Глава 33 Разговор с Драконом 1 страница

 

– Твоему делу, – заявил Ранд, – лучше действительно быть важным.

Найнив обернулась и увидела Дракона Возрожденного, стоявшего в дверях гостиной. На нем был темно-красный халат с вышитыми на рукавах черными драконами. Складки левого рукава скрывали культю. Хотя его волосы были взъерошены после сна, взгляд Ранда был настороженным.

Он шагнул в гостиную, как всегда, по-королевски – даже сейчас, несмотря на то, что было далеко за полночь и его только что разбудили, он шел как абсолютно уверенный в себе человек. Кто-то из слуг предусмотрительно принес чайник с горячим чаем, и Ранд налил его себе в чашку. Следом за ним в комнату вошла Мин. Она тоже была одета по доманийской моде в халат – из желтого шелка, более тонкого, чем у Ранда. У дверей свой пост заняли Девы в угрожающе-расслабленных позах.

Ранд сделал глоток чая. Было всё труднее и труднее разглядеть в нем знакомого по Двуречью мальчишку. Всегда ли в его стиснутых челюстях была подобная решимость? Когда его походка стала столь уверенной, а осанка – такой величественной? Этот мужчина казался… лишь подобием знакомого ей Ранда. Словно высеченная из камня статуя какого-то героя, отдаленно похожего на него.

– Ну? – требовательно спросил Ранд. – И кто это?

Юный подмастерье, Керб, связанный потоками Воздуха, сидел на одной из обитых подушками скамей. Бросив на него быстрый взгляд, Найнив коснулась Источника и сплела малого стража от подслушивания. Ранд резко взглянул на неё.

– Ты направляла? – спросил он. Ранд мог почувствовать, когда она делала это, даже не предпринимая мер предосторожности: согласно наблюдениям Эгвейн и Илэйн его кожа покрывалась мурашками.

– Страж от подслушивания, – ответила она, отказываясь бояться его. – Насколько я помню, раньше мне не требовалось твое дозволение, чтобы коснуться Источника. Ты вырос большим и сильным, Ранд ал'Тор, но не забывай, что я не раз шлепала тебя по заднице, когда ты еще под стол пешком ходил.

Когда-то подобные слова вызывали у него хоть какую-то реакцию – пусть даже просто раздраженное фырканье. Сейчас же он просто смотрел на неё. Иногда казалось, что более всего в Ранде изменились именно глаза.

Он вздохнул.

– Зачем ты разбудила меня, Найнив? Кто этот тощий испуганный мальчишка? Если бы кто-то другой вызвал меня в столь поздний час ночи, я бы отправил его к Баширу для порки.

Найнив мотнула головой в сторону Керба.

– Думаю, что этот «тощий испуганный мальчишка» знает, где король.

Это заинтересовало Ранда, и Мин тоже. Она налила себе чашку чая и прислонилась спиной к стене. Почему они никак не поженятся?

– Король? – переспросил Ранд. – А значит и Грендаль. Как ты узнала об этом, Найнив? Где ты отыскала его?

– В темнице, куда ты отправил Милисайр Чадмар, – ответила Найнив, изучая его взглядом. – Это ужасно, Ранд ал'Тор. У тебя нет права так обращаться с человеком.

Он не ответил и на это её замечание. Вместо этого Ранд просто подошел к Кербу.

– Он услышал что-то во время допроса?

– Нет, – сказала Найнив. – Но, думаю, это он убил посланника. Я точно знаю, что он пытался отравить Милисайр. Если бы я ее не Исцелила, она была бы мертва уже к концу этой недели.

Ранд посмотрел на Найнив, и она почти почувствовала, как он мысленно связывает все её слова в единую картину того, что она сделала.

– Вынужден признать, у вас, Айз Седай, – наконец сказал он, – немало общего с крысами. Вы всегда появляетесь там, куда вас не звали.

Найнив фыркнула.

– Если бы я не вмешалась, Милисайр была бы мертва, а Керб сбежал.

– Полагаю, ты уже спросила его, кто отдал ему приказ убить посланника.

– Еще нет, – сказала Найнив. – Но я нашла яд среди его вещей и убедилась, что еду для посланника и Милисайр готовил именно он.

Она помедлила, прежде чем продолжить.

– Ранд, я не уверена, что он в состоянии ответить на вопросы. Я обследовала его при помощи Искательства, и хотя он здоров телесно, с ним… что-то не так. С его разумом.

– Что ты имеешь в виду? – тихо спросил Ранд.

– Какой-то блок, – ответила Найнив. – Кажется, тюремщик был недоволен и даже удивлен, что посланник смог сопротивляться его «расспросам». Думаю, на том мужчине тоже был некий блок, что-то, что не давало ему выдать слишком много.

– Принуждение, – небрежно заметил Ранд, поднеся чашку к губам.

Принуждение было злой, отвратительной штукой. Однажды она испытала его на свой шкуре, и до сих пор, стоило ей только вспомнить, что с ней сделала Могидин, ее бросало в дрожь. А это было лишь слабое плетение, призванное стереть часть воспоминаний.

– Мало кто так мастерски владеет Принуждением, как Грендаль, – задумчиво продолжил Ранд. – Возможно, это и есть то самое подтверждение, которое я искал. Что ж… это и в самом деле может быть важным открытием, Найнив. Таким важным, что я забуду, каким образом ты его добыла.

Ранд обошел вокруг скамьи и наклонился, чтобы взглянуть в глаза юноше.

– Отпусти его, – приказал он Найнив.

Она подчинилась.

– Скажи мне, – обратился к Кербу Ранд, – кто велел тебе отравить тех людей?

– Я ничего не знаю! – взвизгнул мальчишка. – Я всего лишь…

– Хватит, – тихо перебил его Ранд. – Веришь ли ты, что я могу убить тебя?

Мальчик замолчал и – Найнив даже представить себе не могла, что можно так вытаращиться – еще шире распахнул свои голубые глаза.

– Веришь ли ты, что мне достаточно произнести одно слово, – продолжил Ранд зловещим тихим голосом, – и твое сердце тут же остановится? Я Дракон Возрожденный. Веришь ли ты, что стоит мне только захотеть, я могу забрать твою жизнь или даже твою душу?

Найнив снова увидела его – ореол тьмы вокруг Ранда – эту ауру, о которой Найнив не могла с уверенностью сказать, была ли она на самом деле. Она поднесла чашку к губам – и обнаружила, что чай внезапно стал горьким и несвежим, будто он настаивался слишком долго.

Керб сжался в комочек и зарыдал.

– Говори, – приказал Ранд.

Юноша открыл было рот, но из него вырвался лишь стон. Он настолько остолбенел от ужаса перед Рандом, что даже не смахнул – или просто не смог смахнуть – текущий в глаза пот.

– Да, – задумчиво сказал Ранд. – Это Принуждение, Найнив. Она здесь! Я был прав.

Он посмотрел на Найнив.

– Тебе придется распустить сеть Принуждения, вырвать её из его разума, прежде чем он сможет рассказать нам всё, что знает.

– Что? – не веря своим ушам, переспросила она.

– У меня мало опыта в работе с подобными плетениями, – махнув рукой, ответил Ранд. – Думаю, что ты сможешь снять Принуждение, если попробуешь. В какой-то мере оно сродни Исцелению. Используй те же потоки, с помощью которых создается Принуждение, только обращенные.

Она нахмурилась. Исцелить бедного мальчика казалось хорошей идеей – в конце концов, каждая рана должна быть Исцелена. Но попытка сделать что-то, чего она никогда прежде не делала, да еще и прямо на глазах у Ранда, казалась не слишком привлекательной. А что если она ошибется и каким-то образом навредит мальчику?

Ранд присел на скамью с подушками напротив юноши, к нему подошла Мин и села рядом. Она тоже скривилась, попробовав чай; очевидно, её чай испортился столь же внезапно, как и у Найнив.

Ранд наблюдал за Найнив и ждал.

– Ранд, я…

– Просто попробуй, – сказал Ранд. – Не могу объяснить тебе, как именно это делается у женщин, но ты сообразительная. Уверен, ты справишься.

Его непреднамеренно снисходительный тон привел её в бешенство. Навалившаяся усталость только всё усугубила. Стиснув зубы, Найнив повернулась к Кербу и сплела потоки всех пяти сил. Его взгляд заметался, хоть он и не мог видеть потоков.

Укрепляя его, Найнив наложила на него легкое Исцеление. Она со всей возможной осторожностью запустила щуп Искательства – отдельную нить Духа – ему в голову, дотронувшись ею до потоков, стиснувших разум Керба. Да, теперь она могла видеть её – сложную сеть из переплетенных Духа, Воздуха и Воды. Своим внутренним оком она видела это жуткое переплетение опутавших мозг юноши потоков. Тут и там, словно крошечные крючки, глубоко вонзившиеся в мозг, выглядывали отдельные фрагменты плетений.

Ранд посоветовал обратить плетение. Это было не так-то просто. Ей придется снимать сеть Принуждения слой за слоем, и любая её ошибка может легко его убить. Она была готова опустить руки.

Но кто, если не она? Принуждение было запретным плетением, и она сомневалась, что Кореле или кто-то из других сестер с ним сталкивался. Если Найнив отступится сейчас, Ранд просто пошлет за другими и прикажет сделать это им. И они подчинятся ему, тайком потешаясь над Найнив, над Принятой, которая вообразила себя полноправной Айз Седай.

Что ж, это она открыла новый способ Исцеления! Это она помогла очистить от порчи Единую Силу! Это она Исцелила усмирение и укрощение!

Справится и с этим!

Она работала споро, создав зеркальный образ верхнего слоя Принуждения. Каждый фрагмент был точной, но обращенной копией плетения, наложенного на мозг парнишки. Найнив нерешительно и осторожно наложила свои потоки – и, как Ранд и говорил, оба плетения испарились, исчезли.

Откуда он узнал? Она вздрогнула, вспомнив, что говорила о нем Семираг. Воспоминания из другой жизни, воспоминания, на которые он не имел прав. Была какая-то причина, почему Создатель позволил всем забыть их прошлые воплощения. Никто не должен помнить неудачи Льюса Тэрина Теламона.

Она продолжила слой за слоем снимать потоки Принуждения, словно знахарка – бинты с пораненной ноги. Это было утомительно, но выполнимо. Каждое наложенное плетение устраняло зло, по капле исцеляя юношу, исправляя пусть на волосок, хоть что-то в этом мире.

Весь процесс занял почти целый час, и он был изнурительным. Но она справилась. Как только последний слой Принуждения исчез, она устало вздохнула и отпустила Единую Силу в уверенности, что не сможет направить больше ни струйки, даже для спасения собственной жизни. Она рухнула в кресло и сползла по спинке. Найнив заметила, что Мин свернулась калачиком на скамье рядом с Рандом и уже спит.

Но сам он не спал. Дракон Возрожденный смотрел так, будто видел вещи, недоступные взору Найнив. Он поднялся и подошел к Кербу. От потрясения Найнив сперва не заметила лица подмастерья: оно было странно бледным, словно у человека, получившего сильный удар по голове.

Ранд встал на одно колено и приподнял рукой подбородок юноши, заглянув ему в глаза.

– Где? – тихо спросил он. – Где она?

Юноша открыл рот, и из уголка губ потекла струйка слюны.

– Где она? – повторил Ранд.

Керб замычал с отсутствующим видом, слегка высунув язык.

– Ранд! – не выдержала Найнив. – Прекрати это! Что ты делаешь с ним?

– Я – ничего, – спокойно ответил Ранд, не глядя на неё. – Это сделала ты, Найнив, сняв с него то плетение. Принуждение Грендаль – штука действенная, но в некотором роде грубая. Она заполняет разум Принуждением настолько, что стирает личность и интеллект, превращая человека в марионетку, подчиняющуюся только её прямым приказам.

– Но он же мог общаться всего пару мгновений назад!

Ранд покачал головой.

– Если ты расспросишь охранников темницы, они скажут тебе, что этот парень был тугодумом и редко разговаривал. В этой голове не было настоящего человека – только множество слоев Принуждения. Только тонко заданные инструкции, которые стерли всю личность бедняги и заменили её существом, которое будет поступать только так, как того захочет Грендаль. Я видел это много раз.

«Много раз? – с дрожью подумала Найнив. – Ты сам видел это, или всё же Льюс Тэрин? Чьи воспоминания управляют тобой сейчас?»

Её замутило, едва она посмотрела на Керба. Его взгляд был не просто бессмысленным – от потрясения, как ей сначала показалось; он был даже еще более пустым. Когда Найнив была моложе и только-только стала Мудрой, к ней принесли женщину, которая выпала из своего фургона. Эта женщина проспала много дней, а когда, наконец, очнулась, взгляд у неё был такой же, как у Керба. В нем не было ни единого намека на узнавание, ни следа души в этой пустой скорлупе, в которую превратилось её тело.

Неделю спустя та женщина умерла.

Ранд снова заговорил с Кербом.

– Мне нужно место, – сказал он. – Хоть что-то. Если в тебе еще осталась хоть малейшая искра сопротивления, малейший осколок души, что боролся с ней, я обещаю тебе отмщение. Место. Где она?

С дрожащих губ юноши закапала слюна. Ранд поднялся и словно вырос в размерах, приковав к себе взгляд парнишки. Керба била дрожь, но он прошептал два слова.

– Курган Натрина.

Ранд тихо выдохнул и отпустил Керба едва ли не с почтением. Юноша соскользнул со скамьи на пол, изо рта его на ковер потекла струйка слюны. Найнив с проклятием вскочила с кресла и покачнулась, когда комната поплыла у неё перед глазами. Свет, как же она устала! Она обрела равновесие, прикрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, а затем опустилась на колени рядом с парнишкой.

– Не стоит, – сказал Ранд. – Он мертв.

Найнив лично убедилась в том, что Керб мертв, затем резко обернулась и посмотрела на Ранда. Да как он смеет выглядеть таким же измотанным, как она сама? Он же почти ничего и не делал!

– Что ты…

– Ничего я не сделал, Найнив. Полагаю, как только ты сняла с него Принуждение, единственным, что еще поддерживало в нем жизнь, был его глубоко затаенный гнев на Грендаль. Какая бы крохотная крупица личности в нем ни оставалась, она понимала, что всё, чем можно помочь, это сказать те два слова. А потом она ушла. Больше мы ничего не могли для него сделать.

– Я так не считаю, – расстроено сказала Найнив. – Его можно было бы Исцелить!

Ей следовало постараться помочь ему! Идея снять Принуждение Грендаль казалась такой хорошей, такой правильной. Это не должно было закончиться так!

Она содрогнулась, почувствовав себя испачканной. Использованной. Чем лучше она того тюремщика, который делал такие ужасные вещи, чтобы выбить информацию? Она посмотрела на Ранда. Он мог бы и сказать ей, к чему приведет снятие Принуждения!

– Не смотри на меня так, Найнив.

Он подошел к дверям и подал знак Девам забрать тело Керба. Они унесли его, а Ранд тихо попросил принести новый чайник чая.

Он вернулся и присел на скамью рядом со спящей Мин. Девушка подложила одну из подушек со скамьи себе под голову. Одна из двух ламп в комнате почти погасла, и половина лица Ранда оставалась в тени.

– Это был единственно возможный исход событий, – продолжил он. – Колесо плетет так, как желает Колесо. Ты же Айз Седай. Разве это не одно из ваших убеждений?

– Не знаю, что это, – резко ответила Найнив, – но оно не оправдывает твоих действий.

– Каких действий? – спросил он. – Ты привела этого парня ко мне. Принуждение на него наложила Грендаль. А я убью её за это – и только это будет на моей совести. А теперь оставь меня. Я попробую снова заснуть.

– Неужели ты вообще не чувствуешь никакой вины? – спросила она.

Они встретились взглядами. Найнив – расстроенная и беспомощная, и Ранд… Кто знает, что Ранд чувствовал в последнее время!

– Я должен мучиться из-за них всех, Найнив? – спокойно спросил он и встал, половину его лица всё еще скрывала тень. – Повесь на меня его смерть, если хочешь. Она будет лишь одной из многих. Сколько камней можно навалить на одного человека, прежде чем их вес перестанет иметь значение? Сколько нужно жарить кусок мяса, пока дополнительный жар перестанет что-то значить? Если я позволю себе чувствовать вину за этого мальчика, тогда мне придется винить себя и за остальных. И это раздавит меня.

Найнив разглядывала его в полумраке. Определенно, он – король. И солдат, хоть он и редко видел войну. Она подавила свой гнев. Разве всё это было не для того, чтобы доказать, что он может доверять ей?

– Ох, Ранд, – сказала она, отвернувшись. – То, во что ты превратился… В твоем сердце нет ничего, кроме гнева. Это погубит тебя.

– Да, – тихо ответил он.

Она потрясенно обернулась к нему.

– Не перестаю удивляться, – сказал он, взглянув на Мин, – почему вы все считаете, что я настолько тупоголовый и не вижу того, что очевидно вам. Да, Найнив. Да, эта твердость погубит меня. Я знаю.

– Тогда почему? – спросила она. – Почему ты не позволишь нам помочь тебе?

Он поднял взгляд – но не на неё, а в никуда. Служанка, одетая в цвета дома Милисайр, белый и оливковый, тихо постучала в дверь. Войдя, она поставила новый чайник с чаем, забрала старый и удалилась.

– Когда я был маленьким, – тихо сказал Ранд, – Тэм рассказал мне историю, которую он слышал, путешествуя по миру. Он говорил о Драконовой Горе. В то время я не знал, что он и вправду видел её, и что нашел меня именно там. Я был всего лишь пастушком, и Драконова Гора, Тар Валон и Кэймлин были для меня почти сказочными местами.

Он рассказывал мне, между прочим, что гора так высока, что наш родной Двурогий Пик по сравнению с ней покажется карликом. По словам Тэма, ни один человек еще не смог забраться на вершину Драконовой Горы. Но не потому, что это невозможно, а потому, что попытка достичь вершины выжмет из человека все силы до последней капли. Гора так высока, что на её покорение потребуется усилие, которое высушит человека до дна.

Он замолчал.

– И? – наконец спросила Найнив.

Он взглянул на неё.

– Неужели ты не понимаешь? Легенды гласят, что ни один человек не забрался на эту гору, потому что, если бы он достиг вершины, у него не осталось бы сил на возвращение. Скалолаз мог бы покорить гору, добраться до самого её верха, увидеть то, что до него не видел ни один человек. Но это убило бы его. Самые сильные и мудрые исследователи знали это. И поэтому никогда не пытались взобраться на гору. Они всю жизнь хотели этого, но выжидали, каждый раз откладывая это путешествие на следующий день. Потому что знали – этот день станет для них последним.

– Но это всего лишь сказание, – возразила Найнив. – Легенда.

– Я именно такой и есть, – сказал Ранд. – Сказание. Легенда. То, о чем будут шепотом рассказывать детям много лет спустя.

Он покачал головой.

– Бывает так, что нельзя повернуть назад. Нужно идти только вперед. И бывает так, что ты знаешь – это восхождение станет для тебя последним.

– Вы все твердите, что я стал слишком черствым, что я неминуемо не устою или сломаюсь, если зайду еще дальше. Вы считаете, что от меня должно что-то остаться. Что, добравшись до вершины, я должен после этого спуститься с горы.

– Вот в чем дело, Найнив. Теперь я понимаю. Я не переживу этого, поэтому мне и не стоит беспокоиться, что будет со мной после Последней Битвы. Мне не нужно стараться, не нужно спасать даже клочок своей души. Я знаю, что должен умереть. Те, кто хочет, чтобы я был мягче, был готов идти на уступки, – это те, кто не может принять то, что со мной должно случиться.

Он снова посмотрел на Мин. Много раз прежде Найнив видела любовь в его глазах, когда он смотрел на Мин, но в этот раз его взгляд был пустым. Пустые глаза на всё том же бесстрастном лице.

– Мы можем найти выход, Ранд, – сказала Найнив. – Непременно должен быть способ победить и остаться в живых.

– Нет, – тихо прорычал он в ответ. – Не сбивай меня с пути снова. Это ведет лишь к боли, Найнив. Я… Я привык думать о том, что оставлю после своей смерти что-то, что поможет миру выжить, но это было лишь попыткой цепляться за жизнь. Я не могу себе в этом потакать. Я заберусь на эту проклятую гору и встречу там рассвет. А вам всем придется смириться с тем, что произойдет дальше. Вот как всё должно быть.

Она снова открыла было рот, чтобы возразить, но Ранд одарил её суровым взглядом.

– Вот как всё должно быть, Найнив.

Она захлопнула рот.

– Ты хорошо справилась сегодня, – продолжил Ранд. – Ты избавила нас от множества проблем.

– Я сделала это, потому что хочу, чтобы ты доверял мне, – сказала Найнив и тут же себя обругала. Зачем она сказала это? Неужели она действительно так устала, что выпалила первое, что пришло в голову?

Ранд просто кивнул.

– Я действительно доверяю тебе, Найнив. Настолько, насколько вообще могу доверять кому-либо, и больше, чем я доверяю другим. Ты считаешь, будто знаешь, что для меня лучше, невзирая на мои желания, но я могу принять это. Разница между тобой и Кадсуане в том, что ты действительно заботишься обо мне. Её заботит лишь мое место в её планах. Она хочет, чтобы я участвовал в Последней Битве. Ты хочешь, чтобы я жил. Я благодарен тебе за это. Мечтай вместо меня, Найнив. Мечтай о том, о чем я мечтать не могу.

Ранд наклонился, чтобы взять Мин на руки. Он справился с этим, даже несмотря на отсутствие одной кисти. Подсунув здоровую руку под девушку, он поднял Мин, прижав её к себе покалеченной рукой. Та зашевелилась, затем прижалась к нему сильнее, проснувшись и проворчав, что могла бы идти сама. Он не отпустил её, возможно, из-за усталости в её голосе. Найнив знала, что большинство ночей Мин проводит за книгами, загоняя себя едва ли меньше, чем Ранд.

Ранд направился к дверям, неся на руках Мин.

– Сперва мы разберемся с Шончан, – сказал он. – Будь готова к этой встрече. О Грендаль я позабочусь немного позже.

Затем он ушел. Мерцавшая лампа, наконец, погасла, осталась гореть лишь та, что была на столе.

Ранд снова её удивил. Он был всё тем же шерстеголовым болваном, но на удивление хорошо себя изучившим. Как может человек понимать так много и в то же время знать так мало?

Но почему же она не смогла найти доводов против его слов? Почему она не смогла заставить себя накричать на него, убедить что он не прав? Всегда есть надежда. Отказавшись от этого наиважнейшего чувства, он может стать сильнее, но при этом рискует потерять то, ради чего стоит заботиться об исходе всех своих сражений.

Но почему-то не могла найти слов, чтобы ему возразить.

 

Глава 34 Легенды

 

– Ну, ладно, – сказал Мэт, разворачивая одну из лучших карт мастера Ройделле на столе. Остальные – Талманес, Том, Ноэл, Джуилин и Мандеввин – сидели на стульях вокруг него. Помимо карты местности, Мэт выложил набросок плана среднего по размеру городка. Пришлось постараться, чтобы отыскать купца, который согласился нарисовать план Трустейра. После Хиндерстапа Мэт решил больше не соваться в город, не зная, с чем ему придется столкнуться.

Шатер Мэта разместился под сенью соснового леса, и денек выдался прохладным. При каждом порыве ветра небольшой ливень из сухих иголок, шелестя по крыше шатра, падал на землю. Снаружи доносились окрики солдат и стук котелков при раздаче обеда.

Мэт внимательно разглядывал план города. Пришло время поумнеть. Весь мир решил обернуться против него, и в эти дни даже дикие горские поселения стали смертельными западнями. В следующий раз, решил он, придорожные маргаритки отрастят зубы и попытаются его съесть.

Эта мысль навела его на воспоминание о бедняге-торговце, сгинувшем в призрачной шиотской деревне. Когда проклятое видение растаяло без следа, на его месте остался лужок с бабочками и цветочками. Включая маргаритки. «Чтоб меня», – пронеслось у него в голове.

Что ж, Мэтрим Коутон не собирается закончить свои дни на какой-то задрипанной дороге. На этот раз у него будет план, и он хорошенько подготовится. Довольный, он кивнул своим мыслям.

– Здесь находится таверна, – сказал Мэт, ткнув пальцем в схему городка. – Называется «Грозящий кулак». Два разных путешественника подтвердили, что это приличное место – лучшее из трех в городе. Разыскивающая меня женщина даже не попыталась скрыть свое местонахождение, значит, она считает, что ей нечего опасаться. Надо ждать усиленной охраны.

Мэт вытащил другую карту мастера Ройделле, на которой были детально изображены окрестности Трустейра. Городок расположился в небольшой долине, окруженной пологими холмами, на берегу небольшого озерца, которое подпитывали горные источники. По слухам, в озере водилась превосходная форель, которую горожане солили на продажу. Это было основным источником дохода города.

– Здесь мне нужны три взвода легкой кавалерии, – сказал Мэт, указывая на северный склон. – Они будут прикрыты деревьями, но смогут отлично видеть, что у них над головой. Если увидят красный ночной цветок, они должны переместиться на подмогу сюда, вдоль главной дороги. Чтобы прикрыть кавалерию, с каждой стороны города поставим по сотне арбалетчиков. Если ночной цветок будет зеленым, кавалерии надлежит войти в город и перерезать основные дороги здесь и здесь.

Мэт поднял голову, указав на Тома.

– Том, ты возьмешь с собой Гарнана, Ферджина и Мандеввина в качестве учеников, а Ноэл будет твоим охранником.

– Прости, охранником? – переспросил Ноэл. Он был почти беззубым стариком с крючковатым носом. Но вместе с тем крепким, словно древний, иззубренный в битвах меч, передающийся от отца сыну. – Зачем менестрелю охранник?

– Ладно, – ответил Мэт. – Будешь его братом, который одновременно является его слугой. Джуилин, а ты…

– Постой-ка, Мэт, – сказал Мандеввин, почесав шрам на лице. – Я буду изображать ученика менестреля? Не уверен, подходящий ли у меня для пения голос. Ручаюсь, что ты меня слышал. И к тому же я одноглазый. Сомневаюсь, чтобы у меня хорошо получилось жонглировать.

– А ты новый ученик, – заявил ему Мэт. – Том знает, что ты обделен талантом, но взял тебя из жалости, поскольку твоя двоюродная бабка, с которой ты жил после трагической смерти твоих родителей, затоптанных испуганными быками, заболела клеверной оспой и сошла с ума. Она стала считать тебя своей собакой, Кляксиком, который сбежал, когда тебе было семь, и начала кормить объедками.

Мандеввин почесал затылок. Его волосы уже начали седеть.

– И, тем не менее, не староват ли я для ученика?

– Ерунда, – отмахнулся Мэт. – В душе ты юн, а так как ни разу не женился, потому что любовь всей твоей жизни сбежала с сыном кожевника, то появление Тома дало тебе шанс начать все сначала.

– Но я не хочу бросать свою двоюродную бабку, – возразил Мандеввин. – Она заботилась обо мне с малых лет! Нечестно бросать старую женщину только оттого, что она немного запуталась.

– Да нет у тебя никакой двоюродной бабки! – с чувством ответил ему Мэт. – Это такая легенда! Просто история, чтобы подкрепить вымышленное имя.

– А нельзя ли выдумать историю, в которой я буду выглядеть более благородно? – поинтересовался Мандеввин.

– Слишком поздно, – ответил Мэт, порывшись в бумагах на столе, где разыскал пяток страниц, исписанных каракулями. – Уже поздно тебя менять. Я потратил полночи, выдумывая тебе историю. Поверь мне, эта лучшая. Стало быть, запомни ее хорошенько. Вот.

Он передал листки Мандеввину, затем взял другую стопку бумаги и начал ее изучать.

– А ты уверен, что не переборщил, парень? – спросил Том.

– Не хочу, чтобы нас снова застали врасплох, Том, – сказал Мэт. – Чтоб мне сгореть, но я не собираюсь им этого позволить. Я устал лезть в западню неподготовленным. Поэтому решил позаботиться о своем будущем сам, чтобы меня перестало бросать от одной опасности к другой. Настало время взять жизнь в свои руки.

– И ты решил начать с… – начал Джуилин.

– С того, что выдумал нам псевдонимы и биографии, – ответил Мэт, раздавая Тому и Ноэлу листки. – Треклято-умный поступок с моей стороны.

– А я? – спросил Талманес. Искра веселья вновь появилась в его глазах, хотя говорил он абсолютно серьезным тоном. – Дай догадаюсь, Мэт. Я странствующий купец, который когда-то связался с айильцами и пришел в этот городок, потому что слышал, что именно в местном озере живет та форель, что оскорбила его отца.

– Чепуха, – ответил Мэт, передавая ему листок. – Ты – Страж.

– Звучит подозрительно, – сказал Талманес.

– Тебе и нужно выглядеть подозрительно, – ответил ему Мэт. – У человека легче выиграть в карты, если его голова занята чем-то другим. Вот ты и будешь этим «чем-то». Страж, проезжающий через город по загадочному делу – это не настолько большое событие, чтобы привлечь к себе чрезмерное внимание, но для тех, кто знает, что искать, это будет прекрасным отвлекающим маневром. Можешь взять плащ Фена. Он разрешил мне его позаимствовать, потому как чувствует вину за то, что позволил тем служанкам сбежать.

– Естественно, ведь ты не стал ему рассказывать, что они просто растаяли у него под носом, – добавил Том. – И он никак не смог бы им в этом помешать.

– Не видел смысла, зачем ему об этом рассказывать, – ответил Мэт. – Мой девиз: не пеняй за прошлое.

– Значит, Страж, да? – уточнил Талманес, пробежав глазами листок бумаги. – Мне нужно попрактиковаться, как правильно хмуриться.

Мэт с сомнением покосился на него:

– Ты ведь это не серьезно?

– А почему ты спрашиваешь? Разве здесь есть хоть кто-то, кто воспринимает это всерьез? – проклятые смешинки в глазах. «А я-то дурень, решил, – подумал Мэт, – что Талманес слишком строг и поэтому никогда не смеется, а он просто-напросто прятался под напускной серьезностью. И это бесит больше всего».

– Свет, Талманес! – сказал Мэт. – В этом городе есть какая-то женщина, которая разыскивает нас с Перрином. Она знает наши приметы так хорошо, что сумела наладить выпуск картинок, на которых я выгляжу точнее, чем меня помнит собственная матушка. Меня от всего этого бросает в холодный пот, словно за моим плечом стоит сам Темный. И я не могу соваться в треклятое место сам, поскольку у каждого треклятого ребенка в городе, не считая мужчин и женщин, будет рисунок с моей физиономией и обещанием награды за информацию! Может быть, меня немного занесло с приготовлениями, но я хочу найти эту особу до того, как она прикажет своим дружкам, Приспешникам Тени, или кому похуже, перерезать мне ночью глотку. Это ясно?