Изменения слизистой оболочки полости рта

У лиц в возрасте 60 лет и старше структурные изменения регрессивного характера касаются как эпителия, так и собственно слизистой оболочки полости рта. Толщина эпителия слизистой оболочки уменьшается на губе с 500 до 300 мкм, на щеке — с 700 до 400 мкм, на языке — с 800 до 600 мкм. Клетки росткового слоя эпителия становятся низкопризматическими, ядра мелкими, пикнотическими, в них уменьшается количе-

ство ДНК, РНК и дегидрогеназ. Вследствие ороговения многослойного плоского эпителия слизистая оболочка полости рта

приобретает серовато-белый цвет. В подэпителиальной соедини-

тельной ткани уменьшается количество клеток и волокон, эла-

стические волокна склерозируются и утолщаются, в коллаге-

новых волокнах наступает гиалинизация, что приводит к не-

подвижности слизистой оболочки.

С возрастом нарастают склеротические изменения кровеносных сосудов слизистой оболочки полости рта. Уменьшается высота и густота капиллярных петель десен, часть анастомозов

запустевает. При отсутствии зубов возрастные изменения слизистой оболочки выражены в большей степени.

Возрастные изменения слизистой оболочки в различных

органах челюстно-лицевой области имеют свои особенности. Так, эпителий слизистой оболочки щек истончается в основ-

ном за счет его шиловидного и базального слоев, размер кле-

ток уменьшается, сглаживаются эпителиальные гребешки. В слизистой оболочке десны атрофические изменения выражены в меньшей степени. Вместе с тем имеют место дегенеративные изменения в виде фиброза, фрагментации нервных окончаний, количество которых в слизистой десны в старческом возрасте становится меньше.

Слизистая оболочка твердого неба утолщается, становится рыхлой. Подслизистый ее слой остается хорошо развитым, содержит значительное количество слизистых желез и рыхлой жировой клетчатки. Степень податливости слизистой оболочки неба не зависит от атрофии костей, так как слизистая не связана с подлежащей костью.

В эпителии ретромолярной области губ обнаруживают па-ракератические изменения, дистрофические сдвиги. Появляются эпителиальные вкрапления, по форме и цвету напоминающие жемчужины. В соединительнотканной строме наблюдаются склеротические изменения: количество сосудов и клеточных элементов уменьшается, пучки коллагеновых волокон утолщаются, замещаются прослойками жировой ткани. Присутствуют бесклеточные и бессосудистые участки.

9.4. 7. Изменения языка

Размер языка у пожилых людей, не имеющих зубов, относительно увеличен по сравнению с лицами, имеющими естественные зубы или протезы. Язык при атрофических изменениях кости нижней челюсти, особенно при адентии, кажется удлиненным, вялым и уплощенным. Это происходит вследствие того, что язычок и небная занавеска опускаются, поэтому «вытяжение» языка является кажущимся, а не истинным (табл. 9.1).

К признакам старости относят депиляцию языка и кератоз его слизистой оболочки. Наблюдаемая атрофия сосочков у одних людей проявляется по всей поверхности языка, у других бывает выражена лишь в области его кончика и краев.

К геронтологическим признакам относят складки языка. Они наблюдаются у многих людей пожилого и старческого возрас-

та. Вместе с тем существует мнение, что складки языка являются результатом хронических заболеваний или частого употребления спиртных напитков и не связаны с возрастом.

В старости эпителиальный покров языка в значительной мере ороговевает и слизистая оболочка напоминает старческую кожу. Отдельные мышечные пучки атрофированы, располагающаяся между ними клетчатка склерозирована. На месте мышечных волокон обнаруживают обширные прослойки жировой ткани; изменяются гибкость и подвижность языка.

Структурные нарушения слизистой оболочки верхней поверхности языка выражаются в полиморфизме нитевидных сосочков. Они теряют свою обычную форму, становятся разнообразными по ширине и длине, часто имеют вид полипов с добавочными мелкими сосочками.

Листовидные сосочки языка у пожилых людей сглажены, содержат небольшое количество слущенного эпителия на поверхности.

В нервных волокнах языка и их окончаниях возникают явления реактивно-дегенеративного характера в виде аргентофи-лии, варикозов, зернистого распада, уменьшения общего количества нервных элементов, разрушения значительной части рецепторов. В то же время обнаруживаются пролиферативно-регенеративные изменения, которые можно расценивать как компенсаторные: избыточный рост части нервных волокон в пучках, разрастание эфферентных волокон.

9.4.8. Изменения слюнных желез

Изменения могут проявляться в виде старческой физиологической атрофии, снижения секреции слюны и изменения ее химического состава. Физиологическая атрофия слюнных желез начинается в возрасте 60—70 лет, но иногда и в 80 лет слюнные железы сохраняют нормальные размеры и функцию.

В околоушной железе чаще выявляются атрофия, липоматоз или склероз, а в поднижнечелюстной — преимущественно I склероз соединительной ткани. Масса слюнных желез уменьшается. Так, в 30-летнем возрасте масса околоушной железы составляет в среднем 23 г; в 60—70 лет она равна 19 г, а в более пожилом возрасте может уменьшиться до 15 г.

С возрастом уменьшаются в объеме железистые дольки, между ними образуется много жировой ткани. У лиц 70 лет и старше жировая инфильтрация носит диффузный характер; особенно много ее в околоушной железе.

В пожилом и старческом возрасте дольки паренхимы и концевые отделы желез не только уменьшаются в объеме, но и располагаются некомпактно. Количество плотной междолько-

вой и внутридольковой соединительной ткани увеличивается, нарастают явления гиалиноза. Выявляется жировая дистрофия цитоплазмы секреторных клеток.

Протоки слюнных желез расширены и содержат много дес-квамированных эпителиальных клеток. Эпителий выводных протоков, трубок, вставочных и концевых отделов уплощен, ядра эпителиальных клеток деформированы, уменьшены, пик-нотичны.

В пожилом и старческом возрасте выводное отверстие протока околоушной слюнной железы расположено на слизистой оболочке щеки между 2—3-м большими коренными зубами или на уровне 3-го большого коренного зуба. Диаметр его умень- шен до 0,5—0,8 мм. Проток имеет дугообразную или коленча- тую форму. Разные отделы основного протока неравномерно расширены или сужены, частично расширены протоки I порядка, облитерированы некоторые ветви IV и V порядков.

В междольковых и внутридольковых артериях поднижнечелю-стных слюнных желез происходят изменения в виде склероза и гиалиноза, что приводит к уменьшению кровообращения, атрофии и гипосекреции железистых структур. Такие нарушения не всегда наблюдаются в структуре слюнных желез. Так, в железах некоторых лиц даже в возрасте 80—85 лет можно видеть хорошо сохранившиеся железистые дольки. Между ними не выявляется заметного разрастания соединительной ткани. Не отмечается явлений склероза клетчатки и по ходу выводных протоков.

С возрастом скорость секреции слюнных желез снижается, количество слюны уменьшается, что вызывает сухость слизистой оболочки. Происходят и качественные изменения слюны. Изменяется проницаемость слюнных желез для разных соединений. Для фосфора и кальция проницаемость повышается, для хлора — снижается, что ведет к изменению соотношения этих веществ в слюне. В процессе старения выведение секреторных белков из клетки замедляется, что связано с нарушением ядер-но-цитоплазматических взаимодействий, изменением капиллярного обмена и с первичным повреждением лизосом, обеспечивающих внутриклеточный транспорт и катаболизм секреторных гранул.

С возрастом уменьшается рН слюны, и у лиц старше 60 лет реакция слюны близка к нейтральной. В слюне уменьшается количество амилазы и других компонентов. В секреторных клетках слюнных околоушных желез по мере старения концентрация РНК и белков значительно уменьшается, при этом тормозится выработка белков. Это сопровождается образованием преимущественно слизистого секрета, богатого кислыми и нейтральными гликозаминогликанами.

В малых слюнных железах часть секреторных отделов атрофируется. Между ними увеличивается количество волокнистой соединительной ткани. Концевые отделы малых слюнных желез на большом протяжении замещаются плотной соединительной тканью, редукции подвергаются в основном белковые отделы. Наблюдаются участки скопления лимфоцитов, особенно по ходу выводных протоков желез, а иногда и в субэпителиальном слое соединительнотканной основы слизистой оболочки.

Возрастные изменения лица

В пожилом и старческом возрасте меняется конфигурация губ. Ротовая щель образует почти прямую или немного вогнутую линию. Контактная зона губ в средней части суживается. При склерозировании и гиалинозе стенок кровеносных сосудов суживается просвет артерий, а просвет вен расширяется. Вследствие этого ткани губ меняют окраску, теряют припухлость и сочность. Вследствие потери мышечного тонуса нижняя губа отвисает.

На наружной поверхности губ образуются радиальные, вертикальные и веерообразные складки — морщины. Причинами их появления является коллагенизация субэпителиальных эластических структур. На верхней губе эти изменения выражены сильнее, чем на нижней.

Носогубные и подбородочногубные борозды, лишь намечающиеся у молодых людей, в старости превращаются в глубокие складки. У углов рта и глаз у стариков образуются борозды и складки, так как здесь подкожная основа сохраняется.

Кожа лица приобретает желто-коричневый оттенок, на ней появляются морщины, а вокруг рта — отложения коричневатого цвета. В коже губ роговой слой утолщается, эпидермис истончается. Атрофические изменения возникают в рыхлой волокнистой соединительной ткани и выражаются в уменьшении сосочков и истончении сетчатой структуры. Атрофируются коллагеновые и исчезают эластические волокна.

При гистохимическом исследовании кожи лица у лиц престарелого возраста выявлено снижение содержания РНК в клетках эпидермиса и дермы, уровень ДНК не изменяется. В клетках эпидермиса возрастает концентрация гликогена, в дерме уменьшается содержание кислых гликозаминогликанов, а количество нейтральных увеличивается. Усиливаются процессы гликолиза, замедляются биологическое окисление в клетках эпидермиса и окислительно-восстановительные процессы в клетках дермы.

У пожилых людей атрофируются сальные железы; потовые

железы уменьшаются в размерах, запустевают, а иногда замещаются жировой тканью. Из-за шелушения кожи и образова- ния мелких чешуек протоки сальных и потовых желез закупо- риваются.

Существенно изменяются черты лица у людей, не имеющих зубов. При потере фронтальных зубов отмечаются западение губ и вторичная атрофия челюстей. Губная кайма смещается внутрь, кончик носа приближается к подбородку, уменьшается высота нижней трети лица, развивается дряблость жевательных и мимических мышц.

Системогенез акта жевания

Важным достижением теории функциональных систем П.К.Анохина является концепция системогенеза, где основное внимание уделяется созреванию функции.

В отличие от взрослого новорожденный не может жевать, так как еще не сформировались полностью и не дифференцировались как соответствующие органы, так и процессы управления и взаимодействия между ними.

Тем не менее новорожденный питается и осуществляет пищедобывательное поведение, конечным этапом которого является акт сосания. Это обусловлено тем, что в структуре генома человека запрограммировано «предвидение» функции сосания как отражение особенностей новорожденного. Генетическая программа, которая в эмбриогенезе определяет точные сроки закладок и опережающего созревания нервных и исполнительных мышечных компонентов функции сосания, абсолютно жестка и не допускат никаких ошибок. Поэтому акт сосания формируется еще в пренатальном приоде и проявляется сразу после рождения.

Если реализация наследственной программы нарушена (не сформировались своевременно органы, участвующие в акте сосания или имеется их аномалия), то возникают серьезные отклонения в питании ребенка. Животное в этом случае обречено на гибель.

Интеграция периферических и центральных образований и механизмов их регуляции, участвующая в сосании и обеспечивающая поступление в полость рта адекватной для проглатывания порции молока, строится по принципу функциональной системы (рис. 9.6).

Системообразующим фактором является порция молока, адекватная для проглатывания. Количество молока в порции зависит в основном от степени разрежения (вакуума), создаваемо-го в полости рта ребенка интенсивными массирующе-сдаивющими движениями его нижней челюсти, направленными на |

сосок молочной железы матери. Кроме этого, определенное

значение имеют состояние нервно-мышечного аппарата соска, его молочных ходов и количество молока у матери.

Сосание начинается с захватывания соска губами, которые плотно прижимаются к ореольной части околососкового кружка. Захватывание соска приводит к его удлинению и уплощению. Происходит расслабление сфинктеров молочных протоков. Характерны сосательные движения языка, который, изгибаясь спинкой к небу, как поршень, отодвигается кзади. Это создает разрежение в ротовой полости. За счет разрежения, с одной стороны, сосок прочно удерживается в полости рта, а с другой — происходит поступление молока к нему из глубоких ходов молочной железы. Это обусловливает поступление небольшого количества молока в полость рта ребенка. Основная порция молока поступает за счет сдаивающих движений нижней Iчелюсти. Сдаивание осуществляется за счет выдвижения нижней челюсти вперед, захватывания и сдавливания основания соска десневыми мембранами альвеолярных отростков челюстей и последующего смещения нижней челюсти в дистальном направлении (кзади).

В результате сосания молоко из молочной железы матери поступает в полость рта ребенка. После нескольких сосательных движений формируется порция, адекватная для проглатывания. Вакуумметрическими измерениями показано, что к 3— 4-му дню доношенный ребенок при сосании резиновой соски способен создать отрицательное давление в 200—250 мм рт.ст. (взрослый — до 400 мм рт.ст.).

Исследование созревания нервных структур, необходимых для осуществления акта сосания, показало, что этот процесс происходит гетерохронно. Так, взаимоотношения между ядрами тройничного и лицевого нервов, являющиеся наиболее важными в функциональной системе сосания, закладываются на стадии незакрытой нервной трубки. При этом в пределах лицевого нерва и его центра идет ускоренное созревание фрагментов, входящих в функциональную систему сосания. На определенном этапе онтогенеза отмечен неравномерный темп созревания отдельных нервных волокон внутри ствола лицевого нерва. Волокна, иннервирующие мышцы и обеспечивающие наиболее ответственный момент сосания — создание разрежения в полости рта, как правило, уже миелинизированы и образуют синаптические связи с мышечными волокнами. В ядре лицевого нерва в продолговатом мозге разные клеточные группы созревают и дифференцируются с различной скоростью. В то время как часть ядра лицевого нерва, имеющая отношение к функциональной системе сосания, уже полностью дифференцировалась, другие части ядра, которые дают начало лоб-

ным ветвям лицевого нерва, еще только начинают дифферен-цировку.

Критическим пунктом реализации деятельности функциональной системы сосания в процессе постнатального развития является первое кормление. В этот момент сформированная еще до рождения структурно-функциональная интеграция получает первую реализацию, и спонтанные сосательные движения приводят к конечной цели — поступлению порции молока. Обычно к 3-му дню складывается хорошо выраженный акт сосания, что связывают также с появлением стабильной лактации у матери.

При первых кормлениях основную функцию регулирования акта еды несет информация от вкусовых рецепторов языка. Незначительное количество жидкости кислого (раствор лимонной кислоты) или горького (раствор хлорида кальция) вкуса, попадающее в полость рта в результате 3—5 сосательных движений, вызывает у ребенка резкое и длительное их торможение, изменение дыхания, мимических и хватательных реакций. При этом на сосание влияет не сам факт смены жидкости, а именно ее вкус. Подмена молока глюкозой и физиологическим раствором изменений сосательных движений не вызывает. Характер импульсации от механорецепторов полости рта, связанный с динамикой поступления молока из соски, не влияет на сосательные движения, так как ребенок продолжает сосать пустышку так же, как и сосал до этого соску с молоком.

Начиная с 6—8-го дня происходит перераспределение роли афферентаций, регулирующих и оценивающих акт сосания. Это выражается в том, что тот же ребенок на 6—8-й день уже не реагирует на кратковременную подмену молока раствором лимонной кислоты или хлорида кальция и не меняет ритма сосательных движений. Наоборот, теперь остановку сосания вызывает прекращение поступления молока в соску. При длительном непоступлении молока возникают периодические реакции, состоящие из серии сосательных движений, прерываемых паузами. Это свидетельствует о том, что в функциональной системе сосания происходит перераспределение роли обратных афферентаций, сигнализирующих о достижении результата деятельности. Таким образом, если в первые дни после рождения решающую роль в оценке результата деятельности играет информация от вкусовых рецепторов языка, то на 6—8-й день основная роль переходит к афферентаций от механорецепторов языка.

Все эти изменения в деятельности функциональной системы питания связывают с динамикой лактации у матери. В момент первого кормления ребенок не подготовлен к восприятию обратной афферентаций от механорецепторов, поскольку

не имеет еще опыта сосания и получения конечного результата. Пока нет полноценной лактации у матери, в соответствующих нервных аппаратах ребенка не может сложиться критериев оценки, достаточно полно характеризующих динамику по-ступления молока. В этих условиях врожденный компонент — афферентация от вкусовых рецепторов — оказывается единственной и решающей при оценке свойств пищи.

В последующем, когда лактация у матери принимает устойчивый характер, вкусовые качества молока стабилизируются. В это же время начинает меняться в широком диапазоне динамика поступления молока в начале и конце кормления. Афферентная импульсация от механорецепторов, несущая информацию о поступлении молока, становится тем фактором, который способен более точно регулировать пищедобывательную деятельность: ребенок начинает осуществлять сосательные движения и связанные с ними дыхательные, моторные, глотательные реакции в строгом соответствии со скоростью поступления молока из молочной железы. К 6—8-му дню жизни ребенка доминирующую роль в регуляции сосания начинает играть приобретенный компонент: происходит переориентация регуля-торных механизмов сосания с афферентации от хеморецепто-ров к афферентации от тактильных рецепторов.

Таким образом, только в первые 2—3 дня становления акта сосания врожденные механизмы обеспечивают оценку и контроль конечного результата. В дальнейшем функция оценки и контроля начинает переходить к приобретенным механизмам, зависящим от динамики, количества и качества поступления пищи. Приобретенный механизм в последующем достигает совершенства в деятельности функциональной системы, обеспечивающей формирование пищевого комка.

Переход от оценки вкусовых свойств порции молока к оценке механических ее параметров (объема) знаменует собой становление общего механизма оценки достижения полезного результата в функциональных системах формирования порции молока и пищевого комка, адекватных для проглатывания.

Акты сосания и жевания — две стороны одного и того же процесса — пищеварения в полости рта. Переход от сосания к жеванию происходит постепенно и зависит от возраста ребенка и гетерохронизма созревания компонентов функциональной системы формирования пищевого комка. У взрослого человека оба этих акта сохраняются, но доминирующим является жевание.

Функциональная система, обеспечивающая формирование адекватного для проглатывания пищевого комка, при непостоянном (молочном) прикусе начинает свое становление с момента прорезывания первых зубов в 6—8 мес и заканчивается с окон-

чанием прорезывания коренных зубов к 2,5—3 годам. К моменту прорезывания первых зубов ребенок жевать еще не способен, но уже может производить на пищевые вещества надавливающие движения, характерные для откусывания. Надавливающие движения на десны верхней и нижней челюстей являются раздражителями, стимулирующими прорезывание зубов. С момента прорезывания зубов-антагонистов резцовой группы в возрасте 10—12 мес ребенок постепенно учится откусывать небольшие кусочки пищи. Попадая в рот, они смачиваются слюной, подвергаются сосанию, давлению деснами и при перемещении к корню языка проглатываются. Часто эти кусочки вместе со слюной выталкиваются языком наружу, потому что губы ребенка еще не способны плотно закрывать вход в полость рта, а язык совершает поршнеобразные движения, обеспечивающие в основном сосание. Во время прикармливания грудного ребенка кашей часть ее попадает в рот и проглатывается, а другая выталкивается наружу. В течение нескольких месяцев ребенок постепенно обучается формированию пищевого комка из кашеобразных прикормов. У искусственно вскармливаемых детей этот процесс идет значительно быстрее. Способность формирования полноценного пищевого комка обычно складывается к 2,5—3 годам, когда прорезываются все зубы молочного прикуса. В это время ребенок уже самостоятельно поедает различные пищевые продукты, независимо от их консистенции. Исследования, проведенные методом мастикациографии у детей, показали, что после прорезывания первых молочных зубов жевательные движения еще слабо выражены, аритмичны, часто чередуются с сосательными. С увеличением количества молочных зубов они становятся более дифференцированными, ритмичными, их амплитуда увеличивается. К трехлет-

нему возрасту при сформировавшемся молочном прикусе ма-стикациограмма становится стабильной (рис. 9.7).

На рисунке кривая «а» отображает сосание молока пятимесячным ребенком у матери (волнообразная кривая с волнами небольшой амплитуды). Кривая «б» отображает становление жевательных движений при жевании конфет в возрасте 1 года 3 мес, где сосательные движения чередуются с неритмичными жевательными волнами различной высоты, между которыми имеются паузы. Весь жевательный период длится 59 с.

У детей в возрасте 3 лет (кривая «в») после прорезывания всех молочных зубов кривая записи жевания состоит из ритмично следующих друг за другом жевательных волн. Весь жевательный период составляет 57 с, фаза первоначального дробления (ориентировочное жевание) длится 4 с, фаза формирования пищевого комка составляет 17 с.

В возрасте от 3 до 6—7 лет в связи с ростом челюстей и увеличением межзубных промежутков жевательная мощность несколько снижается, но за счет компенсаторных процессов в

зубочелюстной системе формирование пищевого комка осуществляется все же достаточно быстро (рис. 9.8). На рисунке представлены мастикациограммы ребенка в период с 3 до 7 лет включительно при жевании одинаковых ядер ореха, отражающие индивидуальное развитие акта жевания. Из анализа записей следует, что различные компоненты меняются в процессе развития ребенка. Так, время дробления ядра ореха в возрасте 3 и 4 лет составляет 2 с при одном жевательном движении; 5 и 6 лет — 4,5—5 с при трех жевательных движениях; 7 лет — 1,5 с при одном жевательном движении.

Продолжительность жевательного периода соответственно составляла в возрасте 3 лет — 25 с, 4 лет — 31 с, 5 лет — 33 с, 6 лет — 23 с, 7 лет — 14 с. Изменялась и фаза формирования пищевого комка. В возрасте 3 лет она длилась 9 с, 4 лет — 6 с, 5 лет — 3 с и 6—7 лет — 1—1,5 с.

В возрасте 8—10 лет время формирования пищевого комка увеличивается и снижается жевательная эффективность, что связывают со сменой молочных зубов, особенно IV и V, на постоянные. На мастикациограммах, полученных во время смены молочных моляров, жевательные волны утрачивают ритмичность, петли смыкания располагаются на различных уровнях, исчезают дополнительные волны, отражающие размалывающие боковые движения нижней челюсти. После смены всех молочных зубов и становления постоянного прикуса, что соответствует возрасту 12—13 лет, при интактных зубных рядах мастикациограмма представляет собой последовательное чередование всех элементов жевательных волн, отражающих нормальные жевательные движения нижней челюсти.

По мере формирования постоянного прикуса и окончания формирования зубочелюстной системы жевательная эффективность повышается и к 12—13 годам достигает своего максимума. Так, дети в возрасте 10 лет затрачивают на пережевывание ядра лесного ореха массой 800 мг 18—20 с, производя при этом 29—30 жевательных движений. В возрасте 12 лет на пережевывание затрачивается уже 15 с при 23 жевательных движениях.

На рис. 9.9 приведены мастикациограммы девочки, полученные на протяжении 11 лет (с 7 до 18) при жевании на правой стороне. Данный рисунок наглядно иллюстрирует закономерности формирования акта жевания в зависимости от прорезывания зубов. Верхняя кривая «а» дает представление о жевании на правой стороне в возрасте 7 лет, когда имеются все молочные зубы. Период жевания продолжался 15 с при 19 ритмичных жевательных движениях с большим размахом жевательных волн и хорошо выраженным боковым сдвигом нижней челюсти в петлях смыкания. В 8 лет (кривая «б») у девочки почти одновременно выпали четвертые и пятые молочные зубы, а

постоянный второй зуб оказался уже в стадии прорезывания. Это вызвало резкое изменение параметров жевания: жевательный период удлинился до 53 с при неритмичных жевательных движениях с петлями смыкания, расположенными на разных уровнях. Запись на кривой «в» была произведена в возрасте 8 лет 10 мес, когда премоляры справа прорезались на 'Д. Анализ кривой показывает некоторое улучшение процесса жевания: продолжительность жевательного периода составила уже 32 с, жевательные движения стали более ритмичными. Однако фаза ориентировочного жевания оставалась продолжительной — 7 с при 4 жевательных движениях.

По мере дальнейшего прорезывания премоляров период жевания продолжал уменьшаться. На кривой «г» он равнялся

уже 23 с при 23 ритмичных жевательных движениях с расположенными на одном уровне петлями смыкания, с фазой ориентировочного жевания 4 с. На кривой «д», полученной в возрасте 9,5 лет, когда нижние премоляры прорезались почти полностью, а верхние — наполовину, видно, что период жевания составляет 21 с при ритмичных жевательных движениях, в некоторых из них был выражен боковой сдвиг; фаза ориентировочного жевания продолжалась 3 с.

Кривая «е» представляет запись жевания ореха у исследуемой в 13-летнем возрасте, когда полностью прорезались премоляры, а 7-й находится в стадии прорезывания. В данном случае период жевания равнялся 15 с, состоял из 22 ритмичных жевательных движений с хорошо выраженным боковым сдвигом нижней челюсти и короткой фазой ориентировочного жевания — 1 с.

Кривая «ж» соответствует записи жевания у девушки в возрасте 18 лет, при полном постоянном прикусе. Период жевания равнялся 14,5 с при 22 жевательных движениях с ярко выраженным боковым сдвигом нижней челюсти.

Следует также отметить, что продолжительность жевательного акта, эффективность жевания и время формирования пищевого комка зависят также от формирования сенсорной функции и секреторных процессов в полости рта.

Системогенез функции речи

Процесс формирования речи начинается с рождения и заканчивается к 3 годам. Развитие функции речи происходит в соответствии с определенной языковой средой обитания. Речь формируется на основе интонационных структур и фонемного состава. Сам процесс развития речи делят на подготовительный период, включающий крик, гуление и лепет, период понимания речи взрослых, использование в активной речи слов-предложений, а также период овладения фразовой речью. Первые функциональные связи в соответствующих морфологических структурах, объединяющихся в функциональную систему речеобразования, возникают при крике новорожденного. Акустическая характеристика крика новорожденного несет в себе те же составляющие, что и звуки речи, крик производится на тех же частотах. Воспринимаемый слуховой сенсорной системой крик стимулирует функциональную активность речевых зон коры большого мозга.

В первые месяцы жизни ребенка появляются голосовые реакции гуления (звуки типа АУ, УА), постепенно приобретающие различную интонационную окраску, что свидетельствует о начинающемся усвоении интонационной закономерности

С 5—6-го месяца жизни у ребенка появляются голосовые реакции типа лепета. Он начинает произносить звуки БА, МА, ПА. С 8—9-го месяца лепет становится продолжительнее, обо- гащается его интонационная окраска, звуки начинают повторяться, постепенно приобретая значения слов (БА-БА-БА, МА-МА-МА, ПА-ПА-ПА). Органы артикуляции в это время продолжают развиваться, слуховая сенсорная система постепенно становится способной к тонким слуховым восприятиям, необходимым для различения фонем. Происходит постепенное со-вершенствование взаимосвязи речедвигательного аппарата со слуховым, что приводит к образованию речеслуховой сенсор- ной системы.

С 9—10-го месяца у ребенка развивается понимания речи, слова приобретают для него определенный смысл. Постепенно доминирующее значение приобретает само слово как опреде- ленное сочетание речевых звуков. Для овладения смысловым составом речи необходимо образование связей между словами и относящимися к ним предметами и действиями. Эти связи формируются взрослыми путем связывания конкретных пред- <метов и действий с обозначающими их словами, а также за счет стимуляции активной речевой деятельности ребенка и его речевого подражания.

К концу первого года жизни ребенок произносит фонемы, которые он слышит как в речи взрослых, так и в своих звуках гуления (гласные типа А, Е, У) и лепета (согласные типа М, П, Т). Остальные фонемы (все шипящие, звуки Л, Р) произ носятся ребенком позже — на втором и третьем годах жизни.

Активная речь ребенка начинается с первых слов, произношение которых вначале очень несовершенно, комбинация речевых звуков при этом лишь отдаленно напоминает слова, которые они должны обозначать. Обычно эту речь ребенка пони-мают только те, кто с ним занимается, его воспитывает, так как отдельные слова, сказанные ребенком, могут отражать смысл целого предложения. Например, слово МАМА употребляется, когда мать уходит или пришла. В этот период появляются звукоподражательные слова типа АВ-АВ (собака), ТИК-ТАК (часы).

Понимание речи наиболее бурно развивается на втором году жизни; ребенок начинает выполнять простые поручения. Это означает, что функция речеслуховой сенсорной системы, зак-лючающаяся в распознавании акустических структур по системе родного языка, сформировалась. Во втором полугодии второго года жизни происходит качественный скачок в развитии активной речи. Ребенок пытается связывать слова в целые фразы, использовать формы множественного числа. К двум годам жизни словарь ребенка достигает примерно 300 слов.

На третьем году жизни у ребенка отрабатывается правиль-

ное произношение фонем, появляются многочисленные фразы, придаточные предложения, активно используются местоимения и союзы.

Большую роль в процессе образования речи играет формирование молочного прикуса. Его отклонения типа открытого прикуса, выраженной прогении или прогнатии приводят к замедлению или нарушению формирования фонем. При аномалиях развития языка и мимических мышц нарушения рече-образования могут проявляться в виде картавости, шепелявости, косноязычия. Следовательно, способность к формированию фонем и способность к словообразованию зависят во многом от состояния органов полости рта и степени их участия в фонации.

Затруднения в формировании фонем отмечаются у детей в возрасте 7—8 лет при смене резцовой группы зубов и в возрасте 12—13 лет в связи с окончанием становления постоянного прикуса в зубочелюстном аппарате.

Формирование функциональной системы речеобразования всецело зависит от состояния слуховой сенсорной системы. Глухие от рождения дети из-за отсутствия восприятия звуковых стимулов не способны научиться говорить. Частичная глухота и тугоухость также сказываются на способности к речеобразо-ванию. Потеря слуха даже в зрелом возрасте приводит к изменению речеобразовательной функции. Большое значение в формировании речи имеет окружающая среда. Если до 10—12 лет ребенок не научился говорить, то в последующие годы он уже не научится. Так, у детей-«маугли», выросших среди диких зверей в джунглях, сформировать функцию речи не удается.

Закономерные изменения в речеобразовании наблюдаются у мальчиков в период полового созревания. В связи с перестройкой, происходящей в этот период в гортани, голосовых связках, лицевом скелете, изменяется объем голосового тракта и как следствие этого фонация и артикуляция. При этом голос приобретает новые, индивидуальные оттенки тембра, а в связи с перестройкой психики может произойти изменение темпа речеобразования.

Немаловажное значение в речеобразовании имеет состояние нейроэндокринного гомеостаза. При нарушениях, связанных с изменением уровня половых гормонов, могут изменяться громкость и тембр голосообразования, возникать мужской тембр голоса у женщин и женский — у мужчин.

Системогенез мимики

Первые психомоторные реакции у детей раннего возраста — крик, плач — являются врожденными. Еще не умея говорить,

ребенок различает эмоции и сам их формирует. Он выражает неудовольствие, плачет, радуется и смеется. Его мимика складывается в соответствии с эмоциями, и если умению улыбаться его обучают, то плач представляет собой врожденную реакцию, и этапы назревания плача у всех детей примерно одинаковы.

У ребенка мимика выразительна, но бедна оттенками. Очевидно это связано с тем, что нервно-психическая деятельность в этом возрасте еще не достигла необходимого уровня развития.

Экспрессии лица у ребенка устанавливаются медленно и постепенно, параллельно с развитием сенсорных механизмов и усложнением ассоциативных центров мозга. С возрастом лицо ребенка становится все более выразительным, а мимика — более разнообразной и определенной. Заметный прогресс отмечается уже в течение первого—третьего годов жизни. Экспрессия формируется под влиянием эмоциональных реакций, которые в детстве немаскированы.

На протяжении жизни ребенок обучается контролировать спонтанные мимические реакции, воспитывается экспрессия подавления и сокрытия эмоций. Благодаря этому мимика у взрослых людей может не отражать истинные чувства.

Общение с родителями, взрослыми людьми и сверстниками гарантирует усвоение мимики, адекватной обстановке. К 5 годам жизни формируются не только автоматические реакции, но и сознательные, преднамеренные. Ребенок в возрасте 4—5 лет уже может выполнять активные экспрессии, совершать синхронизированные движения мышц лица. Он способен поднимать брови, закрывать глаза, сжимать губы, вытягивать их, надувать щеки, показывать язык и зубы. В возрасте 6 лет к этим психомоторным актам прибавляется умение свистеть, в 7 лет ребенок автоматически может морщить брови, воспроизводить изолированные смыкания век правого или левого глаза. С возрастом шкала мимических движений продолжает расти: в 8 лет ребенок легко управляет своими губами, может выворачивать и оттягивать книзу нижнюю губу, растягивать углы рта и поднимать их кверху, как в улыбке. Постепенно искусство делать гримасы и дразнить развивается настолько, что становится практически безграничным. Ребенок демонстрирует все более сложные мимические реакции. Выразительность мимики у 15-летнего подростка достигает высокой степени совершенства.

Ребенок выражает свое неудовольствие откровенными жестами и мимикой. Никакого сдерживающего начала, никакой двусмысленности в сокращениях мимических мышц нет. Мышечные движения на лице произвольны, но еще отсутствует психическая и физиологическая готовность к воспроизведению целенаправленных экспрессии. Во время перехода от детского

периода к юношескому эта готовность созревает. Мимика приобретает новые эмоциональные оттенки, и на лице проецируются более сложные комплексы экспрессивных переживаний.

У детей запрограммировано нарастание силы экспрессии в соответствии с психомоторикой лица. Скачок в развитии мимики ребенка связан с переходом от автоматизма реакций к их регуляции, от беспрепятственного их воспроизведения к торможению. В этот период у ребенка возникает понимание необходимости обуздания произвола первичных эмоций. На этом этапе ребенок начинает понимать преимущества маскировки истинных намерений и требований. К этому периоду и лицо ребенка анатомически созрело для послушного исполнения сигналов, так как изменилась структура тканей, появились тренированность мышц и произвольная смена взора.

Таким образом, по мере развития ребенка происходит развитие его мимики от примитивной, свойственной новорожденному и отражающей преобразование инстинктивных реакций животных, к формирующейся человеческой мимике, к синтезу богатства мимики у взрослых людей.