Пример современного колдовства

Последствия занятий колдовством в предыдущих инкар­нациях — Случай оккультного нападения, предпринятый быв­шей ведьмой — Антипатия животных к ней — Ночные кошмары у других обитателей дома — Психическое распознавание опас­ности — Маниакальное нападение — Способ урегулирования случая — Использование пентаграммы — Ее эффект — Инцидент с намагнетизированным крестом — Боязнь священ­ных символов — Ее исповедь.

Роль бывших ведьм в оккультных нападениях весьма значительна. Независимые исследования различных психиков неизменно указывают на наличие колдовских занятий в преды­дущей жизни, в случаях, когда затевается подобное нападение. Обычно их мотив — месть, но есть основания полагать, что про­екция астрального тела иногда происходит непроизвольно, во сне, а не только по собственной воле нападающего. Многие из тех, кто ныне являются психиками или сенситивами, получили свою тренировку на средневековых шабашах ведьм, и по этой причине опытные оккультисты очень остерегаются природных психиков, в отличие от посвященного с его специальной техникой психизма. В случае сочетания психизма и психической" неуравновешенности с недоброжелательным нравом есть веские причины предполагать причастность к культу дьявола.

Любопытная цепочка событий, в которых я была одним из действующих лиц, проливает яркий свет на это отнюдь не ред­кое явление. Случилось это в начале моих занятий оккультными науками, когда я очертя голову бросалась во всякие трудные ситуации. Я познакомилась с женщиной, которая интересова­лась такими вещами. Она была крайне сенситивна ко всему нечистому или отталкивающему, в высшей степени приве­редлива, питалась почти исключительно сырой вегетарианской пищей, даже отказывалась от яиц как пищи слишком стимулирующей. Хотя она и не любила животных, она болезненно относилась к вопросам гуманности и жадно читала статьи, в которых красочно и подробно описывались эксперименты по вивисекции. Будь я старше и разумнее, я распознала бы, что ее сверхчистота и сверхсенситивность являются признаком аномальной реакции садистического темперамента — садизм явля­ется патологическим проявлением эмоциональной натуры, у ко­торой половой инстинкт принимает форму стремления причинить боль. Не имея тогда знания многих вещей, известных мне сейчас, я смотрела на ее особенности как на показатель возвышенной духовности.

В то время, когда я познакомилась с ней, она была на грани психического расстройства, которое приписывала чрезмерной загруженности, и рвалась из города на природу. Я как раз собиралась уехать из Лондона в оккультный колледж в Гемпшир. По своему простосердечию я предложила ей отпра­виться вместе со мной и помочь вести домашнее хозяйство. Пре­дложение было принято, и через несколько дней после моего приезда мисс Л. прибыла. Она казалась вполне нормальной, ус­тупчивой и приятной особой. Однако в свете последующих со­бытий весьма примечателен один инцидент. Выйдя из древнего экипажа, в котором она приехала со станции, она подошла к не менее древней лошади и похлопала ее по шее. Обычно это жи­вотное пребывало в состоянии апатии, из которого его было очень трудно вывести, но тут лошадь оживилась и взвилась, словно от удара бичом. Она вскинула голову, попятилась, захра­пела и чуть не опрокинула экипаж в канаву. Удивленный извозчик заявил, что она раньше таких вещей не вытворяла никогда, и с неудовольствием посмотрел на нашу гостью.

Впрочем, людям мисс Л понравилась, и у нее со всеми уста­новились дружеские отношения.

В ту ночь я проснулась от кошмара, хотя кошмарам я обычно не подвержена. Я боролась с какой-то тяжестью, давившей на мою грудь; и даже полностью придя в сознание, я почувствовала в комнате явное присутствие злого духа. Я произнесла несколь­ко известных мне простых защитных формул, и все прошло.

На следующее утро во время завтрака собралось шесть-семь членов нашей компании; у всех был утомленный вид, и они жа­ловались на беспокойную ночь. Мы сравнили свои впечатления, и, обнаружив, что у всех были сходные кошмары, мы стали обмениваться своими переживаниями. Это оказало любопыт­ное воздействие на мисс Л. Она стала вертеться на стуле, как будто он был раскаленным, и произнесла с большой силой:

«Таких вещей не следует обсуждать, это очень вредно».

Из уважения к ее чувствам мы уступили ей. Но тут к открытому окну подошел еще один член нашей общины — женщина, которая ночевала на открытом воздухе недалеко от дома. Мы, как обычно, спросили о ее самочувствии и она ответила, что чувствует себя неважно, так как спала плохо, и описала точно такой же ночной кошмар, какой был и у остальных. Позже ут­ром прибыла другая леди, которая жила в доме поблизости, и она, в свою очередь, тоже рассказала о сходном кошмаре.

Эти кошмары повторялись в течение нескольких дней и до­саждали почти всем членам нашей общины. Они были смутными и неясными, и нам не за что было уцепиться, чтобы поставить диагноз. Мы приписали их расстройству пищеварения, вызван­ного плохим качеством хлеба от местного пекаря.

Вскоре у нас с мисс Л. произошла размолвка. Она воспылала ко мне внезапной любовью. Я же с органическим отвращением отношусь к сюсюканию, и она стала горько жаловаться на мою черствость. Правильно это было или нет, но я вызвала у нее серьезное негодование. А в ту ночь был самый жестокий кош­мар в моей жизни: я проснулась с ужасным ощущением дав­ления на грудь, словно кто-то прижимал меня вниз или лежал на мне. Я отчетливо видела голову мисс Л. размером с апельсин, которая парила в воздухе в изножье моей постели с жутким оскалом. Это был самый злобный предмет, который я когда-либо видела.

Я все еще не придавала психического значения своим переживаниям и была твердо убеждена, что виноват местный пекарь. Поэтому я никому не рассказала о своем сне, считая его одной из тех вещей, которые лучше держать при себе. Но когда члены нашей общины собрались, чтобы обсудить события в све­те предыдущих происшествий, мы обнаружили, что еще у двоих из нас были похожие переживания.

Через день-два, когда настало время ложиться спать, мною вдруг овладело предчувствие надвигающегося зла, как будто в кустах вокруг дома скрывается что-то опасное и готовит напа­дение. Это ощущение было таким сильным, что я спустилась вниз из своей комнаты, обошла дом и проверила оконные ставни, чтобы убедиться в своей безопасности.

Мисс Л. услышала это и позвала меня, чтобы узнать, что я делаю. Я рассказала ей о своих ощущениях.

«Вы глупое дитя, — сказала она. — Напрасно запираете окна, опасность не вне дома, а внутри него. Успокойтесь, идите спать и закройте свою дверь».

Она не дала никаких ответов на мои вопросы и только пов­торила, что я должна запереть свою дверь. Это была первая ночь, которую я спала в этом доме, — до этого я жила в другом коттедже на противоположной стороне дороги.

Я не закрыла свою дверь, так как ночью было очень душно, it комната и окно были маленькими. Однако я пошла на комп­ромисс и поставила эмалированное ведро для отходов в стра­тегической точке на пути в комнату, рассчитывая, что любой непрошеный гость опрокинет его и поднимет тревогу.

Ничего не случилось, и я спала спокойно.

Однако на следующее утро грянула буря. Мы с мисс Л. мирно работали на кухне, как вдруг она схватила большой нож и набросилась на меня, словно взбесившийся мартовский заяц. К счастью, у меня в руках была большая кастрюля с только что сваренными овощами, и я воспользовалась ею как щитом, и мы танцевали вокруг кухонного стола, расплескивая повсюду го­рячий овощной отвар.

Мы не издали ни звука: я отражала ее нападения с помощью горячей закопченной кастрюли, а она замахивалась на меня неприятно большим ножом для разделки мяса. В критический момент вошел руководитель общины. Он сразу оценил ситу­ацию и тактично уладил ее, одинаково выбранив нас обеих за то, что мы очень шумим и велел нам продолжать нашу работу. Мисс Л. стала заканчивать разделку мяса, я выложила капусту из кастрюли. Инцидент был окончен.

После ленча мисс Л. испытала реакцию на свое возбуждение и ушла в свою комнату в состоянии полной прострации и исто­щения. Я была немного встревожена. Хотя я привыкла к психическим эксцессам, и поэтому не была слишком обеспоко­ена случившимся скандалом, я не находила удовольствия в пер­спективе совместного жительства с опасной душевнобольной, которая совершенно не контролирует себя. Однако руко­водитель общины сказал что мне нечего опасаться, так как он скоро займется ею сам. Он поднялся в ванную, набрал в мыльницу воды из крана сделал над нею определенные пассы. окунул в нее палец и начертил пятиконечную звезду на пороге Комнаты мисс Л.

Мисс Л. не делала попыток покинуть свою комнату в течение сорока восьми часов, пока он не выпустил ее сам.

Как он и обещал, он вскоре взял ее в свои руки. У них состоялось несколько "длительных бесед, при которых я не присутствовала, и спустя несколько дней совершенно усмирен­ная мисс Л. снова приступила к выполнению своих домашних обязанностей. Снова были рецидивы и борьба, но в течение не­скольких недель она стала сравнительно нормальной, и когда я через два года встретилась с ней снова, уже не было никаких рецидивов.

Когда она была под наблюдением этого человека — истинно­го адепта, если таковые вообще существуют, — случилось два любопытных инцидента. Дом, в котором она жила, был чрезвы­чайно старым, и передняя дверь была очень массивной. На ночь она запиралась двумя болтами, цепью, которой можно было причаливать баржу, и огромным замком с ключом размером с лопату. Когда дверь отпирали утром, это будило весь поселок. Она скрипела, скрежетала и лязгала. Но каждое утро мы, спу­скаясь вниз, обнаруживали эту дверь распахнутой. Все мы спали, открыв двери на небольшую лестничную площадку. Спуск вниз по древним скрипучим ступенькам производил шум, подобный игре на органе. Задняя дверь была сделана недавно и открыва­лась легко. Окна были современной конструкции. Кто же открывал переднюю дверь и зачем?

Несколько дней подряд мы за завтраком обвиняли друг друга в том, что кто-то забыл запереть дверь на ночь, но никого не удавалось уличить в этом. Наконец эта история дошла до ушей руководителя группы.

«Я скоро положу этому конец», — сказал он, и каждую ночь вновь стал опечатывать комнату мисс Л. пентаграммой. Больше у нас не было хлопот с открытой дверью.

Когда он работал с мисс Л., он обычно запечатывал порог своей комнаты точно таким же образом, только в этом случае он чертил пентаграмму вершиной наружу, чтобы воспрепятст­вовать мисс Л. войти; а когда он запечатывал ее комнату, он чертил ее вершиной внутрь, чтобы воспрепятствовать ей выйти. Она не знала об этом, и до нее не могли дойти никакие косвен­ные слухи об этом, так как он был очень сдержанным человеком. Одна лишь я знала, что он опечатывал ее комнату, так как слу­чайно увидела, как он это делает.

Тем не менее однажды в мою дверь постучали; это оказалась мисс Л., в руках у нее было чистое белье. Она спросила меня, не смогу ли я занести это белье в комнату руководителя общины и оставить его там. Я поинтересовалась, почему бы ей самой не сделать это, так как знала, что он отсутствует, и именно ей следовало отнести белье. Она ответила, что уже ходила в его ком­нату с этой целью, но не смогла переступить через порог, так как ей помешал психический барьер.

Она также несколько раз просила меня убрать из виду и спрятать под платье серебряный крестик, который я обычно носила, так как она будто бы не может выносить его. Этот крестик я купила как раз перед поступлением в оккультный кол­ледж и попросила своего приходского священника освятить его, так как не была вполне уверена насчет группы, к которой присо­единяюсь, и в первое время была наготове, так сказать, сняться и улететь в любой момент. Разумеется я держала в секрете психические меры предосторожности, которые я приняла в отношении моих новых друзей, и никто не подозревал, что крестик был специально намагнетизирован против психическо­го нападения. Однако эта женщина, мечтавшая о нападении при первой же предоставленной ей возможности, чувствовала влияние крестика и боялась его.

Самовнушение и воображение играют чрезвычайно важную роль в так называемых психических впечатлениях, так что есте­ственно проявить осторожность при принятии подтверждения от психика, который знает, что от него ожидается; но спонтан­ная реакция, по-моему, представляет наиболее очевидное дока­зательство.

Когда лечение мисс Л. прогрессировало в сторону оконча­тельного выздоровления, от нее удалось получить много инте­ресной информации. Она рассказала нам, что отчетливо помнила о своих занятиях черной магией в предыдущих жизнях. По ее словам, этот факт подтвердили независимо несколько психиков, и я тоже добавила бы к их свидетельствам свое, если бы меня спросили. Будучи ребенком, она в мечтах обычно пред­ставляла себя ведьмой, желающей смерти или несчастья тем, кто раздражал ее. Я не могу сказать, что ее желания оказывались столь эффективными, чтобы испугать ее, и она попыталась бы отказаться от своих занятий. Она также призналась о своей привычке визуально представлять себе, что она стоит перед че­ловеком, на которого злится, проклинает его и направляет на него злотворные силы. Конечно, это объясняет наши ночные кошмары. Она также сказала, что нападала таким же образом на свою Мать и сестру, в результате чего ее сестра сильно зане­могла, и мать выгнала мисс Л. из дома. Это заявление впос­ледствии подтвердилось ее матерью.

Она рассказала нам, что чувствует в себе как бы двух людей: одно ее «я»— нормальное и духовное, мыслящее, очень страда­ющее и идеалистическое; ее другое, низшее «я», выходящее на поверхность в результате ссоры, расстройства или сильного утомления, — очень злобное и подверженное приступам не­нависти и жестокости.

Эти черты были особенно заметны, когда она была малень­кой. Однако с возрастом она стала понимать их вредность, и благодаря своему возвышенному идеализму делала попытки подняться над ними. Я убеждена, что эти попытки были искренними;

К несчастью, они не всегда оказывались успешными.

Она сослалась на случай, когда она порекомендовала мне за­переть дверь, и сказала, что сделала это, надеясь сколько-нибудь помочь мне защититься от одной из ее собственных астральных проектаций, соблазну посылать которые, как ей было известно. она подвержена.

На первый взгляд ее случай выглядит как одержимость; и именно такой диагноз поставили один-два члена нашей общины, но мудрое лечение обнаружило нечто иное.

Этот случай вскрывает другое интересное обстоятельство, а именно: как и положено ведьмам, она боялась священных символов. Она не могла находиться в комнате, если в ней была картина религиозного содержания. Ничто не могло вынудить ее носить какое-либо украшение в форме креста, и для нее было невозможным войти в церковь.

В этом случае имеется много интересных аспектов, особенно в том смысле, что то, что казалось случаем явного сумасшествия, было выяснено с помощью оккультных методов.

 

Глава IV

ПРОЕКЦИЯ ЭФИРНОГО ТЕЛА

Эфирная проекция — Опыт с проекцией эфирного тела адеп­та — Отдача — Искусственные элементали — Опыт случайной проекции оборотня — Метод его уничтожения

Прежде чем закончить рассмотрение нападений развоплощенных существ, мы должны рассмотреть эфирную проекцию. В этом случае действует не только ум, но также и нечто почти физическое — достаточно физическое для того, чтобы оставить синяки на теле жертвы, опрокинуть окружающую мебель или по меньшей мере произвести заметный шум.

В случае таких проявлений очевидно, что мы имеем дело с чем-то более вещественным, чем ум, так как хотя ум может воз­действовать на другой ум и через него на тело в такой степени, пределы которой трудно установить при нынешнем состоянии наших знаний,— он все же не может манипулировать материей непосредственно. Иначе говоря, нельзя разбить окно одним лишь усилием мысли. Если необходимо произвести действия на физическим плане, то должен быть какой-то физический носитель (проводник), управляемый умом. Таким инструментом является живое тело. Ум манипулирует им всякий раз, когда происходит произвольное движение, а операции духовного исцеления являются лишь распространением этого принципа на мышцы и непроизвольные физиологические процессы, которые обычно не контролируются сознательным умом. Оккультисты считают, что ум воздействует на тело посредством так называе­мого «эфирного дубля (двойника)», называемого в Христианс­кой Науке «промежуточным умом». Мы можем не без осно­вания сделать вывод, что когда на расстоянии оккультным способом производится физическое действие, оно совершается благодаря использованию этого эфирного дубля.

Эфирное тело — это, главным образом, тело магнетических напряжений, в контуре которого размещаются все клетки и во­локна тела физического. Однако между этим телом и известным нам плотным физическим телом находится промежуточное зве­но — то, что можно назвать сырым материалом, из которого сконденсирована плотная материя. Древние называли его «Хиле», или Первоматерией, а сейчас его называют эктоплаз­мой. Именно проецирование (выброс-посылка) этой эктоплазмы производит феномены физических проявлений. Ее можно спроецировать в виде длинных стержней, которые способны действовать на расстоянии до двенадцати футов (3,6 м), или в виде туманного облака, связанного с медиумом (посредником) очень тонкой нитью. Это облако можно организовать в опреде­ленные формы, проявляющие признаки жизни и действующие как носители сознательных желаний. В литературе по спири­тизму есть много сведений по этому предмету.

Адепт, который был руководителем оккультного колледжа, уже упомянутого мною, и который дал мне мою первую оккуль­тную тренировку, был способен выполнять эту операцию, и я много раз видела, как он делает это. Обычно он после не­скольких конвульсивных движений, напоминающих медленный танец, входил в глубокий транс и затем терял около 2/3 своего веса. Я часто помогала ему подниматься и даже могла поднять его сама одной рукой, когда он находился в таком состоянии, и он весил не больше ребенка. Человек может подделать многое, но не может подделать свой вес. Я поднимала его одной рукой с пола на диван. Безусловно, поскольку его тело было оцепеневшим, с ним было обращаться намного легче, чем с вялым телом человека, находящегося в обычном бессознательном сос­тоянии; однако есть определенное соотношение между весом взрослого мужчины и силой женщины среднего телосложения.

Что происходит в таких случаях с недостающим весом, я узнала однажды ночью. Он заболел, слегка бредил, и мне выпала нелегкая обязанность присматривать за ним, особенно ночью. Однако наступило время, когда мы решили, что он настолько оправился, что не нуждается в надзоре, и все мы отправились спать, впервые за несколько дней. Я делила комнату с еще одной девушкой из нашей общины. Это был сравнительно маленький коттедж, и наши кровати стояли рядом прямо у незавешенного открытого окна. Было полнолуние, и я помню, что разделась, не нуждаясь в свече.

Я сразу же уснула, так как очень устала. Однако вскоре прос­нулась от того, что на мои ноги давила какая-то тяжесть. Было такое ощущение, словно на постель вскочила и легла какая-то большая собака, вроде колли. В комнате, залитой лунным све­том, было светло как днем, и я отчетливо увидела адепта, кото­рого мы оставили в нижней комнате; он, казалось, спал, лежа поперек в ногах моей постели. Я оказалась в затруднительной ситуации, и, спокойно лежа в постели, стала собираться с мыс­лями, прежде чем что-то предпринимать. Легко сообразить, что к этому моменту у меня не было сна ни в одном глазу. Я решила, что 3. (так я буду называть его) или снова впал в горячку, или ходил во сне. Во всяком случае, я была озабочена тем, как без шума и суеты уложить его обратно в постель. У моей компань­онки было слабое сердце, и мне не хотелось, чтобы она получила шок; я не хотела также, чтобы и он был ошеломлен, находясь в таком слабом состоянии. Я опасалась, что если я разбужу снача­ла свою соседку по комнате, она может вскрикнуть и внезапно разбудит 3., что может вызвать губительные последствия. Поэ­тому я решила осторожно разбудить его, считая это наилучшим выходом из положения. Обдумав этот вопрос, я наконец приня­лась за дело. Я села в постели и осторожно наклонилась вперед с намерением тронуть его за плечо и разбудить. Чтобы на­клониться вперед, мне пришлось вытащить свои ноги из-под не­го, которые до сих пор были прижаты к постели его весом, так как я старалась не потревожить его, когда обдумывала свой план.

З. был отчетливо виден в лунном свете; мне показалось, что он одет в свой халат — так, во всяком случае, я воспринимала складки материала, в который он был облачен. Его лицо и оде­яние казались в лунном свете серыми и бесцветными, но я нисколько не сомневалась в его материальности, так как могла не только видеть его, но и ощущать тяжесть его тела, давившего мне на ноги. Однако как только я пошевелилась, он исчез, а я осталась в изумлении, глядя на одеяло, которым была покрыта моя раскладная кровать. Только тут я осознала, что он весь был серым и бесцветным, и скорее смахивал на эскиз, выполненный серых тонах, чем на человека из плоти и крови. Утром я спросила его об этом инциденте, но он сказал, что ничего не помнит о нем. Ему снились тяжелые бессвязные сны, обычные для больного человека, но он не запомнил их. Это, конечно, ни в коем случае не было оккультным нападением но, скорее, визитом друга, который пришел получить опору меня во время своей болезни. Он инстинктивно искал у меня утешения, когда вышел из своего тела в трансе в то время, Когда его слабое состояние помешало ему сохранить нормаль­ный контроль над физической деятельностью. Однако это служит иллюстрацией того, что могло бы произойти, если Он посетившая меня эфирная форма была энергетизирована злой волей. Это может объяснить природу ощущения тяжести, кото­рая оказывает давление на жертвы некоторых ночных кошмаров.

Я слышала о нескольких случаях, когда на горле людей, явившихся жертвами астрального нападения, появлялись синяки, похожие на следы пальцев. Сама я ни разу не видела таких синяков, однако слышала о них от людей, которые сами имели или видели их. Хорошо известно, что если оккультист, функционирующий вне тела, встречается с какой-нибудь неприятностью на астральном плане, или если его тонкое тело увидят и ударят или ранят, то на физическом теле появляются соответствующие следы. Я сама много раз находила любопыт­ные синяки на своем теле после астральной потасовки. Я считаю, что механизм появления таких синяков имеет ту же природу, что и в случае появление стигматов у святых и любопытных физических следов и опухолей, иногда наблюдаемых у истериков. Это происходит потому, что сильно возбужденный ум влияет на эфирный дубль, и тот воздействует на физические молекулы, находящиеся в его контуре. Я позволю себе предсказать, что очередные успехи медицины будут связаны с познанием природы и функционирования эфирного дубля.

Следующий тип психического нападения, который мы должны рассмотреть, проводится посредством искусственных элементалей. Они отличаются от мыслеформ тем, что, будучи сформированы творящим умом мага, получают отдельное и независимое существование, хотя но своему характеру они существенно обусловлены замыслом их творца. Жизнь этих созданий сродни заряду электрической батареи — она (жизнь) медленно истекает наружу посредством излучения, и если их периодически не подзаряжать, они в конце концов слабеют и умирают. Связанные с этим проблемы — создание, зарядка, подзарядка или разрушения этих искусственных элементалей, явля­ются важной частью практического оккультизма.

Искусственный элементаль создается так: формируют в во­ображении четкий образ требуемого творения, одушевляют (оживляют) его соответствующим аспектом своего существа, а затем призывают в него подходящую естественную (природную) силу. Этот метод можно использовать как для добрых, так и для дурных целей; именно таким путем формируются «ангелы-хранители». Говорят, что умирающие женщины, тревожась о благополучии своих детей, часто бессознательно формируют их.

Я сама пережила однажды исключительно мерзкий опыт, в котором случайно сформировала оборотня. Хотя он и был очень неприятным, я считаю своим долгом предать его гласности, так как он показывает, что может случиться, когда недостаточно дисциплинированная и очищенная натура начинает орудовать оккультными силами.

Один человек, которому я бескорыстно оказала значитель­ную помощь, причинил мне серьезный вред, и я воспылала сильной жаждой мести. Отдыхая однажды вечером и лежа в постели, я размышляла о своей обиде и во время этих размыш­лений погрузилась в дрему. Мне пришла в голову мысль отбросить все ограничения и дать волю своему неистовству, подобно древнескандинавскому воину. Передо мною встали древние нордические мифы и мне вспомнился Фенрис-Волк, Ужас севера. Я немедленно ощутила, будто из моего солнечного сплетения что-то вытягивается, и рядом со мной на постели ма­териализовался большой волк. Это была хорошо материализо­ванная форма из эктоплазмы. Подобно 3., она была серой, бес­цветной и обладала весом. Я отчетливо ощущала, как его спина давит на меня, так как он лежал на постели рядом со, мной, как могла бы лежать большая собака.

В то время я ничего не знала об искусстве создания элемен­талей, но случайно натолкнулась на правильный метод — раз­мышление, напитанное сильной эмоцией, призыв подходящей естественной силы, использование состояния между сном и бод­рствованием, в котором легко извлечь эфирный дубль.

Я ужаснулась тому, что наделала, и понимала, что оказалась в критическом положении и что все зависит от моего самообла­дания. Я уже была достаточно опытна в практическом оккультизме и знала, что сущность, которую я вызвала в видимое проявление, могла быть подчинена контролю моей воли, если я не впаду в панику; но если я потеряю голову и она возьмет верх — мне придется иметь дело с чудовищем Франкенштейна.

Я чуть-чуть пошевелилась; очевидно, твари это не пон­равилось, так как она повернула через плечо свою морду и за­рычала, обнажив зубы. Тут я по-настоящему испугалась; но я знала, что все зависит от того, смогу ли я взять и удержать верх, и что лучше всего было одолеть его теперь же, так как чем доль­ше эта тварь будет существовать, тем сильнее она будет ста­новиться и тем труднее будет уничтожить ее. Поэтому я двинула ее локтем в волосатые эктоплазменные ребра и заявила ей вслух:

«Если ты не умеешь вести себя как следует, отправляйся на пол»,— и спихнула ее с постели.

Оно соскочило с постели, покорное, как ягненок, и к моему большому облегчению, обратилось из волка в собаку. Затем се­верный угол комнаты постепенно расплылся, и тварь выскольз­нула через дыру.

Однако я не спешила праздновать победу, так как чувствова­ла, что этим дело не ограничится. Мое ощущение подтвердилось на следующее утро, когда еще одна обитательница дома со­общила мне, что ночью ее донимали сны о волках, и когда она проснулась среди ночи, то увидела в углу комнаты сияющие во тьме глаза какого-то зверя.

Теперь я была уже всерьез встревожена и пошла за советом к человеку, которого считала своим наставником. Он сказал мне, что я сотворила это создание из своей субстанции с помощью мстительных мыслей, что в действительности оно является выделившейся частичкой меня и что я должна во что бы то ни стало призвать его обратно в себя и немедленно оставить свое желание «свести счеты» с человеком, причинившим мне вред. Довольно любопытно, что как раз в то же время появилась благоприятная возможность самым эффек­тивным и не вызывающим подозрений способом отплатить мо­ему обидчику.

К счастью, у меня хватило ума увидеть, что я нахожусь на распутье, и если не буду осторожной, то сделаю свой первый шаг по Левому Пути. Если бы я воспользовалась представившейся возможностью и дала волю своей злопамятности, то родилась бы форма волка и получила бы независимое существование, в результате чего появился бы дьявол, требующий расплаты, — как метаморфически, так и буквально. Я получила отчетливое впечатление,— а впечатления играют важную роль в сфере психизма, — что если бы импульс волка нашел выражение в действии, то форма волка обрезала бы психическую пуповину, связывающую ее с моим солнечным сплетением, и у меня не было бы возможности втянуть ее обратно.

Перспектива была не из приятных. Мне нужно было отка­заться от лелеемой мести и смириться с причиненным злом, не противясь ему; кроме того, мне было необходимо призвать и поглотить форму волка, которая — по крайней мере моему психическому сознанию — казалась до неприятного осязаемой. Кроме того, это была не та ситуация, где я могла просить помощи или рассчитывать на сочувствие. Однако этой ситуации было не избежать, и я знала, что с каждым часом существования этой твари с ней будет все труднее справиться. Поэтому я приня­ла решение отказаться от благоприятной возможности для отмщения и с наступлением сумерек призвала тварь обратно. Она снова пришла через северный угол комнаты (впоследствии я узнала, что древние считали север дурной стороной света) и предстала передо мной на каминном коврике в кротком и мирном настроении. При слабом свете моя материализация вы­глядела великолепно, и я могла бы поклясться, что передо мной стоит большая эльзасская овчарка. Она была вполне материаль­ной, вплоть до собачьего запаха.

От нее ко мне тянулась нить из эктоплазмы, один конец ко­торой соединялся с моим солнечным сплетением, а другой терялся в ее волосатой шкуре, вблизи пупка, — я не смогла точ­но увидеть, где именно. Я стала усилием воли и воображения вытягивать из нее жизнь по этому серебристому шнуру — так как сосут лимонад через соломинку. Форма волка стала таять а шнур делаться толще и более зримым. Во мне происходил бур­ный эмоциональный переворот: я ощутила яростное желание стать древнескандинавским воином и крушить и рвать в клочья все, что попадет под руку, подобно малайцу, одержимому амоком. Я с усилием преодолела этот импульс, и взрыв утих. К тому времени форма волка растаяла в бесформенный серый туман. Он тоже был поглощен по серебристому шнуру. Напряжение спало, и я обнаружила, что обливаюсь потом. На этом. насколько мне известно, инцидент закончился.

Я получила серьезный и очень поучительный урок. Он может показаться неубедительным для других людей ввиду отсутствия, подтверждающих доказательств, однако он был исключительно доказательным для меня, и я привела его, в основном рассчиты­вая на тех, кто знаком с такими вещами по личному опыту и может оценить его значение.

Отмечу один любопытный момент: в течение короткого двадцатичетырехчасового существования твари у меня все время имелась благоприятная возможность для эффективной мести.

 

Глава V

ВАМПИРИЗМ

Считается, что вампиризм исчез — Любопытное влияние некоторых личностей на их знакомых — Влияние тех же личностей на электрические батареи — Патологические связи — Эдипов комплекс — Психический паразитизм — Берберленги — описание одного случая вампиризма — Некрофилия на Западном фронте — вампиризм в юго-восточной Европе — Заразительность вампиризма — Необычные «укусы москитов» — Где следует искать следы вампиров — Характерные зубы у вампиров

Вампир всегда был популярной фигурой в таинственных и фантастических историях. Существует обширная литература об их проделках, от знаменитой повести «Дракула» до серьезных исследований о средневековых процессах над ведьмами, ссылки на которые даны в конце данной книги. Однако на этих страницах я не хотела бы опираться ни на подтверждения из Вторых рук, ни на случаи, имевшие место в другие века и в пер­вобытных условиях, ибо в таком случае мне могут возразить, что В нашей среде с исчезновением этих условий проблема вампиризма ушла в прошлое подобно проблеме чумы, и теперь нечего беспокоиться. Однако я по собственному опыту убежде­на, что это не так и что специфическое явление, которое в древ­ности называли вампиризмом, может объяснить определенные разновидности психического расстройства и связанные с ним физические недомогания.

Когда в Англии впервые появился психоанализ, я взялась за его изучение и стала студенткой, а потом лектором в клинике, учрежденной в Лондоне. Мы, студенты, были поражены тем, как изнурительно действует на психоаналитика лечение некоторых больных. Дело было не в том, что они доставляли много хлопот, они просто изматывали нас, и мы после приема чувствовали себя как выжатые тряпки. Кто-то случайно упомянул об этом факте при одной медсестре, служившей в отделе электрических проце­дур, и она сообщила нам, что те же самые пациенты «выматывали» даже электрические приборы и что они, глазом не моргнув, могли «поглощать» удивительное количество электроэнергии. В той же клинике в ходе своей психоаналитической практики я столкнулась с рядом случаев патологической привязан­ности между двумя людьми, чаще всего между матерью и до­черью, или двумя женщинами-подругами; иногда также между матерью и сыном; а в одном случае — между мужчиной и жен­щиной. На лечение обычно являлись неблагополучные члены таких пар; мы были способны оказать им существенную помощь психотерапевтическими средствами. У них всегда обнаруживал­ся один и тот же симптом — бледный цвет лица, истощенный и болезненный вид, ощущение слабости и быстрая утомляемость. Они неизменно были очень сильно внушаемы, поэтому работать с ними было легко. Вследствие этого мы обычно могли в таких случаях достаточно быстро добиться хороших результатов.

Однако весьма любопытным было то, что разрыв патологиче­ской связи вызывал заметное расстройство и даже род комы у доминирующего партнера такого союза. Мы обнаружили, что для эффективного излечения было необходимо настаивать на разделении партнеров, а это разделение неизменно вызывало активный протест со стороны доминирующего партнера.

В то время я все объясняла в терминах фрейдистской психо­логи, но даже при этом я не могла понять странное действие, которое оказывало разделение на личность, которая не счита­лась больной, и тот факт, что когда одному из партнеров ста­новилось лучше, другому — хуже.

Я придерживалась мнения, что-то, что Фрейд называет эдиповым комплексом, отнюдь не является односторонним явлением, и что «душа» родителя также черпает психическую жизненную силу ребенка. Любопытно, что страдающие эдиповым комплексом всегда выглядят старше своих лет, и уже в детстве они выглядят стариками и старухами. У них не было нормального детства, они всегда выгладят слишком умственно зрелыми для своих лет. Я требовала от различных пациентов показывать мне их детские фотографии и была просто пораже­на каким-то взрослым, озабоченным выражением их детских лиц, как будто они уже познали все проблемы и тяготы жизни.

Если привлечь известные нам сведения о телепатии и магнетической ауре, то мне кажется разумным предположить, что каким-то способом, который мы еще не вполне понимаем, негативный партнер в таком контакте «замыкается» на позитивном партнере. При этом происходит утечка жизненной силы, и доминирующий партнер более или менее сознательно поглощает, а то и прямо высасывает ее.

Такие вещи сразу вскрываются, когда жертву отделяют от вампира. Всякий раз, когда имеется свидетельство тесной и доминирующей связи между двумя людьми, причем один из них лишается жизненной силы, с уверенностью можно рекомендо­вать на время разделить их и проследить результаты. Однако такие случаи правильнее характеризовать как паразитизм, а не вампиризм. Такой психический паразитизм распространен очень широко и объясняет многие психологические проблемы. Мы не будем рассматривать это явление в этой книге, так как оно выходит за рамки данного исследования и упомянуто здесь лишь ради иллюстрации. Вампиризм — как его обычно понимают — есть нечто совершенно иное, и мы лучше прибережем этот термин для тех случаев, когда имеет место намеренное нападение, а термин «паразитизм» сохраним для тех случаев, когда он бессознателен и непроизволен. По моему мнению, настоящий вампиризм не может иметь места, если нет способности направлять и посылать эфирный дубль. Все имеющиеся свидетельства о вампиризме говорят о чем-то гораздо более материализованном, чем привидения. Случаи вампиризма в Западной Европе сейчас сравнительно редки, но на юго-востоке и в неразвитых странах они не являются редкостью, и в книгах многих путешественников описано немало вполне достоверных случаев. Командор Гоулд в своей уже упоминавшейся книге «Странные случаи» дает отчет о вампиризме среди бёрберленгов на Филиппинах. Его отчет основан на статье, опубликованной в 1896 году в «Журнале Азиат­ского Общества» (том 65). Согласно м-ру Скертчли, автору цитируемой Гоулдом статьи, эти неприятные люди «являются упырями и вынуждены питаться человеческой плотью, иначе они умрут. Почувствовав потребность в человеческой плоти, они прячутся в траву, тщательно маскируют свое тело, задерживают дыхание и впадают в транс. При этом их астральное тело высво­бождается. Они улетают, пробираются в какой-нибудь дом, забираются в тело одного из его обитателей и пожирают его изнутри. Приближение бёрберленгов можно услышать, так как они производят стонущие звуки, которые отчетливо слышны на расстоянии и при их приближении затихают до еле слышимого стона. Когда они находятся около вас, вы можете слышать шум их крыльев и видеть мерцание их глаз, которые пляшут, как светляки во тьме».

М-р Скертчли заявляет, что он сам видел и слышал пролетавших мимо бёрберленгов, а когда на следующий день посетил дом, куда они залетали, нашел обитателя этого дома мертвым без каких-либо внешних признаков насилия.

Сравните отчет м-ра Скертчли о берберленгах, ложащихся в высокую траву и приводящих себя в состояние транса, с отчетом м-ра Мульдона «Проекция астрального тела», с которым дол­жен познакомиться каждый изучающий оккультизм, так как это, возможно, самое классическое произведение оккультной литературы, содержащее практический отчет об оккультном оп­ыте и детальные инструкции о том, как обучиться ему самосто­ятельно.

Однако вернемся к нашей теме. В курсе своего опыта в малоисследованных областях человеческой психики, который по роду моей работы был обширным и своеобразным (подобно знанию Лондона Сэмом Уэллером), я встретила только один слу­чай подлинного вампиризма — в том смысле, в котором я использую этот термин, — причем это был случай не из моей практики, хотя я знала вовлеченных в него лиц. Это была история, связанная с моим самым первым учителем, о котором я уже упоминала в связи с доброй леди, не раз гонявшейся за мной с ножом. Фактическую сторону этого случая я использо­вала в качестве сюжета для одного рассказа в сб. «Секреты д-ра Тавернера», однако подлинные факты были таковы, что не годились для сочинения, в первую очередь предназначенного для того, чтобы быть занимательным.

В то время я руководила занятиями по психопатологии в клинике, о которой я уже говорила, и наблюдала за работой других студентов. Одна из них посоветовалась со мной по пово­ду случая, который встретился ей в ее частной практике, — это произошло с юношей лет двадцати, одним из тех вырожда­ющихся, но интеллектуальных и социально презентабельных типов, которые нередко попадаются в старых семьях, чья кровь слишком уж голубая, чтобы быть здоровой.

Этот молодой человек жил пансионером в той же квартире, которую моя студентка делила еще с одной женщиной, и вскоре их начали беспокоить странные явления. Приблизительно в одно и то же время каждый вечер собаки по соседству начинали яростно лаять и завывать, а через несколько секунд француз­ское окно, выходящее на веранду открывалось. Сколько они ни вызывали слесаря и сколько ни баррикадировали окно, оно все равно в определенное время открывалось и по квартире тянуло холодным сквозняком.

Этот феномен произошел однажды в присутствии адепта 3. и он заявил, что это входит нежелательная невидимая сущность. Они выключили свет и смогли увидеть в углу показанное им тусклое свечение, и когда они погрузили руки в это свечение, то ощутили покалывание, — такое ощущается, если опустить руки в заряженную электричеством воду.

Они стали охотиться за призраком по всей квартире, и в конце концов загнали его в угол и в ванной расправились с ним. В своем рассказе я описываю этот инцидент более красочно, однако не искажая сущности события. Результатом уничтожения этой сущности было заметное улучшение состояния юноши-пациента; кроме того, обнаружилось следующее. Тот, кого мы будем называть Д., имел привычку навещать кузена, который вернулся из Франции больным, якобы пострадав от контузии. Этот молодой человек тоже был отпрыском чахнувшего генеалогического дерева. Стало известно, что его поймали с поличным на отвратительном извращении, называемом некрофилией. По сообщению родителей Д., этот порок, а также нападения на раненых, нередко встречаются в некоторых частях на фронте. Власти предприняли меры, чтобы замять это дело. Благодаря хлопотам семьи, кузен Д. избежал тюремного заключения в военную тюрьму и был отдан на попечение семьи как душевнобольной; его отдали под присмотр специально нанятого человека. Именно когда тот был свободен от своих обязанностей, несчастный молодой Д. присматривал за кузеном, что было ошибкой. Обнаружилось также, что отношения между Д. и его кузеном носили порочный характер, а однажды он укусил мальчика за шею, прямо под ухом, и фактически высасывал из него кровь.

У Д. всегда создавалось впечатление, что какой-то «дух» нападал на него во время его кризисов, однако он не решался рассказывать об этом, боясь, что его примут за сумасшедшего.

Каким в этом случае был точный процент невротического заболевания, порока и психического нападения, сказать трудно. Так же нелегко решить, какова была побудительная причина, давшая начало всей этой неприятной истории, но одно ясно для всех очевидцев, а именно, — что с уничтожением психического гостя не только немедленно улучшилось состояние Д., но и после короткого резкого кризиса выздоровел также и кузен. Метод уничтожения, использованный адептом З., состоит в том, чтобы загнать сущность в магический круг, откуда она уже не может выбраться, а затем впитать ее в себя посредством сочувствия. Когда он завершил эту операцию, он упал на спину без соз­нания. Фактически, это был тот же самый метод, который он посоветовал мне применить к оборотню, но гораздо более труд­ная задача — поглотить и трансмутировать проекцию другого человека, чем поглотить свою собственную, что можно со­вершить лишь будучи посвященным очень высокого разряда, ка­ковым 3., несомненно, и являлся.

По поводу этого случая он придерживался мнения (хотя было невозможно получить независимое подтверждение), что на Западный фронт были переброшены некоторые части восточноевропейских войск, а среди них были индивиды, обладающие традиционными знаниями Черной Магии, — в этом отношении Юго-восточная Европа давно пользуется дурной репутацией среди оккультистов. Эти люди, будучи убиты, знали, как избе­жать Второй Смерти, т. е. распада астрального тела, и под­держивали свое существование в эфирном дубле, вампиризируя раненых. А вампиризм заразителен; вампиризуемая личность, лишаясь жизненной силы, становится вакуумом, который у каж­дого встречного поглощает жизненную силу для восполнения своих истощенных запасов. Вскоре он на собственном опыте обучается всем приемам вампира, не осознавая их значения, и незаметно для самого себя сам становится законченным вампиром, теперь уже заражающим других. Прикованная к зем­ной сфере душа вампира иногда постоянно присоединяется к какому-то индивиду, если ей удается сделать его самого вампиром, и систематически извлекает из него эфирное питание, поскольку тот в свою очередь снабжается за счет других и поэтому не умирает от истощения, как это происходит с обычными жертвами вампира.

3. считал, что сам кузен Д. был не исходным вампиром, а жертвой. Будучи морально неустойчивым молодым человеком, он быстро освоил приемы вампира, а привязанная к Земле душа какого-то венгерского мага эксплуатировала его. Посредством укуса и высасывания крови из шеи эта сущность стала передаваться молодому Д., предпочитая заменить новым пастбищем истощенные ресурсы своей предыдущей жертвы. По-видимому, она чередовала их обоих, так как не была с Д. постоянно.

Что именно сделал 3., мы в точности не знаем, так как он держит свои методы в большом секрете, — но в свете последу­ющих знаний я представляю себе, что он поглотил эфирную энергию этой души, привязанной к земной сфере, и тем самым лишил ее средств сопротивления Второй Смерти. Просто вытеснить сопротивляющуюся душу в Зал Суда Секриса значило бы оставить астральный труп, который в течение некоторого времени продолжал бы причинять неприятности. В связи с этим случаем интересно отметить, что во время пребывания мисс Л. в оккультном колледже в Хемпшире произошли некоторые довольно любопытные вещи. У нас случилась настоящая эпидемия чрезвычайно неприятных "москитных укусов». Сами по себе укусы небыли ядовитыми, но ранки обильно кровоточили. Я помню, как, встав однажды утром, обнаружила на подушке пятно крови величиной с ладонь: очевидно она натекла из небольшого прокола за краем челюсти. Некоторые другие испытали то же самое. Я никогда ничего подобного не видела ни до, ни после отъезда мисс Л. В то время я не рассказала об этом адепту 3., а позднее, когда мне напомнили об этом инциденте и я рассказала о нем, возможность исследования уже была упущена. Он высказал мнение, что это была работа вампира, и привел сходные случаи, с которыми он встречался в своей практике. Он сказал, что в Африке сталкивался со случаями, когда жертва бывала настолько обескровлена, что трудно было взять кровь на анализ, так как она просто не текла из вены. Медицина в таких случаях была бессильна. Жертвы постепенно умирали, хотя не было признаков никакого органического заболевания. И при этом они выглядели как лица, постоянно страдающие от частых кровотечений.

Если есть подозрения в вампиризме, необходимо с помощью увеличительного стекла дюйм за дюймом обследовать тело человека и поиск наверняка будет вознагражден нахождением многочисленных мелких проколов, таких мелких, что их нельзя обнаружить невооруженным глазом, пока в них не попадет инфекция и они не начнут гноиться, но и тогда их обычно принимают за укусы насекомых. Это действительно укусы, но не насекомых. Места, где следует искать, следующие: вокруг шеи, особенно под ушами; в нижней части предплечий с внутренней стороны; на мочках ушей; на кончиках пальцев ног и — у женщин — на грудях.

Говорят, что у личности с вампирическими наклонностями развиваются ненормально длинные и острые клыки, и я сама видела один такой случай,— это любопытное зрелище. Два клыка, расположенные между резцами и коренными зубами, были наполовину длиннее остальных зубов и заканчивались иглоподобными остриями.

Настоящий вампиризм в Западной Европе редок, однако 3. считает, что многие темные случаи тропической анемии, в которых заметную роль играет малокровие, могут быть приписаны именно этой причине.

 

Глава 6. Преследования

Вмешательства душ, прикованных к Земле — Случай умершего пьяницы, который вселялся в свою жену — Случаи с умершим любовником, который вызывал астральные проекции у своей невесты — Ментальное поле — Пример страха на сцене — Случай преследования со стороны поля, оставленного живым пьяницей — Как различить поля и сущности — Преследования со стороны умалишенною самоубийцы — Феномены, связанные со случаям преследования со стороны Черного оккультиста — Вампиризм — Привидения — Вспышки огня — Метод улаживания ситуации — Ее последующее разъяснение — Силы, вызванные ритуальной магией — Их влияние на случайных посетителей — Силы, вызванные христианскими ритуалами — Преследования в домах священников — Предметы, намагнетизированные посредством церемониала — Инцидент с освященными крестами — Подозрительные антикварные вещи — Инцидент с алтарем в подвале Британского Музея — Разновидности полей в различных залах Британского Музея — Заклятие, связанное с мумией — Уважение к священным предметам иной веры — Будды в секте Дугпа — Инцидент в связи со статуей Будды — Вредные мыслеформы, возвращающиеся к своему отправителю — Галлюцинации помешанных обусловлены посланными мыслеформами

 

Существуют два вида преследований, которые необходимо рассмотреть: те, которые обусловлены некоторой развоплощенной душой, вмешивающейся в дела определенной личности; и те, которые вызваны условиями, господствующими в некотором месте и воздействующими на любую достаточно сенситивную личность, попавшую по воле случая в это место. Несенситивная личность обычно невосприимчива к ним, кроме случаев исключительного и особенно сильного воздействия. Чтобы воспринимать преследования, необходимо, как правило, обладать хотя бы в некоторой мере психическим (медиумическим) складом; именно по этой причине дети, кельты и цветные расы нередко сильно страдают от вмешательства преследований, а флегматичный нордический тип сравнительно невосприимчив к ним, как и — в меньшей степени — материалистичные, живые и скептичные романские народы.

Рассмотрим сначала вопрос о вмешательстве развоплощенных душ, Обратите внимание, что я использую термин «вмешательство», а не «нападение». Беспокойство не обязательно является нападением, — не более, чем дурными намерениями объясняется поведение тонущего человека, который цепляется за своего спасителя и увлекает его вниз. Сущность, причиняющая беспокойство, может быть душой, которая сама находится в смятении на Внутренних Планах, незнакома с потусторонним существованием и поэтому не понимает, какой вред она приносит, так отчаянно цепляясь за живых. Именно по этой причине широкое распространение спиритуализма имеет большое значение, так как оно позволяет уменьшить разрыв между этим миром и тем.

По мере приобретения опыта я все более склоняюсь к мысли, что умышленное причинение вреда — редкость; однако это паническое цепляние за живых встречается нередко и объясняет, почему оставшийся в живых член пары иногда проходит через очень неприятный опыт после смерти своего партнера. Бывают случаи, хотя и реже, когда душа, обладающая некоторыми оккультными познаниями, но сильно привязанная к Земле своими чувственными желаниями, пользуется своеобразной формой контактов, чтобы удовлетворить эти желания через посредство физического тела другого человека. В оккультной и спиритической литературе имеется множество примеров обоих типов астрального вмешательства, однако поскольку я ограничиваюсь случаями из своего опыта, я не буду приводить эти примеры, а ограничусь ссылкой на перечень соответствующей литературы.

Одна из моих знакомых потеряла своего мужа, который умер после длительной болезни. Она была сильно привязана к нему, хотя многие ее знакомые считали, что она была рада избавиться от него, так как он много лет сильно пил и в конце концов умер от болезни, во время которой его длительное время поддерживали огромными дозами морфия. У него был очень злобный к эгоистический крав, и он так и умер нераскаявшимся. Однако она во время его последней болезни, когда он был прикован к постели и больше не мог творить зла, сделала его своим кумиром. Когда он умер, она благополучно произвела его в ранг семейного святого. Она интересовалась оккультизмом и имела привычку заниматься медитацией и призывать Учителей. Вопреки всем советам не делать этого, она попыталась вступить и вступила в психический контакт со своим мужем, вызывая его как своего руководителя. Как и многие другие люди чувственного склада, он, несколько дней находясь при смерти, отчаянно и цеплялся за жизнь. К счастью для всех заинтересованных лиц ее удалось уговорить кремировать его останки, однако несмотря на все настояния, она забрала все его вещи из лечебницы, где он умер, перенесла их в свою спальню и соорудила небольшой алтарь вокруг его фотографии, которую использовала в качестве объекта своих медитаций.

Последняя болезнь ее мужа была длительной и тяжелой, и она сидела на другом конце телефонного провода в состоянии постоянного беспокойства несколько недель. Однако физической перегрузки не было, поэтому не было никаких реальных причин для серьезного расстройства, которое обычно наступает после снятия напряжения. Вскоре все заметили, что она, раньше имевшая мягкий и миролюбивый характер, постепенно стала меняться и в результате стала не только нравом, но и выражением лица походить на своего покойного мужа. Затем произошла любопытная вещь. Ее муж умер от воспаления в позвоночнике, которое не причиняло болей в месте заболевания, но вызывало сильную боль в нервах, выходивших из пораженного участка позвоночника, так что боли ощущались в руках и предплечьях, более сильные на одной стороне тела, чем на другой. У этой леди развился тяжелый неврит, который точно соответствовал распределению симптомов у ее покойного мужа.

Другой показательный случай произошел с мисс Е., жениха которой убили на войне. Об этом она пишет в письме, адресованном человеку, с которым она консультировалась по поводу своей проблемы: "Я смогла оправиться от утраты спустя некоторое время, но шесть месяцев спустя, испытала нервный срыв, и с того времени мои нервы стали пошаливать. В последние два месяца у меня происходили очень странные переживания, вызвавшие у меня сильную растерянность и сделавшие меня неработоспособной. Это происходило только ночью и ни разу не случалось дням. После того, как я устраивалась спать, я обнаруживала, что мое тело постепенно теряет все ощущения; было такое чувство, будто я медленно оцепеневала (не знаю, как это можно описать иначе). В этом состоянии я иногда могла подняться и преодолеть его, но мне не всегда удавалось сделать это. Мои усилия подняться часто оказываются тщетными, и хотя я нахожусь в полном сознании, я чувствую себя неспособной двигаться или позвать кого-либо. Обычно после этого я погружаюсь в нечто наподобие сна. Я испытываю много разных переживаний. Иногда я посещаю незнакомые места и разговариваю с неизвестными мне людьми. Иногда мои переживания неописуемо прекрасны, иногда мне грозит опасность утонуть или разбиться, но в этих случаях я всегда поднимаюсь в воздух и путешествую, как мне кажется, за много миль. Иногда я ощущаю, что я просто парю в воздухе. Сколько времени продолжается эта дрема, я не могу сказать. Однако, когда я пробуждаюсь, некоторое время мне очень трудно двигаться; но постепенно ко мне возвращается способность двигаться, и после ощущения жжения в конечностях я поднимаюсь, обыкновенно чувствуя себя очень усталой и разбитой. Иногда от этого странного опыта я чувствую себя нисколько не хуже. Но все это подрывает мое здоровье и благополучие, и хорошего в этом мало".

В беседе при встрече она дополнила то, что написала в письме, и сказала, что во время описанных ею переживаний кто-то — по ее мнению, это был ее жених — пытался помешать ей вернуться после этих ночных приключений обратно в тело.

Этот случай полностью прояснился за неделю телепатической обработки. Заметки о способе, каким была выполнена эта работа, представляют значительный интерес: "Обработке была подвергнута не только пациентка, но и сущность, причинявшая неприятности. Она заключалась в том, что одержателя освободили от плана, на котором он действовал, и помогли ему вознестись ввысь, что и дало свободу его жертве".

В случае другого типа преследований — тех, когда фокусом Проявления является какое-то место, а не особая личность, — мы должны проводить различие между прикованной к Земле сущностью, которая остается привязанной к определенному месту, и мысле-полем, которое остается после того, как там имело место переживание бурных эмоций.

Рассмотрим сначала вопрос о мысленной атмосфере, насчет которой я могу привести очень яркий пример. Моя подруга, студентка школы драматического искусства, консультировалась со мной по поводу одного страха, который оставил у нее постоянную боязнь относительно его повторения. Она была опытной студенткой, фактически, наставником учащихся, и получала дополнительные уроки от руководителя школы. Когда она однажды вечером пришла на свой урок, ее учитель как раз закончил прием экзаменов у студентов младших курсов по ораторскому искусству. Она вышла на сцену и, остановившись около небольшого стола, который был установлен для экзаменатора, начала декламировать текст, заданный ей в качестве урока. У нее не было никаких причин дли нервозности, как уже упоминалось, она была опытным оратором, и это был самый рядовой урок она обычно никогда не нервничала и не переживала за себя. Как только она попыталась начать, то испытала полное опустошение: "я стояла как в столбняке не способная произнести слова". Небольшая подсказка вскоре вывела ее из этого состояния, однако она пережила опасный приступ страха сцепы, который расстроил ее нервы.

С психической точки зрения объяснения долго искать не приходится. Она стояла в ментальном поле, созданном рядом девушек, всходивших на эти подмостки для экзамена. От этого испытания зависела их судьба, поэтому все они очень нервничали. Будучи весьма сенситивной, она подвергалась воздействию этой атмосферы, которая индуцировала в ней аналогичное умственное состояние посредством так называемой "симпатической индукции" — феномена, хорошо известного электротехнике и акустике, но к равной мере встречающего и в психологии. Несомненно, несчастные экзаменуемые сами заражали друг друга, вполне возможно, что растерянность перед микрофоном, так хорошо знакомая дикторам радио, вызывается ментальным полем, созданным рядом нервничавших людей, которые стояли на том же месте.

В связи с этим может быть интересен и мой собственный опыт. Я сняла однокомнатную квартиру в общежитии, и, как только приходила туда, меня охватывала сильнейшая депрессия. Я обычно не подвержена меланхолии и, как правило, нахожусь в бодром расположении духа, но как только я входила в эту комнату, светлую и приятную, на меня опускалось мрачное настроение, которое туг же рассеивалось, стоило мне выйти из нее в столовую или на улицу. Вскоре я поняла, что с этим что-то нужно делать и навела справки об истории этой комнаты. Мне рассказали, что раньше она служила спальней хозяина дома, который сильно пил и стал банкротом. Любопытно, что пьяницы и наркоманы создают очень дурную психическую атмосферу, в то время как соседство обычного уголовника, даже очень злобного, не так вредно, и его поле быстро рассеивается.

В этих двух случаях не было вопроса о том, какая тут замешана сущность — воплощенная или развоплощенная; здесь была лишь неприятная ментальная атмосфера, порожденная какой-то сильной болезненной эмоцией, которая проявлялась данном месте в течение длительного о времени. Такая концентрация, если она очень сильна, может тянуться очень долгое время. Здания, в которых происходила эта концентрация психической энергии, могут быть разрушены и на их месте построены новые, а сила ее воздействия останется, подобно предыдущей экспозиции на фотопластинке, и будет оказывать воздействие на сенситивных людей. При этом несенситивным людям она может не причинить никакого вреда.

Нелегко определить, обусловлено ли расстройство только полем или сюда замешана также какая-то сущность, прикованная к Земле. Если таковая существует, то она рано или поздно обычно становится видима. Более того, она обычно слышна и ощутима. Однако этот признак не обязательно указывает наличие организованной сущности. Мне известен случай с квартирой, которая сначала использовалась в качестве ложи для ритуальных посвящений, а потом, после переезда ложи, была переделана в кабинет и две спальни. Эти спальни практически были непригодны для жилья по причине происходивших по ночам шумов — треска, ударов и стуков. В данном случае не было причины подозревать наличие какой-нибудь сущности, так как ритуалы не были вызывательными и их влияние не было дурным. Это была просто сила в состоянии возбуждения. Здесь беспокойство доставлял чисто физический шум, как я могу засвидетельствовать сама, ибо я там спала (точнее, пыталась спать).

Если призрак виден, то его можно также и слышать, так как форма может быть видимой только в том случае, когда она достаточно вещественна, т. е. содержит в своем составе хотя бы немного эктоплазмы, а эктоплазма способна вызывать некоторые силовые воздействия на физическом плане. Если мы видим и слышим призрака, то можем быть уверены, что это — настоящее преследование. Если мы его видим, но не слышим, то, возможно, дело в том, что личность с психическими (медиумическими) наклонностями воспринимает образы, отраженные в эфире, этой фотопластинке Природы, и присутствие какой-то сущности тут ни при чем. Когда мы слышим какой-то беспорядок, но ничего не видим, это может быть обусловлено астральными силами, приведенными в действие ритуальной магией, которые продолжают действовать некоторое время после прекращения запустившего их импульса. Эти проявления могут быть совершенно безвредными, не считая того, что они, подобно хлопающей форточке, мешают спать. С другой стороны, если выполнялись могущественные вызывательные ритуалы и не было выполнено надлежащее очищение атмосферы, то могут возникнуть серьезные нарушения, и вся ситуация будет чрезвычайно неприятной.

Снова обратимся к примерам для объяснения этой проблемы. Как на пример неритуального преследования я могу сослаться на случай одной моей подруги, которая поселилась в квартале современных особняков. С самого начала она чувство вала себя там несчастной, а с течением времени ее угнетение и страдание усиливалось. Войдя однажды вечером в сумерках в свою гостиную, она увидела в полутьме человека, стоящего спиной к комнате и пристально глядевшего в окно. Она включила свет и увидела, что там никого нет. Несколько раз ее горничная видела, как кто-то шел по коридору к этой комнате Более того, дверь в холл имела обыкновение открываться сама по себе.

Депрессия моей подруги углублялась, пока наконец, стоя однажды у окна гостиной, она ощутила внезапный импульс выброситься из него. Туг она поняла, что дело приняло серьезный оборот, и его не поправят пилюли и уикэнд на берегу моря. Будучи оккультисткой, она догадалась, какие происшествия творились у нее в квартире, и принялась за расследование истории квартала, в котором был построен этот блок современных особняков. Она узнала, что раньше здесь находился старый дом для умалишенных, пользовавшийся зловещей репутацией. Фигура, которую видела она и ее служанки, вероятно, была призраком какого-то несчастного пациента, который успешно осуществил свое намерение на месте, соответствующем расположению ее комнаты. Ужасные эмоциональные силы, порожденные его мыслями и заключительным актом отчаяния, так сказать, оставили отпечаток в атмосфере и внушали ей мысли о самоубийстве, точно так же, как плохое настроение или подавленность нашего компаньона вызывает сходное настроение и у нас, даже если никто не произносит ни слова.

Другой случай из области моего опыта, хотя и не относящийся ко мне лично, представляет большой интерес в том отношении, что в нем сочетается пример явного преследования со стороны привидения с примером вампиризма.

Однажды я консультировала одного ментального целителя, который встретился с очень любопытным случаем. Несколько филантропически настроенных людей собрали средства на покупку дома для брошенных детей. Был приобретен подходящий дом на окраине деревни недалеко от Лондона. Дом обошелся дешево и очень им понравился.

Вскоре, однако, их начали беспокоить некоторые очень странные явления, а также необъяснимые заболевания и припадки среди детей. Один ребенок даже умер, и его смерть так и осталась загадочной. Потом одна из нянь, ирландская девушка, тоже стала подвержена этому. Кельты, как известно, восприимчивы к психическим влияниям и первые подвергаются им. Следует обратить внимание, что первыми жертвами нападения стали дети, так как их сопротивляемость ниже, чем у взрослых; а затем ему подверглась наиболее сенситивная из взрослых — ирландская кельтка.

В нескольких случаях был слышен звук подъезжающей повозки с лошадью, но когда служанка подходила к двери, чтобы открыть ее, там никого не было видно. Вскоре призрак стал еще более энергичным и принялся перебрасывать уголь в сарае из стороны в сторону. За ночь он таким образом перемещал несколько тонн угля; обитатели дома дрожали от страха в своих постелях, когда глыбы угля ворочались и громыхали в бункерах. Причин этого явления я объяснить не могу. В нескольких случаях различные люди видели незнакомого человека, пересекающего холл, и немедленно после этого дети заболевали. Наконец, в дополнение к другим неприятностям, по всему дому стали появляться вспышки загадочного огня. Корзина чистого белья в комнате оказалась в огне. Обнаружили тление занавесок. Тем временем несчастной ирландской няне стало еще хуже, она была очень слабой, лежала в постели и быстро сходила с ума.

Было естественно предположить, что все эти проделки устраивает како