Глава 37. Знакомство с. 8 страница

Но оказалось, что неудачно начавшийся день приготовил еще одну неприятность. Дверь палаты с грохотом распахнулась, прозвучали гулкие быстрые шаги, сопровождаемые глухим стуком трости об пол, и перед студентами предстал Люциус Малфой собственной персоной.

Он обвел взглядом всех присутствующих и медленно проговорил:

— Добрый день, господа! Сын, — короткий кивок. — Рад видеть вас в добром здравии, мистер Поттер.

— Спасибо, сэр, — тихо ответил Гарри, глядя на Малфоя-старшего как на привидение, и почувствовал, что Драко чуть-чуть придвинулся к нему.

От этого почему-то сразу стало легче.

— Вы изрядно переполошили вчера город, — то ли осуждающе, то ли с одобрением заметил Люциус.

Зная характер отца своего Партнера, Гарри предположил, что первое все же вернее.

— Что привело тебя в Хогвартс, отец? – высокопарно спросил Драко, и Поттер мысленно хихикнул.

На что Драко так же мысленно показал ему язык.

«Ну как же, такая красивая фраза пропадет, если я просто скажу: Привет, пап, каким ветром тебя сюда занесло?»

«Да сказал бы проще: Приветствую тебя, мой дорогой родич! Что заставило тебя покинуть родные пенаты и направить свои стопы в данное учебное заведение?» — Гарри не заметил, как стал улыбаться до ушей.

Зато это заметили Рон, Гермиона и Люциус. Так же как и веселую ухмылку Драко. Люциус переводил недоуменный взгляд с сына на Поттера и обратно, а друзья Гарри, уже почти привыкшие к подобному явлению и не сомневающиеся, что Партнеры сейчас мысленно перемывают бывшему Пожирателю косточки (по крайней мере, в этом не сомневалась Гермиона), с интересом наблюдали за ним.

— Я хотел поговорить с тобой, сын, — наконец произнес Люциус.

— Что ж, Гарри, я зайду позже, отдыхай, — Драко поднялся с постели Поттера.

«Сейчас мне слегка выебут мозг, и я приду к тебе за моральной поддержкой» — не смотря на легкомысленную улыбку, мысль имела мрачноватый оттенок.

«Предохраняться не забудь, а то еще подцепишь каких-нибудь мозгошмыгов, — попытался пошутить Гарри, но потом посерьезнел и добавил: — Не парься! Все хорошо будет! Просто помни: ты больше не один…»

Драко ничего не ответил. Он несколько секунд пристально всматривался в зеленые глаза, затем буквально на один миг широко улыбнулся и решительно развернулся к Люциусу.

— Пойдем, отец. Я знаю, где мы можем спокойно поговорить.

20.01.2012

 

 

Когда за ними закрылась дверь, Рон недоуменно прошептал:

— Что здесь Хорьку-старшему понадобилось, интересно?

— Наверное, хочет обсудить наше Партнерство, — ответил Гарри и понял, что волнуется за Драко.

Он попытался сосредоточиться и мысленно позвал Партнёра.

«Мы идем к озеру, — почти сразу отозвался тот, — странно, что мы можем говорить на таком расстоянии, но если связь не прервется, можешь послушать, что папочка будет вещать».

— Гермиона, Рон, вы меня простите, пожалуйста, но я чего-то как-то совсем устал, — ненатурально пожаловался Гарри и, рассеянно попрощавшись с друзьями, снова мысленно нащупал сознание Малфоя.

— …сь, ты понимаешь, какая ответственность лежит на тебе, и сделаешь все от тебя зависящее. Или, может быть, ты горишь желанием получить метку? – казалось, Люциус был обеспокоен.

— Отец, ты зря тратишь свое красноречие, — спокойный голос Драко не вязался с тем сумбуром, который, царил в его голове, — я очень рад, что ты больше не поддерживаешь Темного Лорда. Иначе у нас возникли бы очень серьезные разногласия в будущем.

— Ты не совсем верно все понял, — Гарри отчетливо услышал, как Малфой старший вздохнул, — если вы с Поттером не станете Истинными Партнерами, у тебя, как и у всей нашей семьи, просто не будет выбора.

— Ты зря считаешь меня глупее, чем я есть, papa. — тихо ответил Драко, и Гарри тотчас вспомнил их давнишний ночной разговор.

— Я понимаю, что в данном случае бесполезно давить на тебя или Поттера, но ты должен осознавать всю ответственность, — Люциус помолчал, а затем вдруг спросил совсем другим тоном, — Ну как ты, сын?

— Все хорошо, пап, не волнуйся, — Гарри не мог поверить своим ушам, в голосе обоих была искренняя забота и даже что-то похожее на нежность.

И если он уже знал, что Драко вполне способен на такие эмоции и даже гораздо более ярко выраженные, то слышать подобные нотки из уст Люциуса было по меньшей мере странно.

— Поттер заслуживает доверия, — продолжил тем временем Драко, отвечая на невысказанный вопрос Малфоя-старшего. — Мы… подружились.

— И только? – этот вопрос прозвучал несколько лукаво.

— Пока да, — Гарри отчетливо представил, как Драко ухмыляется сейчас, — но все еще впереди.

— Он тебе нравится? – Гарри тут же вспомнил Рона и хихикнул в кулак.

— Это важно? — «Держу пари, сейчас он поднял левую бровь!»

«Хрен угадал! Правую!»

Когда Поттер сумел прекратить приступ гомерического хохота, Драко уже договаривал:

— …маю, но это не важно в любом случае. И это касается только нас двоих.

— Что ж, сын, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — тут Гарри буквально опалила волна нежности и благодарности.

— Спасибо, папа, — глухо прошептал Драко, и Гарри вдруг отчетливо осознал, что Люциус обнял сына.

— Удачи, Драко…

Почему его сын чуть не сполз на траву от смеха Люциус так никогда и не понял, а в это время мадам Помфри в панике подбежала к буквально бьющемуся в истерике Гарри.

 

* * *

— Кажется, твой мозг остался девственным, — сказал Гарри, когда мрачный Малфой вернулся в палату и без слов забрался к нему на кровать.

Драко лишь хмуро глянул в ответ.

— Что случилось? – Гарри был удивлен. — Все же вроде бы прошло гладко.

Вместо ответа Драко сунул ему сложенный вчетверо небольшой пергамент.

Гарри быстро пробежал глазами короткое письмо, написанное аккуратным каллиграфическим почерком.

«Дорогой сын!

Я не рискнул сказать это вслух, так как избитая фраза «и у стен есть уши» не теряет актуальность при всей своей банальности. Я долго думал, надо ли говорить тебе об этом, но все же решил, что и ты, и мистер Поттер должны знать. Темный Лорд возродился. Я не знаю, как ему это удалось, но три дня назад я отчетливо почувствовал Зов. И… Пойми, сын, сейчас нужно обезопасить семью со всех сторон. В случае неудачи это будет наш единственный шанс на спасение. Я явился на Зов, Драко. И постараюсь держать вас в курсе событий. Однако официально я должен буду отречься от тебя. Прости и пойми. Я люблю тебя и уповаю на вашу победу. Твою и Поттера. У вас есть время. ОН еще очень слаб. Пройдет не меньше года, прежде чем Лорд восстановит былую силу. Надеюсь, вы распорядитесь этим временем с умом.

Еще раз прости, Л.М.»

Гарри ошалело пытался осознать весь ужас написанного, когда вдруг почувствовал, как что-то горячее опалило тыльную сторону его ладони. Драко сидел, глядя в пустоту, и из его глаз беззвучно капали слезы. Сердце мгновенно сжалось до размера теннисного мячика. Не раздумывая, он обнял Малфоя за плечи и притянул к себе.

— Драко, мы сможем! – зашептал горячо ему на ухо. — Не смей, слышишь?! Не смей мне не верить! Мы разорвем этого гада в клочья!

— Гарри… — хриплый шепот прервал его излияния.

Серебристые глаза сверкнули в тусклом свете заходящего солнца, лишая Гарри возможности думать. И тогда он сделал то, что велело ему сердце. В отчаянной попытке доказать свою правоту, успокоить, разделить чужую боль, Гарри поцеловал горячие, соленые от слез губы…

* * *

 

— Я не верю! Просто не верю! Мне кажется, что сейчас я проснусь, и все закончится, как страшный сон! – Рон сидел на своем месте даже не пытался сделать вид, что завтракает.

Вместо этого он открыто пялился на улыбающихся и о чем-то весело переговаривающихся Партнеров, сидевших на краю слизеринского стола. Тонкая цепочка Связующего Артефакта периодически поблескивала на руке то одного, то другого. Несмотря на вчерашние извинения, он все равно не мог заставить себя поверить в то, что Гарри и Драко теперь друзья.

— Он выглядит таким довольным, каким с нами не был почти никогда! – уже уставшая выслушивать его бурчание Гермиона только закатила глаза, ничего не ответив.

— Не верю! Не может хорек так резко перемениться! Он просто затаился, и в нужный момент…

— Рон! – не выдержала Грейнджер, наконец. — Может быть, я открою тебе сейчас страшную тайну, но из всего факультета только ты последние два курса по прежнему считаешь Малфоя кем-то вроде гриндиллоу в человеческом обличие! Он давно уже не враг нам! Давно! – она уже почти сорвалась на крик, но затем внимательно посмотрела на ошарашенное лицо друга, вздохнула и продолжила уже тихо и вкрадчиво: — Послушай, Рон… Ты видел вчера его шарф? Как ты думаешь, тот Малфой, каким ты его представляешь, стал бы носить его полдня на глазах у всех? А изначально он вообще был весь гриффиндорский…

— С чего ты взяла, что он не надел его перед тем, как зайти в Больничное крыло? – пробурчал рыжий, не желая признавать ее правоту.

— Не могу поверить, что ты не в курсе, о чем болтает вся школа! – Гермиона сделала преувеличенно удивленное лицо. — Даже младшеклассники считают своим долгом высказать свое мнение о новомодном шарфе Слизеринского принца и строят планы, как узнать у него, где такой можно купить!

— Но… — Рон вознамерился сказать еще что-то, но Гермиона не дала ему этой возможности.

— Знаешь, что? — она резко встала из-за стола. — Ты бы разобрался в себе, Рон! А то такое ощущение, что ты просто ревнуешь! И сдается мне, — девушка наклонилась к нему и тихо закончила: — что отнюдь не по-дружески!

Резко развернувшись, Гермиона быстро пошла к выходу из зала, а Рон оторопело смотрел ей вслед, пока Грейнджер не скрылась из вида.

 

* * *

В это же время Гарри и Драко обсуждали неудачную игру с Равенкло. Будучи давними соперниками, они прекрасно понимали друг друга. Все тонкости и нюансы профессии ловца были не понаслышке известны обоим, и разговор приносил истинное удовольствие.

Партнеры молчаливо условились не касаться тем возрождения Темного Лорда и вчерашнего поцелуя. Однако, Гарри ничего не мог с собой поделать и всякий раз, когда в беседе возникала пауза, он, тщательно экранируя сознание от Малфоя, вспоминал каждую секунду прикосновения его губ. И не только губ…

Когда Гарри в отчаянном порыве накрыл рот Драко своим, тот несколько бесконечно долгих секунд не двигался, будто осознавая происходящее. Гарри уже хотел было отстраниться, как вдруг Драко еле слышно застонал, выдыхая, и ответил на поцелуй. Умелые губы ласкали и дразнили, заставляя Гарри забыть и о проигранной игре, и о Люциусе с Волдемортом, и о мадам Помфри где-то там, за ширмой. Почти в другом мире… Потому что мир самого Гарри сузился до нежных прикосновений чужих горячих губ. Правая рука вдруг зажила собственной жизнью и немедленно запуталась в мягких серебристых волосах. Когда же в его рот несмело скользнул ласковый, ищущий, настойчивый язык, Поттер не сдержался, застонал и всем телом подался навстречу Партнеру.

Поцелуй все длился и длился, лишая возможности дышать и думать, заставляя тело гореть и хотеть чего-то большего… Самым краешком сознания Гарри уловил звук приближающихся шагов, и в ту же секунду Драко резко отпрянул от него за мгновение до того, как из-за ширмы показалась улыбающаяся мадам Помфри. При виде тяжело дышащих, растрепанных парней, сидящих на кровати друг напротив друга, улыбка сползла с ее лица. Смерив их осуждающим взглядом, колдомедик холодно объявила, что если Гарри хорошо себя чувствует, то он может присоединиться к мистеру Малфою за ужином, который начнется через десять минут.

Придя в Большой зал, парни, не сговариваясь, отправились к слизеринскому столу, где обычно сидели, когда носили Артефакт.

Поначалу Гарри испытывал неловкость, глядя на припухшие губы Драко, но Малфой выглядел расслабленным и вполне довольным, так что он постепенно успокоился. Инструкция не стала их ничем грузить: с несвойственной ей добротой книжица сказала, что зачла за Упражнение этих дней происшедшее на игре по квиддичу и что работу они могут продолжить завтра. Поэтому Партнеры рано разошлись по своим спальням, и Гарри почти сразу уснул. Сны сменяли друг друга, путались и переплетались, но лишь одно оставалось неизменно: рядом постоянно находился светловолосый незнакомец, который все время норовил обнять, поцеловать, а потом и вовсе встал на колени и….

— Гарри, ау! Опусти свой зад с небес на землю, — Гарри удивленно сморгнул, перевел взгляд на «светловолосого незнакомца» и отчаянно покраснел.

— Ты чего это? – подозрительно прищурился Драко. — Ты маленько перепутал, сейчас не утренник в детском саду, на котором ты изображаешь свеклу, а завтрак в школе чародейства и волшебства Хогвартс. И через десять минут начнутся Прорицания, на которых тебе придется играть со мной в «кто поизощреннее обзовет Трелони», дабы я не умер со скуки и не лишил магический мир надежды на наш непобедимый Дуэт.

К концу этой напыщенно-издевательской тирады, выданной Малфоем на одном дыхании с Очень Серьезным видом, Гарри уткнулся лбом в стол и беззастенчиво заржал во весь голос.

— Нет, ты скажи! Немедленно скажи мне, где этому учат! – выдавил он, отсмеявшись. — Ни за что не поверю, что ты просто родился такой шипастой ехидной!

— Шипастая Ехидна Малфой к вашим услугам, — Драко хмыкнул, — пошли уже, ежик вислоухий…

— Почему это вислоухий? – возмутился было Поттер.

— Потому что пока кое-кто, развесив ушки, внимал моему искрометному юмору, десять минут, что у нас оставались, сделали нам ручкой, вильнули задом и уплыли в неизвестном направлении! – притворно сердито ответил Драко, но не выдержал и улыбнулся.

— Так может, ну их, Прорицания эти? – предложил Гарри. — Все равно толку никакого… Лучше Упражнение сделаем и освободим вечер.

— Что ж, готов признать, что в вислоухости есть своя прелесть, — Драко поднялся из-за стола.

— А ехидны, между прочим, яйцами размножаются, — пробурчал Поттер себе под нос.

— А ежики, между прочим, летают хорошо… Под заклинанием волшебного пенделя… – Малфой недобро прищурился и продемонстрировал, что имел ввиду.

Хохоча во все горло и изо всех сил пытаясь пнуть друг друга, что было довольно сложной задачей, учитывая наличие Связующего Артефакта, они добирались до Выручай-комнаты почти полчаса. Ворвавшись наконец в родную обитель, задыхающиеся от смеха и бега по лестницам Партнеры без сил упали на диван.

— Все, Поттер, свали в туман… — простонал Драко, скинул туфли и вытянулся во весь рост.

Гарри собирался последовать его примеру, но как только он снял ботинки, его тут же обвили тонкие сильные руки, заставляя лечь на бок в уже почти привычную позу. Гарри с удивлением обнаружил, что безумно соскучился по малфоевским объятиям, к которым успел привыкнуть за то время, что длилась заключительная часть упражнения «Осада». С каким-то непонятным, щемящим сердце чувством, он опустил голову на согнутую руку Малфоя и закрыл глаза. Некоторое время они просто лежали, наслаждаясь ощущением уюта и спокойствия. Затем Гарри почувствовал, как рука Драко шевельнулась. Он затаил дыхание.

— А знаешь… — прошептал Драко ему в ухо, отчего резко стало жарко, душно и вообще как-то неудобно. — Ежики очень любят, — тонкие пальцы аккуратно расстегнули пуговичку мантии посередине, — когда им чешут… — теплая ладонь скользнула под серебристую кофту, обжигая кожу и заставляя сердце гулко ухать в груди. — Животик!!!

Последнее слово Драко громко выкрикнул и стал нещадно щекотать отбивающегося и буквально икающего от смеха Гарри, пока тот не упал с дивана, утащив за собой и Малфоя. Падение несколько охладило их пыл, и Гарри внезапно обнаружил себя буквально распластанным под нависающим над ним Драко, в то время как серебристые глаза оказались буквально в нескольких дюймах от его собственных. Пару секунд разум Гарри отказывался воспринимать что-либо, кроме восхитительного ощущения тяжести стройного гибкого тела и пьянящей глубины необыкновенных серых глаз. Затем вдруг пришло осознание того, КАК его тело реагирует на эти самые ощущения.

— Там… Зелья, кажется, скоро… — собственный голос показался чужим.

— Да, там Зелья скоро начнутся, — подтвердил Драко, улыбаясь и не двигаясь с места.

— Драко…

— Что, Гарри? – Малфой склонился еще ниже и прошептал имя почти ему в губы.

— Нам пора… — сил закончить хоть одну фразу категорически не хватало.

— Действительно, нам давно пора… — тихий голос проникал в самое сердце и сводил с ума.

Гарри казалось, что он чувствует, как шевелятся губы Драко. Еще секунда – и он не выдержал бы, потянулся бы к этим губам, сминая их, терзая, мучая в безумном поцелуе, как терзали и мучили они его своим шепотом, выцеловывая из них стоны и ловя каждый их вздох.

Но Драко уже встал. Он протянул Партнеру руку и помог подняться, а Гарри в этот момент всей душой возненавидел Связующий Артефакт. Не будь его, он бы просто пошел сейчас в душ, включил бы ледяную воду, и все снова стало бы хорошо…

 

* * *

«Итак, господа Партнеры, случай на квиддичном поле показал, что мы движемся в правильном направлении. Однако характер Упражнения с сегодняшнего дня мы несколько изменим. Теперь Драко должен стараться не дать Гарри почувствовать тепло от свечи, а погасить пламя с помощью силы Партнера. Чтобы сделать это, нужно отчетливо ощущать Связь между вами, которая, без сомнения, уже достаточно окрепла. Постарайтесь взять ровно столько энергии, сколько нужно, не больше и не меньше.

Мистер Поттер же должен в свою очередь попытаться забрать ту энергию, которая понадобится мистеру Малфою, у пламени той же свечи. Попробуйте почувствовать огонь сердцем, и, возможно, он с радостью поделится с вами своей силой.

Кроме того, в свете последних событий, я думаю, вам будет не лишним узнать, что то, что произошло на поле является отнюдь не рядовым событием. Все говорит о том, что даже если вы не станете Истинными Партнерами, ваши возможности будут во много раз превосходить способности любого из ныне живущих магов. Все в ваших руках. Удачи!»

Впервые это короткое слово не выглядело как изощренное издевательство.

20.01.2012

 

 

Драко задумчиво и слегка раздраженно гасил и зажигал короткими энергетическими импульсами пламя свечи, практически не задумываясь над механикой процесса. Это оказалось неожиданно просто, по крайней мере, для него. Все получилось уже со второй попытки. Он как бы «настраивался» на Поттера, как когда они читали мысли друг друга на большом расстоянии, и позволял частичке его энергии протекать сквозь тело, формируя из нее либо небольшую волну, либо искру и даже что-то вроде стрелы, пробивающей свечу насквозь. Первые дни он часто ошибался с количеством, но быстро понял, сколько энергии ему требуется и как брать именно столько, сколько нужно. Однако у Гарри дела шли далеко не так успешно. Прошло уже две недели, а они все не переходили к следующей стадии Упражнения.

На самом деле, они много чего теперь не делали: не ели порознь, не называли друг друга по фамилии, не спешили покидать Выручай-комнату после Упражнений и… не целовались. Против первых трех пунктов у Драко не было никаких возражений, но вот четвертый… Он сдерживался изо всех сил. Твердо пообещав себе, что не будет проявлять инциативу, Драко честно старался обуздать бушующие гормоны, отчаянно сопротивляясь искушению повалить Поттера на диван и заставить на все лады выкрикивать его имя. Ну, или зацеловать до полусмерти. Ладно, хорошо, хотя бы просто еще один-единственный раз почувствовать, как вздрагивают его губы перед тем, как открыться ему навстречу, услышать, как Гарри тихо вздохнет, когда он скользнет языком в его рот, а потом замрет на секунду и придвинется ближе, пылко возвращая поцелуй… Порой Драко ловил себя на том, что неосознанно тянется к Поттеру, когда им случалось оказываться достаточно близко друг от друга. Тогда он до боли закусывал губу и отворачивался. И иногда успевал заметить, каким разочарованным становилось лицо Поттера.

Но, несмотря на неловкости и смущение, обоим Партнерам было намного комфортнее в компании друг друга, нежели с друзьями или в одиночку. Как-то незаметно они стали сначала вместе обедать, оправдывая это тем, что после уроков можно было с удовольствием обсудить преподавателей и интересные события в своей уже привычной для обоих насмешливой манере. Затем к обедам присоединились ужины. А потом и завтраки. Гарри сам не заметил, как перенял многие черты Малфоя, такие как его знаменитые усмешки, привычку строить витиеватые полные сарказма фразы и некоторую пафосность речи. Малфой же в свою очередь растерял свой яд, который трансформировался в иногда злую, а иногда и вполне добродушную иронию, стал искреннее и чаще улыбаться и даже смеяться. А еще они научились молчать в присутствии друг друга. Это молчание наполняло все вокруг той особенной тишиной, которая казалось уютной и правильной, не требуя обязательного заполнения. В четверг вечером, через день после их Первого Настоящего Поцелуя, они впервые задержались в Выручай-комнате после Упражнения, просто валяясь на диване с книжками. К среде это уже стало нормой.

И для Драко, и для Гарри эти отношения было чем-то абсолютно новым: совершенно разные, они всю жизнь испытывали абсолютно одинаковое одиночество, — и стремительно крепнувшая связь пугала обоих. Но в то же время с каждым днем им становилось все труднее находиться вдали друг от друга, хотя ни один из Партнеров, пожалуй, не признался бы в этом вслух.

Сейчас же Драко, пользуясь тем, что Гарри сосредоточенно смотрит на свечу, и, продолжая играть с пламенем, стал внимательно за ним наблюдать. Поттер хмурился и кусал губы, и не было никаких сомнений, что у него опять ничего не получается. Инструкция последнее время давала советы только ему, предлагая разные методы, но результатов их совместные старания пока не приносили. Это так явно угнетало Поттера, что Драко не решался ни о чем спрашивать.

Наконец, прозвучал сигнал Временного Артефакта, но Гарри все равно смотрел на пламя свечи.

— Что ты делаешь? — Драко подошел и сел рядом.

— Я не чувствую его! – вместо ответа тихо сказал Гарри после небольшой паузы. — Я чувствую тебя, твое присутствие, почти всегда! Чувствую Коспера, когда он в комнате и Гремучника, когда держу его на руках. Но я не чувствую огонь как живое существо. Я его вообще никак не чувствую!

Драко вздохнул и придвинулся ближе. Они облокотились друг на друга и стали вместе смотреть, как горит свеча.

— Я боюсь, Драко… — еле слышно прошептал Гарри. — А что если у меня не получится?

— Не говори глупости! – Малфой не смотрел на Партнера, но тот чувствовал его искреннее желание ободрить и помочь, если сможет. — У нас все получится! У нас не может не получиться… Ты – Поттер, я – Малфой, мы ж такая гремучая смесь, что Гремучник сам бы отгрыз себе погремушку и положил к нашим ногам, если бы смог осознать всю мощь нашей гремучести!

Гарри слабо улыбнулся и вдруг положил голову ему на плечо.

— Могу я тебя кое о чем попросить? – спросил он, по-прежнему глядя на пламя свечи.

— О чем же? – Драко был ошеломлен, сдавлен, смят, просто расплющен поднявшейся в его сердце волной какого-то совершенно незнакомого до этого чувства. Это была… была… Нет, это совершенно определенно не могла быть нежность! Да и волны никакой не было…«Черт, я просто хочу с ним переспать! – напомнил себе Драко. — И из чистого благородства этого не делаю, дабы не ставить мистера Честь-и-достоинство-превыше-всего-а-перепихов-на-одну-ночь-не-бывает в неловкое положение!». И он усилием воли заставил себя не обращать внимание на то, что в груди что-то ноет все равно.

— Спой еще раз ту песню, — Драко ожидал чего угодно: «Поцелуй меня», «Давай сходим в субботу в Хогсмид», «Научи меня заклинанию Круциатуса» и даже «Трахни меня, наконец!», — но только не этого.

— Тебе понравилось? – голос Малфоя прозвучал настолько искусственно бесстрастным, что Гарри невольно улыбнулся.

— Очень! – Драко на секунду показалось, что Гарри имеет в виду не только саму песню, но и то, что произошло после нее.

— Тебе именно ту песню, или все равно? – почему-то слегка хрипло спросил он.

— Давай сначала ту, — лукаво ответил Поттер.

Некоторое время Драко собирался с духом. Он решил не просить у комнаты мелотон, так как, чтобы играть на нем, пришлось бы отодвинуться от Поттера. Наконец, Драко прислонился скулой к макушке Гарри и тихо запел.

 

* * *

— Мистер Поттер, мистер Малфой, где же ваше домашнее задание? – ледяным голосом спросил Снейп на следующий день.

— Мы с Гарри вчера были очень заняты подготовкой к Турниру: задание отняло у нас очень много сил и времени, поэтому мы не успели сделать его, сэр, — Драко нагло врал в глаза профессору.

Так же, как до этого МакГонаггал. Вчера они просто весь вечер просидели перед свечой. Малфой спел все известные ему песни, а некоторые, особенно понравившиеся Поттеру, — по два раза. Сегодня с утра он даже был слегка охрипшим, но к середине дня разговорился.

Снейп смерил любимого ученика подозрительным взглядом, презрительно посмотрел на старательно отводящего взгляд Поттера и с отвращением глянул на цепочку Артефакта на запястьях парней. После скандала, устроенного Драко в первый раз, когда им обоим пришлось весь день проходить связанными за правые руки, что было безумно неудобно, Драко соглашался носить Артефакт только на левой. Соответственно, Гарри был пристегнут за правую. Первое время это ужасно напрягало, но потом Малфой привык расслаблять руку так, что она послушно следовала за всеми движениями Поттера, почти не ограничивая их. А Гарри в свою очередь научился выполнять многие несложные действия левой рукой. Кроме того, Партнеры настолько привыкли ходить в ногу, синхронно поворачивать в нужную сторону и маневрировать в тесных проходах между партами, что, даже не будучи связанными, неосознанно держались на таком расстоянии, что почти соприкасаясь рукавами. И они бы очень удивились, узнав, сколько перешептываний вызывало такое поведение за их спиной.

— Что ж, — медленно сказал Снейп, — директор ясно дал понять, что снимать баллы за такое вопиющие пренебрежение моим предметом с вас двоих я не имею права. Но вот назначить отработку, по-моему, вполне в моих силах. Сегодня, в семь вечера!

«Вот блин, сволочь этакая, — возмутился Гарри, садясь на свое место, — МакГонаггал не стала наказывать!»

«Не переживай, он не станет давать мне совсем уже мерзкое задание, — спокойно ответил Малфой, — а значит, и тебе тоже», — он выразительно побренчал Артефактом.

«Хотелось бы надеяться» — вздохнул Гарри и стал слушать зельевара.

«Ты бы поговорил со своим дружком, — мысленно сказал вдруг Драко через некоторое время, — он на тебя уже неделю волком смотрит».

«Я знаю, — Малфоя окатила волна беспросветной грусти, исходящая от Поттера, и он немедленно пожалел, что завел этот разговор. — Я просто не представляю, что ему сказать. Он уверен, что мы с тобой… — Гарри смутился. — Ну ты понимаешь…»

«А что, просто сказать, что мы не занимаемся каждую свободную минуту жарким безудержным сексом в любом мало-мальски подходящем месте, нельзя? — Драко с удовольствием наблюдал, как стремительно краснеет его Партнер. — Что я не прижимаю его ненаглядного Золотого мальчика к стенке где-нибудь по дороге с Прорицаний и не разрезаю одним движением пальца свою водолазку и его пушистую зеленую кофту на две половинки, прижимаясь своим телом к его обнаженной коже, как он мог подумать, увидя нас тогда на диване... И Инструкция не заставляла нас снять брюки и прижиматься друг к другу в шести разных точках, как могло бы следовать по его логике, если ты рассказал ему о сути Упражнения. И что…»

«Переста-а-ань!!!» – пунцовому от смущения Гарри отчаянно захотелось взять несносного слизеринца за шкирку, утащить в Выручай-комнату, повалить на фисташкого-зеленый диван и немедленно сделать все то, что нашептал сейчас насмешливый проникновенный голос в голове.

Мгновенно окаменевший уже после слов «Прижимаю к стенке» член отчаянно требовал внимания, и Гарри молил Бога, чтобы Малфой этого не заметил. Он прижался лбом к столешнице и не видел, каким взглядом посмотрел на него Драко.

Зато это отлично видел Снейп, который уже несколько минут внимательно наблюдал за этой парочкой с того момента, когда Поттер вдруг начал безудержно краснеть и ерзать на месте, а Драко – ехидно и как-то по-особенному улыбаться. И когда Гарри с еле слышным стоном опустил голову к столу, зельевар с изумлением увидел, как наследник рода Малфоев бросил на него голодный, полный желания и тоски взгляд. Профессор вспомнил результаты последней контрольной, и нехорошие подозрения закрались в его голову.

«Это надо обдумать! — решил он. — И проверить…»

— Мистер Поттер, мистер Малфой, — обратился Снейп после урока к собирающим вещи Партнерам, — я передумал, на отработку придете завтра в то же время.

 

* * *

На следующий день ровно в семь, Драко уверенно постучал в дверь класса Зельеварения. Они с Поттером весь день провели в небе под ласковыми лучами весеннего солнца в погоне за снитчем. Был уже конец марта, и близился финал кубка по квиддичу. Оба Партнера были рады, что им не придется в этом году соперничать на поле, но старались не затрагивать эту тему.

— Войдите, — раздался холодный голос, и парни шагнули в полутемный кабинет.