Типология и динамика этнических конфликтов

Все авторы, пытающиеся по-своему определить категорию «этнического конфликта»» исходят из следующих посылок:

во-первых, наличия двух или более сторон, которые могут быть представлены национальными движениями, политическими партиями или государственными органами как местными, так и центральными;

во-вторых, оценки ситуации как противоречия между интересами отдельных этнических (субэтнических) групп внутри единого этнического пространства или между интересами какой-то этнической группы, находящейся в положении национального меньшинства, с одной стороны, и государственными институтами, представляющими интересы титульного народа (национального большинства), — с другой стороны.

Таким образом, самой общей классификацией этнических конфликтов служит деление их на два класса по особенностям противостоящих сторон:

1) «горизонтальные» конфликты между этническими группами (например, осетино-ингушский конфликт или ферганский конфликт между узбеками и турками- месхетинцами);

2) «вертикальные» конфликты между этнической группой и государством (например, чеченский или карабахский конфликты).

В своем определении А. Ямсков концентрирует внимание на конкретных действиях участников конфликта:

«Этнический конфликт—это динамично меняющаяся социально-политическая ситуация, порожденная неприятием ранее сложившегося статус-кво существенной частью представителей одной (нескольких) из местных этнических групп и проявляющаяся в виде хотя бы одного из следующих действий членов данной группы:

а) начавшейся этноизбирательной эмиграцией из региона, ("исход", "массовое переселение"), существенно изменяющей местный этнодемографический баланс в пользу "других", остающихся этнических групп;

б) создания политической организации ("национального" или "культурного" движения, партии), декларирующей необходимость изменения существующего положения в интересах указанной этнической группы (групп) и тем самым провоцирующей ответное противодействие органов власти и/или политическую мобилизацию другой (других) местной этнической группы в защиту статус-кво, вполне удовлетворяющего последних;

в) спонтанных акций протеста против ущемления своих интересов со стороны представителей другой местной этнической группы и/или органов государственной власти в виде массовых митингов, шествий, погромов.

В этой дефиниции автор исходит из социально-психологического определения конфликтных вариантов межгрупповых отношений⁸. Соглашаясь с ним по существу толкования действий, в которых проявляется наличие конфликтной ситуации, в нашем определении «отправной точкой» является изменение этнического пространства или пересечения этнического и политического пространств.

Под этническим конфликтом мы понимаем социальную ситуацию, обусловленную несовпадением интересов и целей отдельных этнических групп в рамках единого этнического пространства или этнической группы (групп), с одной стороны, и государства, с другой, на пересечении этнического и политического пространства, выражающуюся в стремлении этнической группы (групп) изменить сложившиеся этнические неравенства или политическое пространство в его территориальном измерении.

Этнические конфликты чаще всего различают по их приоритетным целям9. Если их расположить по нарастающей сложности достижения компромисса или урегулирования, типология будет выглядеть следующим образом:

1. Культурно-языковые конфликты, связанные со стремлением сохранить или возродить полноценное функционирование языка и традиционной культуры в условиях прогрессирующей аккультурации, которая неизбежно приводит к постепенному «размыванию» этнокультурной идентичности.

2. Социально-экономические конфликты, в которых выдвигаются требования выравнивания уровня жизни между отдельными этническими группами («богатыми» и «бедными»), предоставления квот «коренному населению» во властных группах или элитных слоях, распоряжения природными ресурсами в интересах той этнической группы, на территории которой они находятся10.

3. Статусные конфликты, связанные с выдвижением требований по изменению (повышению) политического статуса и объема властных полномочий той или иной этнотерриториальной автономии, чаще всего возникающие в условиях организации государства на принципах национально-территориального федерализма.

4. Территориальные конфликты между отдельными автономиями в пределах единого политического пространства федеративного государства или этнической группой, не имеющей (лишенной) собственного образования, с одной стороны, и автономией или государством в целом, с другой стороны. Такого рода конфликты уже предполагают существенную «перекройку» внутри этнополитического пространства.

5. Сецессионные конфликты, в которых выдвигаются требования по созданию собственной независимой государственности или воссоединения с соседним («материнским» или «родственным») государством. Решение подобного конфликта возможно исключительно посредством изменения территориальных контуров данного политического пространства.

Вместе с тем, с нашей точки зрения, этнические конфликты имеют стадиальную динамику (степень напряженности) и в этом контексте рассмотрения их можно классифицировать по уровню притязаний и форме проявления. В первом случае динамика развития конфликта выглядит следующим образом:

1. В период зарождения конфликтной ситуации выдвигаются требования, связанные с повышением роли языка коренного населения региона, национальные движения обращаются к традициям, обычаям, народной культуре, в целом к этнонациональной символике, которая противопоставляется «чуждым» символам и ценностям. Эту стадию можно назвать ценностно-символическим конфликтом, обусловленным защитной и регулятивной функциями этничности.

2. Вторая стадия характеризуется стремлением перераспределить властные полномочия в пользу одной этнической группы за счет других групп, изменить этническую иерархию, повысить этнический статус коренных жителей и т. п. На стадии статусного конфликта этничность, актуализированная в форме этнонациональных интересов, становится для местной элиты инструментом «давления» на центральную власть с целью реорганизации существующего этнополитического пространства в свою пользу. Основной становится инструментальная функция этничности.

3. Третья стадия, вероятная, хотя и не обязательная, доводит развитие конфликта до выдвижения либо территориальных притязаний в рамках данного этнополитического пространства, либо притязаний на оформление новой этнонациональной государственности, т. е. изменения территориальных контуров существующего политического пространства. Таким образом, в этом случае идет речь либо о территориальном, либо о сецессионном конфликте. На этой стадии этническая группа может прибегнуть к силовым действиям, чтобы силой оружия подкрепить свои притязания.

В период с 1986 по 1991 годы подобная стадиальная динамика была характерна для развития конфликта между отдельными союзными республиками и Союзным центром, который, как известно, завершился дезинтеграцией политического пространства СССР. По такому же «сценарию» развивался и конфликт в СФРЮ, закончившийся распадом и этого федеративного государства.

На субъективированном уровне этнический конфликт развивается в форме последовательно меняющегося поведения в этноконтактной среде — отчуждение сменяется неприязнью, которая в свою очередь может перерасти в насилие.

Отчуждение — это своего рода пролог конфликтной ситуации в полиэтническом обществе. Эта стадия проявляется в форме стремления к этнически однородным бракам, к моноэтническому общению, к минимизации контактов с иноэтнической средой за исключением неизбежных — профессиональных или бытовых. Иными словами, речь идет об увеличении социокультурной дистанции. Именно такое поведение, судя по данным социологических исследований, характерно в последние годы для этнодисперсных групп в крупных российских городах, для русской «диаспоры» в постсоветских государствах. Отчуждение чаще всего обусловлено кроме причин ситуативного характера культурными различиями, несхожими стереотипами поведения.

Переход в стадию неприязни связан со следующими причинами:

1) культурными (частичная этнокультурная денационализация, вина за которую экстраполируется на соседствующую этническую группу);

2) экономическими (большая экономическая успешность одной этнической группы по сравнению с другой, особенно в условиях общего снижения уровня жизни всего населения);

3) правовыми (законодательная дискриминация одной этнической группы в пользу другой);

4) политическими (манипуляция массовым сознанием со стороны политических партий или национальных движений). Для жителей крупных российских городов, судя по данным исследований, ведущими оказываются экономические мотивы неприязни (в частности, это главные мотивы «кавказофобии»), для населения государств СНГ и Прибалтики — в большей мере культурные, правовые и политические.

Стадия насилия (в обыденном сознании — это и есть собственно конфликт) уже выходит за пределы не только этнических, но и национальных отношений, ибо в него оказываются втянутыми люди не только по этническому происхождению, но и политическим пристрастиям, включенности в те или иные статусные группы, просто по местожительству в зоне конфликта. На этой стадии конфликт становится формой политического действия и средством достижения политических целей.

Конфликт в силовой стадии протекания может использоваться как: инструмент борьбы за власть (например, в Грузии в момент прихода к власти Э. Шеварднадзе);

инструмент удержания власти (например, противостояние М. Снегура и парламентской оппозиции в канун приднестровского конфликта);

инструмент геополитики (например, на Кавказе в целом, где соприкасаются, с одной стороны, государства, представляющие северо-западную христианскую, цивилизацию /Россия, Грузия и Армения/, с другой же, — государства и национально-территориальные образования, принадлежащие к юго-восточной исламской цивилизации /Азербайджан и северо-кавказские республики России/).