Владимир как христианский правитель (990-1015 гг.)

Мотивы обращения Владимира в христианство могли быть, в основном, политическими. Однако, приняв крещение, он отнесся к новой вере со всей возможной ответственностью. Мы уже рассмотрели философскую оценку Илариона деятельности князя. Более субъективный взгляд и более детальные описания трудов Владимира находятся в «Повести временных лет» и сочинении монаха Иакова «Память и похвала князю Владимиру», написанном в середине XI века.

Эти описания, исходящие из монастырей, не могут рассматриваться как объективные свидетельства: они неизбежно пристрастны. Труд Иакова написан в жанре жития святых. Летописец – тоже монах – естественно, может идеализировать личность «Крестителя Руси», так же как он был склонен подчеркивать отрицательные черты в характере Владимира, пока тот был язычником. Однако эти описания жизни князя, принадлежащие перу монахов, не напыщенные панегирики. Под покровом официального блеска легко можно разглядеть реальные характерные черты, а в некоторых случаях информация, данная ранними биографами Владимира, подтверждается другими доступными источниками.

В программе Владимира по крещению Руси можно выделить три направления: строительство церквей, образование и благотворительность. Сразу после возвращения с Крымской кампании и крещения киевлян он «повелел, что церкви должны строиться на местах, где прежде стояли языческие идолы». [122]Первая церковь – церковь Святого Василия, покровителя Владимира – была возведена по этому указу на холме, где раньше находился идол Перуна. Затем был построен более сложный по архитектуре собор – церковь Успения Богородицы в Киеве, так называемая «Десятинная церковь», о которой я упоминал, и чьи фундаменты сохранились до нашего времени.

Для распространения образования Владимир приказал собрать детей из лучших семей и послать их в школы в книжное учение."Матери горько оплакивали своих детей, потому что они еще не были сильны в вере, и плакали по ним, как по мертвым".[123]Иллюстрацию к этому месту из «Повести временных лет» находим в «Житии» Св. Феодосия, который училсяв школе в Курске в начале XI века – очевидно одной из школ, организованных по приказу Владимира. Хотя его мать не имела ничего против учебы в школе, она стала волноваться, когда мальчиком овладели новые христианские идеи, преподаваемые там, и он решил уйти в монастырь. Мать безуспешно пыталась переубедить Феодосия – даже телесные наказания не помогли – и он, в конце концов, стал монахом. Этим ее воля была сломлена, и она сама вступила в монастырь.

Широкая благотворительность Владимира описана в «Повести временных лет» в яркой, реалистичной манере, не оставляющей места сомнению.

«Он приглашал всякого нищего и убогого приходить на княжий двор и брать все, что надобно: еду и питье, и деньги из казны. Мысля о том, что слабые и больные не могут дойти до его двора, он приказал делать телеги, накладывать на них хлеб, мясо, рыбу, овощи разные, мед в бочонках, квас и развозить по городу. Возницам велено было выкрикивать: „Где здесь больные нищие, что ходить не могут?“ Таким раздавали все по их нужде» [124].

Монах Иаков добавляет, что это делалось не только в Киеве, но и в других городах.[125]

Пиры – важная черта русской социальной жизни с незапамятных времен – теперь приобрели новое значение, став выражением христианского братства и любви. Поскольку пиры Владимира были проявлениями первоначального христианства, летописец упоминает о них сразу после записи о благотворительности князя. "Я больше, каждую неделю завел он на дворе своем пиры, куда приходили бояре, дворяне, соцкие, десятские, лучшие люди, и при князе и без князя. Там было много мяса, говядины и дичины, и много всего". [126]

Гостеприимство князя, кажется, поразило воображение народа больше, чем что-либо другое, и во всех ранних былинах воспеваются его развлечения с богатырями и другими людьми. Именно как радушный хозяин Владимир преимущественно фигурирует в русском фольклоре; в памяти русского народа он навсегда остался как «Красное Солнышко».

О том, насколько добросовестен был Владимир в своем стремлении распространить новую веру на русскую жизнь, лучше всего можно судить по истории из «Повести временных лет» о его сомнениях по поводу наказания преступников. Он, видимо, понял завет Христа – «Не противьтесь ему, это грех» – буквально и со всей серьезностью. Так же его понимали многие другие русские в киевский период и Лев Толстой в наше время. Обученному в Византии духовенству потребовалось много усилий, чтобы убедить Владимира в том, что Церковь не отрицает государственного порядка.

«Пока Владимир жил в страхе божьем, умножились разбойники; и епископы, обращая на то внимание князя, спрашивали, почему он не казнит их. Князь отвечал, что боится греха. Они говорили, что он был избран Богом карать преступников и миловать праведных, и поэтому ему подобает предавать заслуженной казни разбойников, но только после суда. Так Владимир нарядил казнить преступников» [127]

Кстати сказать, новый метод наказания преступников использовался недолго, смертную казнь скоро заменили на денежные штрафы.

Внешняя политика Владимира в этот период не была агрессивной. Как замечает летописец: «Он жил в мире с соседними князьями – Болеславом Польским, Стефаном Венгерским, Олдржиком Богемским – и между ними было согласие и дружба» [128]. Исключая один поход против галицких хорватов, очевидно для подавления мятежа, он сконцентрировал свое внимание на защите южных русских рубежей от печенегов, которые по меньшей мере трижды совершали набеги на Русь (в 992, 995 и 997 гг.), но каждый раз были отбиты, хотя и с большими трудностями.

Чтобы защитить страну от кочевников, Владимир построил несколько линий укреплений по северным берегам степных рек. В этом он служил примером для последующих поколений русский правителей. Зоны укреплений как защита от кочевников, строились русскими на юге и востоке России еще в конце XVIII века, а в Туркестане даже в XIX веке. Во времена Владимира крепости были основаны на берегах Десны, Остера, Трубежа, Сулы, Стугны. Там селились выходцы с севера и северо-востока: словены, кривичи, вятичи и чудь. Самым большим из этих новых или восстановленных городов был Переяславль, ставший столицей одноименного княжества, украины (пограничная земля, отсюда Украина) по преимуществу.

Следуя примеру отца, Владимир управлял отдаленными городами через сыновей и наместников. В последний период правления Владимира его сын Ярослав княжил в Новгороде, Святополк – в Турове, Борис – в Ростове, Глеб – в Муроме, Святослав – в Древлянской земле, Изяслав – в Полоцке и Мстислав – в Тмутаракани. Конец жизни Владимира был омрачен зарождающимся конфликтом с самым одаренным из его сыновей – Ярославом Новгородским, который отказался продолжать выплачивать новгородскую дань Киеву. Размер ежегодной дани, собираемой в Новгороде, – составлял три тысячи гривен, две трети которой должно было отправляться в киевскую казну, а оставшаяся треть распределяться новгородским князем на местные нужды. В 1014 г. Ярослав прекратил все выплаты отцу несомненно под давлением новгородцев, которые были недовольны своим зависимым положением в государстве.

В ответ Владимир начал готовиться к военной кампании против Новгорода. Но в ходе этих приготовлений он заболел, и вскоре был спасен смертью от трагедии вооруженного столкновения с собственным сыном (1015 г.).