Джузеппе Мадзини (1805—1872)

Лидер итальянского национального движения, стойкий приверженец либерального республиканизма. Сын врача, Мадзини родился в Генуе, Италия. Приобщился к революционной деятельности в тайном патриотическом обществе карбонариев, после чего вскоре последовал его арест и высылка сначала во Францию, а потом в Англию. В 1848 г., когда по Европе прокатилась волна революций, он на непродолжительное время вернулся в Италию, принял решающее участие в освобождении Милана и стал главой Римской республики, вскоре прекратившей свое существование. Убежденный республиканец, Мадзини постепенно утрачивал свое влияние, в то время как другие лидеры национального движения, в том числе Гарибальди (1807 — 1882), стали обращать свои взоры в сторону Савойской династии в надежде на ее помощь в деле объединения Италии. После 1848 г. Мадзини больше не возвращался на родину, тем не менее его либерально-националистические взгляды имели большое влияние во всей Европе, а также среди иммигрантов в США.

 

Право нации на самоопределение —

принцип, согласно которому нация есть суверенная общность; самоопределение при этом подразумевает как национальную независимость, так и демократическое правление.

 

ких многонациональных империй, которые имели явно выраженные черты автократий и деспотий. Мадзини, скажем, стремился не только объединить итальянские государства, но и сбросить гнет автократической Австрии. Поэтому главным лозунгом этого течения является принцип национального самоопределения (national self-

 

 

 

II. Нации и глобализация

 

ФК понятийному аппарату

Космополитизм (в букв, смысле — вера в cosmopolis, или «мировое государство») — система идей, предполагающая полное стирание национальных различий и установление общемирового, единого для всего человечества, политического порядка. В другом, «историческом», значении — стремление установить мир между нациями, имеющий своей основой принципы взаимопонимания, толерантности, но главное, взаимозависимости. В XIX в. на позициях космополитизма стояли «манчестерские либералы» Ричард Кобден (1804—1865) и Джон Брайт (1811—1889), пропагандировавшие свободу торговли, полагая, что она принесет с собой взаимопонимание между народами и экономическую взаимозависимость, а в конечном итоге начисто исключит из международной практики войны. В этом последнем смысле идеалы космополитизма близки и тем наднациональным организациям, цель которых не столько подменить собой национальные государства, сколько содействовать сотрудничеству между ними.

 

a prima facie (лат.) — с первого взгляда, на первый взгляд.

 

Европу» для распространения националистических идей по континенту. Другой пример: на Парижской мирной конференции при заключении Версальского договора Вудро Вильсон выдвинул принцип самоопределения наций не просто потому, что распад европейских империй служил национальным интересам США, но и потому, что, по его пониманию, поляки, чехи, югославы и венгры имели такое же право на политическую независимость, как и американцы.

С точки зрения либералов, национализм не только служит задачам политической свободы, но и позволяет выработать какие-то механизмы для обеспечения мирного и стабильного мирового порядка. Причины Первой мировой войны Вильсон, например, усматривал в том, что в «старом порядке» доминировали автократические и воинственные империи; демократические же нации-государства, как он полагал, должны быть миролюбивыми, потому что, обладая культурным и политическим единством, они не будут иметь мотивов для развязывания войн или подчинения себе других наций. Национализм в такой трактовке не является источником недоверия и соперничества, скорее он представляется силой, способной как внутренне объединить нации, так и установить равенство между ними при взаимном уважении национальных прав и особенностей.

При всем этом либерализм отнюдь не замыкает себя горизонтом нации, а смотрит дальше. На это есть две причины. Во-первых, либералы, как известно, стоят на позициях индивидуализма: они убеждены в том, что все люди, независимо от расы, вероисповедания, социального статуса и национальности, в нравственном отноше-

 

determination), а целью — построение нации-государства, то есть государства, сфера юрисдикции которого как можно точнее совпадала бы с национальными границами. По словам Дж. С. Милля (1861), «когда какому-либо движению свойственны национальные чувства, a prima facie¹ имеют место причины для объединения всех членов национальности под одной властью, — и властью, отдельной от них. Иными словами, вопрос управления в данном случае должны решать управляемые».

Либеральный национализм строго придерживается определенных принципов. Он не отдает предпочтения одной нации перед другими; напротив, в его лозунгах провозглашается, что каждая нация обладает правом на свободу и самоопределение, — все нации для него равны. Таким образом, идеалом либерального национализма является мир суверенных наций-государств. Мадзи-ни, вспомним, для объединения Италии основал не только подпольную организацию «Молодая Италия», но также и «Молодую

 

 

Нации и национализм 141

 

нии равноценны. Либерализму, таким образом, присущ известный универсализм — убежденность в том, что люди везде имеют или должны иметь одинаковые права и свободы. Сегодня эта идея нашла отражение в доктрине прав человека (human rights). Ставя индивида выше нации, либералы, по сути, допускают возможность нарушения национального суверенитета, как, например, это показала международная кампания против «белого» южноафриканского режима, имевшая целью заставить его прекратить политику апартеида. Вторая причина — это свойственные либерализму опасения в отношении того, что мир суверенных наций-государств может со временем опуститься до уровня глобального «естественного состояния»: как неограниченная свобода дает людям возможность порабощать друг друга, так и ничем не сдерживаемые государства под прикрытием лозунга национального суверенитета могут проводить совершенно экспансионистскую и захватническую политику. Свобода не должна идти вразрез с законом, и это в равной мере относится и к индивидам, и к нациям. Вот почему либералы всегда находились и находятся в первых рядах кампаний за укрепление системы международного права под эгидой таких международных органов, как Лига Наций, Организация Объединенных Наций и Европейский Союз. С их точки зрения, национализм не должен принимать каких-либо наглухо замкнутых национальных форм и тем более питать идеологию национальной исключительности.

Критика в отношении либерального национализма ведется по двум направлениям.

(1) Его сторонников обвиняют в наивности и романтизме, в том, что в проблеме они усматривают лишь ее светлую сторону, их национализм уж очень приукрашен, толерантен и рационален. При этом они закрывают глаза на темную сторону национализма: на пережитки совершенно иррационального трайбализма (tribalism), когда людей делят по принципу «мы» и «они» (последние при этом всегда несут с собой какую-то угрозу и опасность). Во всем этом недооценивается и эмоциональный потенциал национализма, когда во времена войны люди способны проливать кровь, убивать и умирать за «свою» страну, независимо от того, сколь справедливо дело, за которое она воюет, — позиция, подчас выражаемая фразой «моя страна, права она или нет».

(2) В корне неверным может оказаться и либерально-националистический идеал мирового порядка как сообщества наций-государств. Ошибка того варианта национализма, который в свое время был персонифицирован в фигуре В. Вильсона и по постулатам которого в свое время перекраивалась карта весьма значительной части Европы, заключалась в том, что он полагал, будто нации занимают эдакие четко обособленные и вполне удобные для них пространства, так что и государства

 

Права человека — права, принадлежащие человеку «по праву рождения», — другими словами, основные и всеобщие права.

Трайбализм — групповое поведение, характеризуемое внутренней замкнутостью и исключительностью, обычно сопровождаемое враждебностью по отношению к другим группам.

 

должны совпадать с границами этих территорий. В действительности же так называемые «нации-государства» охватывают подчас великое множество языковых, религиозных, этнических и региональных групп, некоторые из них вполне могут претендовать на статус «нации». На этот счет нет более яркого примера, чем бывшая Югославия, которую в свое время версальские миротворцы определяли как «страну славян». На самом же деле ее всегда населяли очень разные

 

 

 

II. Нации и глобализация

 

К понятийному аппарату

 

Патриотизм (от лат. patria — отечество) — чувство, испытываемое человеком по отношению к своему народу, психологическая привязанность к нему («любовь к стране»). Патриотизм не следует смешивать с национализмом. Национализм — это доктрина, выстроенная вокруг идеи нации как главной оси политической организации общества. Патриотизм выступает своего рода эмоциональным компонентом этой доктрины и в качестве такового в той или иной степени присутствует во всякой форме национализма: трудно, скажем, представить себе политическое движение, которое требовало бы, например, независимости, но было бы чуждо патриотизму. Разумеется, это не означает, что все патриотически настроенные люди суть националисты. Можно отождествлять себя со своей нацией, любить ее, но при этом не усматривать в факте ее существования повода заявлять какие-либо требования политического характера.

 

религиозно-этнические сообщества, у каждого из которых был свой язык и своя история. Более того, как стало ясно из процесса распада Югославии в начале 1990-х годов, и эти отдельные сообщества в свою очередь делятся по более глубоким этническим делениям. Легко понять, что во всем этом изначально таилась опасность этнических чисток (ethnic cleansing) во имя политического единства, на что в свое время пошли нацисты, а в наше — боснийские сербы.