Теории системной работы мозга

Развитие проблемы «мозг и психика». Еще до нашей эры высказывались догадки о локализации психических функций в головном мозге (Гиппократ, Кротон, Гален). Не будем рассматривать средневековую историю, но лишь упомянем имя Альберта Магнуса, предложившего концепцию о локализации психической деятельности в трех мозговых желудочках. Т. Виллис уточнил эту теорию, считая, что общая чувствительность представлена в полосатом теле, собственные чувства — в мозолистом теле, а память — в коре больших полушарий. Более 100 лет эта концепция увлекала научный мир, пока оппозиция А. Галлера не отодвинула ее на второй план. Тем не менее идеи о локализации психических свойств продолжали существовать. Немецкий анатом М. Майер предположил, что в коре головного мозга локализована память, в белом веществе — воображения и суждения, а в базальных ганглиях — апперцепция и воля, и все это интегрируется мозолистым телом и мозжечком.

Крупнейший австрийский анатом начала XIX в. Ф. Галль и его ученики выдвинули еще более крайние френологические³ идеи и полагали, что умственные и моральные качества локализуются в определенных районах поверхности мозга, причем степень развития той или иной психической способности определяется объемом ее представительства в головном мозге. Эта система Ф. Галля, хотя и получила очень ши-

*Ленин В, И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 40.

рокое распространение, была одной из

самых больших ошибок в развитии теории мозга, так как исходила из доктрины, а не основывалась на точных наблюдениях, и стремилась жестко привязать те или иные психические явления к определенным частям мозга. Такое направление именовалось также психоморфологией или узким локализацио-низмом.

Фантастические взгляды френологов подвергались резкой критике со стороны группы ученых, которые встали на позиции антилокализационных представлений (А. Галлер, Ф. Гольц, Ж.-П. Флуранс). Экспериментируя на низших животных, они обнаружили, что та или иная форма поведения страдает не столько от того, в каком месте мозга нанесено повреждение, а от того, какой объем ткани извлечен в результате операции. Поэтому эти ученые утверждали, что у всех животных масса мозговых полушарий равноценна и однородна. Так возникла догма об экеипотенциальности частей мозга, а затем появилась теория универсализма, или холизма.

Если локализационисты обращали внимание на неоднозначность мозгового обеспечения психических функций и их прямой зависимости от работы конкретного субстрата мозга, то экви-потенциалисты подчеркивали высокую пластичность мозга и взаимозамещае-мость его частей — иными словами, динамизм — в организации мозговых структур, Развитием этих идей явились две концепции. Согласно первой, пред^ ложенной С. Монаковым, утрата части мозга ведет к нарушению функций оставшихся мозговых структур (синдром дефекта), которые динамически меняются во времени. Согласно второй концепции пластичности, разработанной А. Бете (1899), любой центр, будучи поврежден, способен к функциональной реорганизации без дополнительной тренировки и обучения. Естественно, что такие взгляды затрудняли однозначное объяснение последствий локальных поражений мозга.

Переход от умозрительных рассуждений к науке связан с именем X, Джек-

сона (1932) —клиницисла, положившего начало соотнесению клинических симптомов с очаговыми процессами мозга. Он построил свою иерархическую систему трех у ровней функционирования мозга: нижний — уровень стабильных функций, средний — сенсо-моторный уровень и наивысший — уровень функций мышления, присущий человеку. В обеспечении двигательного поведения эти уровни организованы вертикально друг над другом. Джексон постулировал различные размеры моторного и сенсорного представительства различных частей тела в зависимости от степени их специализации и дифференциации. Скажем, область представительства руки человека занимает в двигательной и соматосенсор-ной зоне коры больших полушарий значительно большее пространство, чем все другие части скелетно-мышеч-ного аппарата. Джексон выдвинул правило: