Исторические предпосылки наказаний за нарушение профессиональной этики и их формы

«Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил,- ответил Воланд, поворачивая к Маргарите свое лицо с тихо горящим глазом, - его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлось после этого прошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал. Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл!» М.Булгаков. Мастер и Маргарита.Роман

Профессиональные цехи формируют требования к каждому работнику, и они же осуществляют контроль его деятельности.

Профессионализм складывается как доблестное выполнение профессиональных обязанностей, как упорный и усердный труд ремесленников и других специалистов. Профессиональные корпорации уже в Византии требовали, чтобы каждый ремесленник занимался только одной профессией, контролировали качество производимых изделий. За малейший брак, провинность наказывали – штрафами, конфискацией имущества или инструмента, исключением из корпорации, ссылкой, избиением плетьми, острижением, отсечением руки.

Не составляют исключения и правила рыцарского служения. В случае нарушения рыцарем каких - либо обетов, например, обмана он подвергался наказанию, цель которого состояла в лишении чести, т.е. разжаловании из рыцарей. В присутствии толпы народа его разоружали, ломали его оружие, бросая к его ногам обломки, «три раза громко спрашивал герольд, указывая на виновного: «Кто это такой?» Три раза ему отвечали, что это рыцарь, и три раза он громко возражал: «Нет, это не он! Это не рыцарь, это негодяй, изменивший своему слову, клятве верности», после чего священник читал 108 псалом, содержащий проклятия нечестивцу, затем его клали на носилки и, как мертвеца, несли в церковь и читали над ним заупокойные молитвы. Отныне он считался умершим для рыцарства (См. Иванов К.А.Многоликое средневековье.М.,1996. -С с.30-31).

Впоследствии (18-19 вв.) подобная процедура (привязывание к «позорному столбу» и ломание шпаги над головой) в России осуществлялась над дворянами, уличенными в неверности государю или Отечеству. Это называлось «гражданской казнью», после которой человек лишался всех прав (гражданской казни за политические взгляды и намерение издавать за границей запрещенный журнал «Современник» 16 мая 1864 года в Петербурге на Мытнинской площади был подвергнут Н.Г.Чернышевский, за связь с петрашевцами лишен дворянского состояния Ф.М. Достоевский). Порицание недостойной деятельности профессионала в моральном плане вплоть до лишения лицензии на деятельность сегодня во многих странах сохранилось как отголосок «разжалования из рыцарей».

Рыцарская этика отчасти воспринята в спорте, в особенности в состязательных видах - боксе, фехтовании, где также важно беречь лицо и в прямом, и в переносном смысле и позорна победа над уступающим в силе и форме соперником. Своеобразным разжалованием является спортивная дисквалификация за использование допинга и другие формы «неспортивного» поведения.

Быть оскорбленным (чувствовать себя таковым), но не быть униженным никогда /Ю.М.Лотман о Пушкине/- таково понимание достоинства, чести благородным дворянином. Его также отличает храбрость: воинская отвага и доблесть, физическая сила. Славу дворянина составляет родовитость, знатность, верность и преданность королю и Отечеству, щедрость и милостивость к слабым, покровительство подданным, гостеприимство. Наряду с этим, если сюзерен, которому присягали, лишал рыцарей своего покровительства или обращался с ними вероломно, рыцари иногда снимали с себя данные обязательства, символически разломав над головой несколько веток и разбросав их в разные стороны.

Сознание того, что «положение обязывает» - обостренное понимание социальных дистанций, формирует статусное поведение, поступки в соответствии с ожиданиями людей своего круга.

Следует отметить, что и честь, и не использование слабости, прежде всего, было распространено в границах высших сословий. Подобная ограниченность, признание значимости только «своих» изначально присущи всем формам нравственной регуляции. И все же идея достоинства, чести, культивируемая в высших сословиях, была воспринята и получила распространение в ремесленной среде.

***

В средневековой Европе вследствие распространения ценностей христианства складывается профессиональная этика ремесленных цехов. В них культивируется понимание ответственности, профессиональных секретов и корпоративного достоинства. Это время оставило нам возвышенное понимание мастерства как самоотверженного профессионализма, вдохновляемого служением Всевышнему, но адресованного конкретным людям. Первоначально в профессиях, непосредственно связанных с храмом, затем и в других цехах оформляются традиции мастерства. Они претерпевают изменения, сначала Возрождение, затем и Новое время признают ценность новаций, изменений, совершенствования технологий, обеспечивающих движение в будущее. Но заданный средневековьем возвышенный тон одухотворения труда остается. И сегодня слово «мастер» употребляется в значении высокого профессионализма, в рабочих профессиях и в искусстве предполагает наставничество и наличие учеников. Музыканты называют дирижера Маэстро, во многих видах искусства сохранились творческие мастерские наиболее известных мастеров, проводятся мастер-классы. В ремесленном обучении сохранилось соединение знаний и профессионализма с ответственностью за подготовку кадров, которой руководят мастера производственного обучения. Звание мастер сохранилось также в спорте и означает высшую ступень достижений.

В современной культуре мастерство считается высшим достижением в любой профессии, хотя в каждой из них оно понимается по-разному. Возможно, именно этому – возрождению высокого смысла звания Мастер и посвятил свой прекрасный роман Михаил Булгаков, назвав его «Мастер и Маргарита» и в соответствии с традицией Средневековья не называя собственного имени Мастера.

В последующие времена велись дискуссии о безусловной ценности послушания, но его роль в сохранении преемственности культурных достижений признавалась всегда. Наряду с этим послушание служило предпосылкой к формированию социальной дисциплины, выполнению не только профессионального, но и гражданского долга, семейных обязанностей, уважения к законам, что постепенно получило название «законопослушия».

Свой благородный ореол сохранило и понятие рыцарства. Верность слову, присяге культивировалась в различных сословиях.

Пример высших сословий способствовал формированию достоинства в профессиональной среде, явился предпосылкой корпоративной морали. Сначала купцы, образовавшие гильдии, а затем мастеровой, служилый люд, объединявшийся в цехи, артели свято блюли честность и являли поступки, говорящие о достоинстве не меньшем, чем у дворян или офицеров. Впоследствии присягать требовалось во многих ситуациях: при даче показаний в судах, при поступлении на государственную службу, в России, например, даже для преподавателей в гимназиях, которые подписывали специальный документ – Присяжный лист, хранимый в дальнейшем в Сенате. (См.: Настольная книга по народному образованию. СПб., 1901, т.2. –С.730). Сегодня присягу дают судьи, губернаторы, президенты. Преемственной рыцарской является присяга в современной армии, обязательная для всех военнослужащих и означающая клятву на верность Родине.

Понимание работы как служения Господу во искупление несовершенства человека явилось стимулом к моральному обоснованию гуманистической сущности труда, преодолению эгоизма.

В отношении небесных покровителей времена, конечно же, изменились, но врачи все также клянутся именами Асклепия, Гигеи и Панакеи. С другой стороны, многие и сегодня полагают, что Св. Николай в православном календаре (Санта Клаус у католиков) покровительствует путникам, и его считают своим святым водители автомобилей.

Этика джентльменства как продолжение «мирской аскезы»

«Страна, делающая лучшую в мире сталь, варящая лучший во всем свете эль, изготовляющая лучшие бифштексы, выводящая лучших лошадей, создавшая священную неприкосновенность семейного очага, изобретшая почти все виды спорта… Но всякий бунтовщик, дерзающий восставать против попечительной и разумной английской власти, презрительно рисуется автором как разбойник, вероломный трус и мошенник» А.Куприн. Редиард Киплинг.

Средневековые традиции возвышенного отношения к труду как к служению получили дальнейшее развитие в этических исканиях итальянских гуманистов эпохи Возрождения. В их литературных и философских сочинениях прославлялась способность человека познавать природу - «одну из двух книг Священного писания»,- по мысли Галилея, фактически открывшего путь автономии естественнонаучного знания. Они утверждали веру в силу разума, творческие возможности человека, в его право строить свою судьбу, получая воздаяние за добродетели в земном существовании.

Призывая человека к активной деятельности: «Прочь от меня...безделье, неряшливость, ленивая праздность!» (Бруно), они считали, что человек сам в силах разобраться в пороках и добродетелях, не ожидая страшного суда.

Протестантская этика, как отметил М.Вебер, сообщила культуре Нового времени характер «мирской аскезы» - самоотверженного труда, самоограничения во имя веры, приветствуя энергию, подвижничество человека в преобразовании окружающего мира как богоугодную деятельность, выразив таким образом моральный «дух капитализма». Распространение норм, правил религиозной жизни на жизнь мирскую способствовало формированию гуманизма как нравственного принципа в труде и быту. Именно в протестантизме происходит переосмысление термина «профессия», который до Реформации употреблялся «только применительно к священнослужителям… (и) впервые стал употребляться как любой род занятий, выполняемых квалифицированно и ответственно» (Психология и этика делового общения. М., ЮНИТИ, 2000. –С. 233). Не только богослужение, монашество, но и работа «в миру», на благо людей стала пониматься как высшее предназначение, призвание человека, требующее самоотречения, полной самоотдачи.

Сама идея мирского аскетизма, сформулированная идеологом французского протестантизма Ж.Кальвином, не только реабилитирует расчетливость, полезность человеческой деятельности, но и приветствует служение на общую пользу, для удовольствия и наслаждения других. ??? В этот период утверждается гедонистический принцип в морали. Гедонизм (от греч. hedone–наслаждение) – принцип этики, согласно которому стремление к наслаждению и избегание страданий признается моральным, поскольку является естественным для человека, следовательно, отвечает гуманизму, т.е. существу морали. Впоследствии на его основании формируются и становятся популярными теории утилитаризма (ХIХ в.- Англия), прагматизма (ХХ в. – США), признающие нравственность полезности, деловитости и практичности.

Одним из проявлений свободной воли, осознаваемым многими в этот период, становится процесс автономизации хозяйства «или высвобождения экономических отношений из социальных и культурных норм в пользу большего подчинения экономики собственным законам» (Петер Козловски. Этика капитализма... СПб.,1996. - С.20). Эти законы понимаются автором как «развитие к автономии и субъективности» Безусловно, речь идет о ценностях гражданского общества, о формировании морали в новых экономических условиях, необходимости большего доверия профессионалам. Складывается принцип «взаимного воздаяния» или «верности договору». При этом, если раньше верность постулировалась вассальными отношениями, то теперь субъектами договора становятся свободно избираемые партнеры по деловым отношениям.

В Англии выразителями этой новой морали стали лишенные наследства младшие сыновья дворян. Майорат – обычай и закон, согласно которому, имущество отца доставалось целиком и только старшему сыну. Немного иронично, подчеркивая дворянское происхождение, младших и называли джентльменами («нежный, благородный мужчина»). Достаток себе они должны были заработать сами.

Джентльменство как идеология в Англии сложилось в результате установления конституционной монархии - союза аристократии и буржуазии. Это было своеобразным «классовым компромиссом», по словам К.Маркса, назвавшего сыном этого компромисса идеолога джентльменства Д.Локка.

С раннего детства не избалованные, закаленные и физически крепкие, как того требовала педагогика Д.Локка (автора «Мыслей о воспитании» - теории воспитания джентльмена), юные дворяне привыкали разумно и расчетливо вести свои дела. Поскольку дворянин ничего не должен делать руками сам – ни одеваться, ни готовить еду, никакую другую работу, кроме умственной, они ценили в себе интеллект, развивали способности в ученье. Они знали, что происхождение обязывает, даже отказывая себе в самом необходимом, прежде всего заработать на слуг и карету, на собственный дом и ложу в театре, а уж потом задуматься и о женитьбе. Ограничения дворян по роду занятий, невозможность для них самообслуживания, занятий ремесленным трудом, приводили к разделению труда, появлению мещанского сословия, невольно воспринимавшего науку жить «как в лучших домах», ориентированного на образ жизни и ценности жизни господ. Дворяне же могли сосредоточиться на сугубо интеллектуальных занятиях – государственной службе, юриспруденции, банковском деле и пр. Это привело к культивированию высоких стандартов в названных видах труда.

Джентльмен хорошо понимал, что деньги можно потерять и снова заработать, репутация же теряется однажды и навсегда, а сохранение ее понималось как необходимость «сохранить лицо». Для джентльмена его деловая репутация по значимости была не менее важной, чем его родовитость. Вот почему они так дорожили данным словом - «словом джентльмена», как потомки рыцарей, считая делом чести сдержать его, а бесчестием - нарушить. Оно заменяло заключенный нотариально договор, служило основой сделки, приравнивалось к контракту и позволяло предпочитать англичан как честных партнеров в деловых отношениях. Джентльмены понимали значение равенства всех граждан перед законом, уважение представителей других профессий, каждый из которых может быть потенциальным партнером или клиентом.

Расчетливость, стремление «разумно ввести свои дела в этом мире» придавали образам джентльменов некоторую холодноватость, граничащую с бесчувственностью.Она-то и понималась как истинный аристократизм, поскольку «…отличительной чертой, людей вращающихся в свете, является ледяное, невозмутимое спокойствие, которым проникнуты все их действия и привычки, от самых существенных до самых ничтожных: они спокойно едят, спокойно двигаются, спокойно живут, спокойно переносят утрату своих жен и даже своих денег, в то время как люди низшего круга не могут донести до рта ложку или снести оскорбления, не поднимая при этом неистового шума» (Бульвер-Литтон. Пелэм или Приключения джентльмена. М., 1958. –С. 42)