II. Возврат причины и следствия на их законные места

1. Нет следствий без причины, но и причины без следствий нет. Причину делают причиной следствия; Отца Сын делает Отцом. Следствия не творят своей причины, но обуславливают ее причинность. Так Сын дает Отцовство своему Творцу и получает дар, им отданный Ему. ⁵В силу того, что он — Господень Сын, он равно должен быть отцом, творящим так же, как сам был сотворен своим Отцом. Кругу творения нет конца. Его начало и конец — одно и то же. В самом себе, однако, он содержит вселенную всего творения, творения без начала и конца.

2. Отцовство есть творение. Любовь должна продолжиться. Ведь чистоту не ограничить. В природе невиновных — неограниченность, отсутствие барьеров и границ. Такая непорочность — не от тела. Ни в чем предельном ее нет. Тело способно исцелиться ее следствиями, такими же неограниченными как она сама. Но исцеление должно прийти всё целиком, поскольку разум уже не видят в теле, его невинность от тела далека и пребывает там же, где и всё исцеление. Где же тогда исцеление? Лишь там, где его причине отдаются ее следствия. Ибо недуг — нелепая попытка наделить следствиями беспричинное и сделать его причиной.

3. В болезни Божий Сын всегда стремится сделать себя своей причиной, не разрешая себе остаться Сыном своего Отца. Ради подобного несбыточного желания не верит он в себя как в следствие Любви, не верит, что в силу этого и сам он должен быть причиной. Причина исцеления есть всему единственная Причина. И у нее — всего лишь одно следствие. В этом признании беспричинность лишается последствий, и они более не видны. Разум в границах тела, мир других тел и каждое из них с отдельным разумом — всё это твои "творения"; ты — "иной" разум, и следствия твоего творения с тобой не схожи. Как их "отец" ты должен быть таким же как они.

4. Однако не случилось ничего, кроме того, что ты заснул и видел сон, в котором оказался чуждым самому себе и частью чьего-то сна. Чудо не пробудит тебя, а лишь покажет, кто есть сновидец. Оно научит тебя тому, что даже и во время сна есть между сновидениями выбор, зависящий от цели сна. Какие сны тебе желанней: сны исцеления или смерти? Сон уподоблен памяти в том смысле, что он являет тебе картину, увидеть которую ты пожелал.

5. В порожнем складе с открытыми дверями хранятся все обрывки твоей памяти и снов. Но если ты — сновидец, то ты по крайней мере понимаешь, что сам же создал сон, а потому способен принять и сон совсем иного рода. Но чтобы изменить суть сна, нужно сперва признать, что ты и есть тот, кто видит неприятный сон. Что этот сон есть следствие, вызванное тобою, что ты предпочитал не быть его причиной. В снах нападений и убийств ты — жертва в умирающем, сраженном теле. Но в снах прощения никто тебя не заставляет быть жертвой или страдать. Вот на подобные радостные сны и обменивает чудо твои собственные. Чудо не требует создания иного сна; тебе необходимо только признать в себе создателя того сна, который ты обменяешь на другой.

6. Мир этот беспричинен как всякий сон, когда-либо увиденный внутри него. В нем невозможны планы, равно как и доступные пониманию замыслы. Чего же еще ждать от беспричинного? Но если у мира нет причины, то нет и цели. Ты можешь быть причиной сна, но никогда не дашь ему реальных следствий. Ведь это изменило бы причину, что тебе абсолютно не под силу. Сновидец, хоть и не бодрствует, но и не знает, что он спит. Он видит иллюзию себя здорового или больного, счастливого иль угнетенного, но без устойчивой причины с обязательными следствиями.

7. Чудо устанавливает, что именно ты — сновидец, и содержание твоего сна неистинно. Это — решающая ступень в отношениях с иллюзиями. Никто не станет их бояться, поняв, что выдумал их сам. Страх сохранялся только потому, что некто видел себя образом во сне, а вовсе не автором собственного сна. Себя он наделяет следствиями, которые во сне приписывает брату. Лишь это ему представил его сон как доказательство осуществления его желаний. Так он, действительно, боится собственной атаки, но видит ее теперь как угрозу со стороны другого. Как жертва, он страдает от ее последствий, но не от их причины. Он — не зачинщик собственной атаки и неповинен в том, чему он сам — причина. Чудо не производит какого-либо действия, его единственная акция — показ сновидцу, что он ничего не натворил. То чего он боится, есть причина, не имеющая следствий, которые бы сделали ее причиной. И следовательно она никогда причиной не была.

8. Разделение началось со сна, в коем Отец лишился Своих Следствий, не в силах их удержать, поскольку Он более не был их Творцом. Во сне сновидец создал себя сам. Но созданное им обернулось против него же, взяв на себя роль собственного творца, принадлежавшую ему. И так же, как он ненавидел своего Творца, призраки в сновидении ненавидели его. Тело его — их раб, они его терзают, поскольку мотивы, им приписанные телу, они восприняли как свои собственные. И ненавидят тело за ожидаемое мщение. Именно мщение телу и подтверждает, что сновидец не есть создатель сна. Сначала следствие разъединяется с причиной, затем они меняются местами: становится причиной следствие и следствием — причина.

9. Это — финальный шаг в разделении; с него начнется движение в обратном направлении — к спасению. Этот последний шаг есть следствие случившегося ранее и показавшегося причиной. Чудо есть первый шаг в возвращении функции причинности причине, а не следствию. Ведь эта путаница и породила сон, и покуда она длится, пробуждение будет страшить. 3ов пробуждения не слышен, поскольку он воспринимается как призыв страха.

10. Как всякий другой урок, постичь который тебя просит Дух Святой, чудо предельно ясно. Оно показывает всё, что Он желает тебе познать и дает понять, что именно таких последствий ты желаешь. В Его прощающих снах следствия твоих снов отменены, и ненавистные враги воспринимаются друзьями, а их намерения — благими, враждебность их увидена беспричинной, поскольку они ее не создавали. А ты способен принять роль создателя их ненависти, поскольку видишь, что она не порождает следствий. Ты ныне освободился, по крайней мере, от этой части сна; нейтрален мир, а тел, что вроде бы еще снуют вокруг отдельно друг от друга, не следует бояться. И следовательно они — не больны.

11. Чудо возвращает причину страха ее создателю — тебе. Но в то же время оно показывает, что не имея следствий, она не может быть причиной, коль скоро функция причинности — иметь последствия. А там, где нету следствий, нет и причины. Так чудеса излечивают тело, показывая, что разум создал недуг, а тело подрядил быть жертвой или следствием им созданного. Но пол-урока не обучит всему уроку целиком. В чуде нет пользы, если ты только и постиг, что тело можно исцелить, ибо не этому уроку чудо послано учить. Урок же в том, что разум, считавший тело способным заболеть, был болен сам, проецируя вовне свою вину, не бывшую чему-либо причиной и не имевшую последствий.

12. Мир полон чудес. Стоят они в сияющем безмолвии бок о бок с каждым сном страдания и боли, греха и вины. Они — альтернатива сна и выбор стать сновидцем, а не отказываться от собственной активной роли в создании сна. Они суть радостные результаты возврата следствий любой болезни — ее причине. Тело освобождается, коль скоро разум признает: "Мне этого не причинили, всё это делаю я сам". И таким образом разум свободен сделать новый выбор. Начавшись здесь, спасение продолжится, меняя на обратный каждый шаг, спускавший тебя в бездну разделения, покуда все следы не пройдены, покуда лестница не убрана и сновидения мира не упразднены.