Что привело к исследованиям

Психотерапию, центрированную на клиенте, всегда отличало то, что с самого начала она не только стимулировала исследования, но и существовала в контексте исследовательской мысли. Впечатляет количество и разнообразие завершенных исследований. В 1953 году Симан и Раскин, анализируя тенденции и направления исследований, описали или упомянули почти пятьдесят работ, относящихся к центрированной на клиенте психотерапии, проводимой со взрослыми [9]. В 1957 году Катрайт опубликовал аннотированную библиографию теоретических исследований в области центрированной на клиенте психотерапии и нашел нужным включить в нее 122 ссылки [4]. Он, подобно Симану и Раскину, опустил все ссылки на литературу, относящуюся к исследованию игровой и групповой психотерапии, центрированной на клиенте. Кажется совершенно очевидным, что теория и практика центрированной на клиенте психотерапии привели в действие удивительное множество эмпирических исследований. Представляется разумным спросить, почему.

Во-первых, теория центрированной на клиенте психотерапии с самого начала рассматривалась не как догма или истина, но как ряд высказанных гипотез, как орудие развития нашего знания. Мы чувствовали, что теория, или ее часть, полезна лишь тогда, когда ее можно подвергнуть проверке, что каждый важный аспект нашей гипотезы должен быть подвергнут объективной проверке. Мы исходили из убеждения, что единственный способ, с помощью которого знание может быть отделено от личного предрассудка и желаемого, – это объективное исследование. Чтобы быть объективным, это исследование должно быть проведено так, чтобы другой исследователь, действующий аналогичным образом, обнаружил те же или подобные результаты. Короче говоря, с самого начала мы верили, что область психотерапии продвинется с помощью открытой объективной проверки всех гипотез такими способами, о которых всем можно рассказать и которые можно воспроизвести.

Вторая причина, почему центрированная на клиенте психотерапия вызвала столько исследований, заключается в нашей точке зрения, что изучение может начинаться везде, на любом уровне – необработанных фактов или утонченной теории, – так как оно лишь направляет, а не определяет методы. С этой позиции записанная на пленке беседа – это уже небольшое начинание в научной работе, так как она связана с бульшим числом объективных данных, чем беседа, представленная по памяти; приближенная теория психотерапии и грубые средства для измерения ее понятий более научны, чем их отсутствие. Таким образом, ученые чувствовали, что они могли начать двигаться в тех научных направлениях, которые представляли для них наибольший интерес. Это отношение к исследованию способствовало появлению все более утонченных средств для анализа протоколов беседы, были начаты важные измерения таких кажущихся недоступными понятий, как "Я-концепция" и психологический климат психотерапевтических отношений.

Это привело меня к мысли о третьей, главной причине того успеха, с которым наша теория стимулировала исследования. Понятиям этой теории по большей части могли быть даны операциональные определения. Это, вероятно, удовлетворило настоятельную нужду психологов и других ученых, желающих продвинуться в изучении личности, но на пути которых возникли трудности в виде операционально неопределяемых теоретических конструктов. Возьмем для примера основные понятия, отраженные такими терминами, как "Я", "Эго", "личность". При разработке конструкта некоторые теоретики включают в него и осознаваемое, и неосознаваемое, и в настоящее время невозможно дать операциональное определение этому конструкту. Но, включив в содержание "Я-концепции" или представления о себе только осознаваемое, этому понятию можно дать более тонкое операциональное определение с помощью Q-методики, анализа протоколов бесед и т.д., и, таким образом, открывается целая область исследования. Со временем последующие исследования, возможно, позволят операционально определить и неосознаваемые явления.

Исследование операционально определяемых понятий имеет еще одно последствие. Оно сделало совершенно ненужным использование терминов "успех" и "неудача", бесполезных в качестве научных критериев при изучении психотерапии. Вместо того чтобы мыслить с помощью этих глобальных и плохо определяемых терминов, научные работники могут сделать конкретные предсказания с помощью операционально определяемых конструктов, и эти предсказания могут быть подтверждены или не подтверждены совершенно независимо от оценочных суждений по поводу того, считать ли изменения после психотерапии "успехом" или "неудачей". Таким образом, была уничтожена одна из главных преград на пути научного прогресса в этой области.

Другая причина эффективности этой системы психотерапии в стимулировании исследований состояла в том, что конструкты науки обладают всеобщностью. Поскольку психотерапия является микрокосмосом значимых межличностных отношений, значимого научения и значимых изменений в восприятии личности, конструкты, разработанные для упорядочения этой области, применяются и в других областях. Такие конструкты, как "Я-концепция", или потребность в положительном отношении, или условия для изменения личности находят применение в анализе большого числа видов человеческой деятельности. Отсюда следует, что они могут использоваться в разнообразных областях для изучения, например, управления на производстве или в армии, изменения личности у психопатических больных, психологического климата в семье или классе или отношений между психологическими и физиологическими изменениями.

Заслуживает внимания еще одно, последнее счастливое обстоятельство. В отличие от психоанализа, центрированная на клиенте психотерапия всегда существовала в университетской среде. Это означает постоянный процесс тщательного просеивания и отсеивания зерен истины от плевел в ситуации полной личной безопасности. Это значит, что она находилась под прицелом дружественной критики коллег и подвергалась их критическому рассмотрению точно так же, как, скажем, новые взгляды в химии, биологии или генетике.

Кроме того, это означает, что данная теория и методика открыты для добросовестного исследования молодых умов. Аспиранты сомневаются и исследуют; они предлагают взаимоисключающие формулировки; они предпринимают эмпирические исследования с целью подтвердить или опровергнуть различные теоретические гипотезы. Это очень помогло направлению, центрированному на клиенте, сохранить открытость и критичность и не стать догмой.

Именно поэтому с самого начала составной частью психотерапии, центрированной на клиенте, был процесс изменения, исследуемый опытным путем. Из узкой точки зрения, опирающейся в основном на эмпирически не проверенную методику, он вырос в разветвленную теорию личности и межличностных отношений, а также теорию психотерапии и объединил вокруг себя значительное количество воспроизводимого научного знания.