Жизнь в геенне — вечная смерть.
Описание жилища погибших. Геенна.
Степени и вечность мучения.
Совершенное, полное, внутреннее и внешнее мучение.
Отличительный характер геенской жнзни второго периода.
Загробная жизнь самоубийц.
После праведнейшего суда Божия осужденные, услышав последнее решение: идите от Меня проклятии в огнь вечный, уготованный диаволу и его ангелам, — пойдут в место вечной своей погибели, на место вечного наказания — в геенну. С сего момента наступит для сих несчастных душ второй период их вечного страдания, вечного мучения и душе и телу, полное, совершенное мучение для человека-грешника. Осужденные, хотя и вместе пребывают как в первый, так и во второй периоды, однако, пребывая вместе, лишены возможности, удовольствия видеть и познавать друг друга, потому что состояние осужденных лишено решительно всякой и тени радости. Геенское состояние совершенно лишено света, там нравственная, духовная тьма, потому что имеющие наследовать ее, то есть делающие (на земле) "злая, ненавидят света" (Ин. 3, 20).
Неверие есть причина погибели человека. Понятие погибель безусловно принадлежит состоянию душ в геенне. Сюда поступают плотоугодники, чревоугодники и самоугодники: "Их конец — погибель, их бог — чрево, и слава их — в сраме, они мыслят о земном (Флп. 3,19) и "сердце их ожесте аки камень" (Иов 41, 16). Следовательно, жертвою геенны будут все не верующие в Господа Иисуса Христа, Сына Божия, ради нас человеков пришедшего на землю, и как Сам учил: "иже не имет веры, осужден будет" (Мк. 16, 16) и неверующий уже осужден, еще будучи на земле. Основанием вечного мучения служит совершенное удаление сих душ от Бога. Вечного, ибо, как свидетельствует наука, на земле есть только время, а за пределами ее —
Во всем решительно в геенне мы находим противоположное раю. Как дню противоположна ночь, жизни — смерть, добру — зло, свету — тьма, богатству — бедность, здравию — болезнь и т. д., следовательно, из всего того, что апостол Павел сказал нам о рае и его красотах, все противоположное сему должно относиться к геенне, к состоянию, которое было приготовлено Богом не человеку, а диаволу. Там награда, здесь же наказание, там радость, здесь же печаль и т. д. Короче: как решительно человек не может составить себе понятие о рае и его блаженстве, так точно, следовательно, он не может себе представить геенны и всех ее ужасов. Ежели отвратителен и нестерпим порок, то в какой же степени отвратительности и невыносимости должен быть для них отец его диавол со своими служителями? Каково же должно быть сообщество с ними? По обличении на праведнейшем суде грешников в неестественной земной жизни они "пойдут в муку вечную", чтобы вкушать плоды своего неверия, ибо одна только деятельная вера в нашего Искупителя Господа Иисуса Христа и спасет человека.
Состояние осужденной души, по учению Священного Писания, вообще называется состоянием смерти, смертию души, что бывает на земле с каждою душою после грехопадения до восстания — нравственного воскресения, происходящего от веры и исповедания сего греха; а в отличие от смерти тела загробное состояние неочистившейся души называется второю смертию (Апок. 21, 8), вечною смертию, вечным умиранием.
Из понятия о вечности следует понятие "вечная жизнь" — не престающее никогда развитие или добра, или зла. Не престающее никогда развитие только в направлении зла составит жизнь потерянных для Царствия Небесного. Деятельность ума, воли и сердца развивается только в направлении зла, то есть предмет их деятельности — зло. По учению Самого Господа Иисуса Христа, это состояние души в геенне есть состояние вечного плача, скрежета зубов, состояние отчаяния и вечной погибели: 'Ту будет плач и скрежет зубом" (Мф. 8, 12; 13, 42-50; 25, 30; 22, 13).
Вот как рассуждает о состоянии отверженных душ во втором периоде Златоустый: «Когда отойдем туда, то, если покажем и самое сильное раскаяние, никакой уже не получим от того пользы; но, сколько ни будем скрежетать зубами, сколько ни будем рыдать и молить тысячекратно, никто и с конца перста не капнет на нас, объятых пламенем; напротив, мы услышим то же, что и несчастный богач в аду, — что "пропасть велика между нами и вами утвердися"... Будем скрежетать зубами от страданий и мук нестерпимых, но никто не поможет. Будем крепко стенать, когда пламень сильнее станет охватывать нас, но не увидим никого, кроме мучимых вместе с нами злых духов и кроме великой пустоты. Что сказать о тех ужасах, которые мрак будет наводить на наши души!»
"Каково будет, — говорил также другой святой отец, — состояние тела у подвергшегося этим нескончаемым и нестерпимым мучениям там, где огонь неугасимый, червь бессмертно мучительствующий, темное и ужасное дно адово, горькое рыдание, необычайные вопли, плач и скрежет зубов, и нет конца страданиям! От всего этого уже нет избавления, нет ни способов, ни возможности избежать горьких мучений" (Богословие Макария, архиепископа Харьковского, с. 659).
Состояние души или жизнь в геенне, противоположная райскому состоянию душ или жизни в раю, может быть исключительно только познана чувствами внутренними и внешними, производящими в душе впечатления, лишенные мира и радости, преисполненные скорби, сетования, ожесточения, озлобления и ужасного отчаяния, обращающегося в злобу, зависть и ненависть как против Бога, так и против святых духов и душ. Сознание своего прошедшего, непрестанное угрызение совести, то есть самопознание и самоосуждения: "мы достойны этого по делам и жизни нашей", как открылось самопознание и самоосуждение благоразумному разбойнику на кресте. Мрак, скрежет зубов, неразрешимые узы, неумирающий червь, неугасающий огонь, скорбь, теснота и страдания — вот вечный будущий удел нераскаянного грешника в геенне.
Авва Евагрий между прочими своими наставлениями советовал монахам, пребывая в келий, быть в умственном делании, представляя себе ужасное состояние душ, заключенных навеки в геенне. "Помысли, в каком положении находятся теперь низвергнутые туда души! В каком горьком молчании они пребывают там! Как они стонут ужасно! В каком они страхе и мучении, в каком отчаянии, в какой печали, в каких бесконечных слезах! Приведи себе на память виды вечных мук, огнь неугасающий, червь неумирающий, мрак тартара, скрежет зубов" (Избранные изречения святых иноков еп. Игнатия, с. 103).
Что же касается до места геенны во вселенной, сей вопрос решим словами Златоустого, что не много принесет духовной пользы знание места во вселенной, где именно будут осужденные страдать или мучиться бесконечно. Довольно для христианина знать, что действительно такое место есть и тень его можем усмотреть внутри нас. Не будем искать места, где находится геенна, это нам и не поставляется в обязанность, но постараемся исполнить закон — обязанность христиан: не иметь ничего общего с геенной и возненавидеть все геенское как неестественное человеку; заботиться единственно только о том, чтобы избежать по смерти геенны, а не о том, где она находится во вселенной.
Учение об аде в обширном смысле, вообще как о месте осужденных, есть догмат общечеловеческий; свидетельством этому служат дошедшие до нас письменные памятники времен древних, средних и новых. Не одни христиане, но и язычники учение об аде возвели на степень догмата. Религиозные представления ада всего человечества всех времен и мест, греческих и римских поэтов и философов древности, писателей средневековья, ученых времен новых и представление ада нынешних дикарей составляют подробную картину ада и жизни в аду как состояния душ, осужденных на вечное мучение. Вот картины ада, выражающие сознание человека о сем загробном состоянии разных времен. Каждое племя, каждый народ, каждый человек имеют понятие о добре и зле, хотя это понятие относительное и зависит от многих причин. Как за добродетель за гробом обещается награда, так за порок — там наказание. Ад, по понятиям почти всех древних народов, находится под землей (в центре земли). Им управляет или царь, или царица. Так, у гренландцев адом управляет царица, напоминающая Прозерпину древности, восседающую на троне в глубине пещеры. Ее окружают разные морские чудовища. Душа наказывается или тем, что отдается в пищу демонам, или, продолжая свое несчастное существование, принуждена бывает питаться змеями, насекомыми, ящерицами. Наказанием по смерти для злых людей, по представлению некоторых языческих верований, например греков (Платон выразил эту мысль в "Федоне"), было возвращение на землю, где души обрекались на скитание около своих жилищ и, по усвоенному ими злому характеру, продолжали и по смерти делать зло живым, наводя на них разного рода страхования. Некоторые племена негров верят, что злые души под влиянием злых духов принуждены в наказание за свою злую земную жизнь наполнять воздух шумом и смущать сон людей, которых они ненавидели при жизни. Здесь начало заклинаний (некромантия), к которым прибегали живые, чтобы сделать милостивыми такие блуждающие злые души. Лактанций говорит, что солнце, луна и многие из небесных светил, по мнению древних, считались обителями, в которых грешники страдают за свои грехи. Такое воззрение на загробную жизнь древних свидетельствует, что им была известна истина продолжения за гробом развития нравственного состояния души и вечность награды и наказания.
Вот подробная картина древнего языческого ада, как повествует о нем самовидец Феспезий: «В момент моего падения с довольно высокого места я совершенно потерял чувство, и в таком положении бесчувственности пробыл трое суток. Меня приготовились хоронить, но не успели, потому что я очнулся как бы от продолжительного сна. Состояние, в котором была душа в течение трех суток, знаменательно. Во время падения мне живо и ясно представилось, что меня бросили в море. После нескольких мгновений бесчувственности я увидел себя в новом мире. Пространство, в котором, казалось, я находился, все исполнено неимоверной величины светилами, разделенными между собою огромными пространствами. Светила бросали ослепительный переливаясь изумительными цветами, и моя душа, как легкая ладья, неслась по световому океану быстро и покойно. Здесь видел я души умерших, которые принимали форму огненных пузырей, поднимались на воздух и здесь лопались, и из них выходили души в образе человека весьма малого объема. Одни из этих душ легко и быстро по прямой линии поднимались вверх, другие же не так легко поднимались, но вместе и кружились и поднимались. Из множества душ я заметил одну и узнал в ней одного из моих родственников, который умер во время моего детства. "Здравствуй, Феспезий", — наконец сказала мне эта душа. Я же, удивленный, ответил: "Меня зовут Аридей, а не Феспезий". — "Но это ваше первое имя, — продолжала душа, — а теперь вас зовут уже Феспезий, так как, по воле богов, вы умною частию души здесь, в новом, загробном мире, а прочие силы души остались при теле на земле". Путешествуя далее в загробном мире, я видел высокую гору, назначенную для грешников. Наконец я услышал голос женщины, прорицающей стихами будущее. Это — сивилла. Между предсказаниями она говорила о моей смерти. Быстро летала моя душа, однако я заметил многие озера, из коих одно клокотало расплавленным кипящим золотом, другое — свинцом, который был холоднее льда, третье — весьма твердым железом. Духи охраняли сии озера, имея в руках своих клещи. В озерах сих страдали души жадные, ненасытные. Приставленные здесь духи клещами вынимали души из первого озера раскаленными докрасна и бросали во второе озеро, где они тотчас же охладевали и делались твердыми и холодными, как лед. Отсюда перекидывались в третье озеро, где становились черными. Духи твердые, почерневшие души раздробляли на мелкие части и опять бросали в золотое озеро. Невыразимые страдания терпели здесь несчастные души. Я видел и то загробное место, из которого души возвращаются на землю. Здесь силою заставляют души превращаться во всевозможных животных. Здесь я видел душу Нерона, пригвожденную раскаленными гвоздями. Духи ее вертели, придавая форму ехидны, в которой она должна явиться на земле».
Гомер представил свой ад в двух различных формах: в Илиаде ад — обширное подземелье, и в Одиссее ад —страна отдаленная, таинственная, находящаяся на окраинах земли, за океаном, в стране киммерийцев.
Ад Гомера есть выражение народного представления ада того времени. На ад смотрели, как на копию с земного мира, на копию, которая приняла особый характер. Философы думали и учили, что ад был одинаково удален от всякого места на земле. Цицерон, желая показать, что все равно, где ни умереть, говорит: "Где бы человек ни умер, отовсюду одинаково далеко до ада".
Как христиане, так и язычники, помещая ад во внутренности земли, имели и имеют его описания. Греческие поэты и римские философы оставили нам довольно подробные описания этой таинственной страны, страны вечной скорби. Так, греческие поэты писали, что входом в ад служит река Лета со стороны скифов; в Лоадикии в ад проходили чрез пасть Плутона; около Лакедемонии — чрез Тенарскую пещеру. Из Эпира в ад тени погребенных умерших переплывали по реке Ахерон с помощью старого и грязного перевозчика подземного мира Харона, получавшего как плату за перевоз один обол (греческая монета), который клали покойнику в рот; а отводить души в ад составляла обязанность Гермеса, почему он и называется проводником мертвых. Из Египта мертвые ездили на суд чрез озеро Ахерузиа, близ Мемфиса, под покровительством бога Анибуса, который сопровождая душу в подземный мир, выхлопатывал ей благосклонный приговор на суде мертвых.
У Вергилия Эней попал в ад чрез пещеру Авернского озера, куда он нисходил вместе с кумской сивиллою, чтобы видеть там своего отца; Улисс, чтобы добраться до ада, отправляется за океан в страну киммерийцев; Геркулес пришел в ад чрез Арехузиадский полуостров. Из Гермиона в ад дорога была самая короткая, и потому жители сего края не клали своим мертвецам в рот монету для уплаты Харону за переезд. Рассказы путешественников финикиян, предпринимавших далекие морские плавания для отыскания олова и балтийского янтаря, были основанием происхождения у греков елисейских полей и тартара. Там, за океаном, за Геркулесовыми столбами, по словам финикиян, находятся счастливые острова — место вечной весны, а далее за ними — страна вечной тьмы. Эти неопределенно переданные повествования, и потому, худо понятые народом, в его воображении породили: блаженную страну — елисейские поля и страну наказания — тартар. Таким образом греческие поэты и римские философы представили подробную карту подземного царства; исчислили там реки, обозначили положение озер, лесов, гор, где фурии вечно терзают грешников, осужденных на вечные муки; указывают на асфоделов луг, простирающийся чрез весь подземный мир и весь поросший неприятного, мрачного вида растением асфоделус со стеблем, имеющим вид лилии и с небольшими луковицами у корня, которым, по верованию народа, питаются души умерших. В их поэмах видна история некоторых знаменитых грешников и особые подробности их мучений: Сизиф вечно катит свою скалу, Тантал не может утолить своей жажды среди реки, в которую погружен, Иксион не имеет ни секунды покоя на своем колесе, данаиды никак не могут наполнить бочек.
Слово Божие удостоверяет нас, что, по двоякому душевному состоянию, развивающемуся на земле, и за гробом два состояния: блаженное (рай) состояние людей добрых, которые жили на земле по духу закона Божия, и состояние мучительное (ад) как неестественное, противное воле Творца своеволием человека, извратившего свою природу и потому, следовательно, лишившегося своего первоначального назначения, для которого уже человек сделался неспособным. Ад сделался уделом человечества. Смертельный яд разлился во всей природе человека, и грех, заразивший прародителей, естественно должен был заразить и все от них происшедшее человечество. Умирая, и праведный и грешный душами нисходили во ад, который с Воскресения Христа, Победителя ада, потерял свое значение и силу и сделался только местом временного наказания для несовершенных душ, то есть для не достигших блаженства и не потерявших окончательно свое спасение.
Как Царствие Небесное, так и геенна, по предведению Божию, уготованы от вечности. Первое — для ангелов и блаженных душ и вторая — для падших ангелов, злых духов, а следовательно, и для сообщников их — злых душ, нераскаянных грешников. Итак, прежде всего назначение геенны — дня злых духов, отпадших ангелов. Согласно своему назначению для духов и душ природа геенны соответствует тонкой, эфирной природе своих обитателей. Как в дому Отца Небесного "многи обители", так точно и в аду, по свидетельству Третьей книги Ездры, есть многие обители, называемые затворами, хранилищами душ, а не вместилищем трупов. "Еда не вопрошаша души праведных о сих затворах своих, глаголюще: доколе тако надеющеся будем? И когда приидет плод жатвы мзды нашея?.. В аде обители душ подобны суть ложеснам. Понеже яко же родящая хощет вскоре родити, да избежит нужды рождения, тако и сия тщатся издати оная, яже вдана им суть" (4,35,41-42); "И земля издаст тех, иже в ней спят, и прах, иже в нем молчанием обитают, и хранилища издадут вданныя им души" (7, 32).
Находясь в детском возрасте, мы не можем себе ни представить, ни вообразить радостей, приятностей и скорбей возраста сознательного, возмужалого, что единственно зависит от состояния души, ибо каждому состоянию души соответствует и сознание его, следовательно, загробное состояние душ, имея и себе соответственное сознание, не может быть совершенно сознано и представлено в настоящей, земной жизни. Апостол Павел, свидетельствуя о настоящем знании, говорит, что оно только "отчасти". И потому Сам Господь Иисус Христос, чтобы сколько-нибудь приблизить настоящее понятие о будущем, загробном, употребляет символы, сравнения, уподобляя будущее загробное известному настоящему. Описание Царствия Небесного и геенны представляет сравнением: первое — с брачным пиром, вторую — с огненною долиною. Но это земное сравнение с загробным — почти что ничто, по словам апостола Павла; уготованное там, за гробом, человек и вообразить себе не может на земле. Следовательно, точное описание геенны невозможно, неестественно по настоящему состоянию души. Ежели жизнь есть непрестанное развитие, состоящее в непрестанном изменении состояния души одного на другое, более совершенное, все равно, в добре или во зле, переходя, по слову Давида, "от силы к силе", то отсюда понятна невозможность составить совершенно полное представление о имеющем быть состоянии за гробом, добром или злом. Но как загробная жизнь есть дальнейшее развитие земной жизни, то характеристические признаки той и другой жизни, опять же, по слову апостола Павла, "отчасти" можно себе представить: блаженство и мука как плоды добродетели и порока уже "отчасти" предвкушаются на земле своими делателями. Неземная радость, небесное удовольствие, внутреннее беспокойство, угрызение совести суть начало загробного состояния райского и геенского. Теперь понятно, почему избранный Богом народ, которому даны от Бога Закон, Откровение, и даже самая справедливая секта иессеев, исключительно посвятивших себя Богу и живших вдали от мира в пустыне, имели представление о загробной жизни, во многом сходное с языческим. Так, по свидетельству Флавия (кн. 2, гл. 12), они, иессеи, думали, что души праведников отправляются за океан, в место покоя и блаженства, где их не тревожат никакие заботы, ни перемены года. Души грешников, напротив, удаляются в места, подверженные всем резким переходам воздуха, претерпевают там вечные муки. Ежели бы евреи были совершенно свободны от языческих воззрений на загробную жизнь, то не сказал бы им Иисус Христос: "прельщаетесь"; а при прельщении невозможно истинное представление жизни загробной. И в настоящее время о будущей жизни "предание иудейское говорит, что пред наступлением великого дня воскресения мертвых явится Михаил Архангел и вострубит в трубу, чтобы мертвые восстали и праведные, умершие от века, обще с живыми иудеями, коих соберет Мессия от всех стран земли, будут ликовать в Иерусалиме; грешники сего лишены будут. Мессия сделает для праведных иудеев благолепнейший пир; зарежет великого кита и Лавиафана Левиесона. После этого введут их в то царство славы, куда введен был при жизни Моисей, которому, как пишется в книге Гдулас-Мойше, показаны были разные драгоценные кресла, приготовленные Богом в раю для иудейских угодников, а также и для него, — на которых и воссядут они по пришествии Мессии и будут торжествовать вечно" (Торжество христианского учения над талмудом Алексеева, с. 126). Это — общечеловеческая невозможность возвыситься до чисто духовного представления жизни души и вообще духовной жизни человека за гробом. Ежели на земле мы встречаем злодеев, готовых на всякое злодеяние, то каково же будет их душевное состояние за гробом? Такое, какого мы и вообразить себе не можем, состояние, которое на земле невозможно.
Данте в своем великом произведении — в "Божественной комедии", написанной в начале XIV века, — дает нам подробное описание ада, следуя общепринятым понятиям средних веков. Он в своем аду рисует все, что только было ему известно из религии, мифологии, истории и собственного опыта.
Заблудившись в диком, мрачном лесу, он достигает холма, но три животных: пантера, лев и голодная волчица — заграждают ему дорогу, и он уже снова спускается во мрак глубокой долины, когда пред ним предстала человеческая тень, потерявшая от долгого молчания голос. То был Виргилий, которого послала ему во всем помогать и показывать дорогу "божественная" Беатриче, предмет любви Данте, существо действительное и в то же время мистически идеальное. "Для твоего блага, — говорит Виргилий, — ты должен последовать за мною. Я стану указывать путь и поведу чрез страны вечности, где до слуха твоего дойдет неутешный плач и скрежет зубов, здесь ты увидишь бледные, иссохшие, блуждающие тени людей, прежде тебя живших на земле и ищущих самоуничтожения. Далее ты увидишь страны, совершенно противоположные первым, страны света очищающего среди очистительного пламени, потому что здесь души надеются выстрадать себе доступ в блаженные места. В заключение всего ты увидишь рай."
Виргилий и Данте приходят к вратам ада, на которых начертана ужасная надпись: "Оставь надежду навсегда". Они входят и прежде всего видят злополучные души, прожившие земную жизнь без добродетелей и без пороков. Они достигают берегов Ахерона и видят, как Харон в своей лодке перевозит души на другой берег; Данте вдруг впадает в глубокий сон. Он просыпается по ту сторону реки, и вот как ад представляется его взорам: ад — мрачное подземное царство, населенное нечестивцами, осужденными на вечное страдание. Это воронкообразная пропасть, помещенная внутри земли, покрытая шарообразным сводом, или корой, обитаемого нами полушария. Воронка эта, опускаясь к центру земли, постепенно сужается и около земного центра оканчивается колодезем. Внутренняя стена воронки разделена на уступы, или ступени, которые в виде кругов опоясывают бездну и на которых размещены грешники по роду грехов; чем ближе к центру, тем более сужается круг ада — чем тяжелее преступление, тем реже оно встречается, и стало быть, тем меньше нужно места для помещения причастных ему грешников, тем ближе к колодцу и жесточее оно наказуется, так что величайший грех — измена — казнится в последнем круге, а виновника греха, предводителя возмутившихся ангелов, царя скорбного царства Люцифера Божественное правосудие удерживает, погруженного по грудь в лед, в самом центре земли, в колодезе. Всех уступов или кругов девять. Виргилий тоже допускает девять разделений: три раза на три — число священное. Данте сходит в преддверие, которое образует первый круг ада, называемый Лимбо. Он находит там души добродетельных язычников и невинных младенцев, не очищенных крещением.
Затем они спускаются во второй круг, где восседает Минос, адский судья; здесь карают прелюбодеев; в третьем круге карают обжор. В четвертом он встречает Плутуса, который поставлен тут стражем; здесь мучатся расточители и скупцы. В пятом карают тех, кто предавался гневу. Данте и Виргилий видят приближающуюся лодку, управляемую Флегьясом; они входят в нее, переезжают реку Стикс и достигают подножия стен из раскаленного железа, окружающих адский город Дитэ; демоны, охраняющие врата, не позволяют им входить, но ангел повелевает пропустить путников, и в шестом круге они видят еретиков, запертых в гробницах, окруженных пламенем. Затем путники посещают круг виновных в притеснениях, круг мошенников и круг лихоимцев, где видят кровавую реку, охраняемую отрядом центавров. Вдруг к ним подходит Герион, олицетворяющий коварство и подлог, этот зверь сажает их на себя, чтобы перенести через адское пространство. Восьмой круг, называемый Малебольдже, подразделяется на десять долин, в которых заключаются: льстецы, симонисты, святотатцы, прорицатели, астрологи, волшебники, менялы, ханжи, неправедные судьи, лицемеры, которые ходят покрытые тяжелыми свинцовыми мантиями, воры, которых вечно жалят ядовитые змеи, ересиархи, шарлатаны и делатели фальшивых монет. Наконец поэты спускаются в девятый круг, разделенный на четыре отделения, где карают четыре рода предателей; тут именно Данте рассказывает эпизод графа Уголино. В последнем отделении, называемом отделением Иуды, прикован Люцифер. Здесь находится центр земли, и Данте, услыхав ропот ручейка, переходит этот центр и поднимается в другое полушарие, на поверхности которого находится гора Чистилище, опоясанная южным океаном. Ад Данте сходен с адом Гомера по своей воронкообразной (конической) форме.
В поэме же "Орландо Фуриозо" Ариосто, написанной в начале XVI столетия, место ада отводится тоже в земле. По словам автора, у подошвы высокой горы, из которой вытекает Нил, находится отверстие, которым гарпии возвратились в преисподнюю; отсюда-то автор и начинает свое путешествие по областям ада.
Если аду было отведено место внутри земли, то последнее нетрудно было узнать. Ад не мог занимать более трех тысяч французских миль (лье) в ширину. Декселий и Рибер рассчитали, что число осужденных на вечное мучение доходит до ста миллионов и что ад имеет только одну квадратную германскую милю.
Учение западных богословов об аде вообще как о загробном царстве грешников весьма неопределенно, и современный западный богослов Бержье говорит без убеждения, что ад находится во внутренности земли. Вот общий исторический очерк загробного царства смерти, царства осужденных — ада, в общем смысле места осужденных. Теперь посмотрим отдельно на адские затворы. Их значение, на основании Священного Писания, следующее.
Евреи загробное состояние осужденных душ называют геенною (по-еврейски абадон), что видно из раввинских книг "Соберутся, как побежденные собираются в подземной бездне, и повинные геенне заключены будут в геенне". Так геенна представлялась и древними евреями. Так, пророк и царь Давид вечную участь грешников за гробом, их загробное состояние — геенну изображает в таком виде: "Одождит Господь на грешники сети, огнь и жупел, и дух бурен, часть чаши их" (Пс. 10, б). Чтобы сколько-нибудь приблизить понятие народа к представлению вечного, загробного наказания грешников, Пророк представляет наказание Содома и Гоморры с окрестными городами (Быт. 19, 24). Это наказание грешников на земле Пророк берет за образ, символ их наказания за гробом. Неизбежность наказания — судьба, участь, удел грешников и собственно наказание — Пророк выражает словом "геенна". Об этой чаше вечного наказания Пророк пишет и в псалме 74, ст. 9: "Яко чаша в руце Господни... испиют вси грешнии земли". Так и Сам Иисус Христос в предсмертной Своей молитве в саду Гефсиманском предстоящие Свои страдания, заменяющие наказание мира, называл чашею. О сей чаше вечного наказания свидетельствует и пророчество Иеремии, которому поведывается от Бога всяческих взять чашу и напоить Иерусалим, и князей, и сопредельные народы (Иер. 25, 15-28): 'Тако бо глаголет Господь Бог Израилев; возми чашу вина нераствореннаго от руки Моея, да напоиши вся языки, к ним же Аз послю тя..." Пророк Исайя пишет: 'Ты бо прежде дней истяжан будеши; еда и тебе уготовася царствовати; дебрь глубокую, древеса лежаща; огнь и древа многа, ярость Господня аки дебрь жупелом горящая" (30, 32). И в другом месте опять пишет: "И изьздут, и узрят трупы чело-веков преступивших Мне; червь бо их не скончается, и огнь их не угаснет: и будут в позор всякой плоти" (66,24). Сочинитель Книги Иудифи пишет: "Горе языком, возстающим на род Мой: Господь Вседержитель отмстит им в день судный, дающе огнь и червие на плоти их, и восплачутся в чувстве даже до века" (16, 17). Иисус, сын Сирахов, в своей Книге Премудрости пишет: "Не рцы, на множество даров моих воззрит, и приносящу ми Богу вышнему, приимет" (7, 9).
