Ученый и погонщик верблюдов

В караване, что шел по пустыне, был один очень ученый проповедник. Он был так умен, что ему понадобилось семьдесят верблюдов, что­бы нагрузить на них тяжелые ящики, в кото­рых не было ничего, кроме книг ученого о муд­рости прошлых и теперешних времен. Вся эта груда книг представляла собой лишь ничтож­ную каплю того знания, которое проповедник нес в своей голове.

Вместе с караваном шел бедный погонщик верблюдов. О нем было известно, что он верил в то, что пришел последний имам (новый про­рок). В один прекрасный день проповедник ве­лел позвать к себе погонщика верблюдов и ска­зал ему: «Ты знаешь, как я знаменит среди уче­ных людей нашей страны и всего мира. Вот семьдесят верблюдов, которые везут на себе только ничтожную часть моих знаний. Как это может быть, что ты, простой погонщик верблю­дов в рваной одежде, ты, который даже не по­стиг простейшее искусство письма и чтения и не учился в школе, не говоря уже об академии, как ты осмеливаешься верить в то, что пришел по­следний имам?»

Погонщик верблюдов, скромно стоявший пе­ред благородным господином, поклонился веж­ливо и сказал: «Мой господин! Я никогда бы не осмелился предстать перед тобой и обратиться к тебе с моей убогой речью. Но ты сам задал мне вопрос. Поэтому я осмелюсь высказать то, что думаю, и подтвердить это одним скромным при­мером. Господин! Ты обладаешь чудесными дра­гоценностями знаний, которые я мог бы срав­нить с самыми великолепными жемчужинами моря. Эти жемчужины так дороги, что их нуж­но хранить только в искусно изукрашенном ларце, завернутыми в мягкий бархат. Мои же знания похожи на простые камни, на которые мы наступаем ногой, когда идем по пустыне. Представь себе, что восходит солнце. Оно посы­лает нам свои лучи. Господин, ответь мне: кто принимает на себя солнечные лучи и отражает их сияние? Твои драгоценные жемчужины, завернутые в бархат и запрятанные в ларец, будто в тюрьму, или мои бедные камни на краю дороги?»

Истории, взятые непосредственно из священ­ных писаний или близкие к ним по содержа­нию, но переданные изустной традицией, разъ­ясняют религиозные учения пророков. Десять заповедей Моисея, одинаково почитаемые иуда­измом, христианством, исламом и бахаистской религией, излагаются в историях доходчиво и понятно для верующих, без абстрактного мора­лизирования: «Ты не должен...» И здесь можно убедиться в том, что педагогические принципы хорошо сочетаются с религиозными.

От Али, зятя Мухаммеда, дошла до нас следу­ющая история, которая в известной мере разъ­ясняет заповедь: «Не укради». Эта история яв­ляется как бы руководством к тому, как надо поступать с людьми, преступившими эту запо­ведь или могущими нарушить предписания норм, действующих в их сообществе.

Правдивый вор

К одному высокочтимому мудрецу привели молодого вора, пойманного на месте преступ­ления. Но так как он был очень молод, его не хотели наказывать по всей строгости зако­на. От мудреца ждали, что он направит юно­шу на путь истинный, а стало быть, отвратит его от воровства, занятия, достойного всеоб­щего презрения. Однако мудрец ни единым словом не упомянул о воровстве. Он привет­ливо беседовал с юношей и завоевал его дове­рие. Единственное, что он от него потребовал, — это обещание всегда быть правдивым. Обрадо­ванный тем, что воровство так легко сошло ему с рук, юноша дал это обещание и с лег­ким сердцем пошел домой. Подобно тому как беспокойно несущиеся черные тучи затмевают луну, так и ему ночью пришла в голову мысль совершить кражу. Но когда он, тихо крадучись, протиснулся через боковые ворота дома, его вдруг осенило: «Если я сейчас встре­чу кого-нибудь и он спросит меня о моих на­мерениях, что я тогда отвечу? Что я скажу завтра? Если я должен сдержать обещание быть правдивым, то я должен буду во всем сознаться, и тогда уж мне не избежать заслу­женной кары». С этих пор юноша стал стре­миться к правдивости, преодолевая пагубную привычку, и для него уже стало невозможным воровать. Правдивость все больше и больше открывала ему путь к честности и справедли­вости.