Прыжок с пятнадцатиметровой высоты 6 страница

— Мы учим язык своего президента в школах, и на этом языке вещает наше телевидение, — ответила она гордо, — но дома мы говорим только на желтом языке, и правительство нашего штата тоже использует только его.

— Но зачем вам два языка? — спросил я.

— Люди, — ответила она, — которые забыли язык своих предков, не могут собой гордиться. Благодаря своему желтому языку и желтой религии мы, желтые люди Желтого штата, — самые уникальные люди во всем мире.

— Расскажите мне о вашей желтой религии, — попросил я.

Она вновь улыбнулась своей кривозубой улыбкой и сказала:

— Наша желтая религия говорит, что, когда Бог создавал человека, он использовал пять цветов, чтобы получилось пять различных рас. Желтых людей Бог создал последними и самыми лучшими, и с тех пор желтая раса стала избранной.

Ее призвание — показывать другим расам, как надо верить" в Бога и жить по его заповедям.

До сих пор Кэрол молчала, позволяя мне задавать вопросы, но сейчас она сказала:

— Я чувствую, вы искренне верите в то, что говорите, и испытываете к нам острую неприязнь.

— Только к тебе, из Макро-общества, но не к этому человеку, — сказала она, презрительно глядя на Кэрол. — Он пришел из великого века микро-людей, когда желтая раса числом превышала все остальные. Наш президент, Элгон Десятый, надеется, что ваше Макро-общество еще не успело так испортить Джона, что мы уже ничем не сможем ему помочь. Мы должны открыть ему глаза на правду.

Испепелив Кэрол взглядом, она вновь повернулась ко мне, по-матерински улыбнулась и продолжила:

— Мы остаемся верными древним добродетелям религии, расы, языка и микро-семьи с ее приличными и неизвращенными моральными устоями.

Затем она указала своим крючковатым пальцем на Кэрол и сказала:

— Вот шлюха Древнего Вавилона, живущая только ради безнравственного наслаждения, — безбожная, бездетная, безродная, обреченная прозябать в неведении о святой благопристойности брака и воспитания своих собственных детей. Она и ей подобные — мерзость этой земли. И скоро Бог уничтожит этих порочных богохульников.

— Спасибо, что поговорили с нами, — сказал я, — но нам уже пора идти. Ваш президент ждет нас на улице, и мы не хотим его задерживать.

Она проводила нас до двери, пожелала мне счастья и познания истины и полностью проигнорировала Кэрол. Мы вернулись к кораблю и попросили показать нам еще один штат. Пилоты опустили на пассажирский салон корабля прозрачный колпак, чтобы можно было двигаться с большей скоростью, и мы вновь поднялись в воздух. По пути в следующий штат настал черед Селы потчевать нас чудесами Микро-острова.

Вначале она обратила мое внимание на то, что каждый человек имеет право иметь детей, а женщины верны своим мужьям.

— Скажи мне, Села Девятая, — сказал я, — а ты верна Элгону Десятому?

Она засмеялась и сказала:

— Я не замужем, потому что Макро-общество лишило меня способности иметь детей.

— По сведениям СИ, Села Девятая, ты сама выбрала постоянную стерилизацию, но ты пока еще можешь это изменить, — вставила Кэрол. — СИ также говорит, что с женщинами, которые не могут или отказываются рожать детей, обращаются на Микро-острове как с проститутками.

Села взглянула на Кэрол с отвращением, затем повернулась ко мне и с улыбкой сказала:

— Макро-общество придумало больше лжи, чем любое другое общество за всю историю человечества, а потом построило машину под названием СИ для того, чтобы эту ложь распространять.

— Значит, у вас нет проституток? — спросил я.

— Конечно, есть, — ответила она. — Микро-человеку всегда было нужно сексуальное разнообразие. Это самая древняя женская профессия. Мы верны древним микрообычаям, которые позволяют человеку обладать всем, за что он может заплатить. Разумеется, как и другие удовольствия, посещение проституток запрещено законом.

— Что ты подразумеваешь под «другими удовольствиями»? — спросил я.

— Наши законы запрещают многие удовольствия, чтобы люди научились их ценить и много работали для того, чтобы позволить их себе, — ответила Села.

— Ты хочешь сказать, что вы сами поощряете преступления, принимая законы, которые люди заведомо будут нарушать? — спросил я недоверчиво.

— Конечно, — ответила она. — Разве не всегда было так? Это один из наших лучших источников государственного дохода. Кроме того, вспомни-ка мировую историю. Преступление — необходимый компонент жизни. Оно делает жизнь интересной и захватывающей. В конце концов, без определенных законов не будет конфликтов и конкуренции.

— То есть ты и Элгон Десятый сами организовали преступность таким образом, чтобы вы и ваши последователи могли извлекать из нее выгоду, — подытожил я.

— Правильно, Джон Десятый. Так всегда было и раньше, — ответила она, пожав плечами, от чего ее пышная обнаженная грудь качнулась, но я постарался не обращать на это внимания, — однако людям от этого лишь одна польза. Наша организованная преступность позволяет любому человеку, который готов за это заплатить, самое потрясающее наслаждение — бунт, мятеж, свободу. Ради этого стоит нарушать закон. Микро-человек всегда к этому стремился.

— Я не могу поверить, что вы двое выросли в Макрообществе, достигли высоких уровней Макро-осознания, а потом отказались от всего этого ради такой жизни, — заметил я.

— Послушай, Джон Десятый, — воскликнула Села, — мы не. отказались от своего осознания. Мы лишь сильнее его развили. Я теперь на девятом, а Элгон — на десятом уровне. Ты не понимаешь. Мы отказались только от скуки. Здесь мы можем наслаждаться запретными плодами, за которые борются и которые получают только самые сильные и самые смелые. Уверяю тебя, Джон Десятый, без гордости и конфликтов жизнь становится смертельно скучна. Стоит ли вообщежить такой жизнью?

— Ты, наверное, забыла, — сказал я, — что я пришел из мира 1976 года, где из-за конфликтов и конкуренции люди загрязняют и разрушают эту планету.

— Мы не забыли, что, пока человеческая жизнь полностью подчинялась законам конкуренции и конфликтов, у нас не было опасности загрязнения и перенаселения планеты, потому что сильные выживали, а слабые погибали или жили жизнью минимального потребления и загрязнения.

— Но, — удивился я, — разве все ваши помощники не обладают Макро-способностями и не называются «контролерами»? И разве не их задача — сдерживать конфликты и управлять конкуренцией так, чтобы они служили вашим личным интересам?

— Конечно, — откровенно ответила Села, — потому что мы сильны, а сильные всегда правят миром, если, конечно, их мозги не скованы мифами о любви, равенстве и единстве.

— Но ты должна признать, что ни одна общественная структура, включая ваше микро-общество, не сможет выжить без сотрудничества.

— Да, — легко согласилась она и с этим. — Мы сотрудничаем таким образом, чтобы лучше наслаждаться плодами конфликтов и конкуренции.

В этом месте наш разговор был прерван приземлением у маленького городка в Красном штате. Мы с Кэрол вышли из корабля и на этот раз прошли вглубь селения, состоявшего по большей части из маленьких неприглядных домов. Однако среди них было и несколько больших зданий. Мы выбрали один из самых больших и роскошных домов в селении. Прежде чем постучать в дверь, Кэрол отметила, как мало людей в этом городке и какими пустынными кажутся улицы. Не успели мы постучать, как дверь отворилась и на пороге показался маленький человек средних лет с брюшком и ярко-красной кожей. Он пригласил нас в большую, богато обставленную гостиную и сказал, что, как и все, следит за нашим путешествием по телевидению, а прерывается эта передача только на гладиаторские игры, которые транслируют из столицы, Элгонии.

— Тогда понятно, — сказал я, когда мы сели в превосходные удобные кресла, принявшие форму наших тел, — почему на улицах нет людей. Расскажите нам об этих гладиаторских играх.

Лицо хозяина просияло, и он широко улыбнулся, открыв два ряда белейших, явно искусственных зубов.

— Это просто чудо! — воскликнул он. — Наши гладиаторы представляют Красный штат в играх, и таким образом мы можем показать свое превосходство над другими.

— То есть красные гладиаторы дерутся с гладиаторами других рас? — спросил я.

— Да, — ответил он, — но у нас есть еще много других соревнований, кроме древних гладиаторских поединков с мечами, кулачных боев и борьбы. У нас есть еще командные состязания, такие, как футбол, бейсбол и баскетбол, а также еще более масштабные — например, захват флага.

— Мне кажется, — сказал я, — я играл в эту игру в детстве. У вас в нее как играют?

— Когда мы устраиваем местные соревнования, — объяснил он, — то участвуют небольшие команды гладиаторов, но когда проводятся соревнования между штатами, то стандартная команда насчитывает 100 человек и играют на огромном поле. Цель состязания — захватить флаг другого штата. В игре участвуют команды как с мечами, так и без оружия.

— И что, вы по-настоящему убиваете друг друга в этих состязаниях?

— Конечно. Но поскольку на бои с мечами гладиаторам разрешается надевать кольчугу, то во время этих игр убивают не так уж много людей — десять-двенадцать в неделю. И все равно это самые захватывающие состязания из всех, какие мы проводим.

— Как часто вы смотрите эти игры? — спросила Кэрол.

— Поскольку мы работаем шесть дней в неделю, а в воскресенье утром ходим в церковь, то у нас для просмотра игр остаются только вечера и вторая половина дня в воскресенье, — с некоторым сожалением ответил хозяин.

— Боже мой! — воскликнул я, — Неужели вы не устаете от стольких боев?

Он засмеялся и сказал:

— Бои — это единственное, от чего красные люди не

устают!

— А ваша, религия позволяет вам такую жестокость? —

спросил я.

— Красная религия учит, что Бог создал четыре человеческие расы и разочаровался в них. Затем он создал красную расу, чтобы она дралась за славу Божью. Мы — избранные. Наша самоотверженная смелость и верность расе и Богу должны служить примером людям других рас.

— Где-то я это уже слышала, — тихо сказала мне Кэрол.

— Насмехайся, сколько хочешь, безнравственная женщина, — разгневался красный человек, — но наши женщины гордятся тем, что они удостоены чести рожать воинов. И наши женщины замужем только за одним мужчиной, в отличие от вас.

Чувствуя, что надо переменить тему, я спросил:

— Как представитель избранной красной расы, как вы относитесь к президенту Элгону, чья кожа не красна?

— Это правда, что его краснота не видна, — объяснил он, — но в душе наш президент — красный. Он носит белую кожу, сочувствуя слабости белой расы.

— Откуда вы знаете, что в душе он красный? — спросил я.

— Потому что, когда мы его об этом спросили, он ответил, что никогда этого не отрицал, — гордо заявил толстяк.

Да, Элгон хитер, подумал я про себя. Прежде чем уйти, я решил задать еще один вопрос:

— Скажите, чем вы так хорошо зарабатываете, что можете себе позволить такой большой роскошный дом?

— Я надеялся, что вы об этом спросите, — гордо ухмыльнулся хозяин. — Видите ли, на Микро-острове смелость, трудолюбие и хорошие деловые качества неплохо вознаграждаются. В молодости я был самым знаменитым гладиатором на острове и заработал много денег, которые потом вложил в землю и различные коммерческие предприятия. Сейчас я

владею половиной всех домов в нашем селении и большей частью окружающих земельных угодий.

— А вы не боитесь воров? — спросила Кэрол, рассматривая дорогостоящие предметы интерьера.

Краснокожий презрительно засмеялся и сказал:

— Мы верим в ценность частной собственности, поэтому у нас царит закон и порядок. Каждый десятый человек на острове — полицейский, и мы гордимся нашими мерами по борьбе с преступностью. Меня самого лично президент Элгон Десятый назначил одним из десяти главных блюстителей порядка в Красном штате.

Кэрол не удержалась и вставила:

— Микро-остров — единственное место в мире, где все еще есть необходимость в полиции, потому что это единственное место в мире, где существуют преступления. Если бы вы не придавали столько значения частной собственности, вам бы не пришлось тратить столько человеческих ресурсов на охрану общественного порядка.

Толстое красное лицо хозяина дома еще сильнее покраснело от ярости, и он отрезал:

— Богатство всегда принадлежало сильным, смелым и умным людям, которые не боялись рисковать и жили увлекательной и насыщенной жизнью.

Затем он презрительно фыркнул на Кэрол и сказал:

— Ваше Макро-общество уничтожило всякое чувство приличия и гордости, заставило своих членов погрязнуть во всех мыслимых пороках и отказаться от таких добродетелей, как смелость, верность своей расе и накопление личного богатства.

Вскочив на ноги и сердито пройдясь по комнате раскачивающейся походкой, он вскрикнул:

— Еще никогда за всю мировую историю нигде не расцветало столько зла, порока и богохульства. Но Бог восторжествует! Ты и все твое безбожное трусливое племя скоро исчезнете с лица земли!

Я решил, что лучше нам побыстрее уйти, пока хозяина не хватил апоплексический удар. Я поблагодарил его за уделенное нам время, и мы поспешно направились, к кораблю. Разговор с толстяком очень удручил нас. Не было сомнения в том, что он горячо верил в то, о чем говорил. Никто ведь не заставлял нас посещать именно этот дом.

Когда мы вновь поднялись в воздух, Элгон спросил о моих впечатлениях от увиденного. Когда я откровенно признался, что увиденное меня угнетает, он искренне опечалился, несколько раз тряхнул своей большой головой с длинными черными кудрями и сказал:

— Мне очень жаль, что Макро-общество уже успело настроить тебя против нас и ты не видишь, как горды и счастливы наши люди и какой свободной и достойной жизнью они живут.

— Элгон Десятый, ты действительно считаешь, что на Микро-острове все счастливы, даже самые бедные и больные люди? — спросил я.

Элгон ответил очень искренне и убедительно:

— Ты не понимаешь, Джон Десятый, что самое важное для человека — это не богатство, не здоровье и даже не слава, а гордость — ощущение превосходства над всеми остальными.

Он сделал паузу, чтобы позволить этой информации улечься у меня в голове, а затем продолжил:

— Здесь, на Микро-острове, мы обеспечили человека всеми необходимыми условиями для ощущения гордости — у каждого есть своя семья, своя раса, своя религия, свой язык, своя собственность и свой штат. Макро-общество лишило человека всего этого и тем самым превратило жизнь в такую вечную скуку, что людям стало все равно, жить или умирать. Они приезжают к нам, на Микро-остров, и нарушают закон, чтобы иметь удовольствие хотя бы интересно умереть, если они не могут интересно жить.

На сей раз я покачал головой:

— Извини, Элгон, я на все это смотрю по-другому.

— Я не заставляю тебя верить моим словам, — ответил он. — Твои глаза и уши сами предоставят тебе доказательство их истинности. Поговори еще с нашими людьми. Поговори с бедняками. Поговори с теми, кого ты считаешь неудачниками в нашей системе. Уверяю тебя, что даже самый жалкий трусливый неудачник имеет больше уважения к себе и больше радуется жизни, чем любой член Макро-общества. Если ты мне не веришь, посмотри вокруг себя — и сам убедишься.

Я согласился последовать совету Элгона и поговорить еще с несколькими людьми. Он высадил нас возле какого-то поселка в Коричневом штате. Здесь мы с Кэрол беседовали с отцом и матерью 18 детей. Матери было всего 36 лет. Она вышла замуж, когда ей было 12, и родила своего первого ребенка в 14, а затем рожала чуть ли не каждый год, и все дети выжили.

Эта семья была очень бедной. В крохотном доме они все спали всего на двух кроватях. Тем не менее оба очень гордились своей семьей и тем, что пятеро старших сыновей учились на гладиаторов. Вся семья трудилась на арендованной земле, но денег, которые они зарабатывали своим трудом, не хватало на жизнь, поэтому две старшие дочери уже несколько лет работали проститутками, чтобы пополнять бюджет семьи. Вся семья ими гордилась.

По нормам Макро-общества состояние их здоровья было чудовищным. Мать, державшая на груди двоих младенцев, была бледной, болезненной и выглядела лет на 50, но, когда я спросил ее о возрасте, с гордостью ответила, что она на 14 лет моложе. Тридцатидевятилетний оте выглядел моложе жены, однако от зубов у него остались практически лишь гнилые пеньки, а обрюзгшее, нездоровое тело все заплыло жиром. В отличие от него почти все дети в их семье были тощими, с такими же, как у родителей, болезненно-бледными лицами.

Когда мы зашли к ним, все со счастливым видом смотрели гладиаторские бои по телевизору, который, как я узнал, покупала каждая семья, даже если не было денег на все остальное. Они трогательно гордились своей кожей, выкрашенной в коричневый цвет, своей коричневой религией, коричневым языком и Коричневым штатом, который, как они считали, породил самых храбрых и сильных в мире гладиаторов.

Мы вновь услышали историю о том, что Бог создал четыре расы и разочаровался, а потом создал коричневую расу, чтобы она показывала другим пример честной, смелой и богобоязненной жизни. Они в это слепо верили и были бесконечно довольны тем, что им выпало счастье родиться представителями богоизбранного народа.

Кэрол эта семья не презирала, а искренне жалела за то, что ей выпало огромное несчастье родиться в Макро-обществе. К моему удивлению, они действительно испытывали сострадание к этой красивой здоровой молодой девушке.

Когда я спросил, не тяготятся ли они своей бедностью, глава семейства ответил:

— Нам жалко богатых, потому что они уже не могут испытать славной надежды когда-нибудь разбогатеть. Мы с нетерпением ждем момента, когда нащи сыновья начнут участвовать в играх гладиаторов: тогда мы будем купаться в деньгах. У нас есть все причины наслаждаться жизнью.

На этой ноте мы с Кэрол оставили их дом, вновь угнетенные всем увиденным и услышанным, но уже не удивляясь стремлению Элгона показать нам как можно больше людей. Было ясно, что он хвастается результатами самого удачного пропагандистского аппарата, когда-либо созданного человеком.

Позже, по пути в Черный штат, я спросил у Элгона, знает ли он, какова средняя продолжительность жизни на Микроострове.

— Знаю, — ответил он. — Мужчины живут в среднем 53 года, а женщины — около 52. Разумеется, тебе кажется это ужасным, но позволь снова напомнить тебе, Джон Десятый, что дело не в том, как долго человек живет, а в том насколько стабильна и комфортна его жизнь. Вернее, в конце концов,

самое главное — это насколько ты гордишься своей жизнью и сколько наслаждения от нее получаешь.

— Не буду отрицать, — сказал я, — что тебе прекрасно удалось уговорить людей верить твоим словам. Я удивлен тем, что только сто человек в год-уезжает с твоего острова.

— Это в основном старики, — объяснил Элгон, — не успевшие оценить реформы, которые мне, Селе Девятой и тысяче наших контролеров удалось провести в жизнь за последние 30 лет. Первые 40 лет я потратил на организацию жизни на Микро-острове, а сейчас наше микро-общество предлагает всем своим людям интересную и увлекательную жизнь.

— Итак, тебе потребовалось 70 лет, чтобы организовать практически идеальный аппарат пропаганды, заставляющий людей мыслить так, как тебе хочется, — подвел я итог.

В ответ на эту реплику Элгон лишь улыбнулся своей властной улыбкой и предложил нам посетить еще несколько домов. Мы так и сделали, но следующие две семьи, черная и белая, вновь повторили то, что мы уже слышали. Они гордились своим цветом кожи, своей религией, своим языком, своей семьей и своим великим штатом. Естественно, они имели счастье быть богоизбранным народом и всеми силами стремились произвести на свет как можно больше представителей своей расы. В черной семье было 18 детей, а белая благодаря многоплодным родам могла похвастаться рекордным показателем — 53 ребенка!

Невероятно плодовитая белая мать посетовала на нарастающую проблему диссидентов, которые отказываются принять мудрость Элгона Десятого и поддаются нечестивым идеям Макро-общества. Она сказала, что больше всего от этой проблемы страдают (ну разумеется!) другие штаты.

Я начал подозревать, что Элгон высаживает нас у «показательных» селений, где жителям надежно промыли мозги. И очень порадовался тому, что люди, поддерживающие Макро-идеи, оказывается, были для микро-общества «нарастающей проблемой».

В черной семье мне тоже удалось узнать несколько инте- -ресных фактов. Оте тут был юристом и объяснил мне, что ■ после гладиаторов его работа на Микро-острове (ну разуме-; ется!) — самая престижная и высокооплачиваемая. По его? словам, дело было в огромном количестве противоречивых законов. Он признал, что на острове существует столько законов, регулирующих различные сферы жизни, что каждый человек ежедневно нарушает хотя бы два или три из них. Разумеется, имея хорошего адвоката, можно справиться со всеми проблемами. Однако, поскольку в каждом штате свои законы, пересекать границы чрезвычайно опасно. Юристы не имеют права работать в другом штате, а человек, попавший на чужую территорию, обязательно нарушает тот или иной закон. Естественно, «не местный» цвет кожи также был серьезным затруднением.

Я был поражен, что этот юрист защищал правовую систему, где богатые могли нанять адвокатов, обеспечивающих им практически полную судебную неприкосновенность, в то время как бедные постоянно страдали от отсутствия юридической помощи. Я понял, что островная правовая система немногим отличалась от системы 1976 года, где бедные люди в 100 раз чаще попадали в тюрьму, чем богатые, и только бедные же подвергались смертной казни.

Хозяин дома объяснил, что, поскольку государство больше нуждается в богатых, чем в бедных, вполне естественно, что первые должны иметь возможность покупать себе неприкосновенность. При этом он настоятельно подчеркивал, что перед законом все равны и все дело лишь в грамотности юристов: чей адвокат лучше, тот и чист перед властями. Я понял, что микро-правительство 2150 года рукоплескало бы действиям моего правительства 1976 года, которое боролось с инфляцией, создавая безработицу среди бедных, позволяло трети всего населения жить в нищете и в то же время тратило миллиарды на поддержку коррумпированных правительств в тысячах миль от наших берегов. Что же, подобное притягивается к подобному, и неправедная власть всегда будет поддерживать такую же.

Когда мы посетили все пять штатов, Элгон сказал, что пришло время осмотреть столицу, которая находится в центре острова, где все штаты сходятся. По пути туда я спросил у Элгона об их системе образования. Он ответил, что почти для 90 % детей обязательное образование начинается в 5 лет и заканчивается в 12. С этого возраста все начинают работать на полях, заводах и в магазинах и обязаны жениться и рожать детей. Однако, едав определенные экзамены, можно продолжить образование в школах гладиаторов, юридических и медицинских учебных заведениях. Поскольку эти школы работают по ночам, молодые люди, сдавшие экзамены, могут днем работать, а ночью учиться. Богатым легче, потому что они могут нанять учителей для подготовки к экзаменам во все школы (кроме гладиаторской, разумеется).

Когда я спросил о местной администрации штатов, оказалось, что только юристы могут занимать правительственные должности — иногда сразу четыре или пять. Что же касается центрального правительства всего острова, то из 10 000 должностей Элгон и Села занимают самые важные, а более 1000 других постов отдано прочим бывшим членам Макро-общества. Я прокомментировал это так:

— Наверное, ты очень ценишь свое Макро-окружение, раз твои самые лучшие и надежные лидеры происходят оттуда. Разве это не противоречит тому, что ты говоришь о Микро-острове? Ведь если бы жизнь здесь была такой замечательной, ты бы выбирал своих ближайших помощников из островитян.

Элгон засмеялся:

— Макро-общество помогает своим людям развить Макро-способности, а затем жизнь этих людей становится такой скучной и так им надоедает, что они присоединяются ко мне, поэтому мне не приходится организовывать здесь школы для развития Макро-способностей.

— Но, видимо, люди, которые остаются с тобой, обладают не слишком развитыми Макро-способностями, иначе ты бы не считал, что я достиг десятого уровня, в то время как я всего лишь на втором, — уколол его я.

Элгон просто сменил тему разговора, указав кивком головы на столицу Микро-острова Элгонию.

— Ты только посмотри, — сказал он. — Это единственный большой город на Земле, ведь Макро-общество отказывает своим людям в радостях городской жизни.

Я посмотрел вниз и увидел город, который в 1976 году считался бы захолустным. Его население было всего 30 000 человек, из которых больше четверти составляло правительство Элгона. Вообще в Элгонии работало свыше 100 000 человек, но поскольку личная территория президента, около 15 километров в диаметре, не принадлежала ни к одному штату, большинство рабочих и служащих предпочитало жить в своих штатах, а в город только ездить на работу. В центре города находилось множество правительственных зданий, расположенных вокруг величественного президентского дворца, похожего на индийский Тадж-Махал.

Элгон Десятый, по-видимому, очень гордился своей столицей и долго разглагольствовал о значении сильного центрального правительства. Он, не переводя дыхания, продекламировал длинный список правительственных организаций, решавших вопросы сельского хозяйства, коммерции, труда, права, образования и разведки. Меня особенно поразило то, что у Элгона было девять различных разведывательных служб, которые собирали данные о гражданах. Когда я спросил об их функциях, Элгон ответил, что разведывательные службы лучше всего работают, когда их операции держатся в полной тайне, а поэтому он не может никому о них рассказать, даже мне. Затем, к моему удивлению, он добавил:

— Однако когда ты у нас останешься, Джон Десятый, и я сделаю тебя вице-президентом, я смогу тебе рассказать все

— Спасибо, Элгон Десятый, — я покачал головой, — но я хочу остаться в Макро-обществе.

Он громко расхохотался и сказал:

— Неужели ты до сих пор веришь в то, что человек, выросший в микро-обществе двадцатого века, может счастливо жить в Макро-обществе? Поверь мне, Джон Десятый, если я, проживший 50 лет в Макро-обществе, не выдержал такой жизни, то ты тем более не сможешь там жить!

— Тебе разонравилось Макро-общество, потому что там ты не мог удовлетворить свою гордость и жажду власти, — сказала Элгону Кэрол, — но Джону не нужна власть, поэтому перспектива высокого поста в твоем правительстве его не заинтересует.

На скулах Элгона заиграли желваки, а его аура покраснела. Тем не менее он довольно спокойно возразил Кэрол, что она еще слишком молода, чтобы понимать радости микросуществования.

Наш корабль приземлился на красивой площадке за президентским дворцом, и Элгон настоял на том, что он лично покажет нам все местные красоты.

Здания и сады были прекрасны, но на мое восхищение накладывались воспоминания о лицах десятков голодающих детей, которых мы видели в течение дня. В конце концов я перебил объяснения Элгона и спросил его, как людям здесь удается производить на свет столько детей. Он объяснил, что каждый может купить таблетки, усиливающие способность зачать и обеспечивающие многоплодные роды. Большие семьи были не только источником огромной гордости и исполнением религиозного и государственного долга, но и экономическим преимуществом, так как дети старше двенадцати лет, закончившие учебу, могли зарабатывать деньги гладиаторскими боями или проституцией.

Через час мне надоело осматривать роскошно обставленные комнаты, коридоры и внутренние дворы, наполненные редкими и ценными вещами, в которых Элгон и Села души не чаяли. Элгон почувствовал мое настроение и провел нас в шикарную гостевую зону, где мы могли выбрать себе любые покои. Затем Элгон и Села Наконец оставили нас одних, перед уходом напомнив, что ждут нас к ужину.

Как только они ушли, я бросился на огромную кровать с балдахином и сказал:

— Я уже устал от Микро-острова, а особенно от Элгона Десятого и Селы Девятой. Давай немного передохнем, чтобы как-то выдержать этот вечер.

Кэрол не сразу ответила, и я увидел, что она стоит, задумчиво прикусив нижнюю губу. В первый раз за все время я увидел, как ее аура стала ярко-розовой, постепенно обретая красный цвет тревоги. Я установил с ней мысленный контакт и почувствовал, что она борется с какими-то сомнениями, пытаясь утаить их от меня.

— Пожалуйста, Кэрол, — попросил я, — скажи мне, что тебя беспокоит. Раньше ты никогда не пыталась утаить от меня свои мысли.

. Наконец она медленно кивнула в знак согласия и сказала:

— Это произойдет раньше, чем думала Рана. И отвернулась от меня.

— Ну хватит, Кэрол, не держи меня в напряжении, — умолял ее я. — Что именно произойдет раньше, чем думала Рана?

— Я не знаю точно что, — ответила она, беря меня за руку. — Рана сказала, что они подождут два или три дня, а потом начнут сильно давить на тебя. Но у меня сильное предчувствие, что это случится очень скоро.

Я знал, что в предвидении Кэрол намного сильнее и чувствительнее меня, и сказал:

— Ты уверена, что не можешь точно сказать, какая неприятность нас ждет в будущем?

Кэрол пристально посмотрела на меня, а затем, тихо всхлипнув, закрыла лицо руками. Через секунду мы покрывали друг друга поцелуями. Вскоре наше желание слиться воедино стало таким сильным, что мы не смогли перед ним-?;

устоять, скинули с себя туники и начали радостную любовную игру, известную только двум близким душам. Вдруг я телепатически услышал ноты наших душ, которые постепенно. нарастали по мере того, как наши тела и умы искали полного единства, пока мы не достигли экстаза Макро-погружения.