Правовое регулирование функционирования системы банковских карт в России

 

Правовое регулирование расчётов банковскими картами имеет комплексный характер, выражается в применении норм гражданского, банковского права, уголовного и уголовно-процессуального права. Органы государственной власти Российской Федерации заинтересованы в увеличении доли безналичных расчетов, в том числе с участием граждан. Это обусловлено тем, что денежные средства проходят по банковским счётом и, следовательно, более транспарентны, тогда как операции с наличными денежными средствами сложнее проконтролировать, а они могут быть предметом незаконных сделок. Вместе с тем, для успешного развития рынка банковских карт в России нужна устойчивая и постоянная правовая база, которая только начинает формироваться.

В российском законодательстве до сих пор не определено, что такое платежная карта с юридической точки зрения. Под платежной картой предлагается понимать идентификационный документ, предназначенный для неоднократного производства расчетов его держателем[6]. Согласно нормам ГК РФ о банковском счете списание денежных средств со счета клиента осуществляется банком на основании распоряжения клиента. Без распоряжения списание денежных средств клиента допускается по решению суда, а также в случаях, предусмотренных договором между банком и клиентом (ст.854 ГК РФ).

Следовательно, условие договора о том, что списание средств со счета производится на основании данных, поступающих из платежной системы, без получения непосредственного соглашения клиента на каждый платеж, соответствует российскому законодательству и в данной операции следует применять правила, связанные с осуществлением безналичных расчетов физическими лицами.

Видимо последнее обстоятельство вынуждало законодателя урегулировать интересы физических лиц - потребителей финансовых услуг. Федеральный закон от 3 июня 2009 г. N 103-ФЗ принят с целью упорядочения отношений, возникающих в сфере предпринимательской деятельности по приему наличных денежных средств в качестве платежей за товары (работы, услуги) от физических лиц и передаче принятых сумм поставщикам указанных товаров (работ, услуг). Закон «О деятельности по приему платежей физических лиц, осуществляемой платежными агентами» N 103-ФЗ и ст. 13 Закона о банках в новой редакции [2] закрепили разделение сфер интересов кредитных организаций и платежных агентов в области приема платежей физических лиц последние не вправе принимать платежи физических лиц, осуществляемые в раках банковских операций и сделок) [4].

Обязательное требование для платежных агентов состоит в использовании отдельного банковского счета для осуществления расчетов, а также передаче в кредитную организацию полученных от плательщиков при приеме платежей наличных денежных средств для зачисления в полном объеме на указанный счет. Закон N 103-ФЗ предусмотрел, что при приеме платежей физических лиц платежные агенты обязаны использовать контрольно-кассовую технику, в том числе в составе платежных терминалов. Законодательно определены особые требования к кассовому чеку, выдаваемому платежным агентом плательщику (ч.2 ст.5 и ч.3 ст.6 Закона в тексте кассового чека, имеются признаки фискального режима).

Закон N 103-ФЗ ввел в оборот несколько новых терминов и определений, позволяющих различать особенности деятельности платежных агентов (ч.3 ст.2 Закона) и банковских платежных агентов (ст.13Закона о банках), а также идентифицировать автоматические устройства как платежные терминалы (ч.б ст.2 Закона).

Несмотря на содержащуюся в Законе N 103-ФЗ достаточно подробную регламентацию деятельности платежных агентов, принимающих данные средства физических лиц, следует выделить нескольких групп отношений, возникающих в данной сфере, которые нуждаются в более четком правовом регулировании. Во-первых, одно из серьезных упущений Закона N 103-ФЗ состоит в отсутствии подробной регламентации деятельности платежных агентов, осуществляющих прием платежей физических лиц без использования платежных терминалов (например, 4.1 ст.6, ч.б ст.6, ч.7 ст.6 Закона). К сожалению, Федеральный закон «О персональных данных» не разрешил проблему получения персональных данных не от субъекта персональных данных. Новая редакция ч.3 ст. 18 Закона содержит ту же норму, но уже с увеличением объема информации, предоставляемой субъекту персональных данных.. Однако теперь в силу ч.4 ст. 18 Закона оператор освобожден от такой обязанности в установленных случаях. К их числу отнесены уведомление субъекта персональных данных об обработке его персональных данных; получение персональных данных на основании федерального закона или в связи с исполнением договора, где субъект персональных данных - сторона договора, выгодоприобретатель или поручитель и т.д. [5].

Проблема «третьих лиц» остается неразрешенной. Положения о гражданско-правовой индивидуализации физических лиц содержатся в разрозненных нормативных актах, каждый из которых применяется самостоятельно, независимо от других. При этом нормы разных документов не всегда согласуется друг с другом, что вызывает трудности в правоприменении.

На сегодняшний день актуальными представляются задачи упорядочивания нормативно-правовой базы о гражданско-правовой индивидуализации физических лиц, придания ей системы в целях единообразного применения законодательства, разработки единого порядка действий, направленных на индивидуализацию физических лиц. Основной способ индивидуализации физических лиц - идентификация по паспорту - несовершенна и нуждается в доработке. Кроме того, указанный способ индивидуализации не является универсальным.

В настоящее время широко применяется на практике федеральная информационная система, обеспечивающая предоставление государственных и муниципальных услуг, Интернет, с помощью которой заключаются договоры, осуществляются расчеты. Все это свидетельствует о недостаточности легальных средств индивидуализации физических лиц.

Во-вторых, дополнительные законодательные разъяснения требуются при регулировании вопросов оборудования рабочего места лица, уполномоченного платежным агентом на прием наличных денежных средств в качестве платежей физических лиц (ст.7 Закона №115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» требует обязательной процедуры идентификации плательщика - физического лица).

В-третьих, в Законе N 103-ФЗ не определен также федеральный орган исполнительной власти, который должен быть уполномочен Правительством РФ на осуществление государственного контроля (надзора) за приемом платежей платежными агентами.

В-четвертых, возникает вопрос какую ответственность несут участники расчетов с использованием банковских карт? В законе N 103-ФЗ об ответственности платежного агента речь не ведется. В соответствии с п.3 ст. 401 ГК РФ банк-эмитент как субъект предпринимательской деятельности несет ответственность за ненадлежащее исполнение своих обязательств перед клиентом, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств (фактически независимо от вины). В то же время п. 1 ст.401 ГК РФ - клиент - физическое лицо и клиент - некоммерческая организация несут ответственность за неисполнение и ненадлежащее исполнение своих обязательств только при наличии вины [1].

Ответственность банка за ненадлежащее совершение операций по счету установлена в ст.856 ГК РФ, то есть в форме процентов. Кроме того, он несет ответственность за убытки, причиненные держателю карты сбоем в работе технических средств и в других случаях неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязательств, то есть независимо от того, причинены они недостатком оборудования эмитента или иной кредитной организацией, входящей в данную платежную систему[1].

Самый сложный случай распределения средств при их причинении со стороны третьего лица, например, в результате мошенничества, что не связано с нарушением договора. В данном случае у специалистов нет единого мнения. Существует точка зрения, что, поскольку эмитент выполняет поручение держателя, поскольку имеет право на возмещение убытков, причиненных в ходе выполнения банком своих обязательств.

Другая позиция заключается в том, что ответственность банка перед клиентом может быть ограничена при наличии особых оговорок в договоре банковского счета. Полагаем, что ограничение ответственности банка целесообразно. Но оно всё же не может регулироваться договором, когда клиентом является гражданин-потребитель, в силу действия п.2 ст.400 ГК РФ даже при наличии специальных на то оговорок.

В некоторых случаях целесообразно использовать иностранный опыт, например, Франции. На держателя карты возлагается ответственность за убытки, причиненные несанкционированным использованием карты, до момента уведомления о её потере или краже (в размере до 150 евро). Это ограничение не применяется в случае неосторожности или грубой ошибки держателя, а также при отсутствии уведомления о блокировании карты. Возможно использование подобного механизма и в России. Использование данной схемы позволит избежать небрежного поведения со стороны держателя карты. Однако её применение возможно лишь на уровне законодательного регулирования, а для этого предлагается передать регулирование расчётов банковскими картами на уровень ГК РФ (в качестве ещё одной безналичной формы расчетов) [1].

Такие используемые в «бумажном» делопроизводстве понятия, как первый (второй и т. д.) экземпляр документа, копия, подлинник, изменяют свой первоначальный смысл, когда их пытаются использовать в электронном документообороте.

Отсюда следует, что копиями считаются все остальные файлы этого же сооб­щения, переписанные на другой носитель и аутентичные по содержанию. Однако чтобы иметь юридическое значение, такая копия должна быть удостоверена электронной подписью лица, отличной от подписи автора документа, например лица, имеющего право удостоверения в установленном законом или иными нормативными правовыми актами порядке, а также соглашением сторон (ч. ст. 7 Модельного закона «Об электронной торговле»).

Но остается нерешенной проблема порядкового номера соответствующего эк­земпляра электронного документа применительно к ситуациям, когда этот доку­мент либо не предназначен для преобразования в бумажную форму, либо по своему назначению должен порождать необходимые правовые последствия уже в электронной форме. Например, речь идет о платежном поручении, которое должно служить основанием для совершения расчетной операции именно в электронной форме. Кроме того, компьютерная информация обладает способ­ностью к тиражированию неограниченное количество раз, причем полученные копии невозможно отличить друг от друга и установить, в какой последователь­ности они появились.

При заключении договора в электронной форме нельзя использовать традиционные физические подписи контрагентов. Казалось бы, законодательство решило эту проблему.

В соответствии со ст. 2 Закона об электронной подписи электронная подпись представляет собой информацию в электронной форме, которая присоединена к другой информации в электронной форме (подписываемой информации) или иным образом связана с такой информацией и которая используется для определения лица, подписывающего информацию [6].

Такое определение неточно отражает сущность электронной подписи. При указанном подходе представляются излишними требования законодательства к форме сделок, заключенных в электронной форме:

1) о необходимости использования электронной подписи или иного аналога собственноручной подписи (п. 2 ст. 160 ГК РФ);

2) о наличии сведений о том, что документ исходит от стороны по договору.

Перечисленные отличия электронной формы сделки и сделки, заключенной в традиционной простой письменной форме на бумажном носителе, позволяют сделать выводы:

Электронная форма документа не является разновидностью простой пись­менной формы договора, а представляет собой качественно новый способ воле­изъявления. Поэтому электронная форма сделки нуждается в специальном пра­вовом регулировании. Считаю излишним искусственно приспосабливать к элек­тронной форме сделки законодательство, устанавливающее требования к про­стой письменной форме сделке. При заключении договора в электронной форме достаточно установить, что соответствующее сообщение исходит от стороны по договору. В качестве такого подтверждения могут быть использованы коды, пароли, в том числе электронная подпись автора документа, иные доказательства [9].

Легализация понятия «электронные денежные средства» в федеральных законах от 27 июня 2011 года № 161 ФЗ «О национальной платежной системе»[7] и от 27 июня 2011 года № 162-ФЗ «О внесении изменений в отдельные акты Российской Федерации»[8] в связи с принятием Федерального закона о национальной платежной системе» обусловлена необходимость определить, как в рамках гражданских правоотношений это понятие соотносится с понятиями денег, законного платежного средства, безналичных денег и безналичных расчетов.

По нашему мнению, если после вступления в силу Закона № 161-ФЗ официальной денежной единицей (валютой), а также законным платежным средством остается рубль. Введение на территории Российской Федерации других денежных единиц (в том числе электронных рублей), и выпуск денежных суррогатов запрещен ст. 27 «Федерального закона от 10 июня 2002 года № 83-Ф3 «О центральном банке Российской федерации (Банк России)»[3]. Это означает, что деньгами (валютой) в смысле ст. 140 ГК РФ является рубль Банка России в виде банкнот и монеты. Названный Закон не предусматривает эмиссии рублей в электронной форме. В настоящее время лишь правительство Сингапура официально объявило о намерении сделать электронные деньги платежным средством.

Отожествлять электронные денежные средства с валютой Российской Федерации, что следует из определения электронных денежных средств в Законе № 161-ФЗ (п. 18 ст.3 данного Закона). Из определения следует, что электронные денежные средства в узком смысле этого понятия представляют не валюту в электронной форме, а лишь информацию (в электронной форме) о сумме предварительного предоставленных эмитенту денежных средств. В широком значении этого понятия - это финансовый продукт (услуга), который может предоставляться (эмитироваться) только кредитной организации (ч. ст. 12 Закона № 161-ФЗ). Обязательным условием эмиссии электронных денежных средств является предварительное предоставление денежных средств эмитенту, что позволяет говорить об «электронных деньгах» как о предоплаченном финансовом продукте.

В силу ст. 140 ГК РФ платежи на территории России осуществляются путем наличных и безналичных расчетов. Очевидно, что расчеты электронных денежных средств относятся к сфере бумажных расчетов, ибо непосредственно монета и банкноты в таких случаях не используются. В ст.7 Закона №161-ФЗ перевод электронных денежных средств четко определено как самостоятельная форма безналичных расчетов. Потребитель далеко не всегда способен отличить расчеты электронных денежных средств от иных видов электронных расчетов по каким-то отдельным техническим параметрам. Возможность в определенных случаях идентифицировать электронные денежные средства нивелирует, пожалуй, одну из главных отличительных особенностей этого финансового продукта - анонимность плательщика.

Таким образом, правовой рынок электронных денежных средств заметно отличается от правового режима безналичных денежных средств. С точки зрения потребителя именно в этом, а не в технологических особенностях расчетов, состоит основная разница между электронными денежными средствами и безналичными денежными средствами. И хотя технические и функциональные возможности электронных банковских переводов и расчетов электронных денежных средств сближаются, между этими видами платежных услуг остается существенные отличия

Анализ правовых норм показал, что

- одно из серьёзных упущений Закона № 103-ФЗ состоит в отсутствии подробной регламентации деятельности платёжных агентов;

- на сегодняшний день актуальной представляется задача упорядочивания нормативно-правовой базы о гражданско-правовой индивидуализации физических лиц;

- электронная форма документа не является разновидностью простой письменной формы договора, поэтому нуждается в специальном правовом регулировании.