Лекции.Орг


Поиск:




Глава 14 Шкатулка открывается 5 страница




Секунду спустя, поднос с грохотом упал на пол. При этом звуке Кадсуане вскочила, обнимая саидар и едва не вбегая в комнату. Голос Семираг заставил Кадсуане остановиться.

– Я не буду это есть, – сказала Отрекшаяся, как всегда с полным самообладанием. – Мне надоели ваши помои. Вы принесете мне что-нибудь более достойное.

– Если принесем, – спросила Сарен, очевидно готовая ухватиться за любую возможность, – ты ответишь на наши вопросы?

– Возможно, – ответила Семираг. – Посмотрим, буду ли я в настроении.

В комнате повисла тишина, Кадсуане глянула на женщин в коридоре, которые тоже вскочили на звук, хотя они не могли слышать разговор. Она сделала им знак сесть.

– Иди принеси ей что-нибудь другое, – сказала Сарен, обращаясь к служанке. – И пришли кого-нибудь здесь прибраться. – Дверь открылась, потом быстро захлопнулась за поспешно удалившейся служанкой.

Сарен продолжила:

– Ответ на следующий вопрос покажет, получишь ты еду получше или нет. – Несмотря на твердый тон, Кадсуане уловила поспешность в словах Сарен. Внезапное падение подноса с едой поразило ее. Они были такими нервными в присутствии Отрекшейся! В их отношении к ней не было почтения, но они относились к Семираг с долей уважения. А как же еще? Она была легендой. В присутствии этого создания – одного из самых злых существ, когда-либо живших – невозможно было не чувствовать хотя бы капли благоговения.

Благоговения…

– Вот в чем наша ошибка, – прошептала Кадсуане. Она моргнула, затем повернулась и распахнула двери в комнату.

Семираг стояла в центре небольшого помещения. Она была связана потоками Воздуха, скорее всего в тот момент, когда бросила свой поднос. Медное блюдо лежало отброшенным, сок из бобов впитывался в старые доски пола. В комнате не было окон. Вообще-то, это была кладовка, превращенная в "камеру", чтобы изолировать Отрекшуюся. При этом вторжении сидевшая на стуле перед Семираг Сарен удивленно повернула красивое лицо в украшенных бисером косичках. Ее бледный широкоплечий Страж Витальен стоял в углу.

Голову Семираг ничто не удерживало, и ее взгляд метнулся к Кадсуане.

Кадсуане приняла решение; она немедленно должна бросить вызов этой женщине. К счастью, то, что она задумала, не требовало особой деликатности. Все сводилось к единственному вопросу. Как бы Кадсуане сломала саму себя? Сейчас, когда решение созрело, оно казалось таким простым.

– А, – произнесла Кадсуане безапелляционным тоном. – Я смотрю, дитя отказывается есть. Сарен, распусти-ка плетение.

Семираг вздернула брови и открыла рот, собираясь ответить насмешкой, но, едва Сарен распустила потоки Воздуха, Кадсуане сгребла волосы Семираг и небрежной подножкой сбила женщину на пол.

Она могла бы использовать Силу, но ей показалось правильнее использовать для этого руки. Она подготовила несколько плетений, хотя надобности в них, вероятно, не возникнет. Семираг была хоть и высокого роста, но худощавой, а Кадсуане всегда была скорее плотной, чем худой. Плюс Отрекшаяся, казалось, была совсем ошарашена подобным обращением.

Кадсуане коленом прижала женщину к полу, затем пихнула ее лицом в разбросанную еду:

– Ешь, – сказала она. – Я не одобряю трату продуктов, дитя, особенно в такие времена, как сейчас.

Семираг отплевывалась, что-то бессвязно пробормотав, на что Кадсуане предположила, что это были проклятия, хотя она не поняла ни слова. Скорее всего, их значение затерялось в веках. Вскоре проклятия иссякли, и Семираг затихла. Она не сопротивлялась. Кадсуане бы тоже не стала; это только повредило бы ее имиджу. Сила Семираг как пленницы держалась на страхе и уважении, которым окружили ее Айз Седай. Кадсуане должна была это изменить.

– Твой стул, пожалуйста, – обратилась она к Сарен.

Белая сестра с потрясенным видом встала. Они испробовали все возможные доступные пытки с учетом ограничений ал'Тора, но ни одна из них не была для пленницы оскорбительной. Они обращались с Семираг, как с опасным человеком и достойным врагом. Это только раздувало ее самомнение.

– Ну что, ты будешь есть? – спросила Кадсуане.

– Я убью тебя, – спокойно ответила Семираг. – Первой, раньше всех прочих. Я заставлю их слушать твои вопли.

– Понятно, – ответила Кадсуане. – Сарен, пойди, передай трем сестрам снаружи зайти сюда. – Кадсуане помедлила, задумавшись. – Еще я видела несколько служанок, убирающих комнаты на другой стороне галереи. Приведи их тоже.

Сарен кивнула и поспешила прочь из комнаты. Кадсуане села, потом направила потоки Воздуха и подняла ими Семираг. Элза и Эриан с любопытством заглянули в комнату. Затем они вошли, а за ними и Сарен. Через несколько секунд вошла Дайгиан с пятью слугами: трое доманиек в передниках, долговязый мужчина с испачканными коричневыми пятнами руками после подновления краски на стенах, и с ними мальчик. Просто замечательно.

Как только они вошли, Кадсуане потоками Воздуха перевернула Семираг и положила ее себе на колено. А потом начала шлепать Отрекшуюся.

Сначала Семираг сдерживалась. Потом начала сыпать проклятиями. Затем выкрикивать угрозы. Кадсуане продолжала так, что отбила руку. Угрозы Семираг сменились криками гнева и боли. Служанка, уходившая за едой, вернулась в самый разгар действия, от чего позор Семираг стал еще сильнее. Айз Седай наблюдали за происходящим с отвисшими челюстями.

– Ну что, – не обращая внимания на крики Семираг, спросила Кадсуане через некоторое время. – Будешь есть?

– Я найду всех, кто тебе дорог, – простонала в ответ Отрекшаяся, в глазах ее стояли слезы. – Я скормлю их друг другу, и заставлю тебя смотреть. Я…

Кадсуане цокнула языком и начала заново. Толпа вокруг пораженно наблюдала в молчании. Семираг начала рыдать – не от боли, а от унижения. Это и был ключ. Семираг нельзя было победить болью или убеждением, а вот разрушить ее легендарный образ – в ее представлении это должно быть намного ужаснее, чем любое иное наказание. Точно так же было бы с Кадсуане.

Кадсуане остановилась спустя несколько минут, отпустив плетения, удерживавшие Семираг:

– Ты будешь есть? – спросила она.

– Я…

Кадсуане подняла руку, и Семираг практически соскочила с ее колена и, грохнувшись на пол, начала подбирать и есть бобы.

– Она – человек, – сказала Кадсуане, оглядывая окружающих. – Просто человек, как каждый из нас. У нее есть секреты, но у любого мальчишки может быть секрет, который он откажется рассказывать. Запомните это.

Кадсуане встала и направилась к дверям. Она задержалась около Сарен, которая не отрываясь следила за тем, как Отрекшаяся ест бобы прямо с пола:

– Подумай, не захватить ли тебе с собой в следующий раз щетку для волос, – добавила Кадсуане. – Она бы тебе очень пригодилась.

Сарен улыбнулась:

– Да, Кадсуане Седай.

«А теперь», подумала Кадсуане, выходя из комнаты, «надо подумать, что же делать с ал'Тором?».

 

* * *

 

– Милорд, – сказал Грейди, потирая обветренное лицо. – Думаю, вы не понимаете.

– Тогда объясни мне, – сказал Перрин. Он стоял на склоне холма, глядя вниз, на огромное скопление беженцев и солдат. Разношерстные палатки самых различных форм – островерхие, песочного цвета айильские, большие разноцветные палатки кайриэнцев и самые простые, с двумя вершинами – возникали тут и там по мере того, как люди готовились к ночлегу.

Как он и надеялся, Шайдо не бросились в погоню. Они позволили армии Перрина уйти, хотя его разведчики доносили, что они подошли к городу, чтобы его осмотреть. Так или иначе, это означало, что у Перрина есть время. Время отдохнуть, время уползти подальше, время – как он надеялся – чтобы использовать Врата для переброски беженцев в безопасное место.

Свет, их было так много. Тысячи и тысячи людей, управление которыми и снабжение едой было похоже на кошмар. Последние несколько дней были заполнены бесконечным потоком жалоб, протестов, решений и бумаг. И где только Балвер нашел столько бумаги? Похоже, ее хватило на всех приходивших к Перрину. Решения тяжб и споров казались им намного весомее, когда были записаны на бумаге. Еще Балвер заявил, что Перрину понадобится печать.

Работа отвлекала, и это было хорошо. Но Перрин знал, что ему не удастся надолго избавиться от проблем. Ранд тянул его на север. Перрин должен идти на Последнюю Битву. Остальное неважно.

И все же, именно эта его зацикленность – отрицание всего окружающего, кроме единственной цели – была источником стольких проблем во время его охоты за Фэйли. Ему каким-то образом нужно найти золотую середину. Он должен решить для себя, хочет ли он вести этих людей за собой. Ему необходимо найти компромисс с волком внутри, с тем зверем, что, когда Перрин вступал в бой, впадал в ярость.

Но до того, как решить эти вопросы, ему нужно отправить беженцев домой. Это оказалось проблемой.

– У тебя было время отдохнуть, Грейди, – сказал Перрин.

– Усталость только часть проблемы, милорд, – ответил Грейди. – Хотя, честно говоря, я до сих пор чувствую, что мог бы проспать целую неделю.

Он действительно выглядел усталым. Грейди был крепким мужчиной с лицом и характером фермера. Перрин скорее доверился бы ему, чем большинству знакомых лордов. Но Грейди уже выбился из сил. Что происходит с тем, кто вынужден так много направлять? У Грейди появились мешки под глазами, и посерело лицо, несмотря на смуглый цвет кожи. Хотя он был молодым человеком, у него уже появилась седина.

«Свет, я заставляю его работать слишком много, – подумал Перрин. – Обоих, его и Неалда». Это, как он начинал понимать, был еще один результат его зацикленности. То, что он сделал с Айрамом, то, как он бросил окружающих без руководства… «Я должен все исправить. Должен найти способ со всем разобраться».

Если не исправит, то может и не дотянуть до Последней Битвы.

– Дело вот в чем, милорд, – Грейди опять потер подбородок, обозревая лагерь. Разные сообщества людей – майенцы, гвардия Аллиандре, двуреченцы, Айил, беженцы из различных городов – все располагались по отдельности, собираясь кольцами. – Здесь около ста тысяч людей, которым нужно попасть домой. Тех, кто уйдет в любом случае. Но многие говорят, что чувствуют себя безопасней здесь, с вами.

– Они могут и передумать, – сказал Перрин. – Им место там, где их семьи.

– А те, чьи семьи теперь находятся на территории Шончан? – пожал плечами Грейди. – Если б не захватчики, многие из них с радостью бы вернулись. Но теперь… Теперь они говорят, что лучше остаться там, где есть еда и защита.

– И все же мы можем отправить тех, кто хочет уйти, – сказал Перрин. – Нам будет легче идти без них.

Грейди помотал головой.

– В том-то и дело, милорд. Ваш человек, Балвер, подсчитал. Я могу создавать врата такого размера, что через них одновременно проходят два человека. Если предположить, что они будут проходить за одну секунду… Тогда, чтобы пройти им всем, понадобится много-много часов. Я не знаю точной цифры, но он утверждал, что это займет несколько дней без перерыва. И еще он сказал, что его расчеты, скорее всего, слишком оптимистичны. Милорд, при том, как я устал, я мог бы держать врата открытыми не больше часа.

Перрин стиснул зубы. Он должен был лично запросить эти цифры у Балвера, но внутреннее чувство подсказывало ему, что Балвер окажется прав.

– Тогда мы пойдем дальше, – сказал Перрин. – Будем двигаться на север. Каждый день ты и Неалд будете создавать врата, и мы будем отправлять часть людей по домам. Но не изматывайте себя.

Грейди кивнул; его глаза были запавшими из-за сильного утомления. Возможно, будет лучше не начинать и подождать еще несколько дней. Перрин кивком отпустил Посвященного, и Грейди не спеша поехал вниз, к лагерю. Перрин остался на склоне холма, оглядывая все секции лагеря, пока люди готовились к ужину. В центре лагеря стояли повозки, груженые провиантом, который – он опасался – закончится еще до того, как он доберется до Андора. Или стоит направиться в Кайриэн? Там он в последний раз видел Ранда, хотя, судя по видениям, тот не был ни в одной из этих стран. Он сомневался, что после слухов о нем и этом треклятом знамени с Красным Орлом королева Андора примет его с распростертыми объятиями.

Перрин на секунду отвлекся от этой проблемы. Похоже, лагерь устроился. От каждого кольца палаток к центральному складу провизии направились представители за вечерним пайком. Каждая группа сама отвечала за готовку; Перрин наблюдал только за распределением продуктов. Он узнал вдалеке своего квартирмейстера – кайриэнца по имени Бавин Рокшо – стоящего на краю повозки и по очереди разбиравшегося с каждым из представителей.

Удовлетворенный результатами осмотра, Перрин спустился в лагерь, пройдя мимо палаток кайриэнцев, которые располагались на пути к его собственным, стоявшим рядом с двуреченскими.

Он уже привык к своему обостренному восприятию. Оно пришло к нему вместе с желтым цветом глаз. Большинство людей вокруг, похоже, больше не обращали на них внимания, но ему быстро напоминали об этом те, кого он встречал впервые. Например, многие кайриэнские беженцы бросали возню со своими палатками и наблюдали, как он проходит мимо, шепча: «Златоокий».

Он не беспокоился из-за прозвища. Имя его рода было Айбара, и он носил его с гордостью. Он был одним из немногих, кто мог передать его по наследству. Троллоки об этом позаботились.

Он глянул на ближайшую группу беженцев, и они поспешно принялись вбивать колья. Тем временем Перрин миновал пару парней из Двуречья – Тода ал'Каара и Джори Конгара. Они увидели его и поприветствовали, прижав кулак к груди. Для них Перрин Златоокий был не страшилищем, а человеком достойным уважения, хотя они все еще перешептывались о той ночи, что он провел в шатре Берелейн. Как Перрин хотел бы избавиться от напоминания о том событии. Его люди были в восторге и возбуждении от разгрома Шайдо, но еще совсем недавно Перрин чувствовал, что они ему не рады.

И все же сейчас эти двое, похоже, забыли о недовольстве. Вместо этого они его приветствовали. Неужели они забыли, что Перрин вырос вместе с ними? Как насчет тех времен, когда Джори посмеивался над медленной речью Перрина, или когда он ходил к кузне хвастаться, кого из девчонок он поцеловал?

Перрин просто кивнул в ответ. Бесполезно копаться в прошлом, раз их преданность «Перрину Златоокому» помогла спасти Фэйли. Хотя он, проходя мимо, своим чутким слухом уловил, что они болтают о прошедшей недавно битве и своем участии в ней. От одного из них еще пахло кровью, он не удосужился почистить сапоги. Вероятно, он даже не замечал на них спекшейся крови из-за грязи.

Порой Перрин сомневался, что его чувства острее, чем у других. Он просто замечал то, что другие оставляли без внимания. Как они могут не замечать этот запах крови? И морозный воздух с гор на севере? Он пах родиной, хотя они находились за много лиг от Двуречья. Если бы другие попытались закрыть глаза и сосредоточиться, смогли бы они почувствовать то же, что и он? Если бы они открыли глаза и внимательней посмотрели на окружающий мир, смогли бы они назвать свои глаза «острыми», как говорили про Перрина?

Нет. Это была лишь иллюзия. Его чувства были острее. Его изменило родство с волками. Какое-то время он не думал об этом – был слишком сосредоточен на Фэйли. Но он перестал стесняться своих глаз. Они были частью его. Жаловаться на это было бесполезно.

И все же, эта ярость, которую он чувствовал во время сражения… эта потеря контроля над собой. Это беспокоило все больше и больше. Первый раз он почувствовал ее в ту далекую ночь, когда сражался с Белоплащниками. На время Перрин забыл, кто он – волк или человек.

И сейчас – во время одного из недавних волчьих снов – он пытался убить Прыгуна. В волчьем сне смерть была окончательной. В тот день Перрин едва не потерял свое «я». Мысль об этом пробудила в нем старые, забытые было страхи. Страхи, связанные с запертым в клетке человеком, ведущим себя словно волк.

Он двинулся дальше, к своей палатке, приходя к определенному решению. Он как одержимый гнался за Фэйли, игнорируя волчьи сны, как и все свои обязанности. Он заявлял, что ничто другое не имело значения. Но он знал, что истина намного сложнее. Он полностью сосредоточился на Фэйли потому, что очень сильно ее любил, но в то же время и потому, что так было удобно. Ее спасение было предлогом для того, чтобы избавиться от беспокойства из-за руководства людьми и за зыбкое перемирие внутри него между ним и волком.

Он спас Фэйли, но так много осталось проблем! Ответы должны быть в его снах.

Настало время вернуться.

 





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2016-03-28; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 285 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

Люди избавились бы от половины своих неприятностей, если бы договорились о значении слов. © Рене Декарт
==> читать все изречения...

860 - | 687 -


© 2015-2024 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.01 с.