Сострадание и любящая доброта

Основные поучения Будды можно выразить в двух словах: мудрость и сострадание. Мудрость в своем пассивном аспекте есть проникновенное прозрение в природу всего существования, а также равновесие ума, приносящее озарение. Сострадание и любящая доброта суть активные аспекты этой мудрости, выражение в мире глубокого понимания дхармы, законов природы.

Практические методы и способы медитации, описанные в этой книге, подчеркивают культивирование прозрения, так чтобы из этого понимания возникла возможность естественного роста сострадания. Эти мастера в большинстве своем направляют свои поучения к пониманию характерных особенностей умственно-телесного процесса, зная, что непосредственное переживание истины непостоянства, неудовлетворительности и пустоты принесет плод любви и сострадания. Если мы ясно видим страдание в собственной жизни, это приносит великую заботу о том, как облегчить страдания других людей. Чувство свободы, освобожденности, возрастает по мере того, как раскрывается пустая природа мира; и человек естественно делится этой легкостью и любовью со всеми другими существами. Всеобъемлющая любовь проистекает из полного отсутствия эгоизма, и вся практика буддизма имеет целью устранение алчности, ненависти и неведенья, устранение корней эгоизма в уме. Культивирование внимательности, составляющее суть всей медитации прозрения, по сути дела являет собой культивирование любящей доброты, поскольку внимательность означает, что мы предоставляем вещам свободу оставаться самими собой. Когда мы видим ясно и не выносим суждений, не реагируем, не проявляем эгоизма по отношению ко всему переживанию, это открывает пространство для мудрости и любви.

Хотя изложенные в этой книге учения подчеркивают путь прозрения, буддийская традиция делает упор на том факте, что медитация прозрения и медитация любящей доброты суть дополняющие друг друга методы практики. Некоторые учителя больше работают с прозрением, другие – с любящей добротой. Часто оказывается весьма полезно прямо культивировать любящие мысли и состояния ума, пользуясь для этого ежедневной медитацией. Ибо не будучи уравновешенной состраданием, тропа мудрости может стать путем сухости и аналитичности, тогда как любовь, культивируемая без мудрости, скорее всего окажется поверхностной или неверно направленной. Хотя по временам пути прозрения и любви кажутся отдельными, они должны быть объединены, чтобы практика стала совершенной.

Истинное понимание было корнем собственной практики Будды; ему он учил всех своих последователей. Это означает необходимость достижения освобождения для блага всех живых существ. Все, что помогает положить конец этому эгоизму, – милосердие, добрые поступки в этом мире, медитация любящей доброты (именно эти стороны практики подчеркиваются в большинстве буддийских храмов), – или же путь прозрения, ведущий к глубочайшей мудрости, – все они составляют часть пути Будды. По мере того, как продолжается практика, становится ясно, что освобождение не всех живых существ, а только какой-то меньшей их части вообще невозможно: оно все еще означало бы жизнь под властью заблуждения о существовании «я», отдельного от других. Приходя к пониманию отсутствия двойственности, к пониманию пустоты, глубочайшая мудрость возвращает человека к глубочайшей любви и к чистейшему выражению сострадания в этом мире.

Цели или их отсутствие

В предлагаемой книге представлены также два отношения к практике; и большая часть практических методов медитации исходит из одного или другого.

Очень упорно работать, чтобы добиться сосредоточенности ума и просветления; вам чрезвычайно повезло в том, что вы родились человеком и услышали дхарму; не упустите же эту возможность; работайте, медитируйте с упорством. Таков один подход.

Во втором подходе нечего достигать, некуда идти. Само усилие, предпринимаемое с целью стать просветленным, воспрепятствует проявлению мудрости, ибо мудрость никогда не бывает в состоянии возникнуть из желания. Просто будьте, освободитесь; наблюдайте; оставайтесь естественными – именно здесь, именно сейчас. Это и все, что есть.

По мере того, как в практике медитации понимание становится более глубоким, мы начинаем ощущать единство, лежащее в основе разнообразных форм сансары. Парадоксы оказываются приемлемыми, когда ум достигает безмолвия, когда он становится открытым для внутренних переживаний.

Путь стремления добиться просветления и путь простого пребывания в данном мгновенье – оба приходят к одному и тому же пункту. Каждый из них являет собой внешнюю форму, каждый представляет способ практики. Исходя из одной перспективы, мы можем сказать, что мудрость развивается из сосредоточенности и прозрения во время медитации; но равным образом мы могли бы сказать, что мудрость – это естественное состояние ума. Когда мы освобождаемся от своих привычек, от желаний и отвлекающих моментов, от всех связывающих нас объектов, – тогда автоматически появляется мудрость.

Избрание одного из подходов в значительной мере зависит от личного стиля практикующего и от его кармы. Для некоторых подходящими условиями будут строгий учитель, суровая дисциплина, практика, ориентированная на цель. Зачастую этот подход уравновешивает их собственную внутреннюю недисциплинированность. Для других, в особенности для лиц, ориентированных на цель, чьим преобладающим выражением является достижение каких-то задач, связанных с этим миром, практика освобожденности, простого сиденья, простого наблюдения, оказывается противовесом их привычным устремлениям.

Привести ум в равновесие – вот сущность медитации. Борьба и отсутствие борьбы – оба эти вида практики способны привести к равновесию. В конце концов, любая практика, которой мы следуем, должна привести к освобожденности – даже от практики освобожденности.