Цветные революции как технологии передела власти в современной геополитике

О феномене «цветных революций» в публичном дис­курсе российские эксперты впервые заговорили после со­бытий в Сербии, Грузии и на Украине; затем аналогичные революции с разной степенью интенсивности последовали в Киргизии, Болгарии, Молдавии, Азербайджане, Армении, Белоруссии, Узбекистане. Не обошли «революционные» настроения и Россию, так и не вылившись, однако, в актив­ные массовые выступления. Сегодня геополитики активно изучают феномен «цветных революций», поскольку имен­но с их помощью происходит передел пространства власти в нестабильных регионах мира.

Эксперты выделяют отличительные черты «цветных революций»:

Ø использование преимущественно невоенных средств достижения целей — информационно-психологических воз­действий, мирных политических акций, легитимных мето­дов смены режима. Весьма благодатную почву для «цвет­ных революций» представляют выборы, ведь необходимое условие бескровной революции — массовое участие в ней населения;

Ø главная ударная сила «цветной революции» - не рево­люционное большинство народа, а так называемая «пятая колонна», финансируемая из-за рубежа;

Ø в отличие от традиционных, «цветная революция» — это сетевой процесс, работающий по сетевому принципу и активно использующий все каналы СМИ для легитимации своих целей и задач. Таким образом, в определенном смысле «цветные революции» можно рассматривать как особую форму информационной войны.

Весьма важно определить причины, генерирующие дан­ный феномен. Сегодня ни для кого не секрет, что главным катализатором «цветных революций» становятся внешние факторы и ресурсы. Необходимым условием осуществле­ния таких революций является наличие активных зарубеж­ных спонсоров, финансирующих молодежные организации и оппозиционные политические партии, лидеры которых заявляют о своей поддержке западной модели демократии. Вполне очевидна связь активистов революций с грантами или стипендиями таких организаций, как Институт «От­крытое общество» (Фонд Джорджа Сороса), Гарвардский университет, Институт Альберта Эйнштейна, Международ­ный республиканский институт и Национальный демокра­тический институт (США), Международный центр нена­сильственных конфликтов, Международный институт стратегических исследований в Лондоне и многих других.

Известно, что значительные финансовые ресурсы на организацию «цветных революций» поступали через американский фонд «Поддержки демократии в Восточной Европе» (Supportfor East European Democracy — SEED). Расходы SEED — часть бюджета госдепартамента США. Общие фи­нансовые поступления через SEED в Сербию составили около 90 млн. долл. В украинскую «оранжевую революцию» США вложили более 85 млн. долл. Дж. Сорос, выступая в начале 2004 г. на экономическом форуме в Давосе, весьма откровенно признался, что именно на его деньги грузинские деяте­ли «революции роз» свергали обанкротившегося «белого лиса» (Эдуарда Шеварднадзе). «Я горжусь совершенной в Грузии революцией»,— заявил Сорос и пообещал, что его фонд поможет Саакашвили и в дальнейшем. Всего же в период правления Джорджа Буша США потратили на поддержку «демократических изменений» около 5 млрд. долл.

Во многом катализатором «цветных революций» стано­вится недовольство действующей властью на фоне серьезных социально-экономических проблем, поэтому страны с затянувшимся экономическим переходным периодом составляют в этом отношении главную «группу риска». Экономисты предупреждают: если в стране только 20% лю­дей вписалось в рыночную экономику, это опасно и может в любой момент привести к тому, что в обществе начнется социальный раскол.

Другим катализатором цветных революций является слабость действующей власти, которая даже в критиче­ских условиях декларирует свою приверженность демокра­тическим ценностям и идеалам. При этом международная общественность всячески поддерживает «демократическую» пассивность власти, кроме того, проводится определенная программа по блокировке силовых решений. Это прекрасно видно на примере стран СНГ, лидеров которых последова­тельно уводили как от решительных действий, так и от борь­бы в целом. Не случайно революции происходили в самых демократических странах СНГ. Например, Украина и Грузия обладали достаточной свободой СМИ, Киргизия имела одно­го из самых демократичных в своем регионе президента.

Наконец, особым катализатором «цветных революций» выступают средства массовой коммуникации, что позво­ляет говорить об эффекте «эфирократии», который играет роль «фермента перемен». Через информационные потоки идет процесс активных политических манипуляций обще­ственным мнением, чтобы представить революцию как «по­беду сил демократии». При этом информационные техноло­гии направлены, прежде всего, на то, чтобы придать толпам на улицах статус «народа». Именно каналы мировых СМИ гарантируют митингующим статус «революционного аван­гарда», гордо вышедшего на авансцену истории.

Таким образом, «цветные революции» — процесс дале­ко не объективный. Можно согласиться с теми российски­ми экспертами, которые видят в них дело рук конкретных людей и сил, стимулируемых, в том числе финансово, из-за рубежа. В эпицентре этих технологий — Россия с ее огромными природными богатствами. Именно для этого создается пояс недружественных России режимов по ее периметру.

Алгоритм «цветных революций». Алгоритм цветных революций во многом действует по законам театрального жанра: основным условием игры является пассивность власти, которая не должна сопротив­ляться режиссерам этой «постановки». Если власть начина­ет сопротивляться, занимает активную позицию, принимает контрреволюционные меры — это уже другая игра, далеко не «бархатная».

Западные эксперты четко определяют «правила игры», специально исключая те акции, которые запрещены для «цветных революций». Это насилие; раскол внутри дви­жения; ощущение эксклюзивности (оно приводит к апатии и враждебности исключенных групп); организационная структура, которая не подходит для ведения ненасиль­ственной борьбы; агенты-провокаторы. Исключается также активное участие военных сил в политической борьбе. Кро­ме того, наличие иностранцев внутри движения не должно стать публичным.

Непременным условием успешной революции являет­ся хорошее знание социокультурного контекста борьбы: адекватное понимание ценностей и традиций данного со­общества, поскольку опора на традиции может дать по­беду народному движению, которое не обладает больши­ми ресурсами. Лозунги «самостийности», подчеркнутая идентификация с народными традициями политических лидеров — составная часть эффективных «связей с обще­ственностью» во время подготовки и осуществления таких революций. Не случайно по совету консультантов Юлия Тимошенко в процессе революции сменила стильную ев­ропейскую прическу на ортодоксальную украинскую косу, уложенную вокруг головы, превратившись для простых украинцев в символ нации.

Весьма значимым информационным элементом техники осуществления «цветных революций» и средством идентификации единомышленников является формирование особого символа «революции»: на Украине — оранжевый цвет, в Грузии — роза, в Киргизии — тюльпан, в Белорус­сии — васильки.

Сегодня уже очевидно, что события цветных революций в большинстве случаев развиваются по одному и тому же шаблонному сценарию, который имеет некий общий пер­воисточник.

Этот источник хорошо известен — книга американского политолога Джина Шарпа «От диктатуры к демократии», которая была впервые опубликована в Бангкоке в 1993 г. Согласно Шарпу, политическая борь­ба в конституционных рамках против диктаторских режимов не имеет смысла, поэтому он предлагает демократической оппозиции целиком сосредоточиться на организации массового политическою неповиновения властям.

В определенном смысле книга Шарпа представляет собой практиче­ское руководство по захвату власти и в ней излагаются тактика и стратегия борьбы оппозиции против тоталитарных и авторитарных режимов, а так­же наиболее действенные формы пропагандистской и организационной работы в различных социальных слоях населения, и том числе в армии и полиции. Неудивительно, что сегодня книгу Шарпа называют «библией «цветных революций». Следуя рецептам Шарпа, свергли Милошевича в Сербии, организовали «революцию роз» в Тбилиси, сплели «оранжевые сети» на Украине и в Киргизии.

Можно привести целый ряд аргументов в пользу того, что «цветные революции» — это новая методика госу­дарственных переворотов, разработанная «мозговыми центрами» США совместно с ЦРУ. Эти «революции» преподносятся публике как «народное волеизъявление», но в действительности речь идет о хорошо организованных операциях, зачастую о преднамеренных постановках для СМИ, оплаченных и контролируемых транснациональны­ми сетевыми организациями, которые также называют «не­правительственными» и которые, в свою очередь, являются инструментами западного влияния. В ход идет все: тайные операции, «черная» пропаганда, скрытое влияние и кон­троль, скупка ведущих журналистов, дезинформация в це­лях формирования общественного мнения в нужном ключе и иные методы, вплоть до политических убийств.

Практический алгоритм «цветных революций» доста­точно хорошо изучен на примере украинских событий.

1. Выявляется энергетический потенциал общественных групп, способных участвовать в революции.

2. Определяются политические объединения, способные стать двигателем политического протеста.

3. В военизированных молодежных лагерях с помощью специальных тренингов готовятся специальные «ударные силы революции».

4. Выстраивается цепочка практических целей, макси­мально приближенных к реальным требованиям масс.

5. Обеспечивается преимущество оппозиции в электрон­ных СМИ внутри страны, а также поддержка оппозиции в международных СМИ.

6. Используются зрелищные массовые действия для пробуждения недовольных к активности.

7. Общество приводится в состояние анархии, начина­ются массовые беспорядки.

8. Управление осуществляется специально подготовлен­ными специалистами.

9. После захвата власти начинаются негласные чистки в госаппарате.

Задолго до начала предполагаемых событий, как пра­вило, начинаются подспудные процессы делегитимизации власти: обвинения в коррупции, тоталитаризме, репресси­ях. Наконец, появляется «жертва власти» (Ющенко, Гонгадзе и др.). Многие эксперты считают, что «жертва власти» является обязательным компонентом «бархатных револю­ций», поскольку она не только делегитимизирует власть, но и заранее связывает ей руки в отношении силовых вари­антов. Одновременно «жертва власти» воодушевляет мас­сы на более активное участие в акциях протеста, поскольку оживляет архетипический мифологический конфликт: ге­рой противостоит демонии власти.

Впоследствии в большинстве случаев в «цветных рево­люциях» активно участвуют три силы: студенчество; ре­гиональные отряды; мелкий и средний бизнес (поскольку он ощущает страх неопределенности своего положения в переходный период). Известно, что на Украине, в Гру­зии и в Киргизии значимую роль сыграли региональные представители. Они были достаточно хорошо организованны, подчинялись конкретным «полевым командирам». Стихийные массы людей, собирающиеся на площади, мог­ли в любое время спокойно разойтись по домам, в то вре­мя как прибывшие в столицу «регионалы» не имели здесь крова и дома, поэтому их энергия полностью расходовалась на революцию.

Важным моментом революции является своевременный выбор лидера. Как правило, сегодня ставку делают на уже «раскрученного» политика: успешным «революционером» может стать яркий отставник с высокого поста, вокруг ко­торого складывается коалиция таких же «бывших» поли­тиков рангом поменьше. Однако помимо оппозиционности у кандидата должна быть приверженность к западным де­мократическим ценностям, и, чтобы эта приверженность не оказалась предвыборным трюком, лидер может демон­стрировать жену американку (Коштуница, Саакашвили, Ющенко) либо в своих выступлениях как можно чаще под­черкивать, что он учился или долго жил в США или в Ев­ропе (Саакашвили).

Еще одним условием развития революции является мо­бильность и сетевой принцип деятельности, умелая работа с предметно-целевыми группами населения, ключевыми с точки зрения коммуникации, создания необходимого об­щественного фона (молодежь, женщины, интеллигенция, таксисты, работники газетных киосков и т.д.).

Сегодня уже очевидно, что правила игры и действующие лица «цветных революций» достаточно точно определены. И здесь возникает закономерный вопрос: возможна ли «цветная революция» в России?

Мнения отечественных экспертов по этому поводу рас­ходятся. Одни настроены весьма оптимистически: Рос­сия — не Украина, и, несмотря на старания различных по­литических и олигархических групп, никакая «оранжевая революция» Российской Федерации не грозит. Однако это вовсе не означает, что в Кремле никак не готовятся к по­явлению «майдана» в Москве или Уфе. Аргументы сторонников данной точки зрения таковы: сегодня в России отсутствуют две важнейшие предпосылки революции. Во-первых, здесь нет такой демографической массы неудо­влетворенной молодежи, как в странах, где «революции» осуществились. Во-вторых, В.В.Путину удалось восста­новить централизацию бюрократического аппарата, и если что-то власти и грозит, то не свержение, а застой.

Однако есть и другая точка зрения, и к ней тоже необ­ходимо прислушаться. Ряд российских экспертов отмеча­ют, что Россия и особенно ее столица в силу целого ряда причин не застрахованы от «цветных революций» и поэто­му необходимо отрабатывать механизмы защиты. Опас­ность развития революционной ситуации многократно возрастает во время экономического кризиса, до выхода из которого пока далеко. Сегодня некоммерческие и ради­кальные молодежные организации являются субъектами таких «революций», а их объектом является власть. За ру­бежом существуют соответствующие методические цен­тры, разрабатывающие сценарии «цветных революций», имеются каналы финансирования, а внутри страны есть силы, готовые действовать по этим сценариям. Ситуация осложняется тем, что российская элита не консолидирова­на, а в стране все еще существует неблагополучие в целом ряде сфер общественной жизни.

В Москве, например, нарастающие социальные про­блемы (гастарбайтеры, бомжи, агрессивные молодежные группировки и т.п.) вполне могут быть использованы для провоцирования таких «сетевых революций». В частности, присутствие в Москве и других крупных городах России большого числа мигрантов весьма облегчает реализацию «французского сценария», ведь только в столице по раз­ным данным в настоящее время находится от 2,5 до 4 млн. гастарбайтеров, в том числе нелегальных, — этого более чем достаточно для организации массовых беспорядков.

Необходимо отметить, что среди отечественных теоре­тиков «цветных революций» немало сторонников актив­ных действий уже сегодня. Например, российский эконо­мист и публицист Михаил Делягин (р. 1961) опубликовал целый список «движущих сил» российской революции.

По его мнению, ударной политической силой в России ста­нет молодежь — студенты и маргиналы спальных районов. Ее будут хаотически направлять как различные группы силовой олигархии, так и пытающиеся использовать сти­хийный протест политические группы, серьезные коммер­ческие структуры, представители организованной преступ­ности (в том числе наркомафия) и, возможно, некоторые мусульманские диаспоры, в частности «Хизбут-Тахрир» («Исламская партия освобождения»), ставящая своей це­лью создание всемирного исламского государства. Делягин прогнозирует расшатывание и дезорганизацию государства при помощи терактов, провоцирования межнациональных конфликтов и сепаратистских устремлений.

Со всей очевидностью отсюда следует вывод: российские политики должны активнее искать методы противодей­ствия «цветным революциям», усиливать информационно-пропагандистскую работу государства по их предот­вращению. «Цветные революции» — это новая форма ин­формационной войны, и чисто силовая модель противостоя­ния им — не выход. Креативный подход может быть найден в русле стратегии «непрямых действий» — это и активная работа с молодежными организациями, и адекватное ре­шение назревших социальных проблем, и более четкая ор­ганизация миграционных процессов, а также ограничение количества гастарбайтеров в столице и крупных городах России. Но самое главное: укрепление политической систе­мы, развитие гражданского общества и предотвращение его социальных расколов.