IV. Истина за пределами иллюзий

1. Ты станешь нападать на то, чем недоволен, и не увидишь, что создал его сам. Ты вечно борешься с иллюзиями. А истина за ними столь восхитительна и столь тиха, исполнена такой любви и нежности, что догадайся ты о ней, ты позабыл бы о своем желании защищаться и поспешил бы в ее объятия. На истину нельзя напасть. Ты знал об этом, создавая идолов. Цель их создания — об этом позабыть. Ты нападаешь лишь на ложные идеи и никогда — на истинные. Все идолы суть ложные идеи, тобою созданные для заполнения щели, возникшей, как тебе казалось, между тобой и истинным. Ты нападаешь на них за то, что, по твоим понятиям, они символизируют. То, что за ними, атаке недоступно.

2. Тобою созданные унылые, не приносящие удовлетворения боги, — не что иное как раздувшиеся детские игрушки. Ребе-нок перепуган, когда закрытая коробка внезапно распахнется и из нее нежданно-негаданно выскочит деревянная голова или же до сих пор молчавший пушистый медвежонок вдруг запищит, взятый младенцем в руки. Правила, установленные для медвежат и коробок, не оправдали детских чаяний, ослабили его "контроль" над окружающим. И он испуган, ибо полагал, что защищен своими правилами. Но ныне ему предстоит постичь, что ни коробки, ни медвежата его не подвели, не изменили правилам, не стали символами опасности и хаоса в его мире. Он ошибался. Он просто неверно понимал, что придавало миру безопасность, и думал, что всё это покинуло его.

3. Несуществующая брешь заполнена игрушками неисчислимых форм. И каждая будто бы нарушает установленный тобой порядок. Игрушка всегда была не тем, за что ты ее принимал. Казалось, она сокрушала твои правила безопасности, поскольку то были ошибочные правила. Но сам ты — вне опасности. Ты можешь посмеяться над выскочившей головой и над писклявыми игрушками, как малое дитя смеется, осознав, что они ему ничем не угрожают. Однако покуда ему нравится в них играть, он их воспринимает повинующимися правилам, созданным им для собственного удовольствия. Поэтому всё еще остаются в силе правила, которые игрушки вроде бы могут нарушить и напугать дитя. Но так ли уж дитя во власти своих игрушек? И представляют ли они угрозу для него?

4. Реальность подчиняется законам Божьим, а вовсе не правилам, установленным тобой. Это Его законы обеспечивают твою сохранность. Твои иллюзии о себе не повинуются законам. Они недолго будут танцевать под дудку твоих правил. И рухнут, не имея сил подняться. Не надо горевать о них, мое дитя, они — не более, чем игрушки. Их танец не сделал тебя счастливым. Но и пугать тебя им не пристало, так же как гарантировать твою безопасность, следуя твоим правилам. Не нужно нападать на них, не нужно их лелеять; в них просто нужно видеть детские игрушки, без смысла в самих себе. Уви-дишь смысл хотя б в одной из них, и ты его увидишь в них во всех. А не придашь значения ни одной из них, они тебя не тронут.

5. Любая видимость обманывает именно потому, что она — видимость, а не реальность. Их не задерживай, какую бы они ни принимали форму. Они лишь заслоняют от тебя реальность, привносят страх, скрывая истину. Не нападай на то, что создал, чтобы позволить себе обмануться, иначе ты докажешь, что был обманут. Атака обладает силой обращать иллюзии в реальность. Однако она бездейственна. Кто убоится неэффективной силы? И что она такое, если не иллюзия, всё обращающая в подобие себе? Гляди спокойно на ее забавы и понимай, что это — идолы, танцующие в вихре пустых желаний. Их не боготвори, ибо их нет. Об этом равно позабыто в пылу атаки. Божьему Сыну не нужна защита от его снов. А идолы его ему ничем не угрожают. Его единственная ошибка в том, что он их принимает за реальность. Какая польза от могущества иллюзий?

6. Любая видимость обманет только разум, согласный на обман. Но есть в твоем распоряжении простой выбор, который сделает тебя неуязвимым для обмана. Не размышляй над тем, как это произойдет, этого ты не в состоянии понять. Но ты поймешь, как быстро всё изменится, когда придешь к простому выводу: того, что, как ты думаешь, тебе приносит идол, ты не желаешь. Так Божий Сын провозглашает свое освобождение от идолов. Так Божий Сын от них свободен.

7. Спасение — и вправду парадокс! Чем ему быть, как не счастливым сном? А просит оно всего-навсего простить всё то, чего никто и никогда не совершал, не замечать того, чего нет, и ложное не считать реальным. От тебя требуется лишь позволить осуществиться своей воле, оставить поиски того, чего ты не желаешь. От тебя требуется позволить себе свободу от снов о тебе таком, каким ты никогда и не был, и более не стремиться заместить Господню Волю силой пустых желаний.

8. И здесь, действительно, сон разделения начнет бледнеть и исчезать. Ибо несуществующая брешь начнет восприниматься свободной от устрашающих игрушек, которые ты смастерил. Болынего не потребуется. Возрадуйся же, что спасению нужно так мало, а не столь много. Оно не просит ничего в реальности. Но даже и в иллюзиях оно просит об одном: заместить страх прощением. В этом — единственное правило счастливых снов. Пустеет без пугающих игрушек брешь и проступает ее нереальность. Сны бесполезны. У Сына Божьего в них нет нужды. Они не подарят ему желаемого. Он от иллюзий избавлен своею волей и просто возрожден в том, что он есть.

Чем еще мог оказаться Божий план его спасения, если не средством вернуть Себе — Свое?

V. Единственная цель

1. Реальный мир — это такое состоянье разума, при котором мир имеет одну цель — прощение. Страх — более не цель, ведь нынче мир освободился от вины. Ценность прощения усвоена, и эта ценность замещает идолов, которых более не ищут, ибо "дарами" их не дорожат. Не создается тщетных правил, и никому и ничему не нужно приспосабливаться, дабы вписаться в навеянные страхом сны. Взамен является желание понять тварное таким, какое оно есть. Приходит осознание того, что всё сперва нужно простить, а уж затем понять.

2. До сих пор мыслилось, что понимание приобретается с атакой. Ныне же открывается, что понимание с ней утрачивается. Глупость выбора вины в качестве цели признана. Идолам более не рады, ибо вина увидена единственной причиной боли, в какой бы форме ни явилась боль. Никто не соблазнен ее суетной привлекательностью, поскольку и страдание и смерть восприняты не тем, к чему стремятся ныне или чего желают, возможность получить свободу осознана и встречена радушно, стали понятны средства обретения ее. И мир преобразился в мир надежды, ибо его единственная цель — стать местом осуществившейся мечты о счастье. Никто не остается вне надежды, ведь мир объединился в вере: чтобы надежда стала более чем чаянием, цель мира должна разделяться всеми.

3. Царство Небесное помнится, но еще не всецело, ибо прощение всё еще остается целью. Но каждый верит, что он уйдет за грань прощения, что остается он до той поры, покамест прощение в нем не станет полным. Он не желает ничего другого. Страх покидает его, ибо он в своей цели объединился с самим собою. Надежда стать счастливым столь неизменна и несомненна в нем, что ему едва удается ждать, стопами всё еще земли касаясь. Но ждет он с радостью, покуда руки всех соединятся в одном пожатии и сердце каждого будет готово подняться и вместе с ним пойти. Ибо так он подготовил себя к шагу, с которым всё прощение останется позади.

4. Последний шаг принадлежит Всевышнему, Тому, Кто сотворил Своего Сына совершенным, с ним разделив Свое Отцовство. Вне Царства это непонятно, поскольку подобное понима-

нье и есть Само Царство. Даже реальный мир имеет цель, не равнозначную творению и вечности. Но страх исчез, поскольку целью мира стало прощение, а не идолопоклонство. И Сын Небесный готов стать самим собою и помнить, что ему ведомо всё, понятное его Отцу, и что он в совершенстве понимает это вместе с Ним.

5. В реальном мире подобного недостает, ибо подобное — цель Самого Бога, Только Его, и вместе с тем всецело разделяемая и целиком осуществленная. Реальный мир есть состояние, в котором разум уже постиг, с какою легкостью уходят идолы, когда они всё еще различимы, но уже не желанны. С какой готовностью их отпускает разум, понявший, что идолы — ничто, нигде, что они полностью бесцельны! Ибо только тогда покажутся бессмысленными и бесцельными вина и грех.

6. Таким путем цель реального мира мягко привносится в сознание, замещая и грех и вину в качестве цели. И всё, стоявшее между призрачным образом тебя и твоей сущностью, прощением радостно смыто. Богу нет надобности вновь творить Своего Сына, чтобы отдать ему обратно всё, принадлежащее ему. Пространства между твоим братом и тобой никогда не было. А то, что Божий Сын знал в сотворении, он должен снова знать.

7. Объединенные единой целью в мире страха братья уже стоят на пороге реального мира. Возможно, они еще оглядываются назад, думая, что увидят желаемого идола. Но их стезя уже уверенно ведет к реальности, и пролегает она в стороне от идолов. Ведь взяв друг друга за руку, они держат за руку Христа и видят Того, Чью они держат руку. Увидеть лик Христа необходимо прежде, чем вспомнить об Отце. Ибо Бог должен оставаться вне памяти, покуда Сын Его не выйдет за грань прощения к Божьей Любви. Но первою приемлется Любовь Христа. Только затем приходит знание: Они — одно.

8. Как прост и легок шаг за узкие пределы мира страха, когда ты понимаешь, Чью руку держишь в своей руке! Всё, что потребуется, чтобы пойти в уверенности совершенной прочь от страха прямо к вратам Небесным и быстро их достичь — в твоей руке. Ведь Тот, Кого ты держишь за руку, только того и ждал, чтобы ты с Ним соединился. И ныне, когда ты пришел, разве Он станет медлить с указанием пути, которым Он пойдет с тобою вместе? Его благословение покоится на тебе, как упокоилась на Нем любовь Его Отца. Его признательность тебе — вне твоего понимания, ибо ты дал ему возможность, освободившись от цепей, пойти с тобою вместе в дом Его Отца.

9. Древняя ненависть покидает мир. А вместе с ней — всё лицемерие и страх. Более не оглядывайся назад, ибо не там, а впереди лежит всё то, чего всегда желало твое сердце. От мира откажись! Но не во имя жертвы. Ты никогда и не желал его. Какое счастье, найденное здесь, не принесло тебе в конечном счете боли? Какой миг удовольствия не куплен разменною монетою страданий по устрашающей цене? Радость бесценна. Она — твое святое право, а то, за что ты платишь, не есть радость. Ускорь же честностью свой путь, и пусть твой здешний опыт не обманет тебя прошлыми переживаниями. Они достались тебе горькою ценою и связаны с печальными последствиями.

10. Так не оглядывайся же назад иначе как с предельной честностью. А искушаемый идолом, подумай, что Не было такого времени, когда бы идол принес тебе что-либо, за исключением "дара" вины. Каждый дар куплен ценою боли, расплачивался за него не ты один.

Будь милосердным к брату своему. И идолов не выбирай бездумно; помни, что брат за них заплатит ту же цену, что и ты. Ведь он задерживается, когда ты оглядываешься назад, тебе же невдомек, Чью любящую руку ты держишь в своей руке. Итак, гляди вперед, иди уверенно и с легким сердцем, пусть бьется в нем надежда, а не страх.

11. Воля Господня покоится навечно в тех, чьи руки соединены. Покамест они друг с другом не соединились, они Его считали своим врагом. Соединившись же и разделяя цель, они свободны понять, что воля их едина. И тогда Божья Воля достигает их сознания. Теперь уже надолго им не забыть, что она есть их собственная воля.