Моя так называемая жизнь» снята с эфира из-за низкого рейтинга

Пасадена, Калифорния, 11 января 1995 года.

10 миллионов зрителей недостаточно для того, чтобы спасти культовый сериал ABC «Моя так называемая жизнь». В рейтинге популярности по итогам первого полугодии этого сезона шоу смогло опередить лишь 16 других программ (всего в списке оценивалось 116 передач).

Последняя серия выйдет в эфир 26 января, заявил Тед Харберт, заведующий отделом развлекательных программ ABC. Он назвал сериал, благосклонно встреченный критикой, «настоящим искусством», однако добавил, что десять миллионов зрителей — «это большое число, но по меркам нашей телекомпании недостаточное для продолжения показа».

По словам Теда Харберта, он с огромной радостью вернул бы шоу в сетку. «Мы продолжаем делать все от нас зависящее для того, чтобы привлечь дополнительную аудиторию к последним январским сериям».

Тем не менее продюсер не ответил на вопрос, будет ли возобновлен показ сериала осенью, как того хотят многочисленные любители сериала и телевизионные критики. По его словам, окончательное решение будет принято в мае, но оно будет зависеть только от рейтинга сериала.

«Ни одной группе фанатов не удастся тем или иным образом повлиять на наше решение передавать что-либо в эфир или не передавать», — добавил он.

 

Телешоу, вызывающее восторг у критиков, может оказаться «плохим репликатором», если оно не отвечает требованиям коммерческого телевидения. Основным критерием отбора программы является ее рейтинг.

Но лично у меня наибольшее возмущение вызывает «вторжение в замысел режиссера» со стороны тех телепродюсеров, которые с целью сохранения зрительской аудитории перед каждым перерывом на рекламу показывают «нарезку» самых захватывающих сцен из последующего действия фильма. Иными словами, они показывают мне вырванный из контекста эпизод, чтобы я из страха пропустить интересную сцену посмотрел и рекламу! Куда уж дальше!

Все дело в том, что такое культурное установление, как телевидение, изначально созданное для развлечения, со временем в превратилось самовоспроизводящийся культурный вирус. И это установление уже не может остановить практически ничто, кроме трансляции самых захватывающих и чувствительных для наших «кнопок» звуков и образов. Это относится не только к развлекательным шоу и программам, но и к новостям.

 

ПРЕССА

 

Понятие свободы слова, как ее понимали отцы американской конституции, зиждется на следующем представлении. Когда всем идеям даны равные возможности и они могут конкурировать друг с другом в рамках своего рода свободного рынка человеческого сознания, побеждает истина. К несчастью, это ошибочное представление. Победители в этой борьбе — эффективные психические вирусы, которым удается распространить свои эгоистичные мемы.

 

Истина не является тем фактором, который способствует выживанию мемов.

 

Критерием отбора мемов является их внутренняя логическая непротиворечивость, поскольку люди склонны во всем искать какой-то смысл. Однако нам известно, что логическое наполнение того или иного положения или концепции не всегда свидетельствует об их истинности. Какие законы управляют нашей судьбой? Всем известны основы астрологии. Из этого еще не следует, что все в астрологию верят. Однако их очень легко усвоить — ведь дата рождения каждого человека приходится на один из двенадцати знаков зодиака. Такой мем имеет все шансы распространяться быстрее и надежнее, чем любая научная теория, — например, квантовая физика, ведь элементарные частицы не так легко связать с вашей датой рождения.

Такое положение дел очень сильно осложняет жизнь поборников и хранителей истины, учеников Бенджамина Франклина — работников средств массовой информации. Труженикам этой почтенной профессии сейчас особенно нелегко — их постоянно обвиняют в пристрастиях и передаче неточной информации. Дело в том, что сегодня журналистам приходится балансировать между стремлением к истине и объективности своих сообщений и желанием вызвать у своих зрителей и читателей достаточно сильный интерес — «нажать на их кнопки», — чтобы они продолжали слушать то, что журналисты им говорят.

Отдельные журналисты даже не претендуют на беспристрастное освещение текущих событий. Такие «идейные журналисты», как ведущий популярного ток-шоу Раш Лимбах (Rush Limbaugh), посвящают все эфирное время своей передачи пропаганде какой-либо конкретной точки зрения. Самые известные американские колумнисты Молли Айвинз (Molly Ivins) и П. Дж. О'Рурк (P.J. O'Rourke) в своих печатных изданиях занимают схожую «профессиональную позицию». Эти журналисты специально подбирают фактические данные, которые подкрепляют их точку зрения, а затем излагают их в привлекательной и «нажимающей» на чувствительные точки манере. Таким образом, они одновременно расширяют число сторонников своей позиции и свою аудиторию. Безусловно, чем больше «кнопок» они нажмут, тем больше внимания уделят люди их статьям и передачам. В настоящее время самой популярной «кнопкой» ток-шоу является мем кризиса, тогда как у печати есть свой собственный непреходящий фаворит — «кнопка» «помогите детям».

Как правило, в газетах колумнистам отведен специальный раздел — «Оценки и редакционные комментарии» (op / ed). Таким образом, издатели газет подчеркивают разницу между «пристрастностью» своих комментаторов и «объективностью» остальных материалов. И именно эта, вторая часть газеты вызывает большую часть вопросов. Даже если мы допустим, что подавляющее большинство работников журналистского цеха отличаются честностью и порядочностью, следует признать ошибочным само по себе предположение, что кто-то вообще может быть объективным. Наша нация состоит из репортеров, уверенных в собственной беспристрастности, и потребителей новостей, которые исходят из того же предположения, — такое положение вещей стало причиной многих современных проблем. Более же важным нам представляется следующее:

 

Средства массовой информации, ежедневно производящие информационные сообщения в миллиардах копий, являются основной питательной средой психических вирусов.

 

В прессе и электронных средствах массовой информации считается хорошим тоном помимо мнений, высказываемых колумнистами в разделе редакционных комментариев, излагать несколько противоположных точек зрения, которым в газете или в выпусках новостей предоставляется равное время (или место). Таким образом СМИ стараются избежать обвинения в пристрастности. И в целях полноценного освещения событий именно этот подход позволяет репортеру лучше понять то, что происходит. Следует отметить, однако, что сложно, а иногда невозможно в полной мере понимать отличную от собственной точку зрения, особенно если учитывать то, как мало времени на обработку собранного материала предоставляется журналистам. Так что даже без вмешательства чьей-либо злой воли точка зрения, не совпадающая с мнением журналиста, никогда не будет отображаться должным образом.

Хорошо, скажете вы, но эти перекосы, безусловно, рано или поздно будут устранены — в нашей стране столько репортеров, и у каждого из них собственная точка зрения. Не совсем так. Дело в том, что журналистская культура изобилует многообразными психическими вирусами, ей изначально присущи некоторые «пристрастия» — определенные мемы. И эти пристрастия выражаются без какого-либо сознательного намерения со стороны отдельных журналистов, которые, возможно, искренне желают быть непредвзятыми. Давайте посмотрим, как это происходит на практике.

Словосочетание «беспристрастный комментарий» предполагает, будто возможно такое описание событий, которое можно было бы вырвать из жизненного контекста отдельного журналиста и осуществить на некоем неземном объективном уровне. Как это выглядит в действительности? Прежде всего, мы должны отметить проблему оценки новостей — сами СМИ принимают решение, какие события достаточно важны для того, чтобы их следовало освещать. Это решение будет пристрастным сразу в нескольких отношениях.

Во-первых, профессиональный журналист является носителем предубеждения против какого-либо статус-кво. Почему? Потому что человеку незачем выходить из дому и покупать газету, в которой изо дня в день пишут: «все в порядке и нет никаких поводов для беспокойства». «Все в порядке» — чрезвычайно слабый мем, он не нажимает ни на одну из наших основных «кнопок». Такие мемы не привлекли бы нашего внимания, газета быстро разорилась, а журналист умер от голода И это было бы хорошей новостью!

Грохот «либерального уклона» американских СМИ во времена президентства Рейгана и Буша быстро сменился ворчанием «консервативных подстрекателей», когда был избран более либеральный Клинтон. Какой из этих «уклонов» был подлинным? Ни один из них.

 

В действительности «уклон» средств массовой информации нельзя назвать ни либеральным, ни консервативным. У СМИ есть только одно стойкое пристрастие — любовь к сюжетам и историям, которые «нажимают» на наши чувствительные точки, которые, иными словами, вынуждают нас покупать газеты, смотреть шоу и тем самым поддерживать их бизнес.

 

Во времена правления Рейгана одним из немногочисленных голосов, призывавших к сохранению статус-кво, было ток-шоу Crossfire, которое транслировалось по каналу Cable News Network (CNN). Задумка была прекрасная: в программе сталкивались противоположные мнения, и таким образом под нажимом оказывались чувствительные точки опасности и кризиса. Эти мемы «пробивали» наши защитные механизмы, но мы могли слышать и точку зрения консерваторов, и точку зрения либералов.

Так называемый либеральный уклон не имел ничего общего с «либерализмом» — это был уклон против любых призывов сохранять статус-кво. Такие склонности либеральных СМИ имели довольно простое и понятное объяснение: выступать в пользу сохранения статус-кво скучно! Такая позиция «не нажимает» никаких кнопок. Потому в результате эволюции средства массовой информации обрели одно из основных своих современных качеств: они превратились в самовоспроизводящийся культурный вирус, который постоянно требует перемен. Дошло до того, что определение «консервативный»— которое теперь приписывают всем, кто «противостоит переменам», — стали употреблять для описания самых революционных идей! Выступать в пользу сохранения существующего положения вещей — плохой мем.

 

ТЕОРИИ ЗАГОВОРА

 

Склонность людей выискивать логику в любой бессмыслице породила культурный вирус, известный под названием теории заговора. Люди во всем могут найти какой-нибудь заговор — не только в убийстве Джона Кеннеди, но и в действиях Американского медицинского союза (American Medical Association), который намеренно ставит нас в зависимость от медицинского обслуживания, ограничивая эффективность продаваемых без рецепта витаминных препаратов.

Действительно ли подобные «заговоры» можно выискать в чем угодно, или это — всего лишь единичные случаи, как Уотергейтское дело? Что касается последнего, то оно, похоже, было обречено стать известным широкой общественности по причине простой и неразрешимой проблемы: невозможно сохранить секрет, если о нем знает слишком много людей.

Ларри Кинг (Larry King), ведущий моего любимого ток-шоу, очень любит разбивать разные конспиративные «мыльные пузыри», которые в его передаче «выдувают» те или иные приглашенные, задав им только один вопрос. Как такое большое число людей могло сохранять столь большой «секрет» на протяжении столь длительного времени? «Сэр, это решительно невозможно», — заключает он.

Но утверждение Ларри Кинга, согласно которому хорошие мемы невозможно продолжительное время сохранять в секрете, — это только одна сторона медали.

 

Та или иная система представлений и верований может распространяться таким образом, что посторонний наблюдатель придет к выводу о существовании заговора, — хотя никаких «заговорщицких» намерений у тех, кто эти убеждения разделяет, не было.

 

Вступили ли в заговор американские фермеры и федеральное правительство с целью поддержки производства мяса и молочных продуктов, — ведь им прекрасно известно, что высокое содержание жира в такой пище вредно сказывается на здоровье? Вовсе нет, единственной целью американских фермеров является продажа своих продуктов и возможность «оставаться в бизнесе». Лоббисты фермеров поддерживают политиков, которые смотрят на мир с их точки зрения, — было бы естественно ожидать скорого появления рекламных роликов и государственных программ, в рамках которых американцам будут превозносить преимущества яиц и свинины, «этого вида белого мяса».

Фермеры и их лоббисты, впрочем, не делают из этого никакого секрета: они просто пытаются заработать себе на жизнь. Однако для тех, кто не принадлежит к упомянутой культуре, призывы поглощать мясо и молочные продукты могут показаться опасными и злонамеренными.

А что вы думаете относительно Американского медицинского союза? Не проводят ли они в рамках своих ежегодных конгрессов секретных совещаний, на которых обсуждаются способы причинения физического вреда простым американцам — чтобы увеличить численность клиентов клиник и больниц? Нет же, все дело в том, что их сознание «запрограммировано» мемом, согласно которому они, как высококвалифицированные специалисты-медики, могут лучше всего справиться с регламентацией всех вопросов, касающихся здравоохранения. Этот «культурный миф» стоит у истоков ряда политических решений, в результате которых врачам присвоили право регулировать распространение витаминных препаратов, отпускаемых без рецепта, а также пищевых добавок.

Из этого, однако, вовсе не следует, что никакой заговор не может быть сохранен в тайне. Заговор должен быть очень интересным, чтобы возникло желание его раскрыть. А все остальные, «скучные», заговоры сохранить в тайне крайне просто — по той причине, что их разоблачения «не попадут в новости», если не будут при этом хорошими мемами. Два года назад три компании — производители пластиковой посуды были уличены в противозаконном монополистическом сговоре о ценах. Рассказ об этом правонарушении был изложен в небольшой статье, помещенной в Seattle Times. Что? Вы не слышали об этом? Итак, этот заговор остался в «секрете» для публики по той простой причине, что никому о нем слышать было неинтересно — у этой истории были плохие мемы.

Крайне сложно быть услышанным. Коммерческие организации ежегодно выделяют миллиарды долларов на рекламу и связи с общественностью, пытаясь передать свой «месидж» миру. Почему же мы думаем, что утечка информации от одного из заговорщиков взорвется, «как бомба»? Множество людей трудились день и ночь, чтобы вытащить на свет самые пикантные детали уотергейтского скандала. К этому скандалу, однако, было приковано внимание всей страны.

Но даже эта работа не привела бы к каким-либо результатам, если бы сам Никсон не записал на магнитофон своих незаконных указаний. Зачем он это делал? Если закрыть глаза на его ранг и общественное положение, то он поступал как фермеры, торгующие своим опасным молоком и мясом. Никсон настолько укоренился в системе своих верований и представлений, что все практические вопросы его переизбрания представлялись ему очень важными — он и не думал, что делает что-то предосудительное. Для него это не было заговором, это была лишь встреча, посвященная решению стратегических вопросов.

Как члены религиозной секты, которые практикуют человеческие жертвоприношения, заговорщики Уотергейтского дела могли обладать такой системой убеждений, которая вынуждала их совершать ряд поступков, представлявшихся предосудительными не им, а обычным американцам.

 

Очень сложно выйти за рамки собственной меметической программы и увидеть себя так, как видят тебя другие люди.

 

Лицам, замешанным в Уотергейтском деле, помогла взглянуть на себя со стороны американская общественность и газета Washington Post.

Наше внимание не приковывает абсолютно все, что мы слышим и видим. Мы автоматически фильтруем то, что противоречит нашей картине мира, в том числе всякие заговоры (если, конечно, вы не фанатик этой теории — тогда вы изыскиваете их повсюду). Все зависит от вашей картины мира, от того контекста, в котором вы находитесь.

Интересно, сколько еще осталось ждать до того времени, когда появится какой-нибудь умник и разоблачит новый заговор — заговор, в который вступили все ведущие ток-шоу с целью высмеивать теории заговоров. Не правда ли, странно, что большинство из них, ни минуты не колеблясь, высмеивает всякого, кто звонит им и выдвигает новую теорию по делу об убийстве президента Кеннеди или о заговоре Трехсторонней комиссии? Действительно, ну чего они так?..

 

ЧЕЛОВЕК КУСАЕТ СОБАКУ

 

Есть старая журналистская поговорка: если собака кусает человека, то в этом нет никакой новости, а если человек укусит собаку — это будет новостью! Дело в том, что всем известно, что собаки, случается, кусают людей. Описание очередного заурядного «укуса» никого не заинтересует. А если происходит что-то необычное или парадоксальное, всем сразу становится интересно.

Итак, мы подошли к следующему «пристрастию» журналистов — любви к явлениям необычным и неожиданным. Это вполне естественное пристрастие: людям интересно узнавать о таких вещах. Так или иначе, СМИ стали таким увеличительным стеклом, которое дает людям крайне искаженное представление о реальности. Очень редко в репортажах речь идет о чем-то приземленном и обыденном. Когда мы смотрим телевизор, то мы видим преступления, катастрофы и сверхчеловеческие достижения спортсменов. Мы формируем такое представление о мире, которое оторвано от повседневной реальности.

Проблема заключается в том, что искаженный образ мира усложняет нашу жизнь.

В 1992 году в Соединенных Штатах в результате ранений, полученных от огнестрельного оружия, погибли 37 776 человек. 40 982 человека потеряли жизнь в автомобильных катастрофах[23]. Тем не менее достаточно поверхностного знакомства с новостными программами и отделом происшествий в газетах, чтобы убедиться — огнестрельной тематике отводится намного больше места, чем автомобильным катастрофам, хотя почти половина смертей такого рода (18 169) были самоубийствами. Я не хочу этим сказать, что проблема оружия не должна освещаться в СМИ в больших объемах, — в конце концов, она возникла сравнительно недавно и продолжает ставить перед нами новые вопросы, тогда как к автомобильным авариям за последние десятилетия мы уже успели привыкнуть. Однако люди получают искаженное представление о грозящих им опасностях.

Произведя несложный подсчет, мы придем к выводу, что шансы отдельного американца погибнуть в автомобильной катастрофе в данном году составляют 1 из 6224; шанс быть убитым в результате перестрелки (если мы вычтем самоубийства) почти в два раза меньше — 1 из 13 005. Если вы не принадлежите к группе риска, то есть не состоите в преступных группировках и не работаете в полиции, то ваши шансы выжить будут существенно выше. Чего, однако, люди боятся больше: оружия или автомобилей?

Если вы принадлежите к большинству американцев, то ваш ответ будет однозначен: вы боитесь оружия. Объясняется же это, в числе других причин, искаженным изображением проблемы в СМИ. Сначала СМИ искажают реальность, затем общественность «требует положить конец», на что политики реагируют сырыми законопроектами и наспех придуманными «решениями» проблемы.

Давайте попробуем найти какой-нибудь пример, который помог бы нам наглядно представить — что означает вероятность смерти в одном случае из 6500 или из 13 ООО. Представим, что вы — один из 650 жителей небольшого острова южной части Тихого океана. Пропитание вы добываете, плавая в лазурных водах вокруг вашего идиллического парадиза, забивая гарпуном рыбу на обед. Примерно раз в десять лет заблудившаяся акула проплывает мимо острова и съедает рыбака. Такой же, кстати, была вероятность погибнуть в автокатастрофе в США в 1992 году.

Кроме того, примерно раз в 20 лет между двумя жителями вашего острова разгорается жаркий спор по поводу рыбы или женщины. В результате этого спора один островитянин падает, пронзенный копьем другого. Таковы шансы островитян погибнуть в ссоре — один к 13 000. Приблизительно столь же высока для американца была вероятность погибнуть в результате инцидента с огнестрельным оружием в 1992 году.

Конечно, эти печальные события будут обсуждаться за обедом островитян как минимум несколько дней. Но нельзя сказать, что в них есть что-то сверхъестественное и что жить, «как прежде», после этих происшествий решительно невозможно. Вы живете на маленьком неизвестном миру острове, эти события случаются и уходят в прошлое, а жизнь продолжается.

А теперь представьте, что этот остров не один — что всего на архипелаге в южной части Тихого океана 392 тыс. таких островов и что островитяне уже изобрели телевидение. Их общий телеканал называется «ОСН» («Островная Сеть Новостей»). Численность населения архипелага составляет примерно 254 млн человек, что приблизительно соответствует числу жителей Соединенных Штатов Америки. И каждый вечер «ОСН» передает леденящие душу сообщения: в результате нападений акул на людей погибли 107 человек, еще 54 человека погибли от ударов копья, и все это только за сегодняшний день. Внезапно картина мира у жителей островов меняется. Вместо мирного существования, которое лишь раз в несколько лет прерывается какой-нибудь трагедией, вы попадаете в охваченный страхом ад, где то и дело совершаются преступления и царит ужас.

Интересно, да? Не изменилось ровным счетом ничего — всего лишь появилось телевидение. Однако теперь вы живете не в идиллическом парадизе, а в опасном мире. То же самое число нападений акул, то же самое число убитых копьем. Что произошло?

Появились телевизионные новости. Телевидение обладает новым и мощным средством распространения мемов, которые «нажимают» на чувствительную точку — опасность.

 

Наше сознание обладает повышенной восприимчивостью к мемам, которые «нажимают» на чувствительную точку, опасность, потому что она имела очень важное значение в далекие времена, когда телевидения еще не было. Тогда чем быстрее люди реагировали на угрозу, тем больше было шансов у них выжить и оставить потомство.

 

Однако привычка сидеть у телевизора, испытывая чувство страха по поводу тех угроз и опасностей, которые в этом мире таятся за каждым углом, ничему хорошему послужить не может, и нельзя сказать, что она способствует улучшению качества вашей жизни. Просмотр новостей похож на вредную привычку, на наркоманию. В нашем сознании действительно есть такие «чувствительные точки», которые возбуждаются при виде опасности и вынуждают нас уделять повышенное внимание угрозе. Нужно очень сильно постараться, чтобы оторвать человека от телевизора.

Вернемся в наш «утраченный рай». Через некоторое время люди начинают требовать у своего правительства сделать что-нибудь с грозящими им опасностями. Политики начинают рассуждать о необходимости продавать копья не сразу, а по прошествии пяти дней после заявки на покупку. Предприниматели спонсируют информационные ролики, в которых рассказывается о преимуществах новых средств борьбы с акулами. Однако в основе всех этих разговоров и действий лежит одно — люди перестали радоваться жизни, как раньше. Главная трагедия заключается в том, что их охватил страх, и этот страх вызван только одним — телевизионными новостями.

Может быть, произошла какая-то ошибка? Что, если бы первооткрыватели жанра телевизионных новостей предпочли рассказывать о чем-то человечном, греющем душу, вместо того чтобы передавать жуткие и внушающие людям страх новости?

Прежде всего, следует отметить следующий факт: для того чтобы удержаться на плаву, средства информации должны рассказывать людям о том, что их действительно интересует. А интересуют людей только те мемы, которые в той или иной мере раздражают их «чувствительные точки». Мы, конечно, очень глупо выглядим сегодня с этими устаревшими «кнопками» — опасность, кризис, власть, территория и так далее. Но факт остается фактом:

 

Если СМИ не будут апеллировать к «чувствительным точкам», они не смогут завоевывать достаточно широкую аудиторию и тотчас разорятся.

 

Если какая-нибудь другая сеть — назовем ее МК (Мирный Канал), конкурирующая с «ОСН», будет показывать закаты, счастливых людей, а также пальмовые деревья, листья которых колышутся на ветру, то довольно быстро ее руководители поймут, что у некоторых шоу канала рейтинги выше, чем у других.

Если они твердо откажутся «делать себе рейтинг» на чувствительной точке опасности, то им придется найти нишу, в которой будут активно использоваться другие «кнопки» их зрителя, — возможно, это будет секс и пища. Вскоре у программы «Островной гурман» рейтинг будет не ниже, чем у шоу «ОСН» «Укусы акул за неделю». В рамках другой программы канала МК можно провести конкурс красоты; новоиспеченная Мисс Архипелага сможет приковать к себе внимание всех мужчин островов и заодно внушить им чувство глубокой неудовлетворенности тем, как выглядят их собственные жены.

Если стратегия МК принесет успех и этому каналу удастся отнять часть зрительской аудитории у «ОСН», то можно ожидать появления третьего конкурента — еще одной телевизионной сети, в программах которой использовались бы не только чувствительные точки пищи и секса, но и опасности. Вскоре высшие рейтинги острова завоевали бы местные мыльные оперы и такие фильмы, как «Война амазонок у вулкана». И они снова приковывали бы к себе внимание жителей этих островов — за счет их душевного спокойствия и неискаженного представления о мире, в котором они живут.

Вероятно, вы знаете людей, которые с настойчивостью наркомана поглощают свежие газеты, не отрываясь, следят за выпусками новостей и других форм «медийной самостимуляции». Так действует психический наркотик: он привлекает к себе наше внимание и ничего не дает взамен.

Выключите телевизор.

 

ДОМАШНИЕ ЖИВОТНЫЕ

 

Технология — далеко не единственная сила, движущая культурными вирусами. В действительности культурные вирусы вовсе не обязательно должны быть чем-то ужасным и отвратительным. Давайте поговорим о домашних животных.

Что?! Животные — это вирусы?! Нет, я не шучу. Если посмотреть на них с нашей эгоцентрической точки зрения, то домашние животные — это одно из удовольствий нашей жизни, замечательные компаньоны и партнеры по играм; они делают нашу жизнь ярче и богаче. Однако с точки зрения животных мы, по существу, стали их рабами. Рассмотрим эту проблему подробнее.

 

Наши домашние любимцы — собаки, кошки, игуаны и так далее, вместе с теми огромными индустриями, которые наживаются на нашей потребности предоставлять им уход, являются составными частями огромного культурного вируса, известного под названием «домашние животные».

 

Психический вирус — это нечто такое, что одним своим существованием изменяет поведение людей и заставляет их создавать максимально возможное число его копий. Домашние животные обладают всеми необходимыми признаками психического вируса:

/ Животные проникают сквозь наши защитные механизмы, привлекая внимание. Качество, которое привлекает к ним внимание, можно назвать «привлекательностью» или «обаянием».

/ Домашние животные программируют наше сознание таким образом, чтобы мы заботились о них. Они делают это несколькими способами. Они пользуются человеческими инстинктами, благодаря которым мы заботимся о своих детях. Индустрия средств по уходу за домашними животными — неотъемлемая часть этого психического вируса — программирует наше сознание посредством телевидения и рекламы, заставляя тратить все больше денег на дорогостоящие корма для животных и ветеринарные приспособления.

/ Домашние животные создают свои точные копии, не без помощи, конечно, своего собственного ДНК, но также и тех ресурсов, которые мы выделяем на уход за ними. Кроме того, многие виды домашних животных пользуются мемом традиции, — в данном случае речь идет о разного рода выставках породистых животных и собаководческих клубах. Люди получают вознаграждение за сохранение чистоты породы животных.

/ Кроме того, домашние животные размножаются естественным образом. У них это получается столь успешно, что мы увидели в этом проблему и начали проводить различные кампании по стерилизации бездомных животных, чтобы сократить поголовье «нежелательного потомства». Однако сокращение «нежелательного потомства» повышает ценность породистых животных, которые распространяются благодаря индустрии домашних животных.

В ходе эволюции домашние животные становились все более «милыми» и «хорошенькими». Каким образом? Дело в том, что те из них, которые были недостаточно «хорошенькими», — иными словами, не могли воспользоваться нашими ресурсами и заставить нас заботиться о них, — умирали и не оставляли потомства. Это был естественный отбор в действии: «хорошенькие» размножались, и в итоге мы оказались в своем современном состоянии: пораженные психическим вирусом домашних животных.

Конечно, отчасти все это шутка: никто от этого рабства еще не пострадал. Однако среди насекомых есть такой вид муравьев, который в ходе эволюции поработил другой вид — тлю растительную. Эти муравьи каким-то образом «научились» выделять особое химическое вещество, благодаря которому они могут управлять действиями тли. Муравьи сгоняют этих насекомых в «стада», пасут и доят их — как мы коров!

Домашние животные не выделяют секретных химических соединений, однако обладают одним неотразимым свойством — они «хорошенькие», и благодаря этому они могут добиться схожих результатов. Поэтому, когда вы в следующий раз увидите своего домашнего любимца, попытайтесь посмотреть на себя с его точки зрения. Домашние животные неплохо устроились, не правда ли?

 

ПОПРОШАЙНИЧЕСТВО

 

Сегодня жители больших городов редко подают милостыню попрошайкам. В этом есть некоторый смысл: попрошайки, как правило, не те люди, которым действительно нужна помощь. «Бизнес» нищих тоже претерпевает меметическую эволюцию, как и многие другие культурные установления. Похоже, что «неэффективные» попрошайки — те, которым вам, наверное, захотелось бы помочь, — были вытеснены другими нищими, которые знают, как подойти к делу. Попрошайничество — весьма интересная тема для тех, кто изучает эволюцию мемов: как рост лесов, попрошайничество претерпевает новые витки своей эволюции, как только появляется среда, в которой нищие могут «процветать».

Говоря о нищих, умеющих «подойти к делу», я имею в виду тех, которым удалось поставить себе на службу эффективные мемы и получать большие пожертвования. Приняты специальные законы, которые воспрещают «агрессивное попрошайничество», — из этого следует, что мем-стратегия «будь агрессивен» приносит неплохие результаты. Я заметил, что эффективны и другие мемы-стратегии нищих: «просить с ребенком или животным на руках», «просить у автомобилистов на оживленных перекрестках», «носить табличку „готов работать за еду“». Я слышал одну радиопередачу, в которую был приглашен настоящий «нищий», он рассказывал о различных методах сбора подаяния. Особенно он рекомендовал два из трех перечисленных способов. При этом он заметил, что в действительности ему никогда за еду работать не приходилось. Просто эта табличка помогала ему получать деньги у водителей — особенно у женщин средних лет.

«Профессиональные» попрошайки, использующие столь эффективные мемы, не оставляют «любителям» никаких шансов: на последних никто не обращает внимания, а следовательно, не подает им милостыни. Нищенство превратилось из неприятного, но вынужденного способа получения денег в неуничтожимый культурный вирус, который изыскивает все более эффективные методы, и о них теперь можно услышать даже в средствах массовой информации.

 

Самые активные «работники» этого культурного установления неплохо устроились в жизни, если верить их собственным словам, при этом отсекая от источников дохода тех, кто действительно нуждается в помощи.

 

Силы меметической эволюции, заставляющие забыть о своих первоначальных целях и поддерживающие свое существование за счет эксплуатации системы, схожим образом «поработали» в сфере государственных дотаций, — здесь можно вспомнить не только о программах социальной помощи, но и о налоговых льготах.

 

ПРАВИТЕЛЬСТВО

 

Власть склонна к коррупции — в этом нет никаких сомнений. Государственные службы разрастаются и поглощают все больше денег. Политики стремятся угождать отдельным группам населения, а иногда определенным кругам бизнеса; крупные коммерческие организации осыпают неэффективных исполнительных директоров колоссальными суммами, премиями и бонусами. Нам все это известно, и многие из нас устало и нехотя соглашаются закрывать глаза на этот «стыд и срам» нашего общества. Изредка кого-то из нечистоплотных руководителей «ловят за руку», их отстраняют от постов и даже сажают за решетку на несколько месяцев. Но ведь мы привыкли, что «такова жизнь», не правда ли? Власть склонна к коррупции.

Когда-то я считал, что эта точка зрения на мир чрезвычайно пессимистична и даже цинична. Теперь я понимаю, что это естественный результат эволюции мемов. Психические вирусы эксплуатируют механизм «подчинения инструкции». Если признать, что власть основана на подчинении других людей, умении заставить их выполнять ваши приказы, то нетрудно понять, почему силы эволюции стремятся атаковать и «коррумпировать» любую точку концентрации власти.

Коррупция начинается в тот момент, когда мы создаем какую-либо бюрократическую структуру, правительство или крупную коммерческую организацию, которой доверена исключительная власть над нашей жизнью. Постепенно добрые намерения, изначально заложенные в принципы функционирования организации, подавляются, заглушаются и иногда даже сознательно подменяются рядом новых мемов. Эти мемы обладают единственным свойством, которое может оправдать их притязания на власть — они успешно распространяются.

Силы меметической эволюции невероятно велики. Вспомним неколебимое основание нашей государственности — американскую Конституцию. Этот документ, составленный умнейшими людьми своего времени, был принят в 1789 году. Создатели американской Конституции прекрасно осознавали опасность коррупции в крупном централизованном государстве. Поэтому Конституция США содержит ряд положений, призванных предотвратить возможную коррупцию управленческого аппарата.

Однако мало-помалу власть стала переходить из рук народа и штатов в руки федерального правительства, причем практически всегда этот процесс объяснялся «обоснованными причинами». Известно ли вам, что в первоначальном тексте Конституции федеральной власти было воспрещено взимать прямые налоги с граждан? Налоговое управление США — антиконституционный орган! Создатели американской Конституции четко понимали, что централизация налогообложения приводит к централизации власти и централизации коррупции. Благодаря меметике мы можем сказать, что таким образом федеральная власть все более отдаляется от возвышенных целей, ради которых она была создана, и вырабатывает в себе новые механизмы самовоспроизведения.

Соединенные Штаты так далеко ушли от концепции личной ответственности и прав отдельных штатов, что теперь люди не в силах дать ответ на простой вопрос: каково значение Десятой поправки. В этом тексте говорится, что «права штатов, не переданные федеральному правительству, неприкосновенны». Эта поправка до сих пор не отменена! Однако силой меметической эволюции мы оказались в том состоянии, когда федеральные власти без колебаний определяют действующие во всей стране нормы максимально допустимой скорости движения автомобилей, порядок получения медицинской помощи и принимают решение, за какие наркотики людей можно отправлять в тюрьму, а какие можно производить за деньги налогоплательщиков.

 

ЧЕРНЫЙ РЫНОК

 

В тех случаях, когда правительство объявляет незаконными какие-либо виды экономической деятельности, оно создает условия для возникновения культурного вируса, известного под названием «черный рынок». Тотчас появляется субкультура, в которой действует ряд новых мемов-стратегий, например: «продажа наркотиков окупается». Эти мемы черного рынка бьют, прежде всего, по типично «мужским» «чувствительным точкам», о которых мы говорили в Главе 6: власть и окно возможности. Не удивительно, что операциями на черном рынке занимаются главным образом мужчины.

Так называемая борьба с наркоманией, аналогично давнему «сухому закону», создала нишу, в которой безграничную власть смогла получить группа людей, по определению становящихся преступниками — наркодилеры черного рынка.

Чем больше сложностей чинит правительство на пути тех, кто хочет покупать наркотики, тем выше цены на них назначают воротилы теневого бизнеса. Чем более суровые наказания предусматриваются за торговлю наркотиками, тем более наглые преступления совершают наркодилеры другого рода, чтобы получить в свои руки экономическую и социальную власть, обеспечиваемую им их рынком и торговыми операциями. В конце концов, общество уже «признало» их преступниками и им нечего терять: низкий риск, высокая прибыль. Чем «круче» меры принимает правительство, тем же потоки поставок наркотиков, а следовательно, тем большую власть и капитал могут получить в свои руки отдельные наркодилеры, потому что под сильным «нажимом» оказываются их чувствительные точки — окно возможности и власть.

Во времена «сухого закона» американцы узнали, что благие намерения правительства, пытавшегося сократить употребление алкоголя, были уравновешены расцветом преступности на черном рынке — не говоря уже о том, что любые попытки властей навязать обществу какие-либо этические нормы приводят к ограничению свободы отдельных граждан.

Почему же федеральное правительство начинает «войну с наркоманией», если ему заведомо известно, что это приведет к возникновению черного рынка и росту связанной с ним преступности? Здесь, на мой взгляд, проявляется основной недостаток демократической системы. Это становится особенно заметно в настоящее время, когда работа государственных служб во многом зависит от того, как она подается телевидением.

 

Чтобы выиграть выборы, политики вынуждены заниматься саморекламой, используя самые мощные из доступных мемов.

 

В последнее время особенно часто используются мемы «кризиса» (проблема употребления наркотиков, дефицит бюджета, сложности в сфере здравоохранения или образования). К сожалению, эффективность мемов, «нажимающих» на чувствительные точки, а также вызванные ими во время предвыборной кампании децибелы еще не гарантируют нам, что предлагаемые решения действительно помогут решить стоящие перед обществом проблемы.