас это будет решать кто-то другой - администрация региона или района, а также разнообразные посредники, в свою очередь перепродающие энергию нам?

Если решать будут администрации, то есть чиновники, то чем чиновник-посредник, покупающий для нас электроэнергию, лучше чиновника-производителя электроэнергии? Почему эти чиновники, в отличие от нынешних, вдруг начнут действовать в наших интересах и тем поощрять добросовестную конкуренцию, а не вступать, как это у нас водится, в разнообразные сговоры с потенциальными поставщиками электроэнергии и тем самым разрушать их нарождающуюся добросовестную конкуренцию - сводить на нет смысл всей затеи?

А если посредники будут частные, то предполагается, что они тоже будут конкурировать, то есть к каждому городу и селу - по несколько ЛЭП, а там к каждому дому - дублирующие сети, принадлежащие разным посредникам? Если же посредники будут монополистами, то возникают все те же резоны, что в случае с монополистами-администраторами...

О какой же конкуренции и, главное, на каких рынках идёт речь? Практически остаются только два рынка. Конкурировать придётся: а) за сверхкрупных потребителей электроэнергии, типа железных дорог, заводов по производству алюминия и прямому восстановлению В стали и т.п.; б) за зарубежных потребителей при поставках электроэнергии на экспорт.

Станет ли от такой конкуренции выше качество поставляемой электроэнергии и ниже тариф на неё для большинства потребителей - для нас с вами? Разумеется, нет.

Итак, по целому ряду причин, включая технологические, а также в силу отсутствия сейчас и в обозримой перспективе необходимого избытка электроэнергии, обещанная конкуренция окажется липой. Это очевидно для всех, кто сколько-нибудь разбирается в электроэнергетике. То есть лучше от такой реформы явно не станет. Но важно и другое - не станет ли и хуже?