Австрийск. Корреспонденция из аугсбургской «allgemeine Zeitung» 211

бои с намеками, появившимися в газете Кошута в ноябре, тому, кто читал его предупреждения, что отход венгерской армии в глубь страны, если он произойдет, следует считать не бегством, а стратегическим планом, его прокламацию к крестьянам с призывом вооружаться в тылу императорских войск, отрезать их пути снабжения, нападать на отдельные подразделения, его указания о ведении партизанской войны и т. д., — тому должны быть понятны причины быстрого отступления вплоть до Пешта и того бросаю­щегося в глаза обстоятельства, что князю Виндишгрецу был противопостав­лен лишь один корпус, насчитывающий 24 тысячи мятежников под коман­дованием Гёргея. Мятежники устроили засеки и вырыли траншеи под Пресбургом, Визельбургом, Раабом, рассчитывая, что эти оборонительные сооружения, заставив императорскую армию увеличить артиллерийский парк и соответственно число конных упряжек, позволят им выиграть время для переброски своих рекрутов из славянских комитатов в район Тисы, по­лучения заказанных в Бельгии ружей и обучения своей армии. Мятежники отходили к Пешту почти без боя, поскольку они стремились создать опол­чение в тылу императорских войск и ослабить их, вынудив оставить гар­низоны в Пресбурге, Эденбурге, Раабе и вести осаду Коморна».

Затем аугсбургская «Allgemeine Zeitung» переходит к обзору военных действий, разумеется, лишь с точки зрения австрий­ской стороны, и продолжает:

«Том временем 8 бригад императорских войск, соединившись в Рима-сомбате, выступили против мятежников, которые в количестве 5 тысяч человек при 120 орудиях сосредоточились под Мезёкёвешдом и Наполь­ной. Князь Виндишгрец прибыл с несколькими кавалерийскими полками из Пешта в Дьёндьёш и взял на себя руководство наступлением импера­торских войск, насчитывавших примерно 40 тысяч человек, и, по слухам, 140 пушек, против мятежников, занявших выгодные позиции. Гусары сражались с ожесточением и отчаянной храбростью, именно они поставили на некоторое время под вопрос победу императорских войск; регулярные пехотные части, числом всего 8 тысяч человек, дрались с мужеством и вы­держкой, ополчение держалось более стойко, чем обычно, однако было вскоре покинуто своими невежественными и трусливыми офицерами, а перешедший на сторону противника итальянский батальон Занини ¹⁰⁵ был пленен императорскими войсками в Капольне. Таким образом, про­должавшие сражаться регулярные части повстанцев были не в силах более сдерживать натиск колонн императорских войск, а могли лишь прикрыть отход всех сил мятежников, и этим спасли их от полного разгрома. На что способны эти войска под командованием искусных и храбрых офицеров, демонстрирует венгерская пехота в Италии, бесспорно принадлежащая к храбрейшим частям австрийской армии; чрезвычайно жаль, что здесь в своем ослеплении она сражается, поддерживая мятеж, который чем дольше длится, тем больше бед несет Венгрии. Барон Елачич направился в Темешвар, чтобы там принять на себя верховное командование импера­торскими и сербскими войсками. Его авторитет и энергия позволят ему обуздать сербов, склонных рассматривать занятые с помощью император­ских войск районы как свою собственность, и ограничить их произвол. Сербы под командованием Кничанина стоят под Сегедином и отбили под­ряд две атаки мадьяр, уступающих им численно. В Трансильвании Бем, кажется, опять собрал силы и двинулся на Германштадт, однако, по слу­хам, против него действует фельдмаршал-лейтенант Глезер, и в этом слу­чае его корпусу не избежать пленения» (!)

212 АВСТРВЙСК. КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ ИЗ АУГСБУРГСКОЙ «ALLGEMEINE ZEITUNG»

Из других сообщений приводим еще следующее:

«Пешт, 3 марта. В дистрикте Шольт получен из Дебрецена приказ во­оружить всех мужчин от 18 до 30 лет и направить их против райценов ^ш. — Некоторые офицеры-гонведы¹⁰³, отпущенные из крепости Эссег под честное слово не поднимать больше оружия против императорских войск, все же, судя по всему, участвуют в организации народного восстания».

(«Lloyd»)

Написано Ф. Энгельсом

13 марта 1849 г.

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» M 245,

14 марта 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

I 213

* С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

В только что полученной берлинской почте, которая должна была прийти еще вчера вечером, из Вены опять нет ни писем, ни газет. В Бреслау также ничего не получено. Известия не­посредственно из Вены поступали только до 8-го, и то это были лишь слухи с венгерского театра военных действий. В одной ли­тографированной корреспонденции ¹⁷⁵ сообщается, что Виндиш-грец со своими корпусами якобы форсировал Тису у Тисафю-реда. По сведениям «Allgemeine Zeitung», он будто бы сразу же был наголову разбит в большом сражении.— Все сообщения из Трансильвании единодушны в том, что Бем и секлеры '"явля­ются хозяевами положения во всей стране, за исключением Кронштадта и Германштадта. Шессбург еще занят секлерами. Бем, говорят, отозван к главным силам в Дебрецен, а командо­вание в Трансильвании принял другой отважный поляк, Будин-ский. Что во всех этих слухах является правдой — сказать трудно. Во всяком случае, полное молчание всех официальных газет — не самый благоприятный признак успехов император-ско-королевского оружия.

Подтверждается, что Перцель не в плену и не в Швейцарии, а в тылу императорских войск ведет агитацию в Толънском комитате. В Пеште у него еще было время, чтобы нанести не­сколько светских визитов, а как только военные власти начали его преследовать, он бежал в Тольну.

В то время как на юго-западе, в тылу у австрийцев, подни­мается народ, то же происходит и на северо-западе. Здесь, где Гёргей длительное время удерживал целых три корпуса, по сообщениям из различных источников, опять появился корпус

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

в 10—12 тысяч человек, действующий против словацких горных городов ¹²⁴ и полностью уничтоживший чешско-моравско-сло-вацких добровольцев ^9В под командованием Штура и Гурбана. Предводителем мадьяро-словацкого отряда (словаки большей частью настроены промадьярски, и в этих областях, почти сплошь заселенных немцами и словаками, без последних вообще нельзя было бы сформировать отряд) является, как говорят, некий Цлоут. Отдельные беженцы, прибывшие в Мияву на мо­равской границе, сообщили об этом в Прагу Славянской липе ¹⁹³.

Забавно также и следующее сообщение из «Siebenbürger Bole», представляющее образчик «смехотворных россказней» императорского командования в Трансилг.вании и обошедшее теперь всю немецкую печать. В то время как императорские войска поспешно отходили к Пешту и Лошонцу, «Siebenbürger Bote», военные сводки которого, как известно, «носят официаль­ный характер», заставил их одерживать следующие славные победы:

«Германштадт, 23 февраля. Позавчера вечером получено известие, что объединенные войска фельдмаршал-лейтенантов Шлика и Шульцига с 10 по 12 февраля одержали победу в кровопролитной битве с венгерскими мятежниками и взяли Гросаардейн. Все поле боя от Дебрецена до Гросвар-дейна сплошь покрыто бесчисленными трупами. На следующий день подоб­ное же известие поступило еще из трех источников»(!!!).

* Только что мы получили свежие венские и чешские газеты и письма. Молчание официальных органов продолжается. По неофициальным же сообщениям картина такова:

1. Императорские войска потерпели поражение под Соль-ноком. Часть основных сил венгерской армии вместо форсиро­вания Тисы у Поросло направилась вниз по ее течению и, соеди­нившись с другими мадьярскими летучими отрядами, ударила в тыл стоящим под Сольноком императорско-королевским войскам. Одновременно находившиеся на правом берегу Тисы мадьяры устремились через нее. Императорские войска были полностью разбиты, железная дорога от Сольнока до Абоня разрушена и вся область занята мадьярами. Сольнок, таким образом, вто­рично отбит у императорских войск.

2. По-видимому, не лучше обстоит дело у императорских войск в центре и на левом фланге. 5 марта из Капольны в Пешт прибыло огромное количество орудий, ракетных батарей, обоз­ных упряжек, которые были доставлены в Офенскую крепость. И великий полководец Виндишгрец — говорят, он получил лег­кое ранение — перенес свою главную квартиру обратно в Офен. Он передал командование фельдмаршал-лейтенанту Шлику

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

с приказом теперь же немедленно форсировать Тису и, штурмом взяв Дебрецен, положить делу конец!

Короче говоря, императорские войска опять разбиты под Сольноком и вытеснены из него; Виндишгрец вернулся в Офен, его артиллерия и обозы последовали за ним. Следовательно, и там императорские войска, по всей видимости, потерпели поражение.

Одпо поражение австрийцев вне сомнения, второе — вполне вероятно.— Finis Hungariae! *

Написано Ф. Энгельсом Печатается по тексту газеты

около 14 марта 1849 г. _л

Перевод с немецкого
Напечатано во втором приложении „,

к «Neue Rheinische Zeitung» M 245, ^Ha русском языке публикуется впервые

14 марта 1849 г.

Конец Венгрии! Ред.

216 ]

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

К опубликованным сегодня утром сообщениям можно доба­вить лишь немногое. Сведения о сражении при Сольноке чрез­вычайно туманны, по-видимому, стоявшая там императорская бригада Каргера была оттеснена ударившими ей в тыл через Абонь мадьярами на противоположный (левый) берег Тисы, еще целиком находящийся в руках мадьяр. Если это верно, то она погибла и никто не избежит либо смерти, либо плена. Из Пешта в Абонь были посланы три батальона, прибывшие, ко­нечно, слишком поздно; как только они отправились по желез­ной дороге, из Сольнока в Пешт прибыл разбитый генерал Цейс-берг. Он вынужден был добираться до Абоня в карете, так как железная дорога была уже разрушена.

В Будапеште строятся новые укрепления. «Constitutionelles Blatt aus Böhmen» пишет:

«Блокгаузы у обоих предмостных укреплений висячего моста скоро должны быть закончены, образовав на случай нападения надежный бас­тион, который не так-то легко взять. — Несмотря на объявление о том, что об изъятии из обращения или конфискации венгерских банкнот, на­ходящихся в частном обращении в Венгрии, не может быть и речи ^ш, обмен австрийских банкнот на венгерские бумажные деньги происходит под большой процент, и курс последних, вероятно, будет падать с каж­дым днем ^ш, так как размеры платежей местных коммерсантов в дру­гие коронные владения, особенно в Вену, значительно превышают посту­пления сверху. Евреи столицы получили повторный приказ уплатить изве­стную невыплаченную часть выкупа за отмену налога терпимости¹³⁵ серебряными цванцигерами⁸⁵. Однако общине предоставлена отсрочка на четырнадцать, а по другим данным — на восемнадцать дней».

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Та же газета сообщает из комитата Тольна:

«Гешпаншафт Тольна, вопреки своим изъявлениям верности, уже вновь охвачен сильным волнением. Недавние выступления Морица Пер-целя на народных собраниях посеяли злые семена, а военные власти были слишком поздно уведомлены о том, что он несколько дней тому назад находился инкогнито в поместье своего отца. В руки императорских войск попали лишь его экипаж и ни в чем не повинный камердинер».

Положение императорских войск на юге также далеко не бле­стяще. Обратимся снова к «Constitutionelles Blatt aus Böhmen»!

«Взятие Старого Арада не обошлось без серьезных осложнений. Гене­рал Теодорович хотел оставить там в качестве гарнизона весь свой корпус, но некоторые офицеры сочли, что достаточно трех батальонов. В резуль­тате, когда основные силы сербов расположились в своем лагере, разбитые мадьяры, форсировав Марош, вернулись и оттеснили два батальона, а третий частью взяли в плен, частью уничтожили».

Взяв Эссег, императорское командование было уверено, что тамошний гарнизон поспешит вернуться на службу императора. Из четырех рот регулярных экс-императорских войск не удалось завербовать ни одного человека, а из всех гонведов ^ш только шестнадцать.

Следующая новость из Хорватии, которой октроирована независимость. «Agramer Zeitung» пишет:

«Мы узнали из достоверного источника, что министерство торговли всерьез намерено привести в порядок Саву в ее верхнем течении вплоть до Сисака, а затем вскоре собирается построить железную дорогу от Сисака до Аграма и оттуда до Карлштадта и Штайнбрюка».

Действительно, все в порядке. Пусть императорско-королев-ское правительство делает там реки судоходными, проклады­вает железные дороги, развивает в стране торговлю и промыш­ленность, и оно убедится, как долго еще сможет полагаться на своих хорватов. Как только хорват сменит красную епанчу ¹⁹⁵ на фрак, восторженное отношение к военно-полевому импера­тору прекратится само собой.

Бан Елачич уведомил Банский совет ¹⁴⁵, что промадьярски настроенным хорватам, включая шесть лидеров этой партии, ко­торые были объявлены изгнанными из страны, так как бежали в Венгрию и не вернулись после трехкратного вызова, он предоставил амнистию.

Наконец, с турецкой границы пишут следующее:

«В Турции царит большое оживление. В Боснии снаряжаются и кон­центрируются у Травника значительные массы войск. Хотя лазутчики доносят, что иногда слышатся угрозы в адрес граничар, однако скорее

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

всего эти приготовления связаны с политической интригой, которую в Кон­стантинополе плетет вокруг Дунайских провинций Пальмерстон/стремясь, по меньшей мере, вытеснить русских из Молдавии и Валахии и оголить восточный фланг Австрии. Австрия может ожидать энергичной ноты по поводу 10 тысяч русских вспомогательных войск в Трансильвании».

Написано Ф. Энгельсом Печатается по тексту газеты

14 марта 1849 г. _п

Перевод с немецкого

в «Neue Rheinische Zeitung» M 246, ^Ha Русском языке публикуется впервые

15 марта 1S49 г.

[ 219

ОБРАЗЦОВАЯ РЕСПУБЛИКА ^,98

Берн, 10 марта. Если Бельгия представляет собой «образцо­вое государство» буржуа и идеологов — сторонников конститу­ционной монархии, то Швейцария, как известно, является идеа­лом их республикански настроенных собратьев. В Швейцарии нет короля, не существует дворянства, налоги умеренны, страна наслаждается полнейшим покоем; единственное, что заслуживает порицания — это события прошлого, иезуиты и возня в духе Зондербунда ^вв. Еще совсем недавно радикальная газета «Neue Deutsche» завидовала покою и довольству Швейцарии. Мы сожа­леем, что нарушаем это идиллическое представление о счастье и благополучии швейцарских граждан и должны указать на уродливые пятна «на зеркале, наиболее точно отражающем лучи свободы». Прежде всего мы хотим дать обзор нескольких на­родных собраний. 5 марта в Шёнбюле, кантон Берн, состоялось так называемое собрание коммунистов, на котором присутство­вало много пролетариев. Предметом обсуждения были бедность и эмиграция. Характеристика, данная ораторами положению трудящегося населения Швейцарии, подтвердила необходимость скорейшей и энергичнейшей помощи; однако характер дискуссии по этому поводу обнаружил полную беспомощность и показал, что, несмотря на все республиканские институты, пролетариат еще очень слабо представляет себе свое собственное положение и средства освобождения. Консерваторам удалось использовать социальное движение в своих интересах. Самые резкие упреки были направлены в адрес радикального правительства Берна, в частности в адрес дирекции по вопросам финансов, и защит­никам существующего правительства лишь частично удалось опровергнуть их. Было решено, что средством оказания помощи

ОБРАЗЦОВАЯ РЕСПУБЛИКА

является пересмотр конституции, причем многие ораторы заявляли, что использовать законный путь следует лишь вре­менно и в порядке эксперимента. Поскольку пересмотр консти­туции является рычагом, с помощью которого консерваторы и особенно патриции Берна ^ш хотят сместить существующее правительство, можно считать, что их план натравливания про­летариата на правительство пока что удался. Еще отчетливее эта чисто иезуитская тенденция проявилась на заседании Цен­трального комитета Общества содействия эмиграции в кантоне Берн, которое было недавно проведено в Клёстерли под Бер­ном. Депутаты от 25 округов в количестве около одной тысячи человек собрались, чтобы любыми средствами попытаться до­биться урегулирования вопроса об эмиграции во имя спасения многих тысяч лишенных заработка и голодающих граждан государства. Поскольку Большой совет ⁵⁷ в ответ на доклад правительственного советника Шнайдера не проявил в этом вопросе необходимой энергии и самоотверженности, то и здесь пригрозили пересмотром конституции, не подумав о том, что смещение нынешнего радикального правительства лишь сделало бы возможным возвращение людей старой системы.

Для этой цели во всех округах должна быть распростра­нена петиция, и как только наберутся предусмотренные кон­ституцией S тысяч подписей, для решения этой задачи будут при­няты соответствующие меры. Так как из-за растущего с каж­дым днем числа людей, лишенных заработка и пропитания, особенно на Бернском нагорье, вопрос об эмиграции является предметом обсуждения и толков, не исключено, что иско­мые подписи будут собраны, и нынешнее правительство столк­нется с большими трудностями.

И в Сапкт-Галлепе рабочее движение делает успехи.

«В то время как «Arbeiter», — повествует «Wächter», — пытается зани­маться теорией социального коммунизма, они в округе Гастер под предсе­дательством Хофштпттера начали осуществлять его на практике; они хо­тят снижения процентной ставки до 2% и т. д.».

Действительно, радикалам там, где они сейчас правят, сле­довало бы остерегаться равнодушием оттолкнуть от себя рабо­чих. Швейцарский пролетариат в значительной степени еще представляет собой так называемый люмпен-пролетариат, кото­рый продается всякому, кто сулит ему золотые горы. Попы и аристократы, разумеется, не напоминают голодающему народу о тех временах, когда крестьянин должен был платить десятину пасторам и помещикам; они лишь спрашивают: «Что делает для вас нынешнее правительство?». И тут уж самым верным сторон­никам последнего нечего ответить. Если бы пролетариат в Швей-

ОБРАЗЦОВАЯ РЕСПУБЛИКА

царии был достаточно силен и образован, чтобы стать самостоя­тельной партией, то оппозиция против нынешнего радикализма, несомненно, -была бы оправданной, при существующих же усло­виях всякая борьба с радикальными политиками — уступка консерваторам.

Радикалам вообще надо выступать несколько более энергично и деятельно. Мало нападать на отдельных реакционеров и от­пускать неуместные шутки по поводу религии; партии активной внешней политики [Auslandspartei] следовало бы продемонстри­ровать в борьбе против политиков, выступающих за нейтрали­тет, такую же энергию, какую показали господин Оксенбейн и К⁰ по отношению к иезуитам и сторонникам Зондербунда. Промедление сейчас таит в себе большую опасность, чем когда-либо. Вопрос о капитуляциях ^7в, который решается девятью десятыми швейцарского народа наперекор доктринерско-трусли-вой интерпретации его Федеральным советом, дает в руки ради­калам достаточно сильное оружие, чтобы быстрее покончить с нынешним бедственным положением. Доклад политического департамента (Фуррера) швейцарскому Федеральному совету по вопросу о капитуляциях, который большинством газет, осо­бенно «Neue Zürcher-Zeitung», восхваляется как поп plus ultra * политической мудрости, позволяет нам проникнуть в суть мел­кого торгашества Федерального совета, регулирующего внеш­нюю политику с помощью нескольких баценов ^1В8 и принципов гражданского права:

«Из каких средств, — вопрошает Фуррер, — должны быть возме­щены убытки? Абсолютно невозможно в сколько-нибудь значительных

размерах взять эту сумму из казны Федерации.------------------- Следовательно,

эти расходы должны бы быть покрыты кантонами. Но спокойно и непред­взято взвесив обстоятельства и не дав увлечь себя слепому воодушевлению, придется убедиться, что и внесение этой суммы также лежит в области недостижимого, особенно в будущем, даже если признать столь воодушев­ляющее влияние настоящего».

В другом месте:

«Великая нация, которая не может снарядить даже нескольких полков, едва ли сможет надолго обеспечить себе независимость и политическую свободу».

Итальянские республики определенно выразят когда-нибудь соседней швейцарской республике заслуженную благодарность за это официальное заявление ее первого должностного лица. «Neue Zürcher-Zeitung», полуофициальный орган федерального президента, заявила, будто решение, согласно которому отмена нынешних капитуляций относится к сфере компетенции канто-

• — вершина. Ред.

222 ОБРАЗЦОВАЯ РЕСПУБЛИКА

нов, было принято Федеральным советом единогласно. Это не­верно. Итальянец Франсини отсутствовал, и сторонник «не­прерывной революции» Дрюэ собирался внести в Федеральное собрание предложение

«отменить капитуляции, если этого требует положение Италии и Швейца­рии».

Затем он предложил приостановить вербовку в неаполитан­ские полки до решения этого вопроса — и это является главным.

Г-н Оксенбейн, Наполеон войны против Зондербунда, хочет импортировать не только прусского Лобауэра ^1в9, но и прусский военный мундир. Но сей похвальный замысел терпит провал из-за величины расходов.

Просьба нескольких французов о создании в Швейцарии игорного дома чрезвычайно возмутила нравственность добропо­рядочных республиканцев. Если бы содержатели игорных домов в Германии не были повергнуты в страх постановлением досто­почтенного Национального собрания во Франкфурте ²°°, они не доставили бы господ-правителей кантонов Зондербунда перед тяжкой необходимостью выбирать между крупными барышами и наследственной моралью. Большой совет в Люцерне 79 голо­сами против 67 отклонил подобную просьбу некоего г-на Биаса; а секция Народного союза направила федеральным властям пети­цию, составленную в том же духе; в ответ на это предпринима­тели обратились в Швиц (Штанц) и Санкт-Галлен (Рапперсвиль), но не добились, однако, удовлетворения своих желаний. Гос­пода, пожалуй, должны будут теперь понять энергию арен­датора игорного дома в Хомбурге, который заявил, что его ка­зино просуществует дольше, чем все франкфуртские парла­менты.

Большой совет, который вновь собрался несколько дней назад и в котором по-прежнему председательствует г-н фон Тиллье, хотя он и запятнан подозрением в государственной измене, за­нимается обсуждением статей закона о промыслах, в котором, по нашему мнению, ничто не заслуживает упоминания, кроме пункта, разрешающего политическим эмигрантам заниматься ремеслом без представления на дальнейшее свидетельства своей деловой правоспособности. Кроме того, департамент внутрен­них дел ходатайствовал о выделении суммы в 8 тысяч франков на науку, искусство и т. д.

Написано Ф. Энгельсом Печатается по тексту газеты

10 марта 1849 г. „

Перевод с немецкого
Напечатано
в «Neue Rheinische Zeitung» M 246, ^Ha РУ^ком тыке публикуется впервые

15 марта 1849 г.

[ 223

* С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Сегодня мы не имеем никаких сообщений с театра военных действий, за исключением мадьярской корреспонденции «Bres­lauer Zeitung». Из нее видно, что австрийцы, во всяком случае, полностью разбиты в сражении под Сольноком и вынуждены отступить к Пешту. Кечкемет, по слухам, снова занят мадья­рами. Сережанский ^ш полковник Альберт Елачич, майор принц Гольштейн и сам императорско-королевский генерал (Эттингер якобы пали в бою.

Мадьярская корреспонденция утверждает, что Штульвей-сенбург (на правом берегу Дуная, по направлению к Вене) ванят мадьярами и в результате их новых успехов князь Лобко-виц направился в Дебрецен, чтобы предложить мадьярам посредничество. Подробности завтра.

Написано Ф. Энгельсом 16 марта 1849 г.

Напечатано во втором приложении

к «Neue Rheinische Zeitung» M 249,

IS марта 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

224 ]

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

«Breslauer Zeitung» помещает сегодня два мадьярских сооб­щения от 6 и 7 марта, которые на сей раз, в виде исключения, написаны несколько путано. Из них видно, какое огромное впечатление произвел в Пеште внезапный поспешный отход австрийцев, какое множество слухов, в которых факты следуют вперемешку с преувеличениями, он породил.

3 марта под Мезёкёвешдом, в миле от Маклера и в двух ми­лях от Капольны, по-видимому, произошло большое сражение, в котором Дембинский, благодаря умелому использованию местности и искусному тактическому маневру, наголову разбил императорские войска. Их потери составили 7 тысяч человек и 60 орудий.

То, что венгры вовсе не отступили за Тису, как это растру­били по всему свету австрийские газеты, и что по эту сторону Тисы, должно быть, произошло нечто, похожее на поражение им­ператорских войск (если даже приводимые выше сведения пре­увеличены), — не подлежит сомнению. Недаром Виндишгрец отступает.

То, что императорские войска разбиты также под Солъноком и их расположенное там соединение, как мы и полагали, взято в плен, подтверждается мадьярским сообщением от 6 марта:

«Вчера в 7 часов утра императорской армии был нанесен еще один решительный удар. Бригада Граммона в количестве 5 тысяч человек была окружена в Сольноке на Тисе венгерскими войсками, переправившимися через Тису у Цибакхазы, и после страшного побоища взята в плен вместе с фельдмаршал-лейтенантом Граммоном. Генерал от кавалерии (Эттингер при этом получил смертельное ранение, от которого он вчера скончался в Офене».

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Впрочем, венгры на этом не остановились. Согласно мадьяр­скому сообщению, они продвинулись до Цегледа и 5-го в крово­пролитном бою разбили там императорские войска (вероятно, три резервных батальона, которые Цейсберг держал в Пеште). Они также вновь заняли Кечкемет — очень важный пункт между Тисой и Дунаем. Вследствие этих поражений Елачич, видимо, последовал за князем Виндишгрецом и также оставил Пешт. Полевые укрепления, возведенные вокруг Пешта, судя по всему, уже срыты самими императорскими войсками; следовательно, они намерены не оборонять сам Пешт, а только держать его под контролем посредством орудий Офена. Крепость Офен хорошо обеспечена провиантом, но крупнокалиберные орудия вывезены и оттуда, следовательно там, по-видимому, не помыш­ляют об очень длительной обороне.

Таковы содержащиеся в мадьярском сообщении сведения, звучащие правдоподобно. Менее правдоподобным выглядит следующее:

Гёргей с одним корпусом будто бы продвинулся к Раабу и отрезал отступление императорским войскам; при этом не говорится, было ли это продвижение осуществлено севернее или южнее Дуная.

Мадьяры будто бы форсировали Дунай ниже Пешта и заняли Штульвейсенбург (в тылу Пешта), чтобы отрезать отступление по шоссе, ведущему к Флейшхакеру.

Насколько достоверны оба эти слуха, определить нельзя. В любом случае они выглядят преувеличенными.

Далее мадьярская корреспонденция сообщает из венгер­ского лагеря:

«Приезжие из Дебрецена рассказывают, что по предложению Кошута венгерское Государственное собрание издало декрет о созыве ополчения для поддержки армии. Большинство депутатов получило полномочия на орга­низацию ополчения в качестве правительственных комиссаров. По-види­мому, эта чрезвычайная мера вызвана известием о русском вмешательстве в Трансильвании. Те же самые приезжие рассказывают также, что министр полиции Ласло Мадарас вышел из состава Дебреценского временного правительства»²⁰¹.

Далее из Вены пишут 9-го:

«Известие о битве под Сольноком, содержавшееся в моем вчерашнем сообщении, подтверждается. Венгры одержали блестящую победу; еще немного, и они захватили бы главную квартиру. Сам князь Виндишгрец тяжело ранен в руку. О судьбе бригады Цейсберга пока совершенно ничего не известно — она, видимо, полностью рассеяна. Бригада Каргера прижата к Тисе, спастись удалось лишь немногим. Сам генерал Каргер обязан своим спасением исключительно самоотверженности трех драгунов, которые про­рвались вместе с ним. Словом, поражение австрийцев было полным, и даже

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

противник признаёт, что военачальники венгерской армии проявили исключительные полководческие таланты. Помимо уже названных вам за последнее время генералов, похвалы заслуживают также генерал Дюшатель (точнее — Дюамель), француз, Гийон (англичанин) и князь Чарторыский (сын Адама Чарторыского); они оказались храбрыми сорат­никами генерала Дембинского, который осуществлял верховное коман­дование.

Кошут назначил баном Хорватии и воеводой Сербии вождя сербов Стратимировича — выбор, встречающий всеобщее одобрение, ибо как сербы, так и хорваты высоко чтут этого красивого и храброго молодого человека ²⁰².

Постскриптум: 3 часа дня. Приезжий из Пешта, выехавший оттуда 9-го (?), сообщает, что в момент его отъезда в городе царило сильное возбуж­дение; в Офене осуществлены широкие оборонительные мероприятия, и в обоих городах кишмя кишат военные. Мадьяры, напротив, с часу на час ожидали вступления своих, и кое-где национальный энтузиазм прорывался в пылких возгласах, несмотря на скопление военных, которым, впрочем, хватало других забот».

Одновременно другой источник из Вены сообщает:

«Тактика князя Виндишгреца по отношению к горячим венграм и полякам вызывает сильное неодобрение в самой армии, которая, видимо, этим деморализована. Многие генералы, командующие венграми, подтя­гивают все больше подкреплений, и если не будет предательства у одной стороны или значительного усиления другой, то не приходится ожидать быстрого конца)).

Виндишгрец, впрочем, заявил, что, ежели он не получит в качестве подкрепления еще 50 тысяч человек, ему не одолеть мадьяр!!

Пусть «Kölnische Zeitung» соблаговолит теперь сказать, в какую по счету «стадию» вступила венгерская война после новых побед мадьяр и этого заявления Виндишгреца.

Написано Ф. Энгельсом

15 марта 1849 г.

Напечатано» «Neue Rheinische Zeitung» JVS 241,

16 марта 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

[ 227

* С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Наши венские и пражские письма и газеты сегодня вечером снова не прибыли. Но и в бреславльских, лейпцигских и дру­гих газетах нет никаких австрийских сообщений о военных дей­ствиях. Между тем мадьярская корреспонденция «Breslauer Zeitung» сообщает о новых боях в районе Цегледа, о большом количество доставленных в Пешт раненых, о приготовлениях к отступлению. Однако и она не сообщает ничего определенного.

Австрийское молчание удивительно более всего полным от­сутствием сообщений откуда бы то ни было. Обычно всегда находился какой-нибудь уголок, откуда сообщалось хотя бы о небольших успехах императорских войск. Но теперь и этого нет. Мадьяры, по-видимому, внезапно проявили Совершенно неожиданную энергию во всех пунктах и создали совершенно непредвиденные препятствия наступлению 250 тысяч импера­торских войск.

С 16 или 17 февраля, то есть уже 4 недели, из Трансильвании нет никаких известий. Ни слова о продвижении частей Гёца — Рамберга — Яблоновского на Токай. Ни слова об операциях Нугента в Сирмии. Ни звука о действиях Рукавины, Теодоро-вича и Глезера в Банате. И если до нас то там, то здесь доходит кое-что, то лишь по неофициальным, расплывчатым слухам.

Словом, молчание официальных сводок становится все более тревожным, а содержание неофициальных сообщений — все более угрожающим для Австрии. По поводу последних завтра сообщим некоторые детали.

Согласно корреспонденции «Allgemeine Oder-Zeitung», авст­рийцы готовы допустить вступление русских как в Трансильва-нию, так и в Краков.

Написана Ф. Энгельсом 1в марта 1849 г.

Напечатано в экстренном приложении

к «Neue Rheinische Zeitung» M 247,

1в марта 1849 е.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На -русском языке публикуется впервые

228 ]

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

После краткого резюме, содержавшегося в сегодняшнем экстренном приложении, передаем подробные известия с вен­герского театра военных действий.

Сначала об операциях под Пештом. Боевые действия, ви­димо, в основном ограничиваются районом Цегледа, из чего следует, что как венгерская, так и императорско-королевская армии, вероятно, значительно оттянулись к югу. Во всяком случае, о боях в районе Эрлау, Капольны, Мезёкёвешда больше ничего не слышно. Из этого следует, что Елачич, судя по всему, также отправился оттуда в Цёглед. Подтверждается, что Вин-дишгрец, раздосадованный своими слабыми успехами, перевел свою главную квартиру обратно в Офен и тем самым отстра­нился от активного командования. Напротив, известие о его ранении опровергается. Разбитый великий полководец теперь стягивает к себе все сколько-нибудь свободные войска, даже из осаждающего Коморн корпуса и из Кракова, лишь бы как-то укрепить свои позиции.— О последних военных операциях сообщает 9 марта сего года мадьярская корреспонденция «Breslauer Zeitung»:

«Вчера на сольнокском направлении, по всей видимости, произошло сражение, так как ночью прибыло множество повозок с ранеными. То, что все еще не вышел бюллетень, а также то, что по приказу военного коман­дования вся прифронтовая полоса по Дунаю, расположенная против полевых укреплений пештского плацдарма, внезапно должна была быть очищена и занята войсками, свидетельствует о новом поражении. Ибо подобные меры могут быть предприняты только для прикрытия поспешною

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

отхода. К тому же высшие чины гарнизона крепости Офен сегодня отослали своих жен. Непосредственные известия полностью отсутствуют, так как из района ниже Пешта сюда никого не пускают. Как бы то ни было, сегодня должно произойти сражение, если только этому не помешают непрекра­щающиеся ливневые дожди. Если сражение все же произойдет, то отступ­ление побежденных будет сопровождаться большими потерями, ибо тамош­ние дороги размыты дождем и о перевозке орудий и обоза вообще нечего и думать. Мясо в Пеште подорожало на 2 крейцера за фунт, так как венгерский летучий отряд угнал большую партию быков из Гёдёллё, в 3-х часах езды отсюда. Из Дебрецена нам сообщают, что венгерским прави­тельством смещены за измену князь-примас Венгрии Иоганн Гам и два других высокопоставленных прелата, остававшиеся в Пеште. Князем-примасом назначен умный либеральный венгерский историк Хорват Михай, в прошлом каноник, а затем епископ Чанада. (Это подтверж­дается и из других источников.) Вчера вечером многочисленная толпа, собравшаяся поглядеть на прибывших раненых, была разогнана специально посланным сильным патрулем. Впрочем, все больницы и ка­зармы настолько переполнены ранеными, что вновь поступающих приходится класть на лестницах и в палисадниках».

То, что дела императорских войск обстоят весьма своеобразно, следует также из прокламации князя Виндишгреца, выпущенной главной квартирой в Офене 8 марта и запрещающей на время осадного положения всякую прямую или косвенную связь с мятежниками и жителями занятых ими районов. Прекращены также все торговые сношения. Всякий, нарушивший эти запре­щения, равно как и содействующий подобным связям, карается по законам военного времени. Товары при этом конфискуются и продаются в пользу государственной казны.

Положение в тылу императорских войск выглядит столь же утешительным. Как далеко зашли эти господа из-под Коморна и какие иллюзии они пытаются распространять, показывает следующее сообщение правительственной «Lloyd» из Пресбурга:

«В то время как основные силы армии под командованием фельдмар­шала Виндишгреца неутомимо преследуют врага уже по ту сторону Тисы (!), второй армейский корпус действует под Коморном, где, согласно достоверным сведениям, 15-го сего месяца ожидается крупное наступле­ние (!). Для этого туда из Вены, Офена и Эссега направлено много (!) пароходов, груженных очень большим количеством орудий навесного огня всех калибров и четырехкратным запасом пороха. У нашего берега Дуная пришвартовано несколько буксиров, оснащенных, как военные корабли, пушками и бомбами и предназначенных в основном для подвоза резервов. Всего лишь нескольких непродолжительных ракетных стрельб будет доста­точно, чтобы образумить коморнский гарнизон, добиться сдачи крепости и возобновления судоходства между Веной, Коморном и Пештом».

В той же самой статье, которая начинается этой смехотвор­ной похвальбой, содержится также признание того, что словац­кие крестьяне не желают подчиняться императорско-королев-ским оккупационным войскам. Помимо других арестов₁

С ТЕАТГА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

«на прошлой неделе задержаны за тайное хранение оружия в злонаме­ренных целях и доставлены сюда из окрестных словацких деревень 12 крестьян, которые в зависимости от тяжести преступления приговорены к 2, 3 и 4 годам тюремного заключения».

Несмотря на теперь уже многократные безуспешные попыт­ки агитации, словаки хранят такую верность мадьярам, что Австрии удалось завербовать всего 1 400 человек из 2—3 мил­лионов. Достаточно прочесть следующее сообщение из Лёйт-шау (Ципс), попутно подтверждающее, что императорские вой­ска все еще стоят там, где они находились, когда Гёргей стянул свои войска к Тисе:

чЛёйтшау, 1 марта. Словацкое ополчение до сих пор состоит из 15 рот по 90 человек в каждой. Три роты несут гарнизонную службу в Лёйтшау, пять — в Эперьеше, остальные продвигаются к Кашау. Генерал Рамберг вчера обложил этот город контрибуцией в размере 20 тысяч флоринов. Из Эперьеша бежало из страха перед Гёргеем более 500 человек, многие — до самого Пешта».

О положении на юге нам известно лишь, что Сегедин все еще в руках 40 тысяч мадьяр, а перед городом стоят 30 тысяч сербов, намереваясь взять его.

Наконец получены некоторые сообщения из Трансильвании, которые, однако, как это ни странно, все еще ограничиваются данными до 16—17 февраля. Судя по одному из сообщений (сак­сонскому), Б ем будто бы находится в опасном состоянии из-за ранения в руку; другое сообщение — о взятии Шессбурга секле-рами¹¹⁷ — интересно подробностями относительно ночи, прове­денной секлерами в одном-единственном пункте. На Шессбург 16 февраля одновременно двигались около 8 тысяч человек с 12 орудиями из Медиаша, 5 тысяч человек с 5 орудиями из Удвархея и 3 тысячи человек из Марошвашархея. Эти силы вы­нудили храбрые австрийско-русские войска под началом майора фон дер Хейдта, а также доблестное гражданское ополчение¹⁸³ города без боя отступить к Германштадту, бросив имущество и семьи на милость секлерских разбойничьих орд. Последние будто бы тотчас же обложили город контрибуцией в размере 30 тысяч флоринов;

«несравнимо большая сумма взыскана с окружных центров ²⁰³ [Stuhlort-schaïten]. Враг предпринял усиленные поиски свинца и олова, а также извлек брошенные в колодцы патроны и высушил порох на солнце, чтобы вновь сделать его пригодным к употреблению».

В заключение сообщаем следующее интересное известие из Кракова. Из него видно, как давно существует тайный сговор между Россией и Австрией.

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Краков, 12 марта. Командующий здешними императорско-королевскими войсками генерал Легедич вчера вызвал к себе князя Станислава Яблоновского и прямо дал ему понять, что городские власти могут ходатайствовать перед властями губер­наторства о призвании стоящих на границе русских войск в Кра­ков для поддержания порядка, так как он (Легедич) должен вместе со всеми австрийскими войсками выступить в Венгрию. Однако князь возразил генералу императорско-королевских войск, что жители Кракова никогда не выразят такого желания, и в слу­чае если войска будут полностью выведены из города, горожане гарантируют поддержание законного порядка. Они не забудут при этом, что перед вступлением русских в Трансильванию гене­рал Пухнер также обратился к городам Кронштадту и Герман-штадту с косвенным требованием призвать на помощь русских.

Наконец, что касается вопроса о венгерских ассигнациях, то здесь военная тирания nécessitas rerum * вынуждена скло­ниться перед некредитоспособностью империи. Часть кошутов-ских ассигнаций, несмотря на вопли и зубовный скрежет мелких буржуа Пешта, уже изъята из обращения.

В частности, 9-го сего месяца фельдмаршал Виндишгрец в Пеште выпустил извещение, запрещающее государственным кассам принимать венгерские ассигнации достоинством в 100 и 5 флоринов. Это вызвало необычайное замешательство, и в на­стоящий момент всякое денежное обращение полностью пре­кращено. Вследствие этого пештская ярмарка, которая и без того плохо посещается, вообще не состоится. Венгерским ассиг­нациям в 1 и 2 флорина вряд ли уготована другая участь ¹⁸⁷.

Написано Ф. Энгельсом 16 марта 1849 г.

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» ЛЗ 248, 17 марта 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

» — в силу необходимости. Ред.

232 ]

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Так как почта из Вены опять не пришла, то какие бы то ни было известия непосредственно из Венгрии снова отсутствуют. Сообщения, полученные через Прагу и Аугсбург, содержат мало нового.

Аугсбургская «Allgemeine Zeitung» сообщает из Пешта от 8-го, что Сольнок снова занят императорскими войсками. Более поздние сообщения, как мы увидим, гласят совсем другое. «All­gemeine Zeitung», впрочем, признаёт, что императорские войска под Сольноком потерпели «довольно серьезное поражение», в результате чего «из 2-х рот уцелело едва ли 40 человек». О сражении же газета сообщает из Абоня у Сольнока следующее:

«После сражения при Капольне¹⁷⁴ мы двинулись на Кёвешд, а затем на Поросло. Так как заболоченная местность мешала там действиям кавалерии, мы получили приказ идти на Сольнок. Мы прибыли как раз вовремя, чтобы положить конец сражению, начатому 15 тысячами венгров при 40 орудиях против двух бригад и дорого нам обошедшемуся, потому что бригада Каргера была выбита из Сольнока. В этот момент прибывает подкрепление из Пешта, и мы можем противопоставить им 15 тысяч чело­век и 36—40 орудий, не сомневаясь, что они начнут отходить, как только увидят развертывание значительных сил. Храбрость наших войск заслу­живает похвалы. Хотя Сольнок вчера перешел в руки венгров, сегодня к ве­черу он, несомненно, опять будет нашим».

Что можно извлечь из этих хвастливых заявлений насчет того, что Сольнок снова будет взят — ясно из перепечатанного в «Constitùtionelles Blatt aus Böhmen» письма из Пешта. В нем говорится:

«Бан * вчера выступил из Пешта уже в 4 часа утра. К сожалению, о событиях на театре военных действий, находящемся, как утверждают, в

* — Елачич, Ред,

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

непосредственной близости от нас между Цегледом и Абонем, нам не из­вестно ровно ничего. Тайные подстрекатели рассказывают здесь чудеса о силе армии мятежников и даже утверждают, например, будто бы для того, чтобы пройти их лагерь из конца в конец, требуется 6 часов. Эти слухи, конечно, сильно преувеличены, однако нельзя все же отрицать, что сейчас на сольнокском направлении уже второй раз значительные силы инсурген­тов подошли к столице ближе, чем это было бы желательно. Тревога благо­намеренных усилена необходимыми, конечно, мерами по обеспечению безопасности коммуникаций между крепостью Офен и только что возве­денной новой и единственной цитаделью Пешта. Вчера в этой постройке спешно пробили амбразуры, а жители соседних домов получили строгий приказ быть готовыми покинуть свои жилища со всем имуществом в тече­ние шести часов после получения соответствующего уведомления. Вчера также на обоих берегах Дуная были поспешно снесены расположенные поблизости от блокгаузов цепного моста строения, мастерские и т. п., принадлежащие Компании по строительству цепных мостов. Поэтому здешнее лояльно настроенное простое население охвачено унынием, тогда пак противная партия лишь с трудом скрывает тайную радость».

Как вообще идут дела у императорских войск, ясно уже из того, что Виндишгрец, стремясь изолировать мадьяр, стро­жайше запретил всякое сообщение и торговлю с занятыми ими районами. Все направляющиеся туда лица подлежат аресту, а товары конфискуются. В связи с приближением пештской ярмарки введены также чрезвычайные полицейские меры в отношении приезжих.

С левого фланга главной армии (Шлика) все еще нет никаких известий. Аугсбургская «Allgemeine Zeitung» утверждает, правда, будто он находился уже в восьми часах от Дебрецена, и еще неизвестно, отошел ли он снова. Это, однако, бессовест­ная ложь; Маклар, где, по их собственным сообщениям, стояли императорские войска, находится в добрых 15 немецких милях от Дебрецена, а Тиса со своей полосой болот шириной в милю протекает между ними, в 10 милях от Дебрецена. За неимением фактов «Constitutionelles Blatt aus Böhmen» помещает следую­щее хвастливое сообщение:

«От операций фельдмаршал-лейтенанта Шлика с уверенностью ожи­дают (!) прекрасных результатов, так как вообще можно с гордостью (1) утверждать, что как раз в ходе продвижения на соединение под Токаем он показал себя превосходным полководцем!»

«Gonstitutionelles Blatt aus Böhmen» подтверждает также, что мадьяры заняли южную часть Пештского комитата у Кеч-кемета. Они даже вышли к Дунаю и установили связь с инсур­гентами на противоположном берегу (Тольнский комитат):

«Одним из главных очагов происков инсургентов является Калоча, откуда они ведут подстрекательскую деятельность во всей округе, в част­ности, в лежащем на другом берегу Дуная Тольнском комитате. Повстанцы там настолько осмелели, что топят любое судно, проходящее по Дунаю.

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

При этом особенно отличаются крестьяне Фёльдвара и Дунавече. Они совершенно не боятся императорско-королевских войск, ошибочно пола­гая, что под Калочей стоят 12 тысяч гонведов ¹⁶². Их фанатизм постоянно разжигается воззваниями из Дебрецена».

Таким образом, на всем отрезке от Дунавече до Тольны (9—10 миль по прямой) оба берега Дуная в руках мадьяр, и судо­ходство находится под большой угрозой.

О том, как ведется война в этом районе и как мало шансов у неповоротливых австрийцев справиться с этими недосягае­мыми скоплениями мятежников, показывает следующее сооб­щение:

«Войсковая часть, отправившаяся несколько дней назад пароходом в Фёльдвар (Тольнский комитат) для подавления новых очагов мятежа, не встретилась с противником. Буксир был, правда, обстрелян при швар­товке, по мятежники рассеялись, прежде чем была произведена высадка. Настоящая партизанская война! Бригада Симунича, но слухам, перенесла свой укрепленный лагерь к принадлежащему графу Казмеру Баттянн имению Бишкен в четырех часах езды от Офена, чтобы обеспечить безопас­ность и упрочить новое положение дел по эту сторону Дуная».

Из Трансильвании — ни слова. В Банате

мжидают, что одновременно с прибытием бана * (в ходе кампании против Сольнока) австро-сербский фронт, растянувшийся от Байи до Темешвара, придет теперь в движение» («Constitutionelles Blatt aus Böhmen»).

Действительно, наконец-то мы узнали, что знаменитая ди­визия, сформированная фельдмаршал-лейтенантом Глезером из войск Рукавины, Теодоровича и других генералов под гром стольких газетных фанфар, которая должна была овладеть Тран-сильванией и Гросвардейном, не только не удержала свои пози­ции на Мароше, но отступила к Темешвару! Правда, в мадьяр­ских сообщениях об этом говорилось уже давно, но ведь им же нельзя верить!

В другой статье той же газеты говорится:

«До вчерашнего дня (7 марта) ни Сегедин, ни Терезиопель (Суботица), близ которого, как я уже сообщал, сербы одержали блестящую победу и буквально искрошили мадьяр, еще не были захвачены, и в этом направ­лении движется мадьярский корпус. Об этом рассказывают люди, приехав­шие сегодня из этих районов».

В этом деле имеется одно совершенно особое обстоятельство. Сербы в высшей степени недовольны своим вождем. Патриарх

* — Елачича. Ред.

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Раячич с каждым днем становится все более непопулярным из-за того, что он подверг опале Стратимировича и выступил против Национального комитета ¹²⁰, который он теперь распустил, сфор­мировал заново и перевел в Бечкерек, и других актов произвола. Стратимирович исчез: по-видимому, перешел к мадьярам. Рукавина и Теодорович, правда, сербы, но в первую очередь они генералы императорско-королевскои армии, не признающие другой национальности, кроме австрийской. К тому же отно­шения между регулярными войсками, с одной стороны, и серб­скими граничарами ¹³⁹ и волонтерами, с другой, довольно на­пряженные.

«Сербы жалуются на недостаток кавалерии, а императорские войска вдобавок но спешат на помощь «райценам» ^1П — прозвище, которое снова в ходу у военных» («Constitutionelles Blatt aus Böhmen»).

Короче говоря, со времени отстранения Стратимировича сербы охвачены недовольством и даже, как сообщают сами вен­ские газеты, ведут переговоры с мадьярами. Какой эффект произведет назначение Кошутом Стратимировича баном и вое­водой, покажет будущее ²⁰².

Здесь готовится новый удар по австрийцам в форме отзыва турецких сербов⁹⁶ из Венгрии. «Constitutionelles Blatt aus Böh­men» сообщает по этому поводу:

«Сербы, сражающиеся на австрийской земле, отозваны княжеским указом из Белграда. Мы не знаем, распространяется ли это также на отряд Кничанина, так как приказ носит слишком общий характер. Наши сербы с подозрением воспринимают этот шаг, считая, что появление этого указа не обошлось без дипломатического воздействия Ольмюцкого дво­ра ¹⁰⁷. Другие усматривают в этом дела чисто организационного харак­тера или же связанные с рекрутским набором, а мы склонны связывать это с вооружением турок. Нет никакого сомнения, что иррегулярные сербские части только и знали, что грабить, убивать и поджигать, и что это — отбросы Сербии. Их алчность настолько велика, что они грабят всех без разбора. Целыми возами они переправляют свою добычу через Саву, и отовсюду, куда ворвались эти орды, несутся мольбы: избави нас, небо, от этих друзей, а врагов мы уж как-нибудь одолеем».

Та же газета пишет по этому поводу в другой статье:

«Другое щекотливое обстоятельство, вызывающее у нас печальные предчувствия, заключается в отозвании войск Сербского княжества из Воеводины. Мы не в состоянии проникнуть в тайну этой политики. Говорят, что этого потребовали Порта, Англия и Франция. Мы этому не верим; по крайней мере, они не имели права это делать, ибо войска, при­бывшие на подмогу из княжества, не являются регулярными частями, которыми тамошнее правительство могло располагать по своему усмо­трению, а состоят из волонтеров, явившихся, чтобы принять участив

М. и э., т. 43

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

в освободительной борьбе своих сородичей. Право же на это сербы имеют, так как Сербия — конституционная страна и ее народ — свободный народ. Волнения среди южных славян не прекратились, а, напротив, усиливаются с каждым днем».

О злостном характере производимых сербами грабежей сви­детельствует следующая прокламация патриарха *, выпущен­ная в Гроскикинде 24 февраля:

«Ввиду усиления грабежей, чинимых как вспомогательными, так и нашими войсками, я вынужден отдать следующее распоряжение: 1) за­прещается покупать угнанный скот и другое похищенное имущество. 2) В случае, если купивший будет уличен в этом, он лишается как при­обретенной добычи, так и уплаченных за нее денег. 3) Все похищенные вещи должны конфисковываться там, где они обнаружены, причем соот­ветствующие власти обязаны докладывать мне об этом».

Но сербов, которые все же ведут национальную борьбу, более всего возмущает выступление высокородного бана Ела-чича, являющегося в качестве бана одновременно главой Во­енной границы ¹³⁹, в пользу германизации. «Constitutionelles Blatt aus Böhmen» публикует следующее сообщение от 1 марта из района Савы:

«Бан Елачич стал притчей во языцех; последние его деяния окутаны покровом тайны, и южные славяне взирают на него с недоверием. Здесь очень плохо воспринят его приказ патриарху, гласяпщй, что на терри­тории здешней Военной границы снова надлежит ввести немецкий язык. Воистину бан Елачич не учел всего значения этого распоряжения. Сербы разожгли национальную войну только с целью избавиться от гнета чу­жеземного народа, уберечь от гибели свою литературу (!), свое искус­ство (!), свои песни, все свои национальные сокровища, к которым они привязаны всем сердцем; добровольно они не подчинятся этому приказу. Впрочем, какими бы соображениями ни руководствовался достопочтен­ный бан, мы ни минуты не сомневаемся, что патриарх отменит этот приказ».

Высокородный рыцарственный бан явно играет самую жалкую роль. Отправленный некоторое время тому назад по подозре­нию в неблагонадежности в Пешт, он служил правительству для того, чтобы прикрывать своим именем и своей ответствен­ностью все непопулярные у славян правительственные акты. Этот аристократ сразу же связался с австрийцами и навсегда порвал с мадьярами. Теперь, когда уже слишком поздно, он видит, что, несмотря на всю свою славянскую хитрость, он по­зорно обманут императорскими властями и уже не может отка­заться поставить свою подпись под столь гнусным документом, каким является его недавнее заявление о мнимой размолвке с Виндишгрецом. Он получил по заслугам.

* — Раячича. Ред,

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Петервардейн окружен. Гарнизон якобы арестовал всех офицеров за вероломство и измену.

Нам стали известны подробности о сражении в Словакии против чехословацких добровольческих отрядов. Битва про­изошла у Турана на Ваге (у подножья Яблунковского перевала, уже однажды оказавшегося роковым для господ Штура и Гур-бана) ²⁰⁴. Одержавший здесь победу мадьяро-словацкий корпус удерживает силами 12 тысяч человек Высокие Карпаты и, по-видимому, находится под командованием Клапки и Аулиха.

Говорят, что австрийское правительство дезавуировало Пухнера, потребовавшего вступления русских в Трансильва-нию, и настаивает на их выводе, как только туда войдут для подкрепления войска из Баната численностью 15 тысяч чело­век. Но так как сербы отказываются идти, то русский корпус временно еще останется там.

Согласно «Constitutionelles Blatt aus Böhmen» в Пеште циркулируют следующие известия из Дебрецена:

Один из депутатов якобы предложил, чтобы Государствен­ное собрание признало императора Франца-Иосифа законным королем Венгрии. Ньяри первый поддержал это примиритель­ное предложение, и даже Кошут в блестящей речи высказался за это предложение, принятое затем единогласно.

Письмо из Пешта, датированное следующим днем, добав­ляет к этому:

«Вчерашнее сообщение из Дебрецена, по-видимому, подтверж­дается, и говорят, что Государственное собрание действительно признало императора Франца-Иосифа законным королем Венгрии. Это признание опирается на прагматическую санкцию ²*, a мы знаем еще со времен предпоследнего рейхстага, какие требования выдвигает партия Кошута на этой основе. Также, как стало известно, было недвусмысленно добав­лено, что побудительным толчком к этому шагу явилось прежде всего желание доказать европейским монархиям, и в первую очередь находя­щимся в непосредственном соседстве великим державам, что нет ни ма­лейшего желания учреждать единую, великую, может быть даже красную, сарматско-мадьярскую республику^20в. Следовательно, это нельзя рас­сматривать как шаг к подлинному умиротворению».

Если мадьяры действительно приняли это решение, то, в сущности, такой маневр не имел бы особого значения. Если они победят и окажутся под Веной, с «законным королем Венгрии» быстро будет покончено.

Далее, в другом письме с Дравы говорится:

«В Дебрецене и его окрестностях настроены чрезвычайно воинст­венно и по-боевому. От одного офицера императорских войск, отпущен­ного под расписку, так как он не хотел сражаться против своих братьев, мы получили сведения] наиболее интересным из которых является сле-

»

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

дующее. «Войско Кошута, — по его словам, — насчитывает примерно 100 тысяч человек и около 400 (?) орудий. Изготовляются ракеты собст­венной конструкции. Имеются также регулярные пехотные части и семь гусарских полков старого типа; кроме того, сформированы еще 7 гу­сарских полков: Кошута, Месароша, Баттяни, Мадараса, Хуняди. Проводится очень много учений, и деревни на расстоянии 6 миль от Дебрецена хорошо укреплены, так что те, кто рассчитывают на легкую и быструю победу над мятежниками, глубоко заблуждаются», — сооб­щает наш авторитет. Судя по тому, что нам известно о передвижениях у Тисы, наши операции требуют всемерной серьезности и осторожности, ибо здесь может понадобиться искусное маневрирование, и, как нам по-прежнему кажется, войск в Венгрии, по крайней мере в нынешний ре­шающий момент, недостаточно. Да не обвинят меня в пессимизме. Мы видим, что у мятежников много энергии, а массы в Румынии и в окру­жающих районах по-настоящему фанатичны, поэтому мы сожалеем, что рекрутский набор в северных провинциях затягивается, так как это ме­шает правительству в борьбе с мадьярами».

Этим весьма радостным, во всяком случае для соседних публицистов, сообщением мы заканчиваем сегодня нашу кор­респонденцию, все еще в ожидании «finem Hungariae»*.