Составные части: фоносемантика

… Я снисходительно начал перелистывать книгу, рассеянно закидывая на нее скучающий взгляд, словно удочку в реву. И так и замер, друзья мои… Друзья мои, ну и улов!., я вытягивал таких карпов, таких щук! Неведомых рыб, золотых, серебряных, радужных… и они жили, плясали… А я — то считал их мертвыми!

Ромен Роман

 

Что такое «фоносемантика»? Если дословно перевести это слово, то получится — «смысл звука». Как появилось это понятие, и что оно означает?

… В 1952 году американский психолог Ч. Осгуд, анализируя публичные выступления политиков, заметил: из двух примерно одинаковых кандидатов (и их столь же идентичных программ) выигрывает тот, кто использует более благозвучную мелодику речи. В условиях митинга, когда восприятие ориентировано на общее впечатление от выступления, этот фактор оказался одним из решающих.

Осгуд разработал способ управления «музыкой слов», назвав его методом «семантических дифференциалов», показывая испытуемым таблички с написанными бессмысленными созвучиями и слогами, ученый попросил оценить ощущения, вызываемые тем или иным звуком: сильный он или слабый, светлый или темный, большой, маленький и т. д.

В итоге сформировались 24 шкалы. Был создан словарь, каждому созвучию соответствовал цифровой код — положение слога по этим шкалам. Как отдельный слог, так и весь текст в целом оцениваются по балльной системе. Немаловажно и взаимное расположение слогов. Замена одного лишь слова может существенно изменить воздействие всего текста.

К условиям русского языка метод был адаптирован в СССР еще в начале 70-х годов. Исследования шли в различных академических институтах и лабораториях более 15 лет, и они не закончены до сего дня. Открытая пресса сделала известными имена таких исследователей в этой области, как А. Журавлев, И. Черепанова, В. Шалак, некоторые другие.

Для оценки воздействия текста разработаны и широко распространяются сегодня, по крайней мере, две компьютерные программы: «Диатон\Диаскан» (И. Черепанова) и «ВААЛ» (В. Шалак с соавт.).

Количество биполярных шкал почти удвоилось. Звуки и тексты оцениваются по следующим параметрам (их список здесь весьма неполон): «прекрасный», «светлый», «нежный», «радостный», «возвышенный», «бодрый», «яркий», «сильный», «стремительный», «медлительный», «тихий», «суровый», «минорный», «устрашающий», «зловещий», «тоскливый», «угрюмый», и т. д.

Кроме того, программы «Диатон» и «ВААЛ» оценивают наличие внушений в речи, ее гипнотический потенциал (суггестивность). В экспертном заключении вы можете прочитать: «Речь суггестивно нейтральная», «Ориентация на мягкое кодирование» или: «Ориентация на жесткое кодирование». Последнее заключение означает, что в анализируемом фрагменте содержится внушение, которое по эффективности воздействия будет не слабее, нежели воздействие реального гипнотизера.

Были открыты статистически достоверные зависимости между характерологическими чертами автора, определенным набором слов из его сочинения, и особенностями людей, которым оно понравилось.

По тексту стало возможным охарактеризовать личность написавшего текст в основных психологических шкалах: демонстративность, возбудимость, депрессивность, паранойяльность, гипертимность и т. д. В дополнение к этому, в программе «ВААЛ» реализована оценка с позиций нейролингвистического программирования: подсчитываются набранные текстом баллы по разным каналам восприятия — зрительному, слуховому, чувственному, рациональному.

Приведем пример, взятый нами из статьи в газете «Московский Комсомолец». Он сразу позволяет понять, что такое «смысл звука».

Задача такая: предлагают вам на выбор в службе знакомств двоих, и фамилии ваших потенциальных избранниц (или избранников) — Перекусих и Снежко. Кого вы предпочтете? Это легко предсказать: Перекусих отдыхает.

Еще один пример, почти школьный. Вам стали известны названия двух несуществующих, сказочных животных: Липеля и Жирфаща. Угадайте, какое из животных — доброе, а какое — злое. Вы и сейчас легко справились, не так ли?

Теперь вы знаете, что это такое — воздействие фоносемантики.

* * *

 

Составные части: гипноз

 

«Когда человеку говорят: «Твое ухо длинно», он непременно его ощупает».

Арабская пословица

До XX века существовало несколько гипотез, которые пытались объяснить наличие гипноза (среди них встречались достаточно забавные); здесь мы с вами обратим внимание на самые заметные гипотезы, поскольку полный рассказ о «флюидах» и «магнетизме» был бы слишком долгим.

Первой околонаучной гипотезой, пытавшейся объяснить феномен внушаемости, некритичного исполнения человеком чужих приказов, инструкций, распоряжений, была гипотеза Ф. А. Месмера. Гипотеза эта была очень простой: Месмер заявил, что он обладает особым «животным магнетизмом», посредством которого может воздействовать на других людей, а также заряжать воду и предметы, делая их «магнетическими».

Французский психиатр Шарко считал гипноз проявлениями истерии, то есть, разновидностью болезни.

Англичанин Брэд считал гипноз разновидностью сна, или особым сновидным состоянием сознания. По этому же пути пошел в XX веке И. П. Павлов, которые многое привнес в понимание гипноза, как состояния, подобного сну.

Согласно теории И. П. Павлова, гипноз — это своеобразное чередование процессов возбуждения и торможения в коре головного мозга. Если в коре преобладает процесс торможения, человек спит. Если преобладает возбуждение, человек бодрствует. А если вся кора головного мозга заторможена (мозг спит), но в коре есть очаг возбуждения (один участок коры бодрствует), то это — гипноз.

Благодаря тому, что один из участков коры мозга бодрствует, гипнотизер может поддерживать контакт с данным человеком. Но, поскольку весь остальной мозг спит, приказы гипнотизера не подвергаются логической (или критической) оценке. И тогда гипнотик слепо, как машина, выполняет приказы гипнотизера, не сомневаясь в их целесообразности.

Модель И. П. Павлова объясняет многое, но не все. Если к вам на улице средь бела дня подошла цыганка, заговорила с вами, и вы отдали ей все свои деньги и ценные вещи: что это — гипноз? С точки зрения теории И. П. Павлова, нет — ведь вы не спали. Тем не менее, вы без какой-либо критики выполнили приказ. (Говоря о цыганках, мы не исповедуем какие-либо националистические идеи. Просто именно в исполнении цыганок мы можем наблюдать наиболее выверенные, отточенные, действенные приемы гипноза наяву).

В тридцатые годы XX века многие авторы начали объяснять гипнотические феномены с позиции «теории сверхбодрствования». Согласно этой теории, гипноз — это такое состояние коры головного мозга, при котором вся кора бодрствует, но один ее участок сверхбодрствует. За счет такого очага сверхвозбуждения гипнотик выполняет команду гипнотизера, потому что считает, что выполняет свои собственные желания, намерения.

И поэтому для того, чтобы человек оказался под воздействием гипноза, достаточно создать в его коре головного мозга тот самый очаг сверхвозбуждения, о котором говорит теория. Ну, а для создания такого очага существует масса приемов и техник (в этой книге часть таких техник изложена в Части IV).

С позиций теории сверхбодрствования можно объяснить феномен эриксоновского гипноза — гипноза «не во сне». (В 1975 году эриксоновский гипноз стал одной из составных частей нейролингвистического программирования, но до сих пор не утратил самостоятельной ценности). Техники эриксоновского гипноза достаточно помехоустойчивы, при правильном применении действуют очень надежно. В этой книге мы коснемся лишь отдельных техник эриксоновского гипноза применительно к довольно узкой теме. Думаем, это оправдано.

* * *

 

Составные части: «порча» и «сглаз»

 

«Лучший гипноз — это каратэ, а лучшее каратэ — это оглоблей по башке».

Авторский афоризм

«Все подлости на свете делаются с серьезным выражением лица».

Курт Воннегут

«Наш Касьян, на что ни взглянет, все вянет».

Русская пословица

 

Говоря о наведении «порчи» и «сглаза», прежде всего, необходимо определиться в терминах.

Здесь и далее авторы подразумевают под терминами «порча» и «сглаз» воздействие разрушительных гипнотических инструкций, полученных субъектом воздействия в состоянии гипнотического транса разной глубины (вплоть до самого легкого транса, граничащего с бодрствованием).

В то же время, авторы хорошо понимают, что за вышеназванными терминами уже закрепились определенные значения мистического толка, и бороться с этим, по меньшей мере, бесполезно. Употребляя далее термины «порча» и «сглаз», мы просим читателя помнить о подразумеваемом нами исключительно материалистическом толковании этих слов, хотя сами термины будут даны без кавычек (а их классификация, возможно, напомнит вам местами средневековые работы по демонологии).

В мистической, эзотерической практике термины «порча» и «сглаз» иногда считают тождественными, иногда проводят между ними границу. Под наведением порчи обычно понимается мощный словесный (вербальный) гипнотический посыл с пожеланием вреда конкретному человеку или группе людей. Под наведением сглаза понимается мощное пожелание другому человеку вреда путем несловесного (невербального) поведения, то есть взглядом, мимикой, жестами.

Умелое наведение порчи напрямую связано с внушением (гипнозом) и фоносемантикой. Говорят, что вначале было слово. Более логично считать, что вначале был звук, затем из звуков стали появляться слова, а из слов — фразы. Именно так человек стол разумным: лишь членораздельная речь отличает его от животных (и потому некоторые ученые подозревают в разумности китов и дельфинов).

Умелое наведение сглаза в большей степени относится к актерскому искусству. Описывая, как производят сглаз, бывает трудно «разложить по полочкам» все мимические характеристики, поэтому мы предложим вам сделать упражнение для выработки нужных характеристик взгляда.

(Надо сказать, что описания и определения в психологии в принципе даются нелегко. Что такое «мышление» и «речь»? Все знают — попробуйте дать определение. Существуют десятки, а может быть, сотни, описаний взгляда: добрый, ласковый, злой, колючий, влюбленный, раздевающий, укоризненный, взгляд побитой собаки, жадный, сверлящий… Этот список можно продолжать почти до бесконечности, и все прекрасно поймут, о чем идет речь, но вот описать, как же выглядит, например, сверлящий взгляд, и чем он отличается, скажем, от доброго — будет довольно сложно. Видимо, это тот самый случай, когда легче показать, чем рассказать).

Давайте сделаем небольшое упражнение. Расслабьте нижнюю челюсть. Теперь опустите ее вниз и вбок: рот сильно перекошен по диагонали. Верхняя губа натянута, а нижняя выпячена наружу. Нижние зубы видны через приоткрытый рот. Брови приподняты. Кожа лба собирается в складки. Слегка наклоните голову, чтобы смотреть исподлобья. А теперь посмотрите на себя в зеркало и скажите: «Ы-ы-ы-ы!»

Ну, как вид? Только детей пугать! Но пугать их не нужно, а вот научить своего ребенка так реагировать на предложение незнакомого дяди «вместе погулять» или «взять конфетку» — можно, это хороший прием самозащиты ребенка от возможного насилия.

Кстати, такой способ самозащиты рекомендуют и специалисты по предотвращению насилия. Мы об этом способе узнали на одном из семинаров по эриксоновскому гипнозу. Самое интересное, что вскоре после семинара от одной участницы услышали, что она дважды таким образом отпугивала пристающих к ней мужчин, желающих «познакомиться». В обоих случаях результат был ошеломляющим. По ее словам, мужчины не просто отставали — убегали! Мы попросили ее продемонстрировать свое искусство, она это сделала, и мы полностью ей поверили. Желание убежать возникло мгновенно.

Безусловно, здесь играет роль не только взгляд, но и выражение лица. Таким образом, этот довольно нехитрый прием сглаза (при надлежащей тренировке) может быть прекрасно использован для отпугивания.

Конечно, при запугивании с помощью сглаза, а тем более для большего вредоносного воздействия необходимы другие мимические и пантомимические приемы, что в большей степени относится к актерскому искусству. Целью же данной книги является раскрытие приемов, в первую очередь, порчи, то есть отпугивания, запугивания и причинения вреда с использованием словесной (вербальной) информации.

 

Взгляд на модели

«Я знаю лишь одно: жизнь богаче фантазии».

Эфраим Севела

 

Иногда мысль проще выразить в рифмованной форме: учебный стишок, песня… Из нас двоих это легко получается у Александра Котлячкова. Чаше всего, его рифмы — продукт автоматического письма в состоянии транса. Александр не называет полученное стихами, поскольку сам говорит, что литературных произведений не пишет, а «рифмует учебные пособия». В дальнейшем мы будем обращаться к этим зарифмованным пособиям как для краткости, ясности и живости изложения.

 

Для меня давно уж нет секрета,

Убеждался я не раз на деле:

Истин абсолютных в мире нету,

Вместо истин действуют модели.

 

Если подходить к вопросу строго,

То никто не мерил бесконечность,

И никто из нас не видел Бога,

Кроме шизофреников, конечно.

 

И никто не видел волны звука,

И никто не трогал подсознанье…

Но другой становится наука,

Каждый день меняя содержанье.

 

И Земля не сразу стала шаром,

Не было Америки когда-то,

Но Колумб открыл ее, недаром

Став за то большим аристократом.

 

Атомные бомбы мы взрываем,

Чтобы злобный враг нас не обидел,

И порою как-то забываем,

Что и атомы никто не видел.

 

А борясь с невзгодами своими,

Люди даже не подозревают,

Что модели, созданные ими,

Их же поведеньем управляют.

 

То, что поведения моделей

Счет идет на сотни миллионов,

Так же глупо ставить под сомненье,

Как существование электронов.

 

В крайность иногда впадают люди,

Проявляя это в разном виде:

Кто-то всех подряд на свете любит —

Кто-то так же сильно ненавидит.

 

Только в жизни нет дороги ровной,

И, пожалуй, людям очень трудно:

Ведь любая крайность, безусловно,

В отношениях всегда абсурдна.

 

Раз наука изменяться может,

Новые модели добавляя,

Люди могут изменяться тоже,

В жизни цель свою осознавая.

 

Надо превращать — что накипело

В нас из-за душевного надрыва —

В ядерное топливо умело,

Избегая ядерного взрыва,

 

И легко идти по жизни этой,

Быть Колумбом или Магелланом,

Чувствуя при этом пульс планеты,

И на мир смотря легко и прямо.

 

Известно, что критерием истины является опыт. Мы не знаем, как вам понравится наше отношение к истине: убежденность, что абсолютных истин нет, а есть только модели? Модели действующие и недействующие. Те, которые объясняют явления окружающего нас мира более удачно и те, которые менее…

Есть мнение, что электрический ток — это направленное движение заряженных частиц. Кто из нас в обыденной жизни их видел? Но лампочка-то горит — значит, модель действующая. В наше время принята модель, согласно которой, электроны движутся от «минуса» к «плюсу». А когда-то была модель, по которой все было наоборот. В итоге, неважно, что такое электрический ток «на самом деле», но принятая ныне модель удобно многое объясняет. Она потому и принята, что более удобна,

Нет моделей правильных и неправильных. Предпочтительнее использовать другой критерий: модели действующие и недействующие. Или действующие лучше и хуже. В конце концов, лучше искренне полагать, что Земля стоит на трех китах, чем вообще над этим не задумываться.

Вернемся к опыту, как критерию истинности. Факт считается научно состоявшимся, как известно, если опыт, произведенный кем-то однажды, может быть повторенным при сходных условиях и с теми же результатами. Иначе говоря, то, что сделано одним, другой тоже сможет повторить, если будет делать то же самое.

Исходя из этого, можно твердо сказать, что то, что в быту называется «наведением и снятием порчи и сглаза», существует реально. Только называть мы это будем по-другому: действием разрушительных гипнотических инструкций. Это можно делать случайно, кустарно, профессионально. Профессионально это можно делать с использованием приемов эриксоновского гипноза, суггестивной лингвистики и фоносемантики.

Как вы заметили, говоря о научности своих исследований в этой области, мы исходим из постулата, что колдовства и паранормальных явлений не существует. (В нашей модели это — постулат, аксиома, хотя в других моделях — всего лишь предположение). На самом деле, мы этого не знаем, мы с этим никогда не сталкивались. Но такое утверждение более удобно и для исследования, и для практического применения.

Оно более удобно для модели, которую мы применяем. Нам удобнее подходить к явлениям гипноза, порчи, сглаза с позиций материализма, нежели с позиций мистики — отсюда и другая терминология. Впрочем, терминологию как раз удобнее оставить старую, «мистическую».

Многие, наверное, согласятся с известным правилом логики: нельзя определять неизвестное понятие через неизвестное же. Если уж заполнять вакуум в какой-то области, то лучше не туманом. Поэтому относитесь к тому, что мы рассказываем, как к модели — но к хорошо действующей модели.

И перед тем, как мы продолжим рассказ, просим вас принять на веру (или хотя бы сделать вид, что вы это приняли) следующие постулаты. Зная их заранее, намного легче принять и понять то, что вы узнаете в дальнейшем.

 

Постулаты

«Если и неправда, то хорошо придумано».

Джордано Бруно

 

В психологии человеческого общения абсолютных истин нет. Все наши знания в этой области — только модели.

Колдовства и паранормальных явлений не существует.

Порча и сглаз — это разновидность словесного и несловесного гипнотического воздействия. Гипноз есть объективная реальность. Мозг — это своеобразный биологический компьютер, который можно запрограммировать на определенные реакции.

В организме человека психическое и телесное тесно взаимосвязано.

Мир — это описание мира. Описание мира (качественно, но не количественно) для людей столь же реально, как и реальный мир. Описание переживания для людей столь же реально, как и само переживание (качественно, но не количественно).

Использование фоносемантики для наведения порчи не обязательно, но при всех прочих равных условиях дает большую гарантию успеха.

Порчу (психологический удар) так же, как физический удар, можно «отразить» и «перенавести» на того, кто ударил первым. Порчу и сглаз, как гипнотические феномены, снимают с помощью гипноза. «Клин вышибают клином».

Фоносемантические формулы порчи опасны, когда их умело применяют.

Фоносемантика и гипноз — это только орудие. Знания о порче — это всего лишь знания. Любое орудие и любое знание может быть использовано и во благо, и во вред.