Глава третья Прощание с Десли

 

З вук хлопнувшей входной двери эхом отдался по лестнице, и раздалось ревущее: – Эй, ты!

Опыт шестнадцати лет такого обращения не позволял Гарри сомневаться, когда его зовет дядя, однако откликаться немедленно он не стал. Он оставался у маленького осколка, в котором, на какую-то секунду, ему казалось, что он видит глаза Дамблдора. Не раньше, чем дядя взвыл: «ПАРЕНЬ!», Гарри медленно слез с кровати и направился к выходу из спальни, задержавшись, чтобы добавить кусок разбитого зеркала в рюкзак, полный вещей, которые он собирался взять с собой.

– Не тяни время! – заревел дядя, когда Гарри появился наверху лестницы. – Спускайся. Поговорить надо!

Засунув руки глубоко в карманы штанов, Гарри, не торопясь, побрёл вниз. В гостиной он обнаружил всех троих Десли. Они были одеты для погрузки: дядя Вернон в старой рваной куртке, а Дадли, Гаррин двоюродный брат, рослый, светловолосый и мускулистый – в своей куртке из кожи.

– Да? – спросил Гарри.

– Садись! – сказал дядя Вернон. Гарри поднял брови. – Пожалуйста! – добавил дядя Вернон, слегка поморщившись, словно подавился чем-то кислым. Гарри сел. Он подумал, что знает, что последует. Дядя Вернон принялся ходить туда-сюда по гостиной, встревоженные тётя Петуния и Дадли водили за ним глазами. Наконец дядя Вернон, решительно наморщив своё широкое багровое лицо, остановился перед Гарри и заговорил.

– Я передумал, – сказал он.

– Какой сюрприз, – сказал Гарри.

– Что за тон…, - пронзительно начала было тётя Петуния, но дядя Вернон осадил её взмахом руки.

– Это всё трескотня, – сказал дядя Вернон, свирепо глядя на Гарри маленькими поросячьими глазками. – Я решил, что в ней ни слову верить нельзя. Мы остаёмся здесь, и не отправляемся никуда.

Гарри глядел на дядю снизу вверх, и чувствовал смесь раздражения с изумлением. За последние четыре недели Вернон Десли менял своё мнение каждые двадцать четыре часа, загружая, и разгружая, и перегружая машину, как душа ляжет. Гарриным любимым мгновением было то, когда дядя Вернон, не предупреждённый, что Дадли с последнего раза, как перепаковывал свою сумку, добавил в неё гантели, ухитрился уронить эту сумку себе на ботинок, и скорчился с воплем боли и немалой бранью.

– По твоим словам, – сказал дядя Вернон, возобновляя свою ходьбу туда-сюда, – мы – Петуния, Дадли и я – в опасности. От… от…

– Кого-то из «моей бражки», верно? – сказал Гарри.

– Ну так я в это не верю, – повторил дядя Вернон, опять став перед Гарри. – Я пол-ночи не спал, обдумывая это всё, и я считаю – что это заговор, забрать дом.

– Дом? – повторил Гарри. – Какой такой дом?

– Этот дом! – пронзительно закричал дядя Вернон, и вена у него на его лбу начала пульсировать. – Наш дом! Цены на жилье в округе взлетают, как на ракете! Ты хочешь, чтобы мы убрались, и потом ты проделаешь какой-нибудь фокус-покус, и мы сообразить не успеем, как все бумаги уже на твоё имя и…

– Вы что, рехнулись? – с нажимом спросил Гарри. – Заговор, дом забрать? Вы в самом деле такие тупые, как кажетесь?

– Как ты смеешь… – завизжала тётя Петуния, но дядя Вернон снова осадил её взмахом руки. Похоже, против отмеченной им опасности даже недооценка его личного достоинства казалось ему мелочью.

– Просто на случай, если вы забыли, – сказал Гарри, – но у меня уже есть дом, от крёстного остался. Так зачем я должен этот хотеть? Ради счастливых воспоминаний?

Настала тишина. Гарри подумал, что вроде он дядю этим аргументом впечатлил.

– Ты утверждаешь, – сказал дядя Вернон, возобновляя свою пробежку, – что этот Лорд, как его…

–…Волдеморт, – нетерпеливо сказал Гарри, – и мы это уже сто раз проходили. Это не утверждение, это факт. Дамблдор вам в прошлом году говорил, и Кингсли, и мистер Висли…

Дядя Вернон зло передёрнул плечами, и Гарри догадался, что это его дядя пытается прогнать воспоминания о том, как, через несколько дней после приезда Гарри на летние каникулы, в дом явились непрошенными два колдуна в полный рост. Появление на пороге Кингсли Кандальера и Артура Висли было для Десли неприятнейшим потрясением. Конечно, Гарри должен был признать, что как мистер Висли разнёс однажды пол-гостиной, так нечего было ожидать, что дядю Вернона его новое посещение порадует.

–…Кингсли и мистер Висли это всё так же хорошо объяснили, – безжалостно напирал Гарри. – Как только мне семнадцать, так защитные чары, под которыми я в безопасности, ломаются, и вас это касается так же, как и меня. Орден уверен: Волдеморт на вас нацелится, или чтобы пытать вас – попробовать выяснить, где я, или чтобы держать вас в заложниках и надеяться, что я приду и попытаюсь вас выручить.

Глаза дяди Вернона и Гарри встретились. Гарри был уверен, что в это мгновение они размышляли об одном и том же. Потом дядя Вернон продолжил своё хождение, а Гарри подытожил: – Вы вынуждены будете скрываться, и Орден хочет вам помочь. Вам была предложена защита, надёжная, лучшая, какая есть.

Дядя Вернон ничего не сказал, но продолжил ходить туда-сюда. Было видно, как солнце висит низко над живыми изгородями из бирючины. Соседская газонокосилка опять заглохла.

– Мне казалось, там было такое Министерство магии? – отрывисто спросил дядя Вернон.

– И было, и есть, – сказал удивлённый Гарри.

– Ну, тогда почему они не могут защитить нас? Кажется, мы, как случайные жертвы, виновные не более чем в том, что приютили отмеченного человека, должны подлежать правительственной защите!

Гарри рассмеялся; он не мог ничего с собой поделать. Это было так типично для его дяди – возложить надежды на официальное учреждение, даже в том мире, который он презирал и которому не доверял. – Вы слышали, что говорили мистер Висли и Кингсли, – ответил Гарри. – «Нам кажется, что в Министерство кое-кто просочился».

Дядя Вернон пробежался к камину и обратно, дыша так тяжело, что его большие чёрные усы ощетинились и царапали ему лицо, по-прежнему багровое от напряжения.

– Хорошо, – сказал он. Остановившись перед Гарри, он завёл прежнее: – Хорошо, скажем, ну, в качестве спорного предположения, что мы принимаем эту защиту. Я по-прежнему не вижу, почему нам не могут предоставить этого лба Кингсли.

Гарри, хотя и с трудом, ухитрился не закатить глаза. Этот вопрос тоже задавался с полдюжины раз.

– Как я уже говорил вам, – проговорил он сквозь стиснутые до скрипа зубы, – Кингсли защищает премьер-министра Маг… я хотел сказать – вашего премьер-министра.

– Значит, он точно лучший! – сказал дядя Вернон, указывая на пустой телевизионный экран.

Десли заметили Кингсли в новостях, когда тот сопровождал премьер-министра, посещающего больницу. Это, как и тот факт, что Кингсли овладел сноровкой одеваться как маггл, даже не считая чего-то в его медленном низком голосе, определённо внушающего доверие, заставило Десли так отнестись к Кингли, как они наверняка не стали бы относиться к любому другому волшебнику. Правда, они никогда не видели Кингсли с кольцом в ухе.

– Значит, он задействован, – сказал Гарри. – Но Хестия Джонс и Дедалус Диггл – они более чем подходят для дела…

– Нам бы хоть их характеристики показали…, - начал дядя Вернон, но Гарри потерял терпение. Вскочив на ноги, он пошёл на дядю, теперь сам указывая на телевизор.

– Эти несчастные случаи – крушения, и взрывы, и сходы с рельсов, и что там ещё случилось с тех пор, как мы последний раз смотрели новости – вовсе не несчастные случаи. Люди исчезают и умирают, и за всем этим он – Волдеморт. Я вам это снова и снова повторял, он убивает магглов для забавы. Даже туманы – они из-за дементоров, и если вы не можете вспомнить, что они такое, спросите вашего сына!

Руки Дадли подпрыгнули кверху, прикрыть рот. Под взглядом родителей и Гарри он медленно опустил их и спросил: – Их… ещё есть? – Ещё? – засмеялся Гарри. – Ещё кроме тех двух, что напали на нас, ты имеешь в виду? Конечно, их сейчас сотни, может быть тысячи, если учесть, что они питаются страхом и отчаянием…

– Хорошо, хорошо, – взорвался Вернон Десли. – Ты пояснил свою точку зрения…

– Надеюсь, – сказал Гарри, – потому что как только мне будет семнадцать, так все они – Пожиратели Смерти, дементоры, может быть даже Инфери – а это значит мёртвые тела, заклятые Тёмным магом – будут способны найти вас, и обязательно нападут на вас. А если вы вспомните тот последний раз, как вы пытались убежать от волшебников, я думаю вы согласитесь, что нуждаетесь в помощи.

На мгновение настала тишина, в которой словно раскатилось долетевшее сквозь годы дальнее эхо удара Хагрида, сносящего деревянную входную дверь. Тётя Петуния смотрела на дядю Вернона; Дадли уставился на Гарри. Наконец дядя Вернон выпалил: – А как насчёт моей работы? Как насчёт Дадлиной школы? Я не жду, что такие вещи имеют значение для кучки бездельников-колдунов…

– Вы не поняли? – заорал Гарри. – Они вас будут пытать и убивать, как моих родителей!

– Папа, – громко объявил Дадли. – Папа – я пойду с этими, из Ордена.

– Дадли, – сказал Гарри, – в первый раз в жизни ты говоришь разумные вещи. – Он знал, что битва выиграна. Если Дадли напуган достаточно, чтобы принять помощь Ордена, его родители пойдут с ним. Не было вопроса, чтобы они расстались с Дадличкой. Гарри бросил взгляд на переносные часы на каминной полке.

– Они должны быть здесь минут через пять, – сказал он, и когда никто из Десли не ответил, покинул комнату. Перспектива расставания – возможно навсегда – с тётей, дядей и двоюродным братом – была тем, о чём он мог бы размышлять с ликованием, но всё равно была какая-то неловкость в воздухе. Что там было наговорено друг другу, в конце шестнадцати лет сплошной неприязни?

Вернувшись в спальню, Гарри поворочал бесцельно свой рюкзак, потом просунул пару совиных орешков сквозь прутья клетки Хедвиг. Они упали с глухим стуком на дно, но сова их проигнорировала.

– Мы уходим скоро, в самом деле скоро, – сказал ей Гарри. – И тогда ты снова сможешь летать.

Зазвенел дверной звонок. Гарри поколебался было, затем поспешил из спальни, и вниз по лестнице. Ждать, что Хестия и Дедалус своими силами справятся с Десли – слишком много хотеть.

– Гарри Поттер! – взвизгнул возбуждённый голос, в тот момент, когда Гарри открыл дверь; маленький человек в розовато-лиловой островерхой шляпе отвешивал ему глубокий поклон. – Для меня всегда такая честь!..

– Спасибо, Дедалус! – сказал Гарри, и смущённо улыбнулся темноволосой Хестии. – С вашей стороны это по-настоящему хорошо… Они вон там, мои дядя, и тётя, и двоюродный брат…

– Добрый день вам, родные Гарри Поттера! – радостно сказал Дедалус, шагая в гостиную. Семейство Десли совсем не выглядело счастливым от такого обращения; Гарри побоялся очередной смены намерений. Дадли при виде ведьмы и волшебника шарахнулся ближе к матери.

– Я вижу, вы упаковались и готовы. Великолепно! План, как Гарри говорил вам, простой, – сказал Дедалус, вытягивая из кармана жилета непомерной величины часы и изучая их. – Мы отбудем прежде, чем Гарри. Из-за опасности использования магии в вашем доме – Гарри пока ещё несовершеннолетний, это может дать Министерству повод арестовать его – мы отъедем на машине, скажем, миль на десять или около этого, прежде чем телепортировать в безопасное место, которое мы выбрали для вас. Я полагаю, вы знаете, как водить машину? – вежливо спросил он дядю Вернона.

– Знаю как…? Конечно, я чёрт знает как хорошо знаю, как водить! – отплюнулся дядя Вернон.

– Очень умно с вашей стороны, очень умно. Я лично обязательно бы вконец запутался во всех этих кнопках и рычагах, – сказал Дедалус. Он явно был в убеждении, что льстит Вернону Десли, который, с каждым сказанным Дедалусом словом, на глазах терял доверие к плану.

– Даже водить не умеет, – бормотал он про себя, осуждающе топорща усы, но, к счастью, ни Дедалус, ни Хестия его, похоже, не слышали.

– Ты, Гарри, – продолжил Дедалус, – будешь ждать здесь свою охрану. Тут в наших планах были маленькие перемены…

– Что вы имеете в виду, – тут же спросил Гарри. – Я думал, Дикий Глаз собирается прийти и забрать меня Совместной Телепортацией?

– Не может этого сделать, – сказала Хестия с выражением. – Дикий Глаз объяснит.

Десли, которые слушали всё это с видом совершенного непонимания, подскочили, когда громкий голос зловеще крикнул: – Поторапливайтесь! – Гарри оглядел всю комнату, прежде чем сообразил, что голос исходит от Дедалусовых карманных часов.

– Совершенно верно, действуем в очень сжатом расписании, – сказал Дедалус, кивая своим часам и запихивая их обратно в жилет. – Мы пытаемся сделать твой, Гарри, уход из дома одновременным с телепортацией твоих родных, так заклятие рухнет в тот момент, как вы все уже направитесь в безопасность. – Он повернулся к Десли: – Ну, вы все собрались и готовы отправиться?

Никто из них ему не ответил. Дядя Вернон по-прежнему перепугано пялился на вздутие в кармане Дедалусова жилета.

– Может, нам следует подождать снаружи гостиной, Дедалус, – промурлыкала Хестия. Она явно считала, что бестактно им оставаться в комнате, пока Гарри и Десли обмениваются сердечными, может быть слёзными, прощаниями.

– Да незачем, – пробормотал Гарри, но дядя Вернон сделал любое дальнейшее объяснение ненужным, громко сказав:

– Хорошо, тогда прощай, парень.

Он мотнул правой рукой вверх, но в последний момент, похоже, не решился пожать руку Гарри, а просто сжал кулак и стал качать им вперёд и назад, словно метроном.

– Дадди, ты готов? – спросила Петуния, суетливо пробуя застёжку своей сумки, чтобы не смотреть на Гарри.

Дадли не ответил, а стоял, приоткрыв рот, и немного напоминая Гарри великана, Гроупа.

– Пошли тогда, – сказал дядя Вернон.

Он уже был в дверях гостиной, когда Дадли промямлил: – Я не понимаю.

– Что ты не понимаешь, малышок? – спросила Петуния, глядя на сына.

Дадли поднял большую, похожую на окорок, руку и показал на Гарри.

– Почему он не идёт с нами?

Дядя Вернон и тётя Петуния оцепенели, как стояли, уставясь на Дадли, словно он только что выразил намерение стать балериной.

– Что? – громко сказал дядя Вернон.

– Почему он не идёт тоже? – спросил Дадли.

– Ну, он… не хочет, – сказал дядя Вернон, поворачиваясь, чтобы грозно посмотреть на Гарри, и добавил: – Ты не хочешь, так ведь?

– Ни на сколечко, – сказал Гарри.

– Вот тебе, – сказал дядя Вернон сыну. – Теперь пошли, нам пора.

Он зашагал из комнаты. Было слышно, как открылась входная дверь, но Дадли не шевельнулся, и после нескольких нерешительных шагов тётя Петуния тоже остановилась.

– Теперь что? – пролаял дядя Вернон, вновь появившись в дверях.

Казалось, Дадли борется с понятиями слишком сложными, чтобы вложить их в слова. После нескольких мгновений явно болезненной внутренней борьбы он сказал: – Но куда он собирается отправиться?

Тётя Петуния и дядя Вернон посмотрели друг на друга. Было ясно, что Дадли напугал их. Хестия Джонс нарушила тишину.

– Но… вы наверняка знаете, куда направляется ваш племянник? – спросила она с изумлённым видом.

– Конечно, мы знаем, – сказал Вернон Десли. – Он отправится с кем-то из ваших, разве не так? Правильно, Дадли, давай садиться в машину, ты слышал, что этот сказал, нам надо спешить.

Опять Дадли не двинулся, хотя дядя Вернон дошагал уже до двери во двор.

– Отправится с кем-то из наших?

У Хестии был оскорблённый вид. Гарри уже встречал такое выражение. Казалось, ведьмы и волшебники не могли понять, как это его ближайшие родственники проявляют так мало интереса к знаменитому Гарри Поттеру.

– Всё прекрасно, – уверил её Гарри. – Это не имеет значения, честно.

– Не имеет значения? – повторила Хестия, ощутимо возвышая голос.

– Не понимают эти люди, через что ты прошёл? В какой ты опасности? Какое место ты занимаешь в сердцах анти-Волдемортовского движения?

– Э… нет, не понимают, – сказал Гарри. – По правде, они думают, что я просто место занимаю, но я привык…

– Я не думаю, что ты просто место занимаешь.

Если бы Гарри не видел, как у Дадли шевелятся губы, он мог бы в это не поверить. Всё равно, он вглядывался в Дадли несколько секунд, прежде чем признал, что говорил это именно его двоюродный брат, хотя бы потому, что Дадли покраснел. Гарри сам был смущён и ошеломлён.

– Ну… э… спасибо, Дадли.

Вновь Дадли пришлось бороться с мыслями слишком громоздкими для выражения, прежде чем промямлить: – Ты мне жизнь спас.

– Не совсем так, – сказал Гарри. – Вот твою душу – её дементор забрал бы…

Он с любопытством посмотрел на двоюродного брата. Они в течение лета до этого времени по-настоящему не общались, так как Гарри вернулся в Бирючинный проезд очень быстро и из своей комнате почти не выходил. И, тем не менее, сейчас Гарри озарило, что чашка холодного чая, на которую он наступил этим утром, могла совсем не быть дурацкой шуткой. Пусть и тронутый, он тем не менее почувствовал облегчение, что Дадли, похоже, исчерпал свою способность выражать чувства. Открыв свой рот раз или два, Дадли погрузился в краснолицее молчание.

Тётя Петуния разразилась слезами. Хестия Джонс послала ей одобрительный взгляд, который сменился на оскорблённый, когда тётя Петуния выбежала вперёд и обняла Дадли, предпочтя его Гарри. – Т-такой сладкий… – всхлипывала она в его массивную грудь. – Т-такой чувствительный мальчик… г-говорит спасибо…

– Но он совсем не говорил спасибо! – негодующе заявила Хестия. – Он только сказал, что не считает Гарри просто место занимающим!

– Ага, только когда такое исходит от Дадли – это вроде «Я тебя люблю», – сказал Гарри, разрываясь между досадой и желанием расхохотаться, а тётя Петуния продолжала тискать Дадли, словно он только что спас Гарри из горящего дома.

– Мы идём или нет? – проревел дядя Вернон, снова появляясь в дверях гостиной. – Я думал, мы в жёстком расписании!

– Да-да, так и есть, – сказал Дедалус Диггл, который созерцал весь этот обмен речами с растерянным видом, а теперь, похож, привёл себя в равновесие. – Гарри, нам действительно пора отправляться…

Он рысью выбежал вперёд и крепко пожал руку Гарри обеими своими.

–…удачи. Я надеюсь, мы снова встретимся. Надежды волшебного мира покоятся на твоих плечах.

– Ага, – сказал Гарри, – хорошо. Спасибо.

– Доброго пути, Гарри, – сказала Хестия, также хватая его руку. – Мы будем думать о тебе.

– Я надеюсь, всё будет в лучшем виде, – сказал Гарри, взглядывая на тётю Петунию и Дадли.

– О, я уверен, мы придём к самой закадычной дружбе, – и Диггл, взмахнув шляпой, покинул гостиную. Хестия последовала за ним.

Дадли осторожно высвободился из цепких материнских объятий и пошёл к Гарри, которому пришлось подавить позыв пугнуть его магией. Подойдя, Дадли протянул свою большую розовую руку.

– Чтоб тебя, Дадли, – сказал Гарри сквозь возобновившиеся всхлипы тёти Петунии, – в тебя что, дементоры другую личность вдунули?

– Не, не знаю, – пробормотал Дадли. – Увидимся, Гарри.

– Ага…, - сказал Гарри, с размаха схватив руку Дадли и встряхнув её. – Может быть. Держись, Большой Да.

Дадли почти улыбнулся. Потом неловко затопал из комнаты. Гарри услышал тяжёлые шаги на песчаной подъездной дорожке, и как потом хлопнула дверь машины.

Тётя Петуния, зарывшаяся лицом в носовом платке, оглянулась на звук. Она, похоже, не ожидала оказаться наедине с Гарри. Поспешно засунув мокрый платок в карман, она сказала: – Ну… до свидания, – и устремилась к двери, не взглянув на него.

– До свидания, – сказал Гарри.

Она остановилась и оглянулась. На мгновение у Гарри было непривычнейшее чувство, что она хочет что-то ему сказать. Она бросила на него странный, робкий взгляд, и, казалось, колебалась на краешке – вот-вот заговорит, но потом, чуть кивнув головой, поспешила из комнаты за мужем и сыном.