Глава 15 мясо и плотская жизнь

Питаться мясом — значит способствовать полному переносу энергии и информации, в ходе которого животное лишается жизни и тем самым помогает выжить другому существу. Пища священна, так как участвует в процессе преобразования одной части природы в другую, а поскольку животные в целом более высокоорганизованны, наделены более развитым сознанием, чем растения[37], и оставляют более заметный след на пути развития мира, их поедание имеет важные духовные последствия.

Животная пища — величайшее из проявлений заботы Матери-Земли. Подобно каждой любящей матери, Мать-Земля обеспечивает детей всем, чем может, даже отдает им собственную плоть и кровь. И если от нее потребуется, она отдаст гораздо больше, чем может себе позволить. В жизни, в процессе развития души бывает период, когда необходима усиленная забота со стороны матери. Но ребенок в конце концов подрастает, начинает меньше требовать от матери и больше отдавать ей. Все вместе мы похожи на избалованных, обидчивых, эгоистичных детей, запросам и требованиям которых нет конца, которые вечно чего-то хотят и что-то хватают, хотя их мать уже истощена до предела. В этом оголтелом грабеже и расхищении мясная промышленность играет довольно заметную роль.

Мясная промышленность в ее нынешнем виде представляет собой один из наиболее наглядных примеров человеческой жестокости и черствости. Однако я хотел бы подчеркнуть: я не верю в то, что фермеры, производящие мясо, или даже главы мясоперерабатывающих компаний более злы, жестоки и безнравственны, чем все прочие люди. Их действия в значительной мере обусловлены экономическими факторами и довольно распространенными человеческими механизмами логических объяснений. Большинство убеждено, что у них нет другого выхода, кроме как действовать привычными методами, при этом многие фермеры едва сводят концы с концами. В подавляющем большинстве случаев люди ведут ту жизнь, которая им дарована. Кардинальное изменение своей судьбы — подвиг, и хотя мы поощряем героизм, который вдохновляет нас, невозможно требовать его от других людей или порицать его отсутствие.

Как было сказано ранее, питаясь продукцией нашей мясной промышленности, мы миримся с существованием ада. Критика в адрес мясных предприятий наверняка знакома большинству читателей, но я коротко повторю ее прежде, чем перейти к принципам, имеющим непосредственное отношение к поеданию мяса.

Животных мясных пород растят в ужасающих условиях: они страдают, их нередко помещают в пространства, где нельзя повернуться, держат в тесноте и невообразимой грязи. Чтобы они быстрее росли и можно было раньше продать их на рынке, их кормят пищей с гормонами роста или вводят эти гормоны и антибиотики в виде инъекций. Короткая и горестная жизнь этих существ начинается с того, что их раньше срока отрывают от матерей, и заканчивается на бойнях, где царит такой ад, что уровень травматизма у работников выше, чем в любой другой отрасли промышленности. Для откорма животных мясных пород требуются гигантские количества зерна и другого растительного белка, которым можно было бы накормить гораздо больше людей, чем мясом. Энергоемкость мясной промышленности колоссальна, она загрязняет воздух и, что еще важнее, потребляет много драгоценной пресной воды. Кроме того, она загрязняет воду стоками, отходами производства, а в них содержатся антибиотики и пестициды, которыми пичкают животных. Природные экосистемы страдают из-за истощения пастбищ, гигантские предприятия мясной промышленности разоряют семейные фермы и препятствуют развитию сельской экономики. Поедая мясо животных, выращенных на крупных фермах, вы говорите «да» всем этим ужасам и привносите их в свою реальность.

Но почти все эти страдания и бойни бесконечно далеки от нашей повседневной жизни, поэтому их удобно игнорировать. Люди, которые мухи не обидят, по-прежнему с удовольствием жуют гамбургеры. Такое положение вещей — естественное следствие снисходительного отношения к столь мимолетному явлению, как поедание одного млекопитающего другим.

Пищевая промышленность, целая отрасль нашей экономики и общества, отделяет нас от факта убийства. Безликие незнакомцы, которые тоже не поддерживают тесной связи с животными, убивают их нам на мясо, затем другие незнакомые люди разделывают его, обрабатывают, упаковывают и перевозят. В последнее время даже готовят нашу пищу чаще всего незнакомые нам люди. Именно поэтому так легко есть мясо, не задумываясь о том, откуда оно взялось.

Без сколько-нибудь тесной связи с животным невозможно усвоить из его мяса ни единой частицы энергии. Его симфония вибраций слишком далека, чтобы настроиться на нее. А есть ли альтернативы?

Североамериканские индейцы ели мясо животных, которых они убивали своими руками. Они знали, как умерло животное, и, поедая мясо, причащались его смерти. Более того, индейцы соседствовали с животными в их естественной среде обитания, принадлежали к одной и той же энергетической сети и были настроены на многие вибрации фауны. Поедая мясо, индейцы своим существованием подтверждали, насколько велик с благодарностью принятый ими дар Матери-Земли. Они соглашались с реальностью жизни в гармонии с природой, несмотря на то, что в этой жизни присутствовала насильственная смерть.

Дичь, добытая гармоничным способом, — пища, богатством вибраций превосходящая любое другое мясо, особенно если охотник живет в гармонии со средой обитания этой дичи. Мясо животного, убитого собственноручно, более созвучно нашим вибрациям, чем мясо животного, умерщвленного неизвестными людьми. Ему немногим уступает мясо животного, которого убил знакомый и близкий нам человек. Следующее место по качеству вибраций занимает мясо животного, которого убил человек, связанный с нами не только таким обезличенным и отчуждающим посредником, как деньги. По мере того как слабеет связь, становится труднее есть мясо и при этом полностью осознавать, какую жизнь оно символизирует. Мясо теряет статус священного дара Матери-Природы и превращается просто в кусок мяса.

То же самое происходит и с мясом домашних животных. На ферме животных выращивают органическим способом, проявляя сострадание к ним; фермеры заботятся об экологии почвы, борются с вредителями, следят за круговоротом ресурсов. Более того, в некоторых почвенно-климатических условиях животные, пасущиеся на лугу, наносят меньше ущерба окружающей среде, чем сельское хозяйство, основа которого — обработка почвы. Выращивая животное собственноручно, естественным образом адаптируешься к его вибрациям. К этому животному привязываешься, и печаль, которую вызывает его смерть, становится неотъемлемой частью процесса усвоения энергии мяса.

С чем соглашается человек, поедая мясо такого животного? У любой медали две стороны, однако такой способ производства пищи разительно отличается от того, который невольно одобряешь, употребляя в пищу мясо животного с фермы промышленных масштабов.

Любая еда, а в особенности мясо, — свидетельство щедрости, любви и заботы Матери-Земли. Вы ощущаете потребность в заботе? Как ни парадоксально, зачастую те из нас, кому недостает внутренней заботы, у кого страдает самооценка, кто непрестанно критикует себя и сравнивает с окружающими, с большей вероятностью отказываются от мяса, стремясь показать себя с наилучшей стороны и заслужить признание. В нашем физическом облике здесь, на Земле, все мы олицетворяем разлуку с Богом, отделение от Источника и Духа. Этот отрыв и сопряженное с ним стремление вернуться могут иметь различные оттенки — их не меньше, чем людей на Земле. Один человек робок и замкнут, другой стремится доминировать и защищать свою территорию, однако оба страдают от неполноты, собственного несовершенства и несовершенства мира. Вся пища, начиная с материнского молока, представляет собой физическое проявление связи с Источником, напоминание о том, что мир и все, что он дает нам, — по сути дела благо. Поэтому тем, кто не до конца уверен в Божьем промысле, временно требуется такое универсальное утешение, как еда. Из всех видов пищи мясо особенно убедительно демонстрирует эту связь и служит концентрированным проявлением заботы. В зависимости от подробностей, деталей, остроты, присущей только вашей разлуке, может возникнуть подлинная потребность в самом ценном из мирских даров. Этот дар следует принимать с величайшим благоговением и признательностью.

Потребность, о которой я говорю, бывает сложно проследить в событиях одной жизни, но на нее указывает наш физический и эмоциональный склад, наследие кармы прошлых жизней. Только не думайте, что пристрастие к мясу говорит о безнравственности и недостатках характера. Как я объяснял в главе «Пища и личность», оно может быть признаком мирской, плотской жизни, со свойственной ей сексуальностью, рождением детей и обеспечением семьи. Жизнь, проведенная в уединенных размышлениях о божественном, не порождает плотских потребностей. Я не пытаюсь категорически утверждать, что всем ведущим мирскую жизнь абсолютно необходимо питаться мясом: не для всех это справедливо. Но в целом для поддержания работоспособности, чтобы оставаться бодрыми, здоровыми, жизнерадостными и веселыми, большинству людей требуется мясо.

Конечно, можно пренебречь потребностями организма. Это нормально! Если вы ощущаете физическую потребность в мясе, но из сострадания благородно выбираете диету веганов — прекрасно, если вы готовы хладнокровно и спокойно смириться с физическим упадком сил, который может возникнуть. Я знаком с несколькими веганами, у которых развились хронические или дегенеративные заболевания[38]. К ним относится синдром хронической усталости, низкий уровень энергии, гипогликемия, снижение либидо, анемия, рассеянный склероз, хронические грибковые инфекции, астма, устойчивые симптомы простуды. Физическая дегенерация почти неизбежна, если диета предпринята не только по мотивам сострадания, но также из каких-либо тщеславных побуждений — из стремления к мнимой чистоте, чувству превосходства, искуплению грехов индустриального общества. Лицемерие и критиканство свидетельствуют о том, что тщеславие — любовь к внешним эффектам, в данном случае к видимости сострадания, — избрало (по крайней мере, отчасти) само сострадание причиной для перехода на веганскую диету.

Разумеется, есть и люди, которым веганская диета только на пользу: чаще всего эти люди прекрасно развиты в духовном отношении, уравновешенны и великодушны, независимы и внимательны к окружающим. Для них диета — не источник гордыни и не возможность поднять самооценку. Они не пропагандируют свою диету и нё навязывают ее всем подряд, — напротив, о диете они упоминают редко. Эти люди буквально сияют. Но даже им время от времени требуются яйца, сливочное масло, молоко и сыр, за исключением случаев соблюдения строгой аскезы.

Поспешу добавить, что эти положительные качества характеризуют истинного вегана, но они ни в коем случае не являются привилегией одних веганов. Нелепо было бы пытаться приписывать диете чье-либо духовное или нравственное состояние. Взаимосвязь между ними нелинейна. Порой появляется соблазн сделать вывод, что поскольку мясо — наиболее яркое олицетворение заботы и самое убедительное напоминание о высшем промысле, то люди, питающиеся мясом, более далеки от духовной жизни, чем все остальные. Такой вывод не учитывал бы, что возможностей питаться у нас множество. Пища — лишь одна из форм энергии, которой изобилует вселенная. Вспомните «симфонию вибраций»: люди — сочетание различных вибраций, среди которых есть и очень высокие, а есть и самые низкие. Следовательно, идеальной пищей для них будет та, которая сочетает в себе уникальную комбинацию разных видов энергии. Можно питаться только самой «чистой» пищей, но при этом быть эмоциональным вампиром. А можно вести себя за столом по-детски жадно, но при этом оставаться открытым и щедрым во взаимоотношениях. Когда я ловлю себя на поспешных выводах о духовном облике человека, сделанных на основании поверхностных наблюдений о том, какой образ жизни он ведет, я напоминаю себе о двух самых просветленных людях, с какими имею честь быть знакомым. Один из них — механик, специалист по мотоциклам. Второй — мясник.

Следует также упомянуть о том, что некоторые вегетарианцы-активисты на основании диетологических, анатомических и антропологических данных утверждают, что люди «не созданы для того, чтобы питаться мясом». Приводить их аргументы здесь нецелесообразно. Но если они справедливы, то подразумевают, что пристрастие человека к мясу — ложный, социально обусловленный аппетит и что вы обманываете себя, если считаете, что организм действительно просит мяса. Это в высшей степени самонадеянная позиция, ибо она говорит о пренебрежении к искренним чувствам другого человека, а также о том, что сторонник подобной аргументации считает, будто он лучше знает, чего хотят и что чувствуют окружающие. Основополагающий принцип йоги питания гласит обратное: каждый человек — непререкаемый авторитет в сфере потребностей его организма, и если отнестись к телу с достаточным вниманием и доверием, оно даст понять, что это за потребности.

Иногда приверженцы вегетарианства напоминают о «движении вниз по пищевой пирамиде» — от животной к растительной пище, то есть о восхождении вверх по ступенькам лестницы вибраций, описанной в главе «Пища и личность». Однако пищевую пирамиду можно рассматривать и как лестницу наоборот, ступени которой занимает солнечный свет во все более сконцентрированной форме. Наиболее подходящее вам место в пищевой пирамиде зависит от того, сколько энергии вам требуется. Двигатель, рассчитанный на напряжение 6 вольт, при 12 вольт не станет работать вдвое лучше. Разумеется, приспособляемость организма гораздо выше, чем электродвигателя, — только представьте машину, которая модифицирует сама себя, настраиваясь на работу при более высоком напряжении! — и, тем не менее, резкое изменение притока энергии может вызвать сбои.

Люди, которые пытаются опробовать на себе вегетарианскую и тем более веганскую диету прежде, чем тело будет готово к ней, стремятся к тому, что в йоге называют «преждевременной трансцендентностью», то есть к выходу за пределы человеческого познания раньше, чем успеют постичь то, что находится в этих пределах. Особенно настойчивы в своих попытках те, кому неуютно живется с самим собой и собственными человеческими качествами. Но помните, что интересы души и тела отнюдь не противоположны. В начале этой книги я утверждал, что организм и его аппетит — не враги, а союзники на пути к здоровью; в равной степени они являются помощниками на пути к просветлению[39]. Это не значит, что тело должно быть «изранено ради души», как сказано у Йетса. Просто смиритесь с естественными аппетитами тела, пусть даже грубыми и плотскими, и поверьте, что они в конце концов приведут нас к более просветленному бытию[40].

Рано или поздно многие люди обнаруживают свою взаимосвязь с другими существами. Они открывают для себя — не как догмат, а как внутренний непреходящий опыт, — что они не одиноки. Осознавая эту взаимосвязь, они уже не нуждаются в физическом утешении, перестают есть животных или другие формы жизни. Наша судьба — быть вегетарианцами и питаться свободной мировой энергией.

Этот процесс можно поддерживать и чтить, но торопить его или вводить насильственным путем не следует. Возмущением и острой критикой некоторые активисты-веганы добиваются прямо противоположного эффекта, вызывают у людей чувство незащищенности, отсутствия поддержки и заботы со стороны вселенной. Такие лозунги, как «друзья, не давайте своим друзьям есть мясо!», ведут к разобщенности, а не к единству. И без того уже слишком многие хватаются за вегетарианство в попытке представить себя в лучшем свете, обрести право на любовь к себе и одобрение. Все эти мотивы выдают дефицит внутренней заботы.

Следовательно, если вы — сторонник вегетарианства, прошу вас, словом и делом давайте окружающим понять, что они чисты душой, целостны и красивы, что это совершенно нормально — быть самим собой, любить себя, ценить безо всяких условий, причин и оправданий. Подготовьте почву для внутреннего благосостояния, и сострадание к другим существам прорастет само собой, в процессе питания и другой жизнедеятельности. И поскольку невежество считает сострадание бессильным, вооружите его знаниями об ужасах мясной промышленности и всего, что ей сопутствует. Но действуйте добром. Будьте мягки, терпеливы, не забывайте о смирении. Семена сострадания не принесут плодов, если растить их на почве, которая не была возделана с любовью.

Глава 16 СЛАДОСТЬ САХАРА

Рафинированный сахар во всех видах (столовый сахар, фруктоза, сахароза, кукурузный сироп, концентрированный фруктовый сок и т.д.) называют самым вредным компонентом рациона среднестатистического американца. Потребление сахара на душу населения достигает почти 200 г в сутки (по данным разных исследователей — около 40-50 чайных ложек); существует явная корреляция между потреблением сахара и ростом хронических заболеваний за последний век в Америке и других странах. Сахар не только вызывает кариес, но и нарушает эндокринный баланс организма, чрезмерно стимулирует и, в конце концов, истощает поджелудочную и другие железы. Сахар крадет у организма кальций и другие минеральные вещества. Они необходимы для метаболизации чистого сахара, поскольку сопутствующие ему в естественном виде минеральные вещества удаляются в процессе рафинирования. Сахар вызывает усталость, хроническую вялость; резкое повышение содержания сахара в крови провоцирует выбросы инсулина, вслед за которыми содержание сахара в крови так же стремительно падает. И наконец, сахар — главная причина ожирения: как только гликогена в печени будет накоплено больше чем достаточно, организм начнет утилизировать сахар, превращая его в жир. Все вышеизложенное — упрощенное и неполное описание ущерба, который сахар наносит организму.

Сахар — источник поддельной сладости, в чем можно легко убедиться при вдумчивом, внимательном питании. Если медленно жевать излишне сладкую пищу, смакуя ее вкус, вы, вероятно, обнаружите, что на самом деле она совсем не сладкая. И действительно, рафинад — обман для тела, обещание питательных веществ, которых он не содержит.

Большинство людей имеет по крайней мере смутное представление о том, что сахар вреден для здоровья. Почему же тогда эта отрава так притягательна для нас?

Первопричина зависимости от сахара заключается в том, что мы не ощущаем сладость самой жизни. Наше общество, до сих пор находящееся под неусыпным взглядом пуритан, отлучает нас от истинного источника сладости и поощряет непрестанное самобичевание. Каждая реклама, демонстрирующая эталон совершенства и счастья, дает понять: «Вот каким ты должен быть. Что? Ты не такой? Тогда купи нашу новую машину. Пей нашу газировку». Как часто я слышу от людей, что они хотят измениться к лучшему! Да вы и без того прекрасны — точнее, были бы прекрасны, если бы позволили себе быть собой[41].

Отлученные от возможности вкусить сладость жизни, но жаждущие ее всей душой, мы обращаемся к подделкам — к пище с высоким содержанием сахара. Но сахар не утоляет наши аппетиты: самое большее, на что он способен, — временно отвлечь нас от мучений души, вожделеющей сладкого. Но где же его взять?

Эта сладость — дети. Истинная близость. Любовь. Ваше «я». Вспомните, как мы называем малышей, любимых, самых близких людей: мой сладкий, моя радость. Вот она, настоящая сладость. Нет ничего слаще, чем заглянуть внутрь, вернуться домой, соединиться с божественным. Выражение «сладчайший Иисус» — не случайность!

Духовный аналог физической сладости — близость. С младенцами, открытыми и доверчивыми, с любимыми, которым мы по-настоящему доверяем, с родными близость возникает сама собой. Благодаря всем этим людям мы можем познать сладость. Но мы заслуживаем большего. За пределами узкого мирка семьи (с тех пор, как большие семьи стали единичными, он оказался еще уже) мы отгорожены друг от друга, мы общаемся лишь на самом поверхностном уровне. Насколько вы близки с людьми, которые сшили вашу одежду, построили ваш дом, создали другие вещи, которыми вы владеете? Хорошо ли вы знаете людей, у которых покупаете разные товары? Близость — следствие открытости и длительного знакомства. Сегодня и то, и другое — редкость. В прошлом, во времена племен и поселений, мы близко знали друг друга, проводили вместе всю жизнь, а чужаков видели редко. Мало кто отваживался доверять незнакомцам и даже просто знакомиться с ними, и не без причины. В таких условиях близость возникала редко.

На социальном уровне мы воспринимаем пищу с высоким содержанием сахара как утешение, средство против однообразия, обезличенности, уродства супермаркетов, шоссе, парковок, магазинов без витрин — примет современной жизни. Сладости кажутся нам примитивным средством помощи самому себе, какую не могут оказать нам правительства и корпорации. Эти продукты — последняя соломинка для граждан, превращенных в потребителей, лишенных независимости и возможности иначе проявить доброту к себе и к окружающим. Мы — винтики в гигантской машине, управлять которой мы не в силах. В тревожном мире, сама инфраструктура которого препятствует близости, а времени на красоту совсем не остается, кто упрекнет нас за то, что мы обратились к самой ближайшей и надежной замене?

Однако наше бессилие — иллюзия. На самом деле все обстоит иначе: наша власть безгранична. Вы иного мнения? Может, этой идее сопротивляется ваш рассудок? Только потому, что вы придерживаетесь неверных представлений о том, кто вы такой. И поскольку ваше «я» ограниченно, изменения волевым путем, исходящие от этого «я», тоже ограниченны. Это все равно, что плыть и одновременно поднимать тяжести.

Злоупотребление сахаром способно разрушить здоровье, но одной силы воли мало, чтобы противостоять этому магниту, — до тех пор, пока вы не примете искреннее решение найти в своей жизни другие источники сладости. Это занятие требует смелости, в первую очередь, чтобы отказаться от мнимых потребностей, а также вдумчивости и напоминаний самому себе — о том, что смелость надо подкреплять осознанием, втолковывать себе, что прежние ценности ничего не значат. Когда мы избавимся от этих беспорядочных наслоений, обнажится истинная ткань жизни: вездесущая сладость, острота взаимосвязи, которой пронизаны как жизненные скорби, так и радости.

Речь об умении открыть сердце, открыться невероятным богатствам, которые с давних пор ждут нас. Зачастую подобные события происходят, когда смерть или серьезная травма помогает отделить по-настоящему важное от малозначительного. Мы искренне благодарны за это, жизнь приобретает сладкий привкус. Такое открытие жизненных благ прямо противоположно самоотречению, к которому мы порой прибегаем, борясь с привычкой потреблять сахар. По сути дела, именно привычка к самоотречению вызывает у нас обостренную потребность в заботе. (Именно поэтому люди, отказавшиеся от мяса, часто утешаются сладким, хотя сладости вегетарианцам особенно вредны.)

Сахар — дешевая подделка подлинной сладости, присущей жизни. Мы часто даем детям «лакомства» в награду за то, что они «ведут себя хорошо». Само слово «десерт» означает нечто заслуженное. Когда люди пытаются сократить употребление сахара исключительно волевым методом, поначалу их обычно ждет успех. Гордясь собой, они ждут награды — своего десерта.

По тому же принципу сладости могут быть одним из способов сказать себе: «Да, я хороший, я этого достоин!» Особенно притягательны такие заявления для людей в угнетенном состоянии духа. Наряду с невежеством и нищетой именно этой причиной отчасти объясняется пристрастие малоимущих к сладкой, но бесполезной пище — поэтому среди них так много людей с избыточным весом. Люди, которые с помощью сладостей убеждаются в том, что достойны жизненных благ, на самом деле пользуются сахаром как лекарством. Они пытаются скрасить, подсластить жизнь. На какое-то, совсем непродолжительное время сладости прогоняют чувство одиночества. Они утешают. Не вините окружающих за неправильное питание — подобно всем нам, эти люди просто ищут спасения от боли. Увы, сахар — всего лишь паллиатив, он не устраняет первопричину подавленности. Никаким количеством сахара не подсластить горькие жизненные обстоятельства или уныние.

Если сахар — подделка духовной сладости, тогда искусственные под­сластители, такие, как сахарин и аспартам, — подделки подделок. Они лгут организму, заставляют поверить, что в нашем мире внешний вид может нисколько не соответствовать вкусу.

Пожалуй, я несправедливо назвал сахар подделкой: можно отнестись к нему как к материальной форме космического принципа или архетипа — сладости, утешения, удовольствия. Сладкие продукты становятся лакомствами и десертами не только в результате условных рефлексов: будь связь между ними случайна, вряд ли материальные сладости заменили бы духовные. Возможно, сладости существуют для того, чтобы вновь и вновь напоминать нам: да, жизнь сладка. Полный отказ от сладкого подозрительно похож на пуританское воздержание от всех радостей жизни; он может укладываться в общую схему отрицания самого себя и удовольствий. Вместо этого проявите к себе доброту, и по мере того, как вы будете понимать, что такое быть добрым к себе, ваша болезненная потребность в сахаре снизится. Углубленным пониманием вы будете отчасти обязаны вдумчивому смакованию сладкой пищи, восприятию ее вкуса во время еды и ощущений после нее.

В современном мире слишком многое лишает нас сладостей жизни. Стремительный темп и постоянный шум не дают почувствовать сладость «личного времени» — близости с собой. Мы не можем позволить себе просто сесть и побыть с друзьями или близкими. Привычка к самокритике не дает чувствовать себя непринужденно даже наедине с собой, не говоря уже о посторонних людях. А когда мы скованны в общении с собой, фальшивое удовольствие потребительства и бегство от реальности с помощью пассивных асоциальных развлечений непреодолимо манят. Стыдясь собственного мнимого уродства, мы отгораживаемся от людей[42]. Современные социальные и экономические структуры надстраивают эти стены, увеличивают их высоту, низводят общение до обезличенного, поверхностного, или «делового» уровня. И все эти физические, социальные и психологические барьеры отделяют нас от природы, отнимают узы, связывающие нас с жизнью, небом, ветром, почвой.

Следовательно, чтобы положить конец привычке потреблять сладкое, надо заново открыть для себя сладость. Не спеша проведите переоценку приоритетов, из-за которых вы вечно заняты. Перестаньте осуждать, оценивать, критиковать и сравнивать себя, прекратите самобичевание и мечты о том, чтобы стать лучше, превратиться в другого человека. Вместо этого примите себя таким, какой вы есть. Это же относится и к окружающим: примите их, зная, что в душе они добры. В любом общении пытайтесь разглядеть человека под маской профессионала, анонимного функционера. И пожалуй, самое важное: находите способы вернуться к природе. Пусть даже на полминуты, чтобы полюбоваться облаками так, будто вам больше абсолютно нечем заняться. Прикоснитесь к растению, почувствуйте, как оно борется с загазованным воздухом и грязной городской почвой. Даже мгновения такой близости способны сотворить чудо.

Сладость близости — с собой, окружающими, природой, божественным — всегда рядом, она ждет вас. Вам незачем заслуживать и добиваться ее.

Глава 17 ЙОГА ПИТЬЯ

Во многих книгах о здоровье и диетах рассказано о том, как надо правильно пить воду: например, в день мы должны выпивать не меньше восьми стаканов, никогда не пить воду позже, чем за тридцать минут до еды, и раньше, чем через два часа после еды. Подобные правила объединяет то, что они отрицают жажду как надежный индикатор потребности организма в воде. В пользу этого индикатора говорят данные нескольких исследований. В израильской армии проводились испытания физической выносливости в условиях пустыни, при этом солдаты из одной группы выпивали определенное количество воды через равные промежутки времени, даже если не хотели пить, а солдаты второй группы пили, только когда их мучала жажда. По результатам первая группа обошла вторую, таким образом доказав, что жажда возникает лишь после того, когда потребность в воде становится острой.

Когда мы болеем простудой или гриппом, нам рекомендуют «обильное питье» — несмотря на то, что высокий стакан с ледяным напитком и насморк в нашем представлении совсем не сочетаются[43].

Неужели жажда как инструмент организма дает сбои? Может, не стоит доверять телу регулировать употребление священного эликсира жизни, воды?

Как и в случае с едой, беда не в том, что организм посылает нам неверные сигналы: просто мы невосприимчивы к настоящим. Большинство людей называют жаждой тревогу, которую бьет организм, не сумев добиться внимания другими сигналами. Поначалу жажда бывает довольно слабой, она начинается задолго до того, как у нас пересыхает в горле и во рту. Израильские солдаты в приведенном выше примере оказались, вероятно, нечувствительными к слабой жажде; видимо, именно поэтому они не стали пить, когда их организм уже нуждался в воде[44].

Совет выпивать по восемь стаканов воды в день наверняка полезен тем, кто страдает хроническим обезвоживанием из-за рациона, в котором преобладают продукты интенсивной обработки, а также нечувствителен к слабой жажде. Среднестатистическому американцу такой совет принесет пользы больше, чем вреда. Тем не менее он может привести к избыточному употреблению воды, что чревато нарушением водно-солевого баланса и других процессов в организме. Китайская медицина считает злоупотребление водой, особенно холодной, одной из явных причин болезни.

Удивительный механизм жажды точно настроен на поддержание тонкого баланса в организме. Не доверять ему и отрицать его нелепо. Благодаря голоду мы можем научиться питаться правильно, следовательно, нам необходимо привыкнуть прислушиваться к важным сигналам тела и научиться доверять им.

Это нелегко, поскольку большинство людей не имеют никакого представления о потребностях и сигналах собственного организма. Пока он не потребует внимания во весь голос (с помощью боли, голода, острой жажды и т.п.), мы игнорируем его, эксплуатируем ради своего удовольствия, работы, выгоды, выжимаем из него все соки. Мы настолько глухи к его сигналам, что, даже когда решаем проявить доброту к своему телу, мы не знаем, с чего начать. Нас вечно что-нибудь отвлекает, мы редко делаем паузы и прислушиваемся. Однако эти паузы и внимание, а вовсе не решение выпивать икс стаканов воды в день — единственный способ услышать то, что принято называть жаждой.

Во-первых, научитесь выявлять начальные стадии жажды. Настройтесь на восприятие сигналов тела, спросите, не хочется ли ему воды. Представьте себе, что вы пьете. Вообразите, как влага стекает в горло. Вам приятно? Если да, тогда пора попить. Если нет — подождите, еще рано. Что может быть проще? Но даже такая простота требует терпения и доверия.

Какое это облегчение и радость — больше нам не придется принуждать тело пить, каждый глоток воды будет чистейшим удовольствием!

Как и в случае с едой, во время питья воды органы чувств могут многое сказать о ее качестве и пользе. Обычно у воды есть вкус, он побуждает организм отреагировать на воду соответствующим образом[45]. Если жажда не слишком сильна, пейте воду умеренными глотками. Тело само поймет, что уже достаточно, и подскажет вам, когда надо остановиться. Если жажда сильно мучает вас — вперед, пейте быстрее, потому что это приятно!

А утолив самые острые приступы, замедлите темп, пейте более вдумчиво. Всегда прислушивайтесь к желаниям организма, останавливайтесь или продолжайте по его сигналу — в этом и заключается йога питья.

Правило «прислушайся к жажде и доверься ей» применимо и в случае болезни. Не верьте, когда посторонние люди говорят вам, что во время простуды вы должны побольше пить. С точки зрения традиционной китайской медицины, некоторые разновидности простуды связаны с вытеснением из организма вредного «холода» и «сырости»; следовательно, обильное питье холодной воды продлевает болезнь. Но чтобы понять это, незачем владеть искусством китайской диагностики: просто уделите внимание сигналам своего тела. Оно само скажет, в чем нуждается. Доверьтесь ему. Организм дает сбои не потому, что он несовершенен, а из-за плохого обращения[46]. Следовательно, лечение — это не ремонт негодного тела, а скорее устранение последствий самолечения, обращение к восстанавливающим силам организма.

И здоровое, и больное тело сообщают о своих потребностях в воде. Незачем запоминать правила или придерживаться режима. Просто научитесь понимать свое тело и живите в состоянии радостного сотрудничества с ним.

А если пить захотелось во время еды? Обычно нам объясняют: избыточное употребление воды (особенно со льдом) во время еды затрудняет пищеварение. Но мудрое тело помнит об этом и все-таки требует воды. Если перед обедом вы не страдали от обезвоживания, а на обед выбрали простые цельные продукты, вряд ли вы вообще почувствуете жажду. Она развивается так стремительно лишь в том случае, когда мы едим пересоленную или приторно-сладкую пищу, подвергшуюся интенсивной обработке и поданную в избыточных количествах. Если пренебречь этой жаждой и придерживаться прежних привычек, связанных с питанием, ущерб от обезвоживания будет более серьезным, чем от разбавления еды водой. (И действительно, обезвоживание препятствует метаболическим процессам, которыми сопровождается пищеварение и усвоение пищи.) Когда мы прислушиваемся к естественным аппетитам тела, проблема жажды во время еды не возникает вообще, но если мы питаемся преимущественно обезвоженными продуктами или садимся за обеденный стол после жаркого летнего дня, изнывая от жажды, — в этом случае потребности организма в воде просто необходимо удовлетворить. И кроме того, я на своем опыте убедился, что в небольших количествах вода комнатной температуры отнюдь не вредит пищеварению — впрочем, ваше тело может быть иного мнения. Главное — не запивать еду напитками, которые плохо заменяют тщательную обработку слюной.

До сих пор я называл самым ценным средством для утоления жажды воду. Полезно знать, что некоторые народы пьют ее редко. К примеру, в Китае до сих пор не увидишь воду, поданную на стол: ее заменяют жидкий суп, чай, напитки, похожие на пиво. Теплые напитки гораздо менее вредны для пищеварения, чем холодные, а некоторые супы и продукты брожения даже способствуют усваиванию пищи. К сожалению, почти все полезные напитки исчезли из рациона американцев. Для большинства читателей этой книги самым доступным из них наверняка является вода, тем не менее, не будем забывать и о других напитках.

Некоторые из них сочетают в себе свойства еды и питья, утоляют и жажду, и голод. Фруктовые соки — сильно концентрированные продукты питания, которые следует употреблять очень медленно, почти жевать, чтобы тело успело воспринять их. С точки зрения организма, соки тоже относятся к продуктам интенсивной обработки (поскольку жевать их не требуется). Литр апельсинового сока равноценен апельсинам, жевать которые понадобилось бы почти час, все это время смакуя вкус и запах. Но вкус сока можно прочувствовать, только если пить его очень медленно. То же самое в большей степени относится к овощным сокам. Организм с трудом справляется с внезапным поступлением больших количеств абсорбируемой фруктозы. Я рекомендую пить фруктовые соки либо сильно разбавленными, либо мелкими глотками, чтобы тщательно «пережевывать» их.

Молоко — скорее еда, чем напиток, вдобавок со священным статусом. Оно богато питательными веществами, его не следует пить только для того, чтобы утолить жажду. Молоко с его сложным и вызывающим приятные воспоминания вкусом особенно настоятельно рекомендуется тем, кто практикует йогу питания. Отметим, что с привычным нам пастеризованным и гомогенизированным коровьим молоком связаны серьезные медицинские и этические соображения. Если вам представится случай, прочувствуйте вкус цельного непастеризованного молока коров, пасущихся на пастбище. Немало авторитетных специалистов утверждает, что причина распространенной аллергии на молочные продукты — интенсивная обработка обычного молока, не говоря уже о нашем способе его употребления.

Дети часто пьют молоко ледяным, большими глотками, потому что родители твердят, что молоко полезно в любых количествах. Однако все должно быть иначе. Во-первых, молоко следует пить теплым, мелкими глотками, а не залпом — вспомните грудных младенцев! Некоторые люди могут пить помногу молока, но только по своему желанию, а не согласно правилу «четыре стакана в день». И наконец, я убежден, что вибрации свежего, непрокисшего молока несовместимы с вибрациями большинства взрослых людей. На биохимическом уровне эта несовместимость может проявляться в сниженной выработке лактазы (в кислом молоке, йогурте, кефире, пахте и сыре меньше лактозы, поэтому потребность в лактазе снижается), но даже хорошо переносящие лактозу взрослые люди, такие, как я, порой странно реагируют на свежее молоко. В отдельных случаях оно вызывает у меня отвращение, кажется слишком примитивным для зрелого организма. Так или иначе, молоко — особый продукт, который взрослым людям следует употреблять осознанно, а не по привычке.

Популярность соевого молока, рисового молока и подобных продуктов растет, несмотря на то, что ряд диссидентов от диетологии сомневается в их пользе. И то, и другое содержит минеральные блокаторы и ингибиторы ферментов, которые затрудняют переваривание, к тому же в сое присутствуют химические вещества, напоминающие эстроген и способные нарушить функции эндокринной системы. Но подробно рассматривать эти соображения здесь нецелесообразно. В любом случае соевое и рисовое молоко — сильно концентрированные продукты, которые, как и фруктовый сок, следует пить мелкими глотками и в небольших количествах. Как и свежевыжатый фруктовый сок, домашние молочные продукты заметно отличаются от покупных.

В йоге питания нет строгих правил, запрещающих употребление тех или иных продуктов, но если и запрещать или не рекомендовать какой-либо из них, то я выберу газировку, содовую воду. И опять-таки приведение подробностей вреда, который она наносит здоровью, не входит в мои задачи; я просто высказываю мнение, что газировка — самый вредный продукт в рационе американцев. Это совершенно ясно, если пить содовую вдумчиво, смакуя вкус. Лично мне трудно сделать больше двух глотков: вкус почти сразу становится отвратительным. По иронии судьбы, современная содовая напоминает такие традиционные напитки, как шипучка и имбирный эль, которые делают из натурального сахара и растительных ингредиентов. Эти напитки очень полезны для здоровья, они бывают безалкогольными, содержат ферменты, витамины, полезные микроорганизмы и электролиты.

Пиво, особенно домашнее и нефильтрованное, в целом полезно для здоровья, если не злоупотреблять им. Подобно другим продуктам брожения, оно способствует пищеварению. Но практически все современные разновидности пива содержат сильнодействующий растительный ингредиент хмель — седативное средство, которое подавляет либидо и не подходит людям с определенным типом конституции. По традиции в пиво добавляют еще десятки разных трав с различными тонизирующими, ароматизирующими, целебными и даже психотропными свойствами. Анализ и изучение методов ферментации — искусство и наука.

Вино — еще один потенциально полезный напиток, содержащий витамины и антиоксиданты, стимулирующий пищеварение. И опять-таки лучшими являются вина, ферментированные в домашних условиях, поскольку в большинстве вин от крупных производителей содержатся сульфиты и пестициды. Тонкие нюансы вкуса и культура выращивания винограда и изготовления вина также помогают развивать органы чувств и учиться ценить пищу.

Учиться распознавать оттенки вкуса можно и благодаря травяным чаям (отварам трав). Они способны безболезненно изменить состояние тела и души. Разница в силе действия готовых, покупных чаев и тех, травы для которых вы собрали сами, поразительна: это еще одно свидетельство тому, что вся история производства, а также классификация продуктов оказывают негативное влияние на симфонию вибраций, которую олицетворяет пища.

Поскольку побочные эффекты кофеина и алкоголя общеизвестны, в большинстве книг о диетах употреблять их не рекомендуется. Но чтобы оценить эти вещества, подробнее изучить их, необходимо принять во внимание социальную, религиозную и медицинскую роль, которую они играют в той или иной культуре. Подробнее мы поговорим об этом в приложении «Болезнь в поисках лекарства». Разговор о том, как с точки зрения йоги изменяет сознание употребление алкоголя, кофеина и других психотропных веществ, в этой книге не предусмотрен.

Здесь я отмечу только, что между кофеином в кофе и теобромином в чае, якобы оказывающими одинаковое воздействие на организм, на самом деле есть существенная разница, которую заметит каждый, если отнесется к этим напиткам внимательно, как подобает йогу. Не знаю, можно ли подвести под эти наблюдения научную основу. Помимо прочих эффектов, оба напитка помогают сосредоточиться. А когда нам нужна помощь в сосредоточении? Прежде всего, когда мы заняты неинтересным делом. Когда малыш поглощен такой сложной задачей, как стаскивание носка с ноги, ему не нужен кофе, чтобы всецело сосредоточиться на ней. Но когда в офисной кабинке корпишь над столбцами цифр, разуму, естественно, хочется избежать этой работы, а кофе помогает сохранить сосредоточенность. Можно даже утверждать, что ни один современный офис без кофе не смог бы функционировать[47]. Для некоторых людей отказ от кофе ассоциируется не только со здоровьем и питанием. Кофеиновая эйфория сопровождается ощущением хорошего самочувствия: после чашки кофе кажется, что все наладилось, что незачем решать сложные проблемы, которые не давали покоя всего несколько минут назад. Жизнь, которая еще недавно была невыносимой, сама собой становится сносной, а устранять проблемы не приходится. К счастью или к несчастью, кофеиновая эйфория сохраняется недолго.

В Восточной Азии, где тысячелетиями пили чай, возникли целые ритуалы и церемонии, в эстетическом отношении превосходящие даже утонченность культуры употребления вина во Франции. В зависимости от индивидуальных психофизических особенностей, негативное воздействие теобромина, содержащегося в чае, может значительно перевешивать на физическом уровне польза, которую приносят антиоксиданты в том же чае, а на эстетическом — бесконечно изысканные оттенки вкуса и аромата. Умение оценить хороший чай — само по себе Йога и Дао.

Несмотря на все приведенные выше сведения, помните, что при выборе напитка следует прислушиваться только к советам собственного тела. Наслаждайтесь, изучая вкус и воздействие всевозможных напитков, но, поскольку по-настоящему полезных для здоровья среди них немного, не удивляйтесь, если в конце концов привыкнете пить в основном воду.

Увы, на этом история не заканчивается: в наши времена чрезвычайно важно уметь тщательно изучать вкус воды и оценивать ее качество. В большинстве современных стран качество воды из-под крана и даже бутилированной воды оставляет желать лучшего. Известно, что такие распространенные добавки, как хлор и фтор, ядовиты, не говоря уже о фармацевтических препаратах, удобрениях, тяжелых металлах, токсичных отходах и других загрязняющих веществах, следы которых часто находят в водопроводной воде. С другой стороны, дистиллированная вода подвергается интенсивной обработке и способна вымывать минеральные вещества из нашего организма. (Впрочем, в период очищения это даже полезно.) Информация о системах фильтрации воды запутанна и нередко противоречива, и даже источники минеральной воды не бывают девственно чистыми. Следовательно, органы обоняния и вкуса, а также интуиция — наши ценные союзники в поисках оптимального источника живительной влаги. Даже вещества без запаха влияют на вибрации воды, поэтому слушайте, что скажет вам тело после того, как вода будет выпита.

Глава 18 ПИЩЕВЫЕ ДОБАВКИ

Отламывая часть природы, мы получаем ее уже мертвой и, не подозревая, что изучаем совсем не то, что нам кажется, объявляем, будто понимаем природу.

Масанобу Фукуока

Почти в каждой книге о питании и питательных веществах обширные разделы посвящены витаминам, минералам и прочим полезным составляющим пищи. Если верить этим книгам, можно подумать, что пища полезна лишь благодаря витаминам и другим веществам: шпинат полезен потому, что в нем есть бета-каротин и железо, водоросли — потому, что они содержат йод и цинк, льняное семя — потому, что в нем есть жирные кислоты омега-3, проростки богаты ферментами, и так далее.

Если витамины и другие питательные составляющие пищи настолько полезны, почему бы не потреблять их в чистом виде? По этому принципу создано большинство пищевых добавок: извлеченным из продуктов или синтезированным питательным веществом мы восполняем его недостаток в нашем рационе или укрепляем здоровье. Если рассуждать в таком духе, нет причин питаться цельной, органической пищей, не подвергшейся обработке, — ведь все витамины и прочие питательные вещества можно получить из таблеток или «обогащенных» продуктов. К примеру, почти во всю белую муку добавляют минеральные вещества и витамины группы В, чтобы возместить потерю ценного зародыша при обработке. Сухие завтраки содержат почти всю рекомендованную суточную норму различных витаминов и минеральных веществ. В обществе традиционные представления о пользе витаминов преобладают. Согласно различным теориям, если мы будем в достаточном количестве потреблять ферменты, или хлорофилл, или антиоксиданты, или водорастворимую клетчатку, или любое вещество из сотни расхваленных в новейших книгах про диеты, можно считать, что идеальное здоровье у нас в кармане.

Но прием мультивитаминов, таблеток, порошков, отваров лекарственных трав и так далее еще не гарантирует заметного и продолжительного улучшения здоровья. Даже если пить таблетки, содержащие все известные науке витамины и минералы, наши шансы дожить до ста лет или избежать рака по-прежнему невелики, если вообще существуют. И уж конечно, суперменами нам не стать. Решив относиться к своему здоровью со всей ответственностью, люди зачастую обращаются к пищевым добавкам, но рано или поздно переходят на другие средства. Очевидно, в витаминной теории здоровья есть некий изъян.

Предсказуемое физиологическое влияние пищи, в определенной степени соответствующее влиянию ее основных составляющих, — факт, подкрепляющий редукционистскую, упрощенческую парадигму, господствующую в современной медицине. По этой парадигме в качестве основного объяснения выбирается упрощенное. Например, недавние исследования показали, что овощи из семейства крестоцветных, особенно брокколи, обладают противораковыми свойствами. На вопрос «почему?» исследователи отвечали, анализируя состав молекул, найденных в брокколи, и стремясь найти в них вещество, препятствующее росту раковых клеток. Почему брокколи борется с раком? Потому что содержит сульфорафан. Следующий этап — выделить или синтезировать сульфорафан, чтобы иметь возможность собрать в одной пилюле самый ценный компонент двенадцати кочанов брокколи. А если есть такие пилюли, зачем брокколи?

Само собой, исследователи сульфорафаном не ограничатся: они будут и дальше искать другие противораковые компоненты брокколи, чтобы всестороннее объяснить ее воздействие. Но причина может не укладываться в рамки господствующей медицинской парадигмы. Что, если растение в целом обладает противораковыми свойствами и по силе воздействия превосходит любой набор компонентов? Возможно, все химические составляющие брокколи, все, благодаря чему она является именно брокколи, действуют совместно, уникальным образом защищая организм. Может оказаться, что компонент А влияет на механизм роста раковых клеток, компонент В не дает компоненту А вредить здоровым клеткам, компонент С удовлетворяет потребность компонента А в ферментах, и так далее.

Конечно, бывает и так, что конкретный витамин значительно улучшает состояние здоровья: витамин С помогает при цинге, витамин В, — при бери-бери, ниацин — при пеллагре, витамин D — при рахите, витамин В12 — при злокачественной анемии, и т.д. Витамины были открыты в основном благодаря болезням, вызванным их дефицитом. Они уникальны тем, что оказывают непосредственное, значительное, выявляемое влияние на здоровье. А как же другие вещества, симптомы дефицита которых менее заметны или определенны? Пища содержит тысячи и даже миллионы взаимодействующих между собой органических молекул. Удалите из этой огромной переплетенной сети один из компонентов, и функции всей сети начнут ухудшаться.

В числе миллионов молекул, составляющих пищу, есть и. молекулы витаминов. В цельных продуктах витамины присутствуют не в чистом виде, а в составе различных соединений. Витамин С неизменно связан с биофлавоноидами, рутином, тирозиназой и другими веществами. Официальное название витамина С — аскорбиновая кислота, но на самом деле аскорбинка — лишь одна из составляющих частей сложного комплекса взаимосвязанных молекул, образующих настоящий витамин С. Интересно, что чистой аскорбиновой кислотой цингу не вылечить![48] Еще один пример — витамин Е, токоферол: это просто антиоксидант, защищающий группу молекул, сопутствующих атому селена.

Задумайтесь: несколько десятков известных нам витаминов — лишь малая толика от тысяч витаминов, которые требуются человеческому организму. Прием известных витаминов в отсутствие тысяч других, которыми богаты цельные продукты, создает в организме биохимический дисбаланс. Хуже того, очищенные и выделенные витаминные компоненты вроде аскорбиновой кислоты, употребляемые в течение длительного времени, истощают запасы организма — те вещества, без которых усвоение витаминов невозможно.

По йоге питания не требуется быть сведущим медиком, чтобы отказаться от сильно концентрированных пищевых добавок и витаминов — кроме разве что медикаментозных препаратов, принимаемых краткое время в целях лечения. Причина проста: вкус таких добавок и витаминов невозможно полностью прочувствовать. Организм не понимает, что ему дали.

Сок пырея — популярная «панацея», которую можно купить в виде таблеток. Даже не распробовав вкус, можно проглотить эссенцию пырея, эквивалентную количеству этого растения, которое понадобилось бы жевать полчаса. Пережевывание и смакование помогает телу приспособиться к пище, постичь ее вкус. Благодаря подробному знакомству с пыреем его вибрации и вибрации тела начинают звучать в унисон.

Пищевые добавки в виде таблеток, порошков и жидкостей обычно предназначены для того, чтобы устранять любой резкий вкус. Например, употребляя рыбий жир или масло пшеничного зародыша в капсулах, мы вообще не чувствуем их вкуса. Выпускают даже чесночные таблетки без запаха. Эти продукты лишают организм информации, которая ему необходима, и чувств отвращения или удовольствия, благодаря которым он может сообщить нам, полезна пищевая добавка или нет.

Наше общество очаровано пищевыми добавками: мы надеемся, что благодаря им сумеем сохранить здоровье и вместе с тем оставить без значительных изменений свой образ питания и жизни. Главное — проглотить несколько таблеток, а затем безнаказанно поглощать бесполезную еду. Такие представления не учитывают органическую взаимозависимость всех систем организма, а также физического, умственного, эмоционального и духовного здоровья.

Верх самонадеянности — полагать, будто мы лучше организма знаем, что ему на самом деле нужно. Увлечение пищевыми добавками в буквальном смысле слова доходит до запихивания мощных доз сильнодействующих веществ в рот, в обход нормальных сигнальных систем, которые могли бы сообщить о дисбалансе или злоупотреблениях. Если вы переели какого-нибудь вещества, которое содержится в натуральном продукте, вкус этого продукта будет вызывать у вас отвращение. Вы больше не сможете взять его в рот. Иными словами, вы им пресытились. Но поскольку таблетки на вкус неотличимы, а точнее, вообще не имеют вкуса, ничто не помешает нам и впредь принимать их. Мы движемся ощупью впотьмах.

Иногда бывает необходимо исцелить тело с помощью сильнодействующих, концентрированных продуктов. Поскольку сейчас почвы истощены, а окружающая среда загрязнена, такие продукты необходимы даже самым здоровым едокам. Впрочем, их поедание может стать запоминающимся событием, поскольку и вкус у них концентрированный. Невозможно проглотить такую пищу, если организм не жаждет ее.

Потому неудивительно, что китайские травы, которые сами китайцы употребляют в виде настоев целых растений, обычно считаются гораздо более действенными средствами, чем те же дозы в виде порошков. Подозрителен любой продукт, не имеющий вкуса. Вкус — не запоздалое осознание, не случайное свойство пищи или растений, а неотъемлемая часть их сущности.