Глава 2. Административное регулирование Банком России величины капитала российских банков как фактор дестабилизации банковской системы в 1990-х годах 2 страница

В целом телеграммы Центрального банка, касающиеся необходимости повышения минимального размера собственных средств действующих российских банков до минимального размера капитала для вновь регистрируемых банков в некоторых европейских странах, можно оценить, во-первых, как выражение чисто волюнтаристского подхода к решению сложных экономических проблем. Во-вторых, их можно рассматривать как элемент в системе целенаправленных действий по ликвидации банковской системы, которая начала складываться в России с 1991 года, и восстановлению административно-командных принципов управления банковской деятельностью, характерных для бывшего СССР, в интересах как самого руководства Банка России, так и отдельных финансово- промышленных и политических групп. В любом случае, они были приняты руководством Центрального банка без учёта их возможных негативных социально-экономических последствий для развития страны.

Следует отметить, что к этому времени источники привлечения дополнительного капитала в банки были в значительной степени исчерпаны, особенно если учитывать, что потребность в дополнительном капитале одновременно возникла для большого числа российских коммерческих банков. С такой задачей не смогли бы справиться банки даже ведущих промышленно развитых стран в условиях развитого фондового рынка. Кстати, введение менее жёстких требований к уровню достаточности капитала банков в США и ряде других стран в начале 90-х годов привело к возникновению острого дефицита кредитных ресурсов, что, в свою очередь, способствовало экономическому спаду.

 

⁹ FDIC: Statistics on Banking. См.: www.fdic.gov

¹⁰ Как показывает исторический опыт, формы и методы государственного регулирования денежно-кредитной и финансовой деятельности во многом определяются характерными особенностями социально-экономической и политической системы общества, господствующими политическими взглядами и социально-политической философией. Изменения в этой сфере всегда вызывают изменение форм и методов государственного регулирования. С другой стороны, исходя из изменившихся форм и методов регулирования финансовой деятельности, можно судить о направлении изменений в социально-политическом устройстве государства. С этой точки зрения возврат к административно-командным методам регулирования банковской деятельности в России свидетельствовал об отходе от принципов демократического устройства общества и о неопределённости в решении вопроса о судьбе демократических преобразований в стране

 

Уровень развития российской экономики и таких необходимых атрибутов (или механизмов эффективной мобилизации капитала), как фондовый рынок, его институциональная, правовая и организационно-техническая база, не соответствовали никаким «международным стандартам или правилам». В этих условиях чуть ли не единственным выходом для многих российских банков являлось наращивание собственных средств за счёт капитализации прибыли, то есть направления всей полученной прибыли на увеличение уставного капитала. Однако для того чтобы выполнить поставленную Центральным банком задачу увеличения собственных средств до 5 млн. экю, ежегодная норма прибыли должна была составлять от 200 до 2000 %, причём не в рублях, а в иностранной валюте. Если не учитывать механизм незаконного перераспределения бюджетных ресурсов, национального дохода и национального богатства в пользу отдельных банков, таких показателей можно добиться лишь чисто теоретически, и то при условии проведения исключительно рискованной кредитной политики. Таким образом, с одной стороны, действия Банка России объективно способствовали принятию и проведению банками рискованной кредитной политики, что ставило под угрозу интересы их клиентов и вкладчиков, стабильность функционирования банковской системы в целом. С другой стороны, понимание недостижимости поставленной Центральным банком цели могло привести и привело к росту числа недобросовестных банков, появлению различного рода афер и финансовых махинаций, что, естественно, в ещё большей степени усугубляло и без того сложные проблемы в этой области.

Для того чтобы сделать решение задачи увеличения собственных средств до уровня 5 млн. экю ещё менее реальной для значительного числа банков, Банк России предпринял целый ряд дополнительных мер. Так, в 1996 году выходит новая редакция инструкции Банка России № 8 «О правилах выпуска и регистрации ценных бумаг кредитными организациями на территории Российской Федерации». В ней было установлено, что при увеличении уставного капитала акционерными банками все средства, поступающие в оплату акций в рублях, должны в обязательном порядке направляться на накопительный счёт коммерческого банка, открываемый в Центральном банке. При этом средства, поступившие в оплату акций на данный накопительный счёт, могут быть использованы банком в своей уставной деятельности лишь после регистрации в Банке России отчёта об итогах выпуска акций.

 

¹' Как правило, недобросовестные банки проводили активную политику по привлечению вкладов и кредитов, по которым они обещали выплачивать высокие процентные ставки, но с самого начала планировали не выполнять свои обязательства. По существу, такие банки превращались в хорошо известные российским гражданам «финансовые пирамиды», которые при полном попустительстве (если не поддержке) Правительства Российской Федерации и Банка России в 1994 году расцвели в стране пышным цветом. При этом средства вкладчиков изымались из добросовестных банков, ограничивая их кредитные возможности и ставя под угрозу выполнение данными банками своих обязательств перед клиентами. Сужалась и экономическая база для увеличения собственного капитала добросовестных банков. При этом они также были вынуждены повышать ставки процента по привлекаемым средствам и предоставляемым кредитам, проводить более рискованную кредитную политику, что отрицательно сказывалось на уровне ликвидности и платёжеспособности банков. В конечном итоге всё это оказало серьёзное инфляционное воздействие на экономику и подорвало доверие ко всей банковской системе страны

 

Только после этого средства с накопительного счёта могут быть перечислены им на корреспондентский счёт банка в Центральном банке. На первый взгляд может показаться, что руководство Банка России, вводя подобные ограничения, заботится об интересах потенциальных акционеров российских коммерческих банков. Например, что оно предотвращает возможность бесплатного использования их денежных средств действующими акционерами и руководством банка в течение всего периода времени до официальной регистрации отчёта об итогах размещения акций, способствует обеспечению сохранности указанных средств в случае отказа от увеличения уставного капитала или регистрации итогов выпуска акций в Банке России. Однако если внимательно прочитать текст инструкции, всё обстояло далеко не так. Во-первых, перечислению на накопительный счёт в Центральном банке подлежали не только средства, полученные от новых участников, но и начисленные дивиденды акционеров, которые предполагалось направить на увеличение уставного капитала. Банк был обязан перечислить средства на счёт в Центральном банке, даже если увеличение уставного капитала осуществлялось исключительно за счёт капитализации его прибыли. Иными словами, банки были обязаны изымать из оборота денежные средства и направлять их на бесплатное кредитование Центрального банка. При этом минимальный срок, в течение которого акционеры банка бесплатно кредитовали бы Банк России, а не использовали средства банка в целях получения прибыли, составлял один месяц (с учётом реального времени, необходимого на составление отчёта об итогах выпуска и сроков регистрации этого отчета в Центральном банке). Во-вторых, все потенциальные акционеры банка предпочли бы ситуацию, когда их денежные средства, перечисленные в оплату акций, с самого начала работали бы на увеличение прибыли банка, а не лежали мёртвым грузом на счёте в Банке России. Между тем срок такого бесполезного с точки зрения развития экономики и интересов потенциальных и действующих акционеров банка «лежания» мог составлять один год (при размещении акций путём открытой подписки). В-третьих, вопрос о серьёзности и экономической обоснованности намерений прежнего состава акционеров и руководства банка в отношении увеличения уставного капитала, а следовательно, невозможности осуществления ими каких-либо финансовых махинаций с поступающими средствами в оплату акций для новых акционеров банка должен был быть решён путём регистрации проспекта эмиссии в Центральном банке. В противном случае никакого смысла в предварительной регистрации проспекта эмиссии акций в Банке России просто не существует.

Характерно, что в соответствии с указанной инструкцией Центральный банк был обязан отказать коммерческому банку в регистрации проспекта эмиссии дополнительного числа акций в случае наличия в регистрационных документах недостоверной информации или информации, позволяющей сделать вывод о противоречии условий выпуска акций действующему законодательству и банковским правилам. Проспект эмиссии не подлежал регистрации и в случае нарушения эмитентом нормативных актов о банках и банковской деятельности, а также «наличия в регистрационных документах информации, позволяющей сделать вывод о том, что на момент окончания выпуска ценных бумаг кредитной организацией будут нарушены обязательные экономические нормативы». Таким образом, установленное Банком России требование зачислять средства, поступающих в оплату акций банка на накопительный счёт в Центральном банке, не могло иметь никакого отношения к возможной защите интересов потенциальных акционеров. Об этом также свидетельствуют положения рассматриваемой инструкции, касающиеся условий возврата с накопительного счёта в Банке России денежных средств лицам, ранее перечислившим их в оплату акций, но получившим отказ от регистрации итогов выпуска ценных бумаг. Дело в том, что при таком варианте развития событий Банк России брал на себя обязанность возвратить перечисленные потенциальными акционерами денежные средства на накопительный счёт только по платёжному поручению самого банка или на основе его согласия на расторжение договора купли-продажи акций при получении заявления от несостоявшегося инвестора. Если коммерческий банк-эмитент отказывался от осуществления таких перечислений, то ответственность Банка России перед несостоявшимися инвесторами заключалась лишь в том, что он обещал просто блокировать накопительный счёт, который, кстати, ранее уже был заблокирован для коммерческого банка. При этом Банк России должен бьш известить об этом покупателей ценных бумаг через средства массовой информации и больше не предпринимать никаких других действий. Несостоявшимся инвесторам предоставлялось лишь право в судебном порядке требовать от банка- эмитента возврата внесённых ими средств, которые сам банк при этом и в глаза не видел. Банк России должен был перечислить средства с накопительного счёта в адрес лиц, которым эти средства причитаются, только в соответствии с решением судебных органов. Подобными правами инвесторы располагали бы и в случае отсутствия накопительного счёта банка в Центральном банке. Никаких дополнительных гарантий или преимуществ обязательное требование ввести накопительные счета в Банке России для потенциальных инвесторов не предоставляло. Более того, при таких условиях Центральный банк оказывается заинтересованным в том, чтобы отказывать коммерческим банкам в регистрации их отчётов об итогах выпуска акций при одновременном отзыве у них банковской лицензии. В этом случае денежные средства, которые перечисляли потенциальные инвесторы и акционеры банка, могли пролежать на накопительном счёте в Банке России не один год. Таким образом, в действительности введение накопительного счёта шло вразрез с интересами акционеров большинства коммерческих банков, непосредственно не связанных «коммерческими интересами» и соглашениями с государственными структурами или с Центральным банком. Однако прежде всего оно было направлено против малых и средних банков, существенно затруднив их деятельность, направленную на увеличение своего уставного капитала, не говоря уже о значительном увеличении затрат.

Для того чтобы сгладить или обойти негативные последствия рассмотренных нововведений Банка России (таких инноваций не существовало и не существует ни в одной из развитых стран мира), которые затрудняли увеличение капитала малых и средних банков до установленной им минимальной величины, у банков существовало два пути. Первый — формирование уставного капитала в иностранной валюте. В этом случае также требовалось открытие накопительного счёта, но не в Банке России, а в любом другом коммерческом банке, имеющем лицензию на осуществление операций в иностранной валюте. При этом коммерческий банк по крайней мере имел возможность договориться о получении от данного банка кредита под обеспечение средств, зачисляемых на накопительный счёт. Второй — перерегистрация банка из акционерного общества в общество с ограниченной ответственностью, для которого не требовалось открытия накопительного счёта при увеличении уставного капитала. Однако Банк России вскоре постарался лишить их и этих возможностей.

В 1997 году Центральный банк запретил формирование капитала и собственных средств банков в иностранной валюте. Более того, все взносы в уставный капитал в иностранной валюте, которые ранее, по его негласному требованию, рассматривались в качестве одного из обязательных условий получения банком лицензии на право осуществления валютных операций, должны были быть пересчитаны в рубли. В результате величина собственных средств банка больше не увеличивалась за счёт переоценки валютной составляющей уставного капитала при падении валютного курса рубля. В этих условиях в случае резкого падения курса рубля (что и произошло в действительности) размеры уставного капитала и собственных средств даже тех банков, которые достигли относительно высокого уровня капитализации, могли оказаться несоответствующими требованиям иметь минимальный объём собственных средств, установленный Центральным банком в иностранной валюте ¹³.

В июне 1998 года Банк России выпускает Положение № 31 от 01.06.1998 года о методике расчёта собственных средств (капитала) кредитных организаций. В нём уставный капитал, сформированный банками, организованными в форме общества с ограниченной ответственностью, был отнесён не к основному, а к дополнительному капиталу. Иными словами, уставный капитал банков, организованных в форме общества с ограниченной ответственностью, мог быть в соответствии с методикой Банка России исключён из расчёта собственных средств коммерческих банков.

¹² Другими словами, Банк России начал обратный отсчет времени и ввел в действие форсированный широкомасштабный годовой план мероприятий по комплексной подготовке знаменитого по своей абсурдности и глупости дефолта августа 1998 года имени Безответственной денежно-кредитной политики Правительства и Банка России

Только после августовского кризиса 1998 года акционерам и участникам банков вновь было разрешено производить вклады в уставный капитал в иностранной валюте. Однако теперь эти средства должны были зачисляться на накопительный счёт, который мог быть открыт не в любом коммерческом банке, а только в Сбербанке либо во Внешторгбанке. Иными словами, всем акционерам коммерческих банков при увеличении уставного капитала в иностранной валюте предписывается бесплатно кредитовать своих конкурентов, в прибыльной деятельности которых непосредственно заинтересованы чиновники Правительства и Банка России

¹⁴ Используемый Центральным банком термин «основной капитал» является неудачным переводом с английского языка термина «core capital», который используется в Базельском Соглашении о достаточности капитала коммерческих банков 1988 года. Неудачным перевод является потому, что в русском языке термин «основной капитал» уже имеет свое определённое значение в рамках подразделения капитала на основной и оборотный. Поэтому в целях недопущения возможной путаницы правильнее было бы его перевести как «базовый капитал». В английском языке путаницы не происходит, поскольку для определения того, что у нас называется «основной капитал», используется термин «fixed capital»

 

Дело в том, что величина дополнительного капитала включается в расчёт собственных средств кредитной организации только в размере, не превышающем величину основного капитала. В свою очередь, в структуре основного капитала, по определению, главное место отводится уставному капиталу. В случае, если уставный капитал банка не включается в расчёт основного капитала, то его величина может иметь нулевое значение. При этом источники дополнительного капитала также не рассматриваются Центральным банком в качестве собственных средств банка. Таким образом, и общая величина собственных средств таких банков, несмотря на наличие полностью оплаченного уставного капитала, согласно методике Центрального банка, могла иметь нулевое значение. На практике это означало возможность ликвидации Банком России даже тех банков, которые смогли сформировать свой уставный капитал в сумме, эквивалентной 5 млн. экю.

«Похороны» банков, созданных в форме общества с ограниченной ответственностью, были, правда, запланированы Центральным банком на январь 2002 года. До этого времени в качестве исключения было позволено учитывать уставный капитал указанных банков в составе собственных средств без ограничений. Однако на все остальные источники дополнительного капитала банков, созданных в форме общества с ограниченной ответственностью, данное исключение не распространялось. Они могли учитываться в составе собственных средств банка фактически только в размере, не превышающем величину сформированного резервного фонда. Такой подход неправомерно ограничивал масштабы деятельности указанных банков (в том числе по сравнению с кредитными организациями в форме акционерных обществ), создавая для банков неравные конкурентные возможности. Дело в том, что многие обязательные нормативы Центрального банка, определяющие возможный объём банковских операций, устанавливались и устанавливаются с использованием показателя собственных средств банков. Таким образом грубо нарушалось действующее законодательство. По существу, руководством Банка России отменялась статья 1 Федерального закона «О банках и банковской деятельности», в которой, в частности, говорится о том, что кредитные организации могут образовываться на основе любой формы собственности как хозяйствующее общество. Естественно, такая позиция Банка России не могла не привести к дальнейшей дестабилизации банковской системы, особенно если учитывать, что рассматриваемое Положение Центрального банка было принято за два месяца до дефолта. Возникает вопрос: чем бьша обусловлена и на чём основывалась данная позиция Банка России? Отнесение уставного капитала банков, организованных в форме общества с ограниченной ответственностью, к разряду дополнительного капитала, вероятно, было сделано на основе экономически не вполне грамотного перевода некоторых положений Базельского Соглашения о достаточности капитала коммерческих банков (1988 года).

Возможно, при переводе данного Соглашения на русский язык переводчиков смутили названия некоторых гибридных ценных бумаг и долговых обязательств, которые обладают чертами акций и облигаций. Например, сертификаты участия, или сертификаты участия в прибыли, как можно перевести названия долговых обязательств, получивших распространение во Франции и Германии, в соответствии с Соглашением были отнесены в состав дополнительного капитала банков вместе с привилегированными акциями с кумулятивным принципом начисления и выплаты дивидендов. Переводчики, видимо, посчитали, что в России им соответствуют сертификаты, выдаваемые участникам общества с ограниченной ответственностью, свидетельствующие о доле участника в уставном капитале общества. На самом деле между этими документами очень мало общего. Доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, о величине которой может свидетельствовать выдаваемый сертификат, предоставляет её владельцу право на участие в управлении банком и на получение прибыли. А рассматриваемые в Соглашении сертификаты участия, или сертификаты участия в прибыли, предоставляют их владельцам право только на получение прибыли. Они не дают права на участие в управлении выпустившим их банком, который может быть организован как в форме акционерного общества, так и общества с ограниченной ответственностью.

Однако эти азбучные истины могли не знать или не понимать переводчики, но не руководство Банка России. Оно не могло не осознавать, к каким правовым и экономическим последствиям может привести принятие методики расчёта собственных средств кредитных организаций, исключающей уставный капитал банков, организованных в форме общества с ограниченной ответственностью, из состава основного капитала. Объяснением позиции руководства Центрального банка может являться его глубокая неприязнь к малым и средним российским банкам и стремление любым путём сократить их количество. Ведь именно небольшие банки, в основном, были организованы в форме общества с ограниченной ответственностью или были вынуждены перерегистрироваться из акционерных обществ в форму общества с ограниченной ответственностью.

Впоследствии, определяя причины кризиса межбанковского рынка августа 1995 года и системного банковского кризиса августа 1998 года, в качестве основной из них Банк России назовёт рискованную кредитную политику, проводившуюся руководством коммерческих банков. О том, что одной из причин проведения банками рискованной кредитной политики, способствовавшей дестабилизации банковской системы, являлась незаконная нормотворческая деятельность самого Центрального банка, его попытки регулирования капитала коммерческих банков с помощью административных мер воздействия, руководство Банка России упоминать не будет.

 

Глава 3. Причины и последствия отказа Банка России от выполнения своих обязательств по формированию и использованию страхового фонда банковской системы и участия в ликвидации коммерческих банков в 1993-1994 годах.

 

Параллельно с принятием административных мер, регулирующих величину капитала российских банков и направленных на сокращение их количества, Банк России стремился ограничить свою ответственность за состояние банковской системы, за выполнение возложенной на него в соответствии с действовавшим законодательством функции по защите интересов кредиторов и вкладчиков коммерческих банков. В этих целях были подготовлены поправки к Закону «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» и Закону «О банках и банковской деятельности», которые были приняты весной 1995 года. Однако от некоторых обременительных для него положений действовавшего законодательства руководство Банка России постаралось избавиться, не дожидаясь принятия и вступления в силу новых федеральных законов. Прежде всего это касается формирования и использования страхового фонда для обеспечения стабильности банковской системы, выплаты компенсации кредиторам и вкладчикам несостоятельных банков, а также ответственности Центрального банка за ликвидацию банков при отзыве у них лицензии.

В соответствии с Законом «О Центральном банке РСФСР (Банке России)» от 02.12.1990 года в целях обеспечения стабильности банковской системы на него бьша возложена функция по созданию страхового фонда. Он должен был формироваться за счёт обязательных отчислений коммерческих банков на условиях и в порядке, определяемом Уставом Банка России. В соответствии с указанным Уставом (утверждён 24.06.1991 года), страховой фонд банковской системы должен был создаваться в Банке России за счёт обязательных отчислений от прибыли как коммерческих банков, так и Центрального банка. Средства страхового фонда были предназначены для страхования депозитов клиентов банков.

Банк России своим письмом № 764 от 05.05.1991 года с 1 июля 1991 года ввёл в действие Указания «О порядке формирования фонда обязательных резервов, фонда компенсации коммерческим банкам разницы в процентных ставках, фонда страхования коммерческих банков от банкротств, фонда страхования депозитов в коммерческих банках». В Указаниях отмечалось, что фонд страхования депозитов в коммерческих банках формируется в целях защиты интересов их вкладчиков, предоставления им гарантии компенсации средств в случае банкротства банков. При этом банки были обязаны перечислять в данный фонд один процент от своих доходов. В свою очередь, формирование фонда страхования депозитов предоставляло коммерческим банкам право в случае неплатёжеспособности рассчитывать на компенсацию вкладов и депозитов своим клиентам со стороны Банка России в двадцатикратном размере к оплаченной величине указанного фонда.

Помимо фонда страхования депозитов образовывался фонд страхования коммерческих банков от банкротств. В качестве цели формирования этого фонда определялось предотвращение банкротств банков и компенсация временного недостатка у них ликвидных средств. Как и фонд страхования депозитов, фонд страхования коммерческих банков от банкротства должен был формироваться за счёт отчислений одного процента от доходов банков. Он предоставлял банкам право получения ссуды в Банке России на восполнение временного недостатка ликвидности в двадцатикратном размере к оплаченной величине фонда.

В течение 1991—1992 годов экономическое и финансовое положение большинства банков сохранялось на относительно приемлемом уровне, и у руководства Банка России не возникало ни опасений в отношении необходимости выполнения взятых на себя обязательств по формированию и использованию средств указанных фондов, ни прямо выраженной заинтересованности в сокращении числа действующих коммерческих банков. Между тем все коммерческие банки регулярно отчисляли средства в эти фонды, в определённой степени способствуя расширению ресурсной базы Банка России. Но ни сами банки, ни их клиенты до определённого времени не испытывали потребности воспользоваться страховкой, которую предоставлял фонд страхования депозитов и фонд страхования коммерческих банков от банкротств, несмотря на то, что банковская деятельность в России была связана с исключительно высоким уровнем кредитного риска.

Указанный риск объяснялся как наличием большого количества финансовых авантюристов и мошенников, так и тем обстоятельством, что высокие банковские проценты могли себе позволить оплачивать предприниматели, в той или иной степени нарушавшие действующее налоговое, таможенное и другое законодательство. В результате основная масса кредитуемых банками компаний и фирм находилась если не под пристальным вниманием правоохранительных органов, то «под колпаком» у криминальных структур. Соответственно, не только за перспективы развития бизнеса, но и за жизнь заёмщиков нельзя было поручиться даже в краткосрочном плане. Институт правовой защиты новых экономических структур отсутствовал. Экономическая деятельность ещё недавно процветающих компаний могла в одночасье остановиться, что часто и происходило на практике.

Кредитной истории (в том смысле, как она понимается в развитых странах) у российских заёмщиков не было. Даже при условии, что по действовавшим тогда российским стандартам кредитная история того или иного заёмщика могла рассматриваться как удовлетворительная, не было гарантии, что при очередном займе кредит банку будет возвращён, не говоря уже о процентах. Невозможно было использовать и традиционные методы оценки платёжеспособности кредитуемых банками компаний и фирм на базе предоставляемой ими финансовой отчётности. Дело в том, что практически все компании скрывали реальные объёмы своих доходов. Это объяснялось непомерно высоким уровнем налогообложения и унаследованными от административной системы методами учёта затрат, в соответствии с которыми даже затраты на выплату заработной платы относились не на себестоимость продукции, а должны были производиться из чистой прибыли.

 

¹ С 1992 года в соответствии с телеграммой Центрального банка Российской Федерации № 15-1-3/102 от 14.05.1992 года размеры средств, перечисляемых в фонд страхования депозитов и фонд страхования коммерческих банков от банкротств, стали определяться в размере одного процента от прибыли банка, полученной за квартал

 

В свою очередь, это приводило к тому, что официальная финансовая отчётность не имела никакой практической значимости с точки зрения оценки потенциальной платёжеспособности заёмщиков.

Кроме того, заёмщики в своей основной массе были не в состоянии предоставить банку реального обеспечения получаемых кредитов. Если банк и получал приемлемый залог или гарантию третьего лица, то по многим причинам, включая специфику действовавшего законодательства, реализовать этот залог было достаточно сложно, а гарант, или поручитель, могли оказаться неплатёжеспособными столь же внезапно, как и сам заёмщик.

Однако в течение определённого периода времени высокие кредитные риски не имели глобальных негативных последствий как для самих банков, так и для их клиентов. Потери на одном сегменте рынка могли быть компенсированы банками на другом, убытки от невозврата ссуд одними заёмщиками покрывались высокими доходами от кредитования других. Кроме того, в условиях высоких темпов обесценивания рубля банки, получившие валютную лицензию, могли частично компенсировать свои потери на кредитном рынке за счёт высокодоходных операций с иностранной валютой.

С 1993 года ситуация меняется, и ряд банков начинает испытывать серьёзные финансовые проблемы. Часть из них была обусловлена объективными трудностями роста, недостатком опыта, а также грубыми просчётами и ошибками руководства коммерческих банков, включая стремление играть более значимую роль на политической арене, а также участие в сомнительных сделках, связанных с экспортом капитала. Однако многие проблемы определялись общим уровнем экономической и политической нестабильности в стране, криминализацией практически всех сфер жизни общества, несовершенством действовавшего законодательства, контрпродуктивной налоговой системой и тому подобное. Немаловажную роль играли изменения политики Банка России в отношении развития банковской системы страны и неоправданно жёсткие ограничения ликвидности коммерческих банков.