И помните: не унижайте женщину, обозленная королева – жестокая королева

Марина Галимджанова

 

Глава 1

 

Человек, в стальном комбинезоне понуро опустив плечи, сидел на сером стуле как первоклассник, ожидавший оценки своего учителя. Худые руки он опустил на металлическую поверхность серого стола и постоянно хрустел косточками, а когда кости не хотели издавать щелчки, человек нервозно дергал пальцы. Его бледное лицо с распухшим от удара носом, как ни странно, выражало абсолютное спокойствие. Подводили глаза – они были красными, потому что не так давно он плакал, но при мне старался вести себя мужественнее. Маленький и даже внешне серый от своего страха перед высокими потолками космического корабля флота – человек вызывал сочувствие.

Я прекрасно понимал его в этой неприятной ситуации. Быть храбрым плохо получалось, особенно, когда в небольшое белое помещение входит шение в настоящем темно-синем обличии. Мужчину пугал цвет моей кожи, синие глаза, когти на пальцах и острые шипы на руках. В день моего прибытия на «Бледный» наши ученые вернули мою внешность, чтобы я не отличался от других.

«Бледный» – синева на синеве, это в двух словах характеристика корабля. Если более подробно то, командный центр всего флота шение. Первый и, пожалуй, последний космический корабль, спроектированный так, чтобы постоянно находиться в свободном космосе. Целый мир шение находился внутри корабля: лабиринты улиц, то есть помещения в помещениях, ботанические сады для поддержания кислорода, водоочистительная структура из водных отходов и наконец, оружейные склады в нижних и верхних отсеках корабля. Корабль был в постоянном движении, так что определить его местонахождение было фактически невозможно, а если это удавалось то, старшие всегда были готовы к сложному маневру атаки.

– Мое имя Лев Леа Луа. Меня прислали наши руководители, так как, по их мнению, я умею находить общий язык с людьми. – я сел на второй стул, а руки положил на стол. Мой вполне человеческий жест помог человеку немного расслабиться.

Он расправил ссутуленные плечи и кивнул:

– Я знаю ваше имя. Вы один из тех, кто спас нашу планету от вторжения паразитов. Многие люди считают вас легендой.

– Вы неплохо говорите по–русски, – улыбнулся я, – если что я могу перейти на английский язык.

– Спасибо, как вам будет удобно, – покачал головой мужчина.

– Отлично, – я тоже кивнул ему, – для записей в наш журнал мне придется задать вам несколько вопросов, а потом мы приступим к беседе. В ходе беседы вы сами решите, что говорить мне, а что нет. После нашего разговора вас отправят с товарным кораблем на планету Земля.

– Хорошо, – тихо ответил мужчина.

– Ваше имя?

– Джош Харпер.

– Страна, которую вы представляете и образование? Цель и положение в миссии? – я старался вести себя непринужденно, но мужчина все равно нервничал.

– Я гражданин США, профессор биологических наук. Несколько лет назад меня пригласили в международную программу «Мир–1», – хрустя косточками пальцев, ответил Джош.

– Может воды? – предложил я.

– Что? Извините? – не понял меня человек.

– Вы можете выпить воды, чтобы немного успокоится. – мягко сказал я, – Я бы предложил сигарету, но не курю, – с сожалением сказал я. По табаку с планеты Земля, я действительно скучал.

– Нет. Я выпью воды, – мужчина шумно отхлебнул из стакана, – можете продолжать, – поставив стакан на стол, сказал он.

– «Мир–1» – это космический корабль? – начал я с простого вопроса.

– Да, – уверенно кивнул Джош.

– Сколько было человек в составе команды?

– Двенадцать. Я и Томас Стоун – мы представляли США. Бенжамин и Майкл Блэр, астрофизики–братья из Великобритании. Пьер Руан и Жаннин Диве из Франции, археологи. Азамат Бабеков из Казахстана, Лао Ли из Японии, Джеймс Вире из Канады и Рене Лоте из Италии – астронавты, которые руководили полетом «Мир– 1», то есть в случае неполадок компьютер их бы вывел из криосна, чтобы перейти на ручное управление корабль. Из России было двое врачей Полина Набокова и Лидия Павлова. – мужчина опять стал пить воду.

Имя Лидия было мне хорошо знакомо, так же как имя Полины. Не думал я, что девушки окажутся в составе международной команды. Любопытно выходило – я знал, как все должно случиться и гибель Лиды никак не входила в мои расчеты.

– Цель вашей миссии в открытый космос? – продолжил я, чтобы молчание с моей стороны не смотрелось странно.

Джош не ответил. Человек посмотрел перед собой пустым невидящим взглядом. Я поморщился. Это был дурной знак, признаки в поведении говорили, что у мужчины была «травма» на нервной почве. Чаще такое приводило к провалам в памяти у человеческих особей.

– Два года назад команда астрологов обнаружила планету. Обитаемую планету. – медленно произнес Джош.

– Обитаемых планет в космосе сотни, – похоже, мои слова были сюрпризом для Джоша, – почему именно эта планета? По нашим данным она не обитаема.

– Не обитаема? – хмыкнул астронавт.

– Двести с лишним лет назад по земным меркам флот шение провел зачистку планеты, потому что почти все население было заражено тенями. – мои слова испугали мужчину.

– Разве других способов не было? – в его глазах блеснул огонек неодобрения.

– Против вторжения теней нет других способов. – сухо ответил я.

– А Земля? – нахмурился мой собеседник.

– Планета Земля стала исключением из правил, – сказал я, давая понять, что разговор закончен и вернул диалог к вопросам, – Итак, Джош, почему именно эта земля?

– Всего две причины: первая из них – полезные ископаемые, которые могли дать Земле чистую энергию без отходов. Вторая причина по официальным данным планета была пригодна для обитания – кислород.

– А по не официальным? – поинтересовался я.

– Я не могу ответить вам, – прошептал Джош, – то, что я скажу, может начать долгий судебный процесс.

– Давайте, сделаем так, – я наклонился ближе к человеку. Мужчина не ожидал человеческого жеста от меня и вздрогнул, – я не запишу то, что вы скажите в журнал. Это будет просто обмен фразами и не больше, Джош.

Мужчина начал разговор не сразу:

– С планеты станция «Мир» засекла сигнал SOS, – то, что он сказал, было очень интересно.

– Невозможно, – резко ответил я, – вся развитая культура на планете была сведена в точку ноль. Сейчас на «17» обитают только разрозненные племена. У них нет доступа к оборудованию, а если есть, то нет знаний.

– Свидетелями стали несколько человек и представитель флота шение, – тихо сказал Джош, – сигнал был.

– Возможно, это была высокочастотная пустышка искаженная временным пространством, – озвучил я пришедшую на ум чушь.

– Нам тоже так сказали. – неуверенно прокомментировал мои слова мужчина, – и мы почти поверили.

В комнате на какое–то время стало тихо. Первым начал говорить Джош на этот раз на английском:

– Вы так уверенно говорите, что на «17» едва изобрели колесо, тогда объясните мне, почему космический корабль, который был оснащен по последнему слову техники, как слепого котенка стало притягивать к планете? Мы не просто падали, нас притягивало к вышке планеты, а наши компьютеры показывали черные экраны. Когда корабль закрепили четырьмя дугообразными держателями, а иными словами захватили нас в тиски, наши мониторы ожили. Нам приказали выйти, а если мы бы отказались – нам сказали, что мы смертники. Азамат и Лао убедили часть проснувшиеся команды, что нам не стоит бояться, но то, что я увидел своими глазами, доказало другое. Они за несколько ударов прорубили дверь–люк в корабль. Топорами, – мужчина резко встал со стула и ударил кулаком по столу:

– Существа, которые едва изобрели колесо, разнесли космический корабль класса два за несколько часов! Как такое возможно?! Как??? Я могу постараться понять, что человека можно с одного удара разрубить на две части, но разодрать корабль, как жвачку…

– Посмотри на меня, – я схватил двумя пальцами за подбородок мужчину и заглянул ему в глаза, – посмотри, мне в глаза. Я знаю, что это неприятно, но мне нужно, чтобы ты ответил на мои вопросы. Я должен знать все. Понимаешь, все?

Мужчина медленно кивнул, ток от кончиков моих пальцев проникал в его мозг. Со стороны это смотрелось, как типичное подавление эмоций силой слова шение, но все было гораздо сложнее. Это был фактически транс, но доминантным был я. Я не просто проник в его сознание, а связал нас, как одно целое и мысленно напомнил человеку о прекрасных моментах его жизни. Он видел не мое лицо перед собой, а воспоминания. Манипулируя его сознанием, я начал допрос. Нужно было быть острожным – никто не должен был догадаться, что я выдавал себя не за того. Быть военным одно – быть богом другое:

– Давай начнем с простого момента, когда гости вошли в корабль. Как они выглядели Джош?

– Не знаю, – глупо улыбаясь, сказал мужчина, – первого убили Лао. Его разрубили на две части, а потом пришла очередь Азамата. Я видел, как красно–серая жидкость под ним растекалась по полу. Я был напуган и побежал к верхним палубам вместе с Майклом.

– Хорошо. – задумчиво произнес я, – Что было дальше? Что вы с Майклом сделали дальше?

– Майкл передал брату, то есть Бенжамину оружие и они приняли решение обороняться. Я остался вместе с Джеймсом и Рене. Рене разбудил остальную часть команды, но они убили всех: сначала Майкла и Бенжамина, потом Джеймса, вытащили из криокамер спящих Пьера и Жанин. Я добрался до верхних палуб и активировал спасательный шатл. Мне было страшно, тошнило, кружилась от запаха крови голова.

– Ты не рассказал, что стало с женщинами? В команде было три женщины: Жанин, Полина и Лидия? – аккуратно спросил я.

– Да, все верно, – глупо хихикнул Джеймс. В воспоминаниях отец ему подарил пса.

– Их убили? – сухо спросил я.

– Не всех и не сразу, – тихо ответил мужчина, – когда разбудили спящих из криокамер, то не все поняли что происходит. Жанин увели к выходу. Пьер сопротивлялся и ему сломали позвоночник о железную дверь, ведущую на капитанский мостик. Полина и Лидия просто пошли за убийцами, но первой очнулась Полина. Она закричала и стала бить кулаками в грудь того, кто держал ее за локоть, тогда он достал из–за сапога нож и ударил им вот сюда. – мужчина показал на шею и гордо вскинул подбородок. Перед собой он видел не мои встревоженные глаза, а то, как директор школы вручал ему медаль за достижения в биологии:

– Убийце хватило одного удара, чтобы Набокова упала и больше не поднялась. После поняла, что происходит Лидия. Она со всей силы ударила одного из них в голову и, освободившись, побежала на второй этаж. Я протягивал к ней руки, чтобы забрать ее в спасательный шатл ко мне, но ее догнали. Мне пришлось быстро уйти из опасного места, но поднимаясь по лестнице, я видел как девушка сопротивлялась до последнего. Ей даже удалось вырваться, но она не удержала равновесия и упала через железные перила навзничь на блоки молибдена, то есть на закрывающие люки отсеков с оружием.

– И? – помог я Джошу, но голос от волнения охрип.

– Она погибла. Я четко видел, как она разбила о самый стойкий металл голову. – мужчина моргнул пару раз, приходя в себя, – вот кажется и все…о чем это я?

– Вас переведут в медицинский отсек и еще раз осмотрят. Мы закончили, спасибо Джош, – дипломатично закончил я наш разговор.

– Извините меня, Лев, – тихо сказал он, – после того, что случилось у меня провалы в памяти. Я не все могу вам рассказать, даже не помню, как погибла команда.

– Вам нужно отдохнуть, – мягко сказал я и вышел из белой комнаты в широкий коридор с высокими, тяжелыми потолками, металлическими колоннами, которые соединяли прозрачный пол и прозрачный потолок. Над моей головой и под ногами ходили шение, передвигались машины с оборудованием – жизнь корабля шла своим шагом марш, собственно, как и полагалось жить военному обществу. И вдруг, я почувствовал, что мир вокруг меня так мал, а вселенная лишь бесконечна. Этот мирок, пространство, жизнь – все это давно не для меня. Оно ушло в прошлое, перед моими глазами неожиданно открылась другая дорога. Я отчетливо увидел свой путь: путь льда и огня, пол, залитый черной жижей крови теней, солдаты, марширующие под черно–красным флагом орла заключенного в прерывающийся треугольник. Я увидел флот шение погибающий под своими обломками, на которые падали языки раскаленной массы и я увидел то, что если не ступлю на этот путь – весь обитаемый космос захлебнется в собственной крови.

Хотелось курить.

 

 

Глава 2

Наступает день, когда человек понимает, что все, во что он верил всего лишь мыльный пузырь, который лопнул. В этот день приходит «час зеро», когда с прошлым нужно проститься, потому что необходимо начать все с чистого листа. К сожалению, мое настоящее – это было некоторое продолжение прошлого, так как моя душевная боль медленно переросла во что–то ядовитое и убивала все живое вокруг. Мой маленький удобный мир превратился в болевую точку: я не смогла смириться, что бабушки больше нет, и что маму не смогли спасти от заражения. Еще я сделала одну отвратительную вещь – причинила боль существу, которое любило меня. Пусть вначале наших отношений я сказала ему: «прощай», но не потом, когда было бы слишком поздно. Мир должен был понять, что Зима изменил не только мои взгляды на все в целом – он изменил меня.

Много времени мне понадобилась для того, чтобы стать «лицом будущего». Я стала им благодаря своим знаниям и тому, кто вел меня через огонь и лед испытаний. Он показал мне, что даже не имея дара от бога можно достичь большего. Именно благодаря Зиме я сама сделала из себя личность, которая представила культуру на международной миссии. Я строила свое будущее, пыталась стать сильнее и умнее, потому что передо мной открылась одна маленькая истина – каждый выбирает сам. За долгие четыре года пути к своей цели и мечте многое могло сломить мой дух, но у коварной фортуны ничего не вышло. Вот так началась новая глава в моей новой жизни: планета, люди, нравы, технологии – все стало другим. Не так давно у меня был период, когда я была избалована пустыми мечтами и глупыми амбициями, не знала, что хочу от жизни и о чем мечтаю. Однако сейчас все получилось – я почти справилась со своим горем, вот только пустота осталась и осталась мысль, что я была изгоем на своей земле.

Наверно для того, чтобы дурные мысли уходили на второй план, и существуют друзья. Настоящие друзья как Полина – те, кто проверен временем. Да, моя школьная подруга осталась со мной, поддерживала в сложные периоды жизни и выбрала тут же путь, что и я. Однако она называла мою идею и цель фанатичными, а может быть, просто не говорила мне, что тоже чувствует себя одинокой. Больше не было наивной девушки, мечтающей о принце Дракуле – Полянка ушла в прошлое вместе с жуткими кораблями теней, которые рухнули с неба на землю. В настоящем передо мной была Полина – женщина, которая стремилась к открытиям. Женщина, которая хотела оставить планету Земля, потому что была одной из немногих, кто знал, что Землю спасли не шение, а бог огня и льда Зима.

– Как вы? – спросил меня один из астронавтов Азамат.

– Эм, простите? – я задумалась и не поняла, что он спрашивает.

– Волнуетесь, – сказал мужчина, поднимая перед собой руки, чтобы я еще раз проверила настройки криокамеры Азамата. Наши главнокомандующие приняли решение, что все двенадцатимесячное путешествие к планете «17» команда проведет в криосне.

– Есть немного. Мне предстоит уснуть почти на год и это последний час на Земле. Как–то все слишком быстро меняется, но не мне судить. Однако я спокойна за команду. Ведь если в будущем будут какие–то нарушения или побочные эффекты то, у нас есть те, кто доставит нас обратно на Землю. – я попыталась пошутить, но вышло как–то сухо.

– Не успели попрощаться с близкими? – мы мало были знакомы, но из вопроса я сделала вывод, что Азамат оставил на планете семью. Как ни странно я позавидовала его счастью, поэтому ответила ему, немного резко:

– Успела. Четыре года назад попрощалась с бабушкой, перед тем как наш дом сгорел вместе с ее телом, а с мамой не получилось проститься. Я только видела через прозрачное стекло, как хирурги пытались отсоединить от позвоночника тварь с ее кусками тела.

Мужчина покусал губу и тихо ответил:

– Мой старший сын был заражен.

– Сочувствую вам, – тоже тихо сказала я, – а что это? – я указала на треугольную брошь, в центре которой раскинула свои крылья золотая птица.

– Это, – мужчина снял с груди украшение и протянул ко мне, – это беркут. Беркут гордая птица, смелая и справедливая. Она символ нашего народа, потому что азиаты люди своенравные. Мы верим, что всему всегда есть свое место. Это не пафос, доктор Лидия, а часть моей культуры. Его подарила моя дочка, когда я вернусь на планету с миссии то отдам его обратно.

Он приколол брошку возле моего сердца.

– Я не могу принять его. Это же…– но Азамат перебил мои извинения:

– Храните его до прилета на «17», а когда проснетесь, можете смело отдать мне. Это не подарок – это амулет удачи.

– О, тогда я его буду беречь! – это было мило и патриотично со стороны казахстанца.

– И смотрите, не потеряйте! – пошутил астронавт.

– Постараюсь, – рассмеялась я.

– Мне обязательно … до вас засыпать? – он смешно нахмурил лицо.

– Да, – кивнула я, – последним должен уйти в криосон врач, а перед криосном проверить всю команду на реакцию и побочные эффекты. Правила. Никуда не денешься от них.

– Правила, – поморщился Азамат, – не люблю их, но соблюдаю.

Я громко рассмеялась.

– Как вы думаете, какая она? – серьезно спросил мужчина, когда я перестала смеяться, – Безымянная планета со странным определением «17» какой предстанет перед нами?

– Неформально? – я не ожидала того, что он об этом спросит.

– Думаете, она похожа на наш дом? – тихо спросил он, как будто нас могли услышать.

– Даже…не знаю, – растерялась я, – нам столько рассказывали и давали материала про «17», что я как–то не задумывалась, что она может нам в чем–то заменить Землю, Азамат.

– А я бы хотел, чтобы она была похожа на мой дом, – сказал мужчина, – ладно, подключайте ваши приборы. Пора уснуть. «До завтра» доктор Павлова.

– «До завтра», Азамат. И спасибо за беркута, – я аккуратно ввела в его вену острую спицу, по которой медленно потекла оранжевая жидкость и таким образом подключила своего собеседника к капсуле, а дальше еще раз прошлась по округлому помещению, похожему на таблетку по форме. Медленно стала проверять капсулы встроенные в стены корабля, в которых спал экипаж, прежде чем загрузить свой компьютер на автоматическое введение моего тела в криосон.

Слова мужчины вывели меня из душевного равновесия, потому что по–своему он был прав, что каждый нормальный землянин хотел вернуться обратно в свой дом. А я? Я не хотела оказаться на Земле в ближайшие годы, может потому что перестала быть нормальной. Меня не задел тот факт, что ко мне никто не пришел, когда команда прощалась с близкими. В то время когда они обнимались за стеклом на улице, я легко сохраняла равнодушное лицо, когда наблюдала за ними. Нормой для меня стало заходить в пустую квартиру после долгого подготовительного дня, когда мои коллеги шумной толпой собирались идти в бар. Я свыклась с мыслью, что осталась одна. Одиночество стало дурной привычкой, но все больше я приходила к мысли, что оно стало частью меня.

Однако мне не давала покоя мысль, что не так должен пройти последний час на Земле, ведь в отличие от своих коллег в мои планы не входило возвращение обратно. Я прощалась с этой землей навсегда. Азамат хотел, чтобы «17» напоминала ему дом, то, я не хотела иметь ничего общего с Землей. Она принесла мне слишком много боли и разочарования – это звучало эгоистично, ведь именно за последние годы я стала фактически лицом своей нации, но в сердце у меня была по–прежнему пустота.

Изгой должен уйти – правда была горькая.

От моего дома остались только обгоревшие стены, а дорогие мне люди давно покинули меня. Осталась только Полина. Эта девушка очень старалась заменить мне подругу, сестру и близкого человека, но невидимый рубец в моем сердце зарастал слишком медленно. Решение уйти вслед за Зимой я приняла гораздо раньше выхода «в холодный свет звезд».

Проверка аппаратуры прошла успешно. Я подошла к своей капсуле, и нажала код:

– Доктор Павлова, как желаете провести время в криосне? – осведомился компьютер.

– Хочу досконально изучить быт и культуру племен. Загрузи местные наречия, – сказала я.

– Необычное пожелание. Вы уверены? Доктор, вам напомнить пункт 1.7.1? Команде корабля…

– Команде корабля запрещен близкий контакт с местным населением, чтобы не нарушить естественный ход становления общества, – перебила я железного приставалу, – Да, я в курсе, но в нашей жизни может произойти многое, знания не будут лишними. Загрузи все семнадцать диалектов, которые есть на планете «17» и сделай акцент на четырех основных.

– Делаю постановку информации. Приятного сна…, – я не дослушала компьютер и ввела в вену острую длинную спицу.

Первое невидимое ощущение было тошнота. Желудок не выдерживал и буквально разрывался на части от болевого шока. Странно, но побочных эффектов не должно быть и многие подопытные говорили, что в криосне им не снилось снов. Они просто находились в состоянии покоя. Что–то было явно не так, и что именно я не могла понять. Мысленно я пообещала себе, что когда проснусь, обязательно запишу все странные вещи в журнал.

Постепенно желание стошнить свой обед прекратилось, я почувствовала себя на много лучше. Удобнее уселась в кресле на веранде домика в деревне, вдохнула морозный воздух и взяла в руки орфографический словарь с одним из диалектов планеты «17». К своей радости прочесть получилось многое. Правда, когда я читала, делала неправильно ударения на словах, приходилось перечитывать вновь. Рядом сидящий человек показывал мне, как правильно нужно говорить – это была моя бабушка. Она так мило улыбалась мне, быстрым слегка нервным движением заправляла прядь в платок. В пасмурное утро ее светлое платье в разноцветный цветочек так удивительно ей шло.

– Кир ме, – сказала я, – не уходи.

– Киир ме, – сухо сказала она, – никуда не уйду, если будешь произносить правильно.

– Обещаю, – голос стал хрипеть, к горлу подступали слезы, – ба, мамы больше нет. Эти твари добрались и до нее, а я даже не догадывалась…узнала, когда военные перевозили в карантин тех, кто выжил в Белой Поляне. От деревни…ба, от деревни осталась одна яма. Большая воронка из грязи и камней…я все видела. Нет больше моей деревни, дома нет, тебя нет и мамы. Я осталась одна. Одна. Понимаешь? Я одна. Некому будет меня оплакать, если что–то пойдет не так. Скажут по новостям, что космический корабль разбился и все.

– Зачем ты полетела на эту планету? – строго спросила она, – У тебя же был выбор – Мир. Он любил тебя, а ты выбрала какой–то странный, долгий и сложный путь. Почему ты не создала семью?

– Я не могу больше жить там…на Земле. – сглотнув сказала я, – их корабли были везде: на дорогах, на полях, в городах, которые лежали под ними в руинах. Я…я видела, как корабли шение поднимали их электрическими сетями…это страшное зрелище. Колонны военных машин с погибшими и с телами зараженных ехали по главной улице бесконечным потоком. На земле есть кладбища – это братские могилы с урнами тех, кого кремировали – правительство так приняло меры. Так вот эти кладбища растянулись аллеями за городом и это только в нашем городе. Ба, каждый день машина, отвозившая меня в будущем на полигон, проезжала мимо этого…места. Каждый день это было напоминание о том, что такое тени и кто такой Зима, – я сжала ее прохладную ладонь, – если бы не он, то планета стала звездой.

– Но почему именно «17»? Ты могла бы работать на станции–спутнике Мир?

– Чем дальше от моего горя – тем лучше, – ответила я, – первое время была мысль, что больше терять нечего…вот я и решила стать врачом…жизни спасать. Потом, когда флот шение присвоил себе спасение Земли, стало тошно смотреть на ложь. Ты знаешь, бабушка «17» – это даже не название планеты, а определение того, что она семнадцатая по величине в ее звездной системе. У нее нет Луны и нет искусственной планеты–спутника Мир, только два солнца, которые дарят ей бесконечный день. Иногда наш инструктор называл планету безымянной землей, так как первое название после вторжения теней не сохранилось. Она мало напоминает Землю – один большой материк окруженный океаном, там только горы, реки и разрушенные каменные статуи как из сказки. Они такие величественные, красивые и огромные. Я видела снимки со спутника, когда–то это была прекрасная культура и она могла освоить космос. На берегу безымянной земли стоят руины Семь Городов. По сути, город–гигант, где много лет правила Ана Шешем – мудрая правительница. Представляешь? Таким огромным городом правила женщина. Я читала о ней. Записей, правда, было мало в картотеке данных, но судя по источникам, ей поклонялись как святой. Она та, кто сдерживал приход теней на планету, а когда их правитель умерла, начался хаос – тени осмелели, и началось вторжение.

– Ты заметила, что говоришь на основном диалекте «17»? – впервые за все время улыбнулась бабушка.

– И точно! – смахнула слезинку с ресницы я, – Бабушка мне тебя не хватает! Побудь со мной еще чуть–чуть? Ладно?

– Всему свое время, – улыбнулась старая женщина и погладила меня по щеке.

– Но я совсем одна! – возразила я.

– Ты не одна, – опять нахмурилась она, – у тебя есть Полина, Зима, Лев и ты всегда можешь обратиться к Миру. Чувства так просто не проходят – помни это. – она поцеловала меня в лоб и поднялась со стула.

Я хотела пройти за ней, но у меня ничего не вышло: опять затошнило, закружилась голова. Где–то далеко я слышала обрывки фраз, говорило несколько человек. Кричал, кажется, Джош и еще пара людей, но не на русском. Это были диалекты. Зрение потихоньку возвращалось, но медленно. Я видела какие–то яркие вспышки и размытые силуэты. Слух тоже вернулся, но не до конца. Меня подхватили под руки и куда–то повели. Тошнота прошла, слух восстановился, но зрение подводило меня в странном сне. Силуэты, вспышки, яркий свет, размытое лицо Полины перед глазами. Все смешивалось в одну яркую массу, и я терялась в догадках. У меня ушло много сил на то, чтобы присмотреться к силуэту Полины. Она двигалась слишком быстро, а потом до меня дошел смысл увиденного – она пыталась вырваться или убежать от чего–то опасного.

– Беги! Лида! Беги–и! – неестественно высоким голосом закричала девушка.

Она толкнула кого–то в коричневой одежде, но от второго не успела убежать. Он ловко достал из–за сапога острый осколок похожий на нож и ударил им в шею девушки. Полина захрипела, посмотрела на меня удивленным взглядом, а потом рухнула мне под ноги.

Зрение восстановилось.

Я поняла, что это была реальность, и мы прилетели на «17». На корабле происходит что–то жуткое, потому что половина команды мертва, а те, кто более–менее оправился от шока, пытаются обороняться или спастись. Я побежала, потому что испугалась. Не просто побежала, а собралась с силой и оттолкнула от себя убийцу. Отдаваясь инстинкту самосохранения, я стала карабкаться вверх по лестнице, чтобы быстрее добраться до спасательных капсул. Несколько раз я неуклюже упала и порезала пальцы об осколки стекла на ступеньках, но ползла вперед. Я хотела выжить, чтобы рассказать людям о том, что такое на самом деле «17». Сигнал был – не пустышка, а настоящий сигнал о бедствии. О, какие мы были идиоты, когда приняли единогласное решение, чтобы в состав команды вошли ученые и всего несколько миротворцев. Опрометчивым шагом было отпускать на «17» не военный корабль. И пришла расплата за наше неверие – всю команду перебили, как на скотобойне дешевый скот.

Меня опять схватили за ноги, и я снова упала. Убийца потащил мое тело вниз, но у меня получилось пнуть его, кажется, удачно попала ему в морду. Он отстал. Джош успел доползти до этажа, где располагались капсулы. Он уже протянул мне руку, чтобы я забралась к нему наверх, как меня опять схватили за ноги. На этот раз все оказалось хуже. Меня не просто схватили, а перекинули через перила, и я упала вниз на металлические блоки.

Последнее мое воспоминание было о том, как голова издала звук треснувшего яйца.

Изгой должен умереть.

 

Глава 3

Стоять, прислонившись спиной к холодной металлической двери кабинета вопросов было глупо, поэтому я принял решение, что лучше пройтись по замысловатым коридорам «Бледного», прежде чем идти к командующим с докладом допроса. У меня было паршивое настроение после общения с американцем. К тому же мне стоило подумать над тем, что предстало перед моими глазами, в качестве будущего. Ни первая и ни вторая перспективы меня не радовали. Настроя общаться с кем–либо сейчас не было, поэтому я резко отошел от двери, чтобы не терять время быстрым шагом пошел прочь. Свернул в левое крыло корабля, спустился по винтовой лестнице, прошел гигантский холл, который соединял все семь корпусов, спустился в нижнюю шахту и оказался в стеклянной комнате на самой нижней из отсеков. Люди бы назвали ее «курилкой», но шение именовали комнату «бесконечность». Стеклянные окна, стены, пол – открывали вид в открытый космос. Сюда приходили отдохнуть или подумать.

Помещение было идеальным местом для моих мрачных размышлений, а подумать мне действительно было над чем. Я мысленно отодвинул на второй план эмоции, связанные со смертью Лиды, убрал руки за спину и стал думать, думать и еще раз думать. Услышать о том, что возможно моя избранная погибла, было не очень удачным началом нового дня в бесконечной ночи звездного неба. Однако после того как мы с Зимой стали одним целым, передо мной открылись возможности вне понимания многих умов. Большая часть живых существ в обитаемом космосе привыкли механизировать, давать объяснимое и необъяснимое естественным наукам, но мои знания были исключением из многих правил. Мои знания были частью неизведанного мира и частью того факта, что если бы они попали не в те руки…разрушения были бы непоправимые.

Итак. Меня интересовали две любопытные вещи: смерть Лиды раньше времени и загадочная «17», которая открывала у меня предвидения будущего. Яркие картинки перед глазами как плохо смонтированное кино, рассказывали, что у меня два пути – через хаос или через порядок. К сожалению, оба видения показывали одно: путь к миру идет по дороге войны, а главной фигурой в игре за порядок и хаос в космосе была именно дальняя земля. На безымянной уже начали происходить события, которые открывали путь в «неизбежное»: что –то темное, тягучее, гнилое окутало планету, как спрут утопающего – оно не хотело отпускать ее и готовилось к главному – к интриге за власть над космосом. Я был прав – война на планете Земля была лишь боем.

– Лев? – я открыл глаза и обернулся. Позади меня стоял один из главнокомандующих всем флотом шение. Редко удавалась простым солдатам находиться вблизи от старшего.

– Старший? – вопросом на вопрос сказал я.

– Личные мотивы, – сухо произнес шение, – вы не поднялись на верхние палубы к нам, а спустились сюда.

Я отвернулся от него и посмотрел прямо перед собой:

– Двоих человек, которые были участниками миссии, я знал лично.

– Земля оставила на вас свою печать, – на его спокойном лице появилось подобие улыбки, уголки синих губ слегка дернулись, – мои соболезнования Лев. Ведь так принято выражать свои эмоции на голубой планете? – интонации в его голосе говорили, что скорее он утвердил, чем спросил. Однако я уже знал исход нашего диалога и терпеливо ждал, когда старший перейдет к главному.

– Эта планета удивительна, – негромко заметил я.

– Также удивительно было то, как вы блестяще манипулировали человеком, – заметил собеседник, – я бы сказал слишком искусно. Не благодарите меня – это должное.

– Все для развития космоса – все для порядка, – к месту произнес клятву я, но старший был намерен довести диалог до конца:

– Также было удивительно, что ровно на четырнадцать дней, Лев – вы пропали из зоны видимости флота. Мы не смогли определить место нахождения тела, чтобы поднять его на борт разведчика, поэтому возникла версия, что вы захвачены в плен тенями и скорее всего, мертвы. Наши счетоводы ситуаций расценили вашу странную пропажу, как провал миссии на планете и поэтому мы пришли к логичному исходу ввести в воздушное пространство Земли корабли флота. Дальше начались чудеса. Кажется – это любимое выражение землян? Когда решение о зачистке планеты было принято, наши приборы поиска вдруг ожили. Вы как будто возникли из пустоты, потому что именно так можно передернуть доклад наших ученых.

– Продолжайте, – кивнул я, словом подтолкнув его к главному вопросу.

– Как? – голос старшего перешел на высокие ноты почти фальцет, – Я не люблю загадок Лев Леа Луа, а над вашей загадкой я долго размышлял. Все мои теории потерпели фиаско, но думаю, вы сможете ответить на мой вопрос.

– Вы слышали историю о железном троне? – все также спокойно спросил я.

– Что? – этого вопроса от меня старший не ожидал.

– Железный трон, – повторил я.

– Я ознакомлен с данными о мифах и легендах. Это входит в подготовку каждого шение, – произнес заученную фразу он, – я не понимаю, к какому выводу вы ведете диалог?

– Все мы участники одной цели или одного долгого пути в один пункт назначения, – мягко сказал я, – в конце пути тем, кто ждал, мечтал и боролся – достается железный трон. Вы, я, флот, новые или старые планеты, мудрые или глупые решения – все это приведет нас к единому.

– К железному трону?! – поразился мой собеседник, – Послушайте меня Лев – это бред. Я не верю, что вы были там, куда нашим технологиям нет доступа. Придет день…

– Придет день и будет принято решение стереть весь флот шение, потому что вы приносите не те надежды, – холодно сказал я, – однако у вас есть еще время, принять правильные решения. Например, умереть с позором или с честью достойных.

– Вы не шение, – быстро произнес старший, – у вас наша внешность, но там за оболочкой вы не шение. Наши ученые были правы, когда доложили мне о том, что вы изменились.

– Неужели, – бесцветным голосом произнес я, – теперь вы понимаете всю серьезность вашего положения?

– Кто вы? – резко спросил он.

– Не тот вопрос я хотел услышать, – мрачно произнес я.

– Еще одна разновидность теней? Не похоже. Наши врачи не нашли в вашем организме паразита и признаков мутации. Или шутка ученых? Нет, вы не совсем клон. Создания, созданные в лабораторных условиях заметны даже внешне. Так кто же вы? – старший смаковал каждое слово, – Молчите. Ну, хорошо. Тогда я кое–что расскажу о вашем друге Мире. Ведь он в понимании миссионера с земли – друг? А вы знаете, что ваш близкий друг с легкостью передал кое–какие сведения о вас? Он сказал, что вы Зима. «Лев теперь не шение, а бог» – вот что он сказал нам. Как нелогично… Зима.

– Хотите получить ответ? Вот он: я всего лишь тот, кого вы убрали со своего пути, когда я открыл рот, сказав, что Землю можно спасти другим путем. Было удобно поручить мне миссию стереть Серую Тень, зная, что паразиты не связаны друг с другом. Я убирал не армию, а пешку. – строго произнес я.

– Блестяще! – почти выкрикнул старший, – Я почти пришел к ложному выводу…Блестящая манипуляция другими! Как ловко вы хотели провести меня, но я никогда не верил и никогда не поверю, что формула существует и что миры не ночная легенда! Железный трон – это только прелюдия к большой лжи! Вы не бог – шение, а лишь заигравшиеся существо! Ошибка – вот кто вы!

Намек на то, что я был метисом, не произвела приступа ярости или хотя бы момента злости с моей стороны. Старший надеялся, что сможет словесно надавить на мои болевые точки, но я по–прежнему наблюдал за медленно проплывающими мимо звездами в окно.

– Вам помогли выиграть сражение с тенями на планете Земля – вы сами признали этот факт, – после короткой паузы в помещении начал разговор я, – вашим ученым также известно, что на планете было извлечение недоступными для вас знаниями. Многих людей удалось спасти. Раса выжила. Планета имеет право назваться планетой, а не выжженной землей от огня кораблей шение.

– Да, я признаю этот факт, но это не дает вам право называть себя божеством, – сухо ответил мне старший.

– Флоту также не давали право выжигать другие планеты, вместо того, чтобы искать мирные средства помощи населению, – мои слова произвели на него должный эффект. Внешне старший не показал того, что был поражен моими словами, но я заметил, как плотно он сжал губы и жадно слушал мои слова. Я продолжал, – Вы выбрали короткий и простой путь – путь чистильщиков. Неугодные, то есть целые созвездия планет были уничтожены, потому что вы превратили себя в военное общество, которое вместо того, чтобы сражаться за порядок наблюдало, как хаос пожирает все живое. И кто вам дал право ставить себя выше обитаемого космоса? Не я заигрался в опасные игры, а вы. Называйте меня, как хотите старший, но я создал шение. Я – ваш создатель и вы были обязаны поддерживать равновесие – служить порядку, пусть даже ценой всех вас. Ваша цель – хранить, а не уничтожать.

– Приказываю…

Я перебил диалог старшего:

– Повторюсь: я – вами – недоволен. Вы не оправдали моих надежд. Вас создали сильными и дали вам знания, но вместо того, чтобы их использовать правильно, вы уподобились тварям. Формула, как вы говорите, вывода проста. Вы видели, что один из нас сделал на планете Земля. Обратное действие он может сделать и с целым флотом неплохо оснащенных космических кораблей. Однако шанс должен быть у каждого кто дышит. У вас есть выбор уйти с честью. Придет день, когда я вернусь к вам, то попрошу сделать одолжение, и вы должны сказать: да, – сухо произнес я.

– Вы уходите? – бесцветным голосом спросил он, – Недопустимо. Шение не могут уйти, потому что все мы часть одного целого – свободного передвижного флота служащего порядку. Вы принадлежите нам.

– Вы сами ответили на свои слова – я не совсем шение, – заметил я.

– Вот мой выбор вам, Лев, – прозвучало довольно резко, – или я отправлю вас на дальнюю планету Шесть, там идет довольно долгая война. Думаю, ваша дипломатичность поможет привести враждующие стороны к мирным действиям. Или вас заключают под стражу.

– Стены «Бледного» меня не удержат. И вы, и я понимаем это, – я сделал ударение на слове «стены», – я понимаю вас – узнать, что вы обречены, довольно страшно. Ваша сущность и ум отрицают полученную информацию, но скоро все измениться.

– Поясните, – надменность старшего таяла как мартовский снег на Земле.

– Действия командующих будут простыми и ясными. От планеты Земля вы скроете сигнал о бедствии и бойню на корабле людей. Вы будете по–прежнему наблюдать за развитием событий на безымянной земле, а когда ваши оценщики ситуации скажут вам, что завоняло жаренным – вы пережжете «17». Однако теперь на вашем пути стоит моя фигура. Я могу сделать так, что обитаемый космос обратиться против вас, если конечно, к тому времени от него что–либо останется. Еще раз прошу, сделайте себе одолжение не мешайте мне и примите неизбежное, как награду.

Мой собеседник не ответил. Он резко развернулся и вышел из комнаты.

Похоже, путь к Лидии будет немного дольше.

 

 

Глава 4

 

Я открыла глаза и попыталась понять, что расположено вокруг, так как глаза к темноте привыкли не сразу. Почему–то в моем сознании возникло чувство того, что я умерла. Конечно, ничего подобного со мной не произошло, только потому, что я могла встать на ноги, но действие пришлось отложить на потом, так как моей голове было больно сделать движения влево или вправо, а боль от головы отдавала во все тело. Она была, как…я не смогла подобрать выражение. Также не вышло объяснить самой себе, почему именно пустота поселилась в моих мыслях, но образов или воспоминаний у меня не было.

Потихоньку удалось присмотреться к окружающей обстановке. В подземелье света было мало, поэтому хозяйками места, куда я попала, были темнота и полумрак. Тонкие лучи проникали в пещеру сверху, через узкую щель – это немного помогало ориентироваться. Под моими ногами находилась грязь, я размазывала ее босыми ступнями. Кожа ног и рук кололась об острые предметы – кости. Они были разной величины, форм, длины и их было много. Среди мешанины из останков я нашла череп. Из его пустой глазницы выползло черное насекомое и упало в грязь возле моей руки. Захотелось закричать от неприятного открытия, но недалеко от меня сидела пара, поэтому я передумала шуметь. В плохом свете я толком не разглядела их лиц, но судя по их рваной одежде, худым плечам они были местными жителями. Бледная даже серая кожа, указала мне на то, что они никогда не покидали пещеры. Вместо волос на их головах были татуировки и шрамы – неприятный вид заставил задуматься над вопросом: а мирные ли они?

– Давай съедим еду сейчас? – предложил первый.

– Нет, – сказал второй, – камни из соли еще не растеклись по железу. Подожди. Я должен растереть их в песок.

– Может, ты займешься солью, а я пойду, разделаю добычу? – не унимался первый.

– Нет, разделывать буду тоже я, – зло сказал второй, – ты не умеешь. Надо, чтобы она не кричала.

– Можно подумать, я делаю так, чтобы наша еда кричала. Когда я убиваю, никто не приходит есть нас и добычу, – обиделся первый.

Я сглотнула слюну, что–то подсказывало, что речь шла обо мне.

– Нужно убивать так, чтобы было мало крови, – недовольно прошипел первый, – или мясо будет не таким вкусным.

– Поражаюсь, как нас еще не съели! – проворчал первый.

– Тихо, – цыкнул на собеседника старший повар, – или я тебя съем. Сырым.

– Ты не съешь меня.

– Да, ну? И почему же?

– Ты нужен мне, а я нужен тебе, – как–то скрипуче хихикнул первый, – я умею находить еду, а ты делать вкусно и так, чтобы нас не заметили те, кто сильнее нас.

– Во–от, – медленно протянул второй, – всегда помни это, а теперь дай мне растереть камни соли…

Мое терпение кончилось, больше я не слушала страшный диалог. Я собрала всю свою силу, волю, желание жить в невидимый узелок, встала на четвереньки и поползла подальше от этой сумасшедшей парочки. Куда бежать я понятия не имела, кругом была огромная пещера. К тому же я не знала, где нахожусь – это место было для меня незнакомым. Я также понятия не имела, как оказалась в этом причудливом месте и «кто вообще я такое». Возможно, я была едой, но умирать мне почему–то не очень хотелось. Мне хотелось выбраться из жуткого места и залечить свои раны. Именно поэтому я встала на ноги и, болтаясь из стороны в сторону, побежала.

Зря.

Вокруг меня со всех сторон стал подниматься дикий визг. Из темноты стали появляться странные существа с диким блеском в глазах, с запекшимися губами от крови, худые, ободранные, грязные, голодные. Одни бежали на двух ногах, другие использовали руки, третьи просто визжали от голода и пытались ползти на животах. На них набрасывались, их съедали. Некоторые кто были равными по силе, дрались друг с другом за добычу. Большинство из них, радостно крича, бежало за мной: еда–а…

Понятия не имею, откуда тогда у меня взялось столько сил и прыти, но я была быстрее их. Боль в голове уступила месту страху и желанию выжить, именно поэтому я приняла решение, что стоит бежать к каменной стене пещеры. Даже при плохом освещении видела, что там был выступ, если я забралась бы на него то, смогла бы спрятаться, а значит, выжила бы. Разбежавшись, я подпрыгнула и мертвой хваткой ухватилась за выступающие острые камни и, не обращая на внимания на головокружения и тошноту стала лезть вверх по стене.

Забравшись на выступ, я легла животом на холодный камень. Кажется, теперь я была в безопасности. Жители пещеры пытались повторить мою попытку забраться наверх, но у них не вышло. Одни просто не допрыгнули до камней, за которые можно было схватиться. Другие, если и подпрыгивали, то не могли удержаться в висячем положении. Некоторым из них, самым сильным удавалось, и подпрыгнуть, и подтянуться, и пролезь несколько метров ко мне, но они соскальзывали и падали. Сначала я не понимала – почему, а потом догадалась, у них были слишком большие руки и неуклюжие, толстые пальцы. Жители пещеры оказались не приспособлены лазить по каменным стенам.

Попытки достать меня превратились в злые стоны:

– Еда!

– Съесть!

– Мое!

– Еда–а…

Мне было противно наблюдать, как они пытались меня достать, поэтому я перевернулась на спину, и осмотрела выступ. Большой камень оказался на метров двадцать выше дна пещеры. Не просто камень, а своеобразное крыльцо маленькой пещерки в скале. Для меня настоящий подарок судьбы, но сил проползти дальше не было. Их я потратила на сумасшедший бег от жителей жуткого места.

– Удивительная страсть к жизни, – сказал хриплый голос из темноты.

Я вздрогнула и, не смотря на жуткую боль в голове села.

– За тобой давно наблюдаю, – из темноты ко мне вышло существо мужского пола. Лысый и оборванный, как остальные, но он не смотрел на меня как на еду, – наблюдаю за тобой с самого начала, когда тебя, как тушку опустили оттуда, – он указал кривым пальцем наверх в щель.

– Значит, съедите не сейчас, а потом, – тихо сказала я.

– Я не ем двуногих, – фыркнул он, – у меня есть еда. Тухлая, но еда. И у меня ее много.

– А вода? – не унималась я.

– И вода есть, – гордо сказал собеседник, – знаю, как достать.

– А я умираю, – громче сказала я, – у меня голова разбита. Из нее течет кровь и мне становиться хуже.

– У меня есть способ тебя вылечить, – тихо сказал он и помог подняться, чтобы мы прошли в пещеру. Внутри она была большой. В ней спокойно могли жить десять или двенадцать таких, как я или мой собеседник.

– Вот это, – он подошел к чему–то большому и коричневому, что это было, я не поняла, в пещере было темнее, чем снаружи. Мой новый знакомый достал из–за пояса острый камень, разрезал кожу и извлек из него ярко–синюю жидкость, – это их кровь – она может лечить. Не нужна даже вода, чтобы промывать. Она помогает срастаться даже костям.

– Вот сюда, – я указала на место, где было очень больно, – зачем вы мне помогаете?

– Мне нужен союзник, – перешел к делу он, – воду достать сложно. А ты быстро бегаешь. Я видел. Звенящая Цепь.

– Нет. Они не заковывали меня в цепи. – улыбнулась я, – у них кандалов даже нет…

– Звенящая Цепь, – перебил меня собеседник.

– На мне нет цепей…, – но он опять оборвал меня:

– Я сказал, зовут меня так – Звенящая Цепь!

– О–о! – выдохнула я.

– Ты не отсюда. Ты не с безымянной земли, – строго сказал он.

– Почему ты так решил? – спросила я, не скрывая любопытство в своем голосе.

– На тебе вторая кожа, – закончив размазывать жидкость по моей голове, сказал он.

– Ну, и что? Это одежда такая, – пожала плечами я.

– Ни хозяева, ни рабы не носят такой одежды. Мы носим шкуры и сшитые тряпки. Хозяева одеваются в красивые яркие одежды, сотканные из мягких нитей, – объяснил Звенящая Цепь, – Как твое имя?

Я понятия не имела, как ответить на его вопрос:

– Не помню своего имени.

– Это плохо, – покачал головой Звенящая Цепь, – но ты не рабыня. Ты родилась свободной: ты не ссутулишь плечи и смотришь прямо. Помнишь откуда ты?

– Нет.

– А как сюда попала? – тихо спросил он.

– Я помню только то, что очнулась уже тут и что меня хотели съесть, – тоже тихо сказала я.

– Плохо, – опять покачал лысой головой мой странный новый друг.

– Что это за место такое? – теперь пришел мой черед задавать вопросы.

– Щель, – коротко сказал Звенящая Цепь.

– Расскажи, – попросила я.

– Щель – это смерть. Сюда опускают из света и никогда не возвращают обратно. У нас нет ни воды, ни еды, ни тепла. Здесь живут для того чтобы умереть. Однако многие здесь хотят жить, чпоэтому начинают друг друга есть.

– Вы заключенные? Что нужно сделать такого, чтобы те, кто бросил вас на дно Щели так поступили? – поразилась я.

– Мы хотели свободы. – после слов Звенящей Цепи, я прикусила до крови губу, пожалела, что спросила. В его словах было много горечи и сожаления, – Мы хотели, чтобы с нас сняли оковы. Мы хотели построить большие лодки и уплыть далеко, чтобы навсегда забыть о слове «хозяин». Хозяева были против. Они хотели оживить мертвых из мертвой земли, и для этого им нужны были гости с железных птиц. Хозяева проводили над гостями ритуалы, а мы охраняли их крепости и лечили им руки, когда ими они пытали гостей с облаков, но однажды все изменилось. Один из пленных сбежал и рассказал одному из нас Сильному Духом, что хозяева хотят убить их, нас, нашу планету. Им нужно мертвое зелье, чтобы стать самим мертвыми. Гость сказал, что все дело во времени и оно союзник хозяев.

Сильный Духом заставил одного из хозяев признаться и тот сказал, что слова гостя, правда. Сильный Духом взял и сбросил с себя оковы, а за ним тоже сделали другие рабы. Мы восстали. Рабы сражались – рабы отвоевали южные и восточные земли каменного мира. На юге есть город Парящие Сады, а на востоке строятся корабли, чтобы покорить Великий Водный Простор. Мы могли выиграть север у хозяев, но гость предал предводителя рабов за изумрудные камни. Итог был печальным: и его, и Сильного Духом убили. Нашу армию не отдали огню и мечу, а бросили гнить в Щель. С тех пор, много очень много времени мы живем тут. До нас иногда доходят слухи, что юг и восток сражаются вместе против Хозяев с запада, но с каждым новым годом их силы слабеют. У них нет больше такого смелого воина как Сильный Духом. Северной Арене даже не приходиться помогать хозяевам с востока. Скоро все мы будем в Щели. Гость–предатель был прав, все дело во времени, – закончил рассказ Звенящая Цепь.

Я легла на холодные камни, а мой мрачный рассказчик развел огонь, в пещере стало теплее. Засыпая, я хотела задать ему еще много вопросов, но боль в голове прошла, и вместо слов пришел сон.

Глава 5

 

 

– Вот и все, – сказал мне доктор, – внешность останется с вами Лев на всю жизнь. Я сделал все, что мог. Однако клыки и когти убрать нельзя, также как резцы на руках. Я могу их срезать, но со временем они все равно отрастут. Шипы на руках станут еще длиннее, а когти будут более острыми. Я считаю, что это вам ни к чему. Сами понимаете, что будет неудобно.

Я поднялся с кресла напоминающего овал по форме и вытянул перед собой руки. Пальцы были длинные и тонкие, а кожа рук бледная с желтоватым оттенком. Я взглянул на свое отражение в стекле иллюминатора и остался доволен: на меня смотрел мужчина с неестественно синими глазами, обрамленными густыми темными ресницами. Над глазами были широкие черные брови, из–за них мой взгляд казался хмурым даже холодным. Волос на моей голове не оказалось, кожа была идеально гладкой. Лицо осталось похожим на первую внешность, созданную для Земли, но этот облик вышел немного другим: овал лица остался прежним, только подбородок стал острее и скулы сильно выделялись на худом лице. Нос был прямой и мало походил на тот, что был раньше – ястребиный с горбинкой на переносице. Пухлость губ мне не понравилась, но дело было сделано, так что пришлось, похвалить корректора внешности за старания.

– Прекрасная работа, доктор.

– Да, но ваши глаза. Я не могу понять…они такие же синие, – замялся собеседник.

– Ничего. Меня все устраивает – вы мастер своего дела. Извините за земную поговорку, – очень многое в новой внешности меня действительно устраивало.

– Отец бы вами гордился Лев, – повернувшись ко мне спиной, корректор внешности начал убирать препараты и инструменты в миниатюрный ящик стола, чтобы скрыть следы операции.

– Что? – я отвлекся от изучения своей внешности и удивленно на него посмотрел.

– Когда–то давно на вашем месте, стоя вот тут в лаборатории ваш отец сделал выбор. Он выбрал семью. Солдат флота порядка принял решение вернуться на обитаемую планету, вместо того, чтобы служить звездам. Земля была ему дорога из–за живого, которое он полюбил, – медленно произнес доктор, – вы думаете, я не понял что ваша внешность, на Шесть более чем необычная? А вот на планете Земля или на «17» вы не будете выделяться из местных жителей.

– Вы знали моего отца лично?

– Также как и вашу мать, – тихо произнес собеседник, – ваш отец обожал ее больше жизни, но она любила больше своего маленького метиса. Именно поэтому она выбрала вас, когда стоял выбор: или ее жизнь или ее потомства. Она сделала этот страшный шаг, потому что считала вас особенным. Возможно, она была права – вы сами решаете свою судьбу. Что–то мне подсказывает, что вы тоже делаете выбор в пользу семьи.

Во многом доктор был прав, я кивнул.

– Значит, «17», – улыбнулся корректор.

– Да, – тихо ответил я, размышляя над тем, что отец никогда не рассказывал о друге на переносной станции флота.

– Имя Лев больше небезопасно. Лев дезертир – он предал идеалы шение. Я не знаю этого солдата. А вы? Как ваше имя? – заканчивая процедуру уборки, спросил мой собеседник.

– Зима, – ответил я.

– Рожденный во льдах, но пронесший огонь войны через них, – хмыкнул он, – легенды о Зиме дошли и до флота шение. Его боятся – его считают богом.

– Моя мать родила меня здесь? – резко сменил тему я.

– Да, – он ответил не сразу.

– И здесь она умерла, – сделал выводы я.

– Да, – односложно отвечал корректор внешности.

– Почему именно на переносной станции? Сестру же она родила на планете? – я с интересом посмотрел на темно–синее лицо шение, – Старшие смогли позволить отцу ослушаться их? Это противоречит всем правилам.

– Ваша сестра родилась без резцов, а вы... резцы на ваших руках медленно убивали ее, но она молчала до последнего. Ваш отец хотел, чтобы она выжила. Ему было все равно на приказы командующих. Он сказал старшим, что хочет уйти из передвижного флота и остаться на планете с ней в качестве посла от флота шение. Взамен мы должны были спасти его жену, – тихо ответил доктор.

– М–да, – звонко цокнул языком я. Было неприятно опять чувствовать себя должным жизнь тому, кого было уже не вернуть.

– Вы не виноваты, что гены шение взяли верх. Это природа, с ней сложно спорить, – мягко напомнил мне собеседник.

– Я виновен в том, что убил свою мать, – сухо произнес я, – никто из моей семьи не простил меня за это.

– Почему? Это не так. Вас простили – ваш отец простил.

– Возможно, – теперь пожал плечами я, – а возможно, просто отдал долг перед смертью матери. Не больше.

– Нет, – резко сказал он, – она сказала, что будет наблюдать за ним даже после смерти. Она сказала ему, что будет следить за каждым его поступком к вам. Она запретила ему ненавидеть вас. И он поверил. Он верил каждому ее слову. Даже когда она…

– Лгала, – закончил за доктора предложение я.

– Я бы хотел рассказать многое о твоих родителях, но у нас нет времени, – доктор перешел на «ты» и сказал слова так, словно долго ждал подходящего случая, – извини, что говорю это сейчас. Может быть, я говорю эти слова слишком открыто для шение…а возможно, потому что мы больше не увидимся. Ты должен знать, что никогда не был чудовищем – ты был дня них всем.

Я не ответил. Неприятно было опять возвращаться в прошлое и заново переживать все события, но и обсуждать с мало знакомым личное как–то не хотелось. Доктор был приятен мне как собеседник, но не больше. К тому же, я прекрасно знал, что старшие, наверное, были в курсе того где нахожусь я. Им не хватало смелости остановить меня, поэтому корректору внешности дали сделать свое дело.

– Зима, – окликнул меня возле двери доктор.

– Да?

– Говорят, что дней у флота осталась мало, когда вы вернетесь – вы вернетесь за нами? – тихо спросил меня доктор и я услышал в его голосе надежду на другой ответ.

Я ответил то, что он хотел услышать:

– Шанс должен быть у каждого кто дышит.

Переносная станция – в прошлом передвижной медицинский комплекс, закрепленный на гигантских механических держателях, уходящих глубоко под землю пустынной планеты. Да, это был передвижной корабль, который уже несколько поколений шение находился на планете с грубым названием Пустынные Пески, получившим его, потому что кроме белого песка на ней ничего не росло и не обитало. Здесь давно никто не обращал внимания на пыльные бури, когда корабли опускались к железным колоннам, поднятым от основного корпуса к небу. Железные платы, на которые садились прибывшие корабли постоянно нагревали, чтобы лед не мешал при посадке. Солнца на этой планете не было, поэтому все цвета сводились к белому и серому, как будто художник нарисовал эту планету в оттенках гризайли. Однако был на необитаемой планете большой плюс – станция стала перевалочной базой среди кораблей обитаемого космоса. Флот шение выбрал ее потому, что в каком бы состоянии войны не находился космос, Пустынные Пески был идеальной позицией, каждые семь минут с переносной станции уходили в рейсы корабли в разные направления.

Я надел специальный костюм, подключил кислород к шлему и проверил настройки системы координат. Спец. ткань прокладки костюма неприятно терлась о тело, было неудобно передвигаться, возможно, что неправильно закрепил закрепляющий механизм – да, я успел отвыкнуть от скафандров. Стоило мне открыть люк, как порывистый ветер едва не сбил с ног. По привычке я поднял руку к небу, чтобы закрыться от ветра, но песок продолжал биться об стекло шлема. Удерживая равновесие, придерживаясь рукой за железные перила, я начал подъем к одной из плат. На нее несколько минут назад приземлился товарный корабль с Шестой планеты – планеты анов. Несколько лет назад мы заявили о себе Шестой и Седьмой, потому что война двух планет привела фактически к вымиранию населения от голода, болезней, военных действий между противниками. Несмотря на наше вмешательство, конфликт между планетами не удалось решить. В качестве миротворцев выступили представители с планеты Земля, так как за последние годы земляне вошли в «союз развитых систем планет» и ее представители подписали договор на грузоперевозки по космосу. Анам сказали прямо: или перемирие или грузоперевозки на планеты будут заморожены. Так наступило долгожданное перемирие. Правда, как долго все подлилось, я не знал. Точнее мог знать, но мне это было неинтересно. Гораздо интереснее было наблюдать за тем, что мог делать товарный корабль аны на переносной станции шение.

Добравшись до платформы, я невольно подслушал разговор.

Из товарника вышел пилот и указывал пассажирам на нижние уровни, ведущие в медицинские пункты станции:

– …я выполнил часть нашего договора, вы на Пустынных Песках. Дальше наши дороги расходятся…нет, я не лечу на Седьмую…и на Шестую тоже, мой путь лежит на «17»… – быстро произнес пилот путешественникам.

– Но мы договаривались! – начал было возмущаться один из пассажиров.

– Мы договаривались, что я довезу вас до переносной станции. На этом все, – стоял на своем хозяин товарника.

– Послушайте пилота, – вмешался в разговор я, – на «17», Шестую или Седьмую планеты без запасов топлива опасное путешествие.

– У вас, что нет топлива?! – удивилась пожилая дама, судя по хриплому старческому голосу из рации связи.

Пилот товарника не ответил. Я тоже молчал.

– Подожди–ка, – вмешался в разговор пассажир, – ты же говорил, что твои баки полные как рождественская ёлка подарками?

– Я говорил про запасы провизии на борту, – хмуро ответил тот.

– В любом случае шение не откажут гостям в помощи, – дама не дала мне договорить:

– А вас…как вас там…никто не спрашивал!

– Хорошо–хорошо, молчу, – переключив динамик на связь с пилотом хмыкнул я, – послушайте меня капитан, я хочу попасть на безымянную планету желательно быстро и не привлекая к себе внимания. – перешел к делу я, – Взамен могу указать место, где можно собрать много топлива.

– Немыслимо! – закричала дама.

– И еще капитан, – продолжал я, не обратив внимания на возмущения со стороны, – ты летишь на «17» с посадкой?

– Нет, какой хам, а? – едко заметил пассажир, – Мы взяли бронь на товарник первыми! Мы платили!

– Тебе топливо нужно? – сухо спросил я у пилота.

– Нужно, – наконец, произнес он.

– Старшие не дадут тебе топливо, а я знаю, как достать, – продолжал деловым тоном я, – значит, мы возвращаемся к вопросу: ты посадишь свой корабль на «17» или мне искать другого пилота?

– У меня там дело. Летим с посадкой, – уверенно ответил аны, – остальные освободите платформу! Я договор выполнил, а деньги потратил на топливо!

Пара еще несколько минут возмущались, но заметив, что им никто уступать не будет медленно стали спускаться в нижние уровни.

– Произвол!

– Каменный век!

– Мы будем жаловаться!

– Да, да! Попросим бортовой журнал жалоб!

– Чтобы записали ваши выходки над бедными путешественниками из просторов галактики!

– И я был рад встречи с вами дорогие гости! – пропуская меня вперед и закрыв вручную шлюз, он наконец, снял шлем, – Слушай, это, конечно, не моего ума дело, но зачем ты летишь туда? Она же дикая планета.

– В отпуск, – ответил я, ослабевая жгуты шлема.

– И надолго? – удивился мой собеседник.

– Навсегда, – и не я удержался, – ну, что гордая птица – летим?

– Ты, странный для представителя шение, – ответил пилот и указал идти следом, – да, я согласен на сделку. Ко мне можно на «ты» и со словом Мир. В этих стенах я капитан, бог и вселенная, так что слушать только меня. Ни какой самодеятельности или выкину за борт, в космос.

Я, наконец, снял шлем, но Мир меня не узнал.

– Бог и вселенная? Хм…а я думал здесь угостят булочками. Ну, или хотя бы предложат кофе?

 

Глава 6

 

Время. В этом месте нет времени. Здесь оно остановилась. Нельзя сказать определенно, что случится с тобой через час или через минуту – остается только ждать да надеется на свой ум и выносливость. Единственное, что было точно определено в этом месте раз и навсегда это то, что у каждого кто тут выживал, времени на жизнь было мало. Хотя и жизни тут не было, только существование от одного временного промежутка к другому. Единственное, что здесь было дано – это право только на миг, несколько секунд или может быть минуту.

Таков был мой новый мир, где было лишь белое или черное, когда я была в шаге от того, чтобы стать пищей для другого. Иногда у меня был счастливый миг, когда наблюдала за тем, как каждый день невидимый механизм из разлома наверху опускал деревянную платформу, подвешенную на веревку с прибывшими узниками, а вернее со свежей едой для заключенных. В этот миг я представляла, как эта платформа поднималась со мной, как сжимаю в руке топор, может быть осколок острого камня или же самодельный нож, чтобы…

Да, здесь нет места жалости или необдуманным поступкам. Убийство здесь норма, а выживание всего лишь привычка умных. Я была умной. Одной из немногих, кому удалось спастись от тех, кто убивал друг друга. Время высушило мое тело, заострило черты лица. Я стала более выносливой, потому что каждый день наставник учил меня как обращаться со своим оружием. Каждый день я ударяла топором Звенящей Цепи о камни нашей пещеры, чтобы руки стали сильнее. Мое тело научилась не чувствовать боль, когда в босые ступни врезалась кости и камни, потому что Звенящая Цепь заставлял спускаться на дно и убегать от узников. Он считал, что это сможет сделать меня сильной и был прав – тело стало твердым как камень. Еще я научилась быть бесшумной, тихо лазить по стене Щели и спускаться вниз в опасных местах. Одной рукой ловко держалась за острый выступ стены, а второй черпала воду в специально заточенный камень. Так было проще доставлять в нашу пещеру воду. Звенящая Цепь рассказал, где можно было найти ее. Это было несложно, особенно, когда жители не умели карабкаться вверх, а я могла. Самые дерзкие и сильные сидели на берегу реки, и провожа