Argumenturn ad hominem», или Переход на личности

Постановка в отрицательно оцениваемый контекст или ассоциативный ряд часто соседствует с таким способом аргументации, которые называется «аргументацией, относящейся не к сути проблемы, а к недостаткам оппонента как человека», или короче — «переходом на личности»¹⁷⁵. Цель такой аргументации заключается в дискредитации оппонента по раз-

¹⁷⁵ Этот прием речевого воздействия подробно исследовался в имеющейся литературе. См., напр.: Уолтон Д. Аргументы ad hominem. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2002 (на языке оригинала книга вышла в 1998 г.).

личным основаниям и различными способами. Характерный пример сочетания «замазывания» и argumenturn ad hominem представлен в авторских программах на ОРТ С. Доренко (14.11.1999, 21.11.1999, 28.11.1999 и 05.12.1499). В этих передачах обсуждалось, в частности, судебное дело, возбужденное Ю. Лужковым о защите чести и достоинства. Стремясь поставить под сомнение аргументацию истца, и все судебное дело в целом, С. Доренко постарался связать Г. Крылову (адвоката Ю. Лужкова) с деятельностью различных религиозных сект. Идея связи адвоката с сектами повторялась в передачах очень часто, концентрированно (см. прием «концентрированного повторения информации»), причем в ряде случаев с минимальными синонимическими преобразованиями:

Сегодня адвокат Юрия Лужкова — активный член секты сайентологов Галина Крылова.

Как говорит Александр Дворкин, Галину Крылову сайентологи использовали в качестве троянского коня, чтобы получить в распоряжение 12-миллионную столицу России.

Юрия Лужкова на процессе против нашего канала и против меня по иску о защите чести и достоинства защищает член секты сайентологов Галина Крылова <...> Секта, которая не отрицает своего права на убийство противников.

Первый канал и меня от имени и вместе с Лужковым обвиняет сайентолог и бывшая защитница Аум Синрике госпожа Крылова.

Я хотел бы напомнить Вам о том, что мэра Москвы защищает член организации сайентологов.

Я уже сообщал, что до мэра Москвы его адвокат защищала секту Аум Синрике.

Как мы уже сообщали, она — член руководства сайентологической организации... Вот вы видите Галину Крылову на снимке, среди руководителей одной из сайентологических организаций. А вот справка Интерпола, где она фигурирует среди видных сайентологов и в качестве такового. Вот это указание — Галина Крылова. Адвокат.

Мне вдвойне приятно, что мы будем состязаться в суде не только с Юрием Лужковым — человеком с весьма спорной репутацией, но и с его доверенным лицом, за которым стоит тоталитарная секта сайентологов.

Понятно, что реальная или воображаемая связь адвоката Г. Крыловой с сектами не имела никакого отношения к претензиям Ю. Лужкова к С. Доренко, обсуждавшимся в судебных заседаниях.

1.2. «Тень на плетень», или Недоказанность как виновность

Введение в отрицательно оцениваемый контекст может происходить и по другой схеме, когда делается утверждение о том, что связь Х-а с отрицательно оцениваемым событием еще не установлена:

«Творческим руководителем» ОФГ является не кто иной, как бывший вице-премьер Правительства России и бывший министр по налогам и сборам Александр Семихватов. Воистину, неисповедимы пути Господни. Кто бы мог подумать, что человек, занимавший столь высокие посты, начнет играть на стороне зарубежных спекулянтов, способствуя развалу крупнейшего российского налогоплательщика, на котором, в общем-то, и держится экономика России. <...>

Нельзя сказать, что тем самым Александр Семихватов кого-то сильно удивил. Для него это нормальный бизнес. Точно так же, как нормальным бизнесом для ОФГ явилось управление в 1997-1998 годах банком «Юг — Север». В результате этого управления кредиторы банка потеряли более 24,5 млн долларов, а ОФГ разжилась неплохими помещениями в центре Москвы, ранее принадлежавшими банку. Да и роль г-на Семихватова в нефтяной афере, связанной с компанией «Недолив», тоже до конца не ясна.

Последняя фраза приведенного фрагмента текста — Да и роль г-на Семихватова в нефтяной афере, связанной с компанией «Недолив», тоже до конца не ясна — позволяет автору, не затрудняя себя доказательствами, связать А. Семихватова с очевидно отрицательно оцениваемым событием — аферой. Формально предъявить претензии автору практически невозможно, однако по сути — это прием речевого воздействия, навязывающий читателю ту интерпретацию событий, которая желательна автору текста, вне зависимости от того, прав он или ошибается в своих оценках.

Замечание. Семантически установление связи А. Семихватова с компанией «Недолив» обеспечивается пресуппозицией фразы <...> роль г-на Семихватова в нефтяной афере, связанной с компанией «Недолив», тоже до конца не ясна. Действительно, как приведенная фраза, так и ее общее отрицание Неверно, что <...> роль г-на Семихватова в нефтяной афере, связанной с компанией «Недолив», тоже до конца не ясна сохраняет смысл 'Какая-то связь А. Семихватова с компанией «Недолив» имеется'. См. ниже о приеме навязывания пресуппозиции в § 4 данной главы.

Похожий эффект возникает в тех случаях, когда пропозиция, описывающая участие некоторого лица в негативно оцениваемых событиях, помещается в сферу действия модальности предположения, причем маркеры модальности предположения — возможно, по нашим оценкам, вероятно, как кажется и т.д. — ставятся нарочито и не всегда мотивированы стилистически. Ср. пример из авторской передачи А. Караулова «Момент истины» (от 21.04.2002, канал ТВЦ):

В Челябинской области в Кыштыме один из лучших в России медеэлектролитный завод. <...> Александр Вольхин — легендарный директор медеэлектролитного завода решил, как предполагают журналисты «Момента истины», срочно купить через фальшивые банкротства этот завод у самого себя, а затем, купив завод в личное пользование, тут же, возможно, продать его, продать в чужие руки.

Негативная информация об А. Вольхине в данном фрагменте сводится к пропозициям о том, что 'А. Вольхин решил купить медеэлектролитный завод, используя процедуру фальшивого банкротства' и что 'сразу поле этого А. Вольхин собирается продать завод в чужие руки'. Первая пропозиция подается как предположение неназванных журналистов «Момента истины», а второе — как предположение ведущего (вводное слово возможно). Однако со стилистической точки зрения использование вводного слова возможно в рассматриваемом контексте не вполне удачно. Нарочитость его появления с определенностью указывает на попытку подать информацию в такой форме, чтобы избежать ответственности за сказанное.