Великий просветитель Армении

 

…Теперь от предполагаемых (гипотетических) вернемся к реальным событиям на Кавказе: Фавст Бузанд и другие историки весьма точно описали случившееся.

В стан всадников, которые захватили Дербент, пришел юный епископ Григорис. Он представился царю кипчаков и, встав перед войском, начал проповедовать Христово учение о спасении… Стоп. Прервем повествование Фавста Бузанда. В нем нарушена логика!

Неужели вот так, сразу к царю кипчаков обратился Григорис? А кто бы позволил ему, безусому чужестранцу?.. Видимо, что-то очень важное предшествовало всему этому, о чем летописец не знал… Важно было понять, как Григорис обратился к царю кипчаков, на каком наречии? Армянский и тюркский языки абсолютно разные… И проповедь на армянском перед тюрками была бы пустым звуком… Не спасало и присутствие переводчика, ибо, как известно, начало добродетели — язык!

Выходит, не о проповеди там шла речь. А о чем-то ином. Например, о важном сообщении: лишь в этом случае его бы представили царю. Возможно, Григорис произнес несколько заученных тюркских фраз. Возможно, передал послание, написанное на языке тюрков. (Именно тюрков. Этого требовали дипломатический этикет и необходимость быть правильно понятым.) Но в чем мог состоять смысл сказанного им?

Понять это мне помог сам Григорис, его биография… Он был внуком Просветителя Григория, личности легендарной в Армении — масштаб его величайшего, истинно пророческого деяния, думается, еще не осознан в полной мере ни в самой Армении, ни в мире.

Это ему, Григорию — деду Григориса, первому явилось на небе Знамение Божие в образе креста, это он позже на царской колеснице, украшенной золотом и драгоценными камнями, в сопровождении князей и пышного войска прибыл в Кесарию. Чтобы дать крест Европе! Потому что это он, Григорий Просветитель, вспомнив Апокалипсис, впервые мысленно соединил тюркский крест с вестью о Мессии… И Небо подтвердило правильность его мысли.

Григорий Просветитель родился в 257 году, он перс, потомок парфянского царя, сын Анака. Его отец, участвуя в дворцовой интриге, убил правителя Армении Хозроя. По закону полагалось уничтожить род цареубийцы. Но кормилица вырвала из рук палачей невинного младенца Григория и скрылась с ним. Долго она странствовала с ребенком на руках, скрываясь от преследователей, наконец дорога привела ее к дому Бурдара и Софии, людям богатым не только деньгами, но и состраданием. София, примерная христианка, взялась воспитывать Григория.

Судьба во всем улыбалась юноше. Его врожденное благородство восхищало, притягивало людей — проповеди Григория во славу христианства передавались из уст в уста, о них говорили в хижинах и во дворцах… Но как часто бывает, слава одного вызвала зависть у других, особенно среди правителей. Их чаша терпения переполнилась к 30 марта 287 года, тогда, видимо, вспомнили о преступлении отца Григория. Этого оказалось достаточным, чтобы отправить проповедника в ссылку. На биографию Григория легла непроницаемая завеса. Где он точно был? Неизвестно.

В житии святого о тех днях говорится лишь, что его на четырнадцать лет посадили в ров со змеями… При упоминании о змеях я невольно оживился, оно заставило вспомнить «змеиные города» из скандинавских новелл.[110]Тем более, что «змеиных» истязаний в Закавказье не устраивали ни до, ни после Григория. Оставалось предположить, что налицо устойчивое иносказание, истинный смысл которого за века забылся.

Понятие «змеиный ров» скрывало явное иносказание, связанное с тюрками. Опять кипчаки? Конечно. К ним и сослал правящий тогда в Армении царь Тиридат опасного проповедника Григория, имевшего очень большую популярность в народе… Иных решений у царя и не было. Убить Григория нельзя, это вызвало бы волнения и в без того беспокойной стране. Заключить его в темницу в самой Армении значило бы способствовать популярности проповедника, который не умолк бы и в темнице. Отправить на Запад, поближе к Риму? Но царившие там христианские настроения пошли бы во благо изгнаннику. Ссылка в Персию была вообще противопоказана: перс по крови, потомок Анака, убившего армянского царя, Григорий в Персии имел шанс превратиться в национального героя.

У царя Тиридата был один-единственный выход — тайно продать Григория в рабство или просто сослать его к кипчакам. Уж они-то точно не оказали бы почтения сыну человека, убившего царя Хозроя — первого союзника степняков на Кавказе!

Четырнадцать лет просидел Григорий в ссылке. Именно «просидел!» А как? Степняки для такого «сидения» рыли глубокие ямы, куда сажали пленников, — это было в традиции Степи (слово «тюрьма» — производное от тюркского «сидеть»). Но змей туда, конечно, не бросали. «Змеиным» тот ров позже назвали армяне, слушая вернувшегося из ссылки Григория. И, надо отдать им должное, более точного обозначения для тюркской тюрьмы не придумать.

15 июня 301 года тюрки отпустили Григория. А возвратился он в Армению Просветителем! Годы ссылки не прошли даром.

Пленника Григория степняки, конечно, не посвящали в религиозные тайны. Однако, будучи умным и наблюдательным человеком, он заметил многое из того, что Европе было неведомо. Постепенно мудрый Григорий узнал не только язык тюрков-кипчаков, но и их духовную культуру. Он увидел у степняков равносторонние кресты, ощутил божественную силу крестного знамения и всего тенгрианского обряда, который, собственно, и отличал в те годы тюркскую культуру от европейской… Небесный Бог делает кипчаков непобедимыми — вот что понял Григорий. В христианстве в то время не было даже понятия «Бог Единый», «Бог Небесный». Но оно было у тюрков. В Ветхом завете (духовной книге иудеев и христиан) говорилось лишь о многобожии.[111]

Возможно, в ссылке священномученику Григорию, Господь подарил пророческую мысль соединить спасительный крест с вестью о Мессии. Никто другой не был готов принять сей дар. Не понял бы его.

Узрев образ Бога Небесного, Григорий решил сделать Армению союзницей с тюрками против римлян и персов. Так он стал самым первым католикосом. Слово «католикос» (разумеется, без греческого окончания «-ос») — производное от древнетюркского «катыл» и означает «соединитель», «союзник», «присоединившийся». Любопытно, что такое имя для патриархов Церкви отмечено только на Кавказе, у греков его нет.

Армянский царь Тиридат, сам же сославший Григория в ссылку, торжественно принял его по возвращении, назвав «угодником Божьим». Именно Божьим! Царь Армении при всех склонил колено перед вчерашним своим узником. Тиридат первым признал Просветителя. Так армяне выразили свое отношение к его идее союза с кипчаками…

Полностью отдаю себе отчет в сказанном. Но мои слова ни на йоту не расходятся с официальным житием Григория Просветителя, с записками Фавста Бузанда и других летописцев того времени. Я лишь воссоединил легендарные предания тюрков и армян и перенес их на реальную, историческую почву, ничего не добавив и не убавив. Поэтому продолжаю.

…Чтобы осуществить задуманное, к делу привлекли внука Просветителя, названного в честь деда Григорисом: его пятнадцати лет от роду рукоположили в епископы — важным духовным лицом пошел отрок на север, на встречу с вестниками Посланца Божьего… А может быть, мальчика просто отдали на воспитание (в аталычество), что сходилось с традициями тюрков и что вполне вписывается в ход дальнейших событий.

У степняков — и только у кипчаков! — юный Григорис постиг обряды почитания Бога Небесного. У них — и только у них! — он наяву увидел спасающий крест, иконы, молитвы, услышал колокольные перезвоны, призывающие к молитве, о которых рассказывал ему дед… И самое главное — здесь он первым из христиан принял водное крещение, а потом и наложил на себя крестное знамение в знак очищения и подчинения Богу. (Около Дербента сохранилось озеро Аджи и рядом селение Гюрги.)

Большой палец правой руки он присоединил к безымянному, поднес их ко лбу, опустил на грудь, положил на левое плечо, потом на правое… Так делали тенгриане, осеняя животворящим крестом Тенгри, так стали делать христиане Армении.

Соединение большого пальца с безымянным — жест, издревле бытующий на Востоке как «знак умиротворения». Он запечатлен едва ли не в каждом изображении Будды и Тенгри. По преданию, этого знака не переносит нечистая сила — при виде его власть демонов иссякает. «Ты славный и победоносный воин, совершивший многие чудеса, познавший одно из трех лиц Бога…» — передает ту историю молитва во славу святого Георгия, которая всюду читается одинаково. В сознании европейцев святой Георгий явил собой Посредника между Богом и человеком… Он обратился к посланцам Бога Небесного!.. С него начался союз народов Кавказа со степным миром. Знаком этого союза стал тенгрианский крест, ныне известный как крест святого Георгия.

А как же легенда? О ней чуть позже…

 

Противоречия

 

Признаюсь, поначалу эпизод с крестом и зарождением новых Церквей на Кавказе у меня не вызывал удовлетворения. Смущала нечеткая хронология: в разных источниках один и тот же исторический факт порой датировался с разбросом лет в тридцать. В моей гипотезе возникала явная нестыковка событий.

Например, если принять за точку отсчета 301 год — образование Армянской церкви, выстраивается картина, в которую эпизод с подвигом Георгия-воина и обретением им креста в 302 году не вписывается. Слишком рано ему быть! Он логичен для 30-х годов IV века. Потому что первые десятилетия в Армении и в Кавказской Албании шла подготовка к принятию новой веры — идея нового Бога только обретала сторонников, входила в сознание людей. Распахивая почву язычества, люди строили храмы, низвергали старых богов; готовились священнослужители, прихожане: в один день великие дела не делаются.

Однако принятая хронология не согласуется с реальным ходом истории. Налицо противоречия. Почему? Потому что обретение Святого Креста в Армении, согласно ее же историческим документам, пришлось только на 10 ноября 326 года. Значит, крест действительно воссиял над Армянской церковью через четверть века после ее основания.

Правда, обретение креста европейцы теперь связывают с другим событием, якобы имевшим место в Палестине: «Этот Праздник совершается в память обретения Честнаго и Животворящаго Древа Креста Господня равноапостольною царицею Еленою». Однако даже если все было именно так, в любом случае на месте «чуда» нашли бы только Т-образную балку, на которой распяли Христа, но никак не равносторонний крест. Не было тогда креста!

Сопоставив многие факты, я пришел к убеждению, что пугавшие меня хронологические неурядицы до обидного банальны. Дата смерти святого Георгия — 303 год — просто придумана Римской церковью, как и многое в его житии. Она придумана редакторами, которым важно было соединить судьбу Георгия с римским императором Диоклетианом… Других объяснений здесь просто нет.

Григориса убил персидский правитель Дадиан. Только его проклинали верующие! «Забвение» этого имени в Европе сути дела не меняло — преступление уже свершилось.

Но теперь возникал иной вопрос: почему Фавст Бузанд назвал персидского правителя «повелителем многочисленных войск гуннов»? Что это, неточность перевода? Или ошибка летописца, который рассказывал со слов других?.. Кто ошибся? К сожалению, найти ответ не удалось.[112]Но факт остался фактом: Дадиан — организатор убийства епископа Григориса, его соучастник… Однако какие причины заставили персидского правителя пойти на столь жестокий шаг? Чем не угодил ему юный проповедник?

Преступлению, по-моему, способствовал… сам Григорис, его успешное миссионерство на Кавказе. Оно наверняка не осталось незамеченным в Персии. Зная о персидской родословной Григориса, Дадиан, возможно, склонял его к распространению зороастризма — религии персов. Тем самым Персия получала шанс поправить свои пошатнувшиеся дела на Кавказе… Завязывалась политическая интрига, участвовать в которой Григорис отказался. Он, как истинный духовный воин, изменить службе Богу Небесному не мог.

Но «если двое враждуют, один из них умирает», говорят на Востоке. Несговорчивого, неопытного в жизни епископа персы попросту оговорили перед кипчаками. Сделали они это без труда, потому что степняки, как дети, верили словам. Нашелся повод, который и решил судьбу юноши. Он был убит… Убит жестоко, как человек, совершивший очень тяжелое преступление. Форма убийства говорит сама за себя.

Но… и это «но» было самым трудным и самым необъяснимым. Не удавалось понять, почему убитый, тем более инородец, за спиной которого, возможно, даже стояло тяжкое преступление, оказался у кипчаков национальным героем?! Почему никто и никогда не пользовался в Великой Степи большей славой и уважением, чем святой Георгий — наш Гюрджи? Он — второй после Бога.

Оказывается, в Степи существовал древний обычай, на него обращали внимание и другие исследователи.[113]Если человек из стана врага проявлял чудеса храбрости и геройства, если его отличали благородные поступки, достойные подражания, этого человека, взяв в плен, не просто убивали, а жестоко умерщвляли со словами: «Когда ты переродишься, удостой нас чести родиться на нашей земле».

В таких случаях казнь превращалась в жертвоприношение героя. По поверьям степняков, если ритуал был соблюден с тщательностью, удовлетворенная последним пиром душа героя становилась уже не врагом, а духом-покровителем и защитником тех, кто оказал ему последние почести. Ему ставили балабал — каменный памятник.

Дадиан, персидский правитель, (возможно, и не своими руками), убил епископа Григориса, но традиции Великой Степи сделали из невинной жертвы вечного героя — Джаргана, Гюрджи… Он — «отчаянный до безрассудства» — в отличие от самих степняков, уважавших шашку, совершил свой великий подвиг словом. Он принял мучительную смерть. Иноземец умирал с именем Тенгри на устах, Которому он служил при жизни и Которому не изменил в минуту смерти.

Печать Тенгри — благочестие! — отметила героя. Осознав это, кипчаки изумились и навсегда оставили его своим духом-покровителем и защитником. По-другому поступить они просто не могли. Вот почему именно у европейских кипчаков образ святого воина особенно силен.

Такой образ не мог родиться у армян или у персов вовсе не потому, что «нет пророка в своем отечестве». Просто к этим народам подвиг героя не имел отношения, а потому они в его казни увидели лишь мученическую смерть и не более. Высший смысл ритуального жертвоприношения остался ими не понятым. В самой Армении Григориса помнят больше как внука Григория Просветителя, а где его могила, и не ведают.[114]

Память о подвиге Джаргана сохранили только Великая Степь и кипчаки, чьим покровителем он стал. Тогда становится понятным и другое: почему в божественный пантеон Армянской церкви святой Георгий (Геворг) пришел много позже (видимо, в VII–VIII веках) из Византии, когда уже забылось, кто стоял у его истока. В Армении с тех пор сосуществуют как бы два человека — чужой Геворг и свой Григорис. И никто не догадывается, что один есть отражение другого… Такое случалось в истории народов. Видимо, историкам Церкви надо самим привести свое хозяйство в некое соответствие, десятки событий противоречат друг другу.

А любая нестыковка тянет за собой другую. Если, скажем, по примеру церковных историков, отбросить Великую Степь, то непонятно, когда, где и как был рукоположен Просветитель Армении Григорий — дед Григориса? Не в синагоге же он принял крест… А когда и от кого он принял его?[115]

Кто строил и освящал первые армянские храмы? Именно храмы! Почему их ориентировали на восток, по примеру тенгрианских? Они, как у степняков, имели в основании форму креста. Почему до VII–VIII веков в них не входили верующие, а молились около храма?.. Откуда вдруг, в один день, в Армении возникла новая церковная архитектура и почему она так удивительно похожа на кипчакскую? Наконец, почему в них появились алтари, которых у христиан тоже не было?

А что делает тюркская тамга на стенах древних армянских храмов? Неужели и она ничего не подскажет историкам? В стене одного из монастырей (около часовни Вачагана III Блаженного) есть камень с изображением всадника в тюркской одежде и головном уборе (у кипчаков он назывался клобук), с седлом без стремян… Что это за такой всадник-священник? И почему он удивительно похож на тех, что высечены на скалах Алтая и Южной Сибири?.. Многое пора историкам Церкви приводить в соответствие с реальностью, которая немым укором взирает со стен самих же древнеармянских храмов и монастырей.

Но и это далеко не все… Скажем, почему на посохе главы Армянской церкви две змеи, точно, как у тенгрианских священнослужителей? Связано ли это со «змеиным рвом»? Между прочим, тенгрианские (ну, не армянские же!) посохи сохранились в гербах ряда сибирских городов, которые издревле были духовными центрами тюрков… Не правда ли, интересно? Господь мне открыл глаза… Подобные наблюдения на Кавказе делать теперь проще простого, они на виду. Начать с крестного знамения — армяне его накладывают по-тенгриански. Случайно ли реликварии (вместилища для реликвий) по сию пору сохраняют у них форму руки с жестом умиротворения? Получая благословение, армяне складывают ладони по-тенгриански, крестом. Причащая, священник рисует кисточкой на лбу прихожанина-армянина тенгрианский крест… Об очертаниях креста, принятого в Армянской церкви, даже не говорю — слишком очевидно его тенгрианское начало… Одежды армянских священников имеют тенгрианский покрой. Наскальные изображения в Сибири, донесшие до нас изображения священнослужителей-тенгриан, подтверждают и это с бесспорной очевидностью.[116]

Ни Европа, ни Ближний Восток просто не могли дать Армении того, чего у них самих тогда не было! Так где же был рукоположен Просветитель Григорий? Первый священник в христианском мире?! В Дербенте.

 

«Христиане пусть снова сделаются христианами»

 

Без преувеличения, святой Георгий был первым в мире евразийцем. Он познал духовные традиции Востока, познакомил с ними Европу. С осознанием этого факта, мне, кажется, открылся загадочный смысл очень важного указа римского императора Галерия, подписанного в 311 году, когда идея возможного союза со степняками уже обрела сторонников. Император прекращал гонение на христиан при условии: «Христиане пусть снова сделаются христианами».

Объяснить смысл его слов пытались поколения историков, но загадка оставалась.[117]Запутавшись в версиях, исследователи отмахнулись от нее. Договорились, что это «обычная римско-юридическая формула, ни к чему христиан не обязывающая и ничего в действительности не значащая»… Ой ли?

Очень даже много значащая!.. Ведь дальше в тексте указа следует: «Мы заботились также, чтобы и некоторые христиане, оставившие учение своих отцов, возвратились к благому образу мыслей, ибо их почему-то обуяла такая непритязательность, поработило такое безумие, что они не следуют древним уставам, которым прежде, может быть, следовали и отцы их, но поставляют себе законы по собственному произволу, какие кто хочет, создают их, и по различию мнений, составляют различные общества».

На слове «различные» делаю особый акцент: налицо первый раскол в христианстве. Точнее и короче, чем зафиксировал его сам император, не скажешь: жидовствующие христиане остались на прежних позициях, а «новые» стали оформлять себе обряд, заимствованный у тенгриан-тюрков.

Из указа Галерия следовало, что власть, поняв бессмысленность насилия, пыталась мирно возвратить христиан к «правилам и учреждениям», какие были у тех раньше. Как видим, опять все сходится: именно новый обряд, пришедший с Кавказа, дал повод для диоклетиановых гонений, и он же отменял их. Своим указом Галерий пытался нейтрализовать «врага внутреннего». В этом убеждают материалы Анкирских соборов (314 и 358 годы), где впервые были сформулированы правила «нового» христианства (арианства).

…Теперь все вроде бы вставало на свои места, логика и документы связывали разрозненные события в единое целое, объясняющее масштаб подвига святого Георгия.

Однако это меня как раз и не удовлетворяло. Смущало, что в работах, изданных, например, в России, нет и строчки о том, что мне уже казалось очевидным… Я не принимал правоту собственных суждений: их очевидность ставила в тупик!

Помог профессор Кирпичников, его книга. Оказывается, в 494 году I Римский собор ЗАПРЕТИЛ упоминание о деянии святого Георгия. Вот в чем причина нашего незнания и путаницы, закрученной вокруг этой светлой личности и его подвига во имя Великой Степи. О его реальной жизни знать и говорить христианам не разрешалось. «Пусть дело Георгия останется известным только Богу», — решил Собор. Римский епископ Геласий I ослушников осуждал очень жестоко.

С тех пор появились полуправда, легенды и все прочие «объяснения», их цель — подальше от истины, от Великой Степи… Поэтому-то в Армянской церкви и не «узнали» Григориса, его деяние!

Беду усугубил в X веке еще один «редактор» истории — монах Симеон Метафраст. Уже по заданию Византийской церкви он переработал все биографии канонизированных святых.[118]Что он кому добавил и что убрал, осталось великой тайной… Так в очередной раз — и опять «официально» — Георгию-воину изменили биографию. К сожалению, это была не последняя ее «редакция».

О приписках Метафраста профессор Кирпичников написал сдержанно, как о не достойном серьезного внимания: церковные легенды о мучениках всегда «реформировались» по известному шаблону — жития святых подгоняли под сюжеты Библии.

Но окончательную и самую жирную точку, даже не точку, а кляксу на церковную историю святого Георгия поставили в Риме в 1969 году: вот когда тайное превратилось в явное — Георгия ИСКЛЮЧИЛИ из официального списка святых католической Церкви…

 

«Куда отсюда? Куда идти?»

 

К счастью, сохранились апокрифы, они — как глоток чистого воздуха. Апокрифами называют литературные произведения, не признаваемые Церковью: предания, легенды, песни, стихи. Их именуют народными (у них нет автора, но их знают все). Можно запретить книги, исказить что-то на бумаге, но всех людей нельзя принудить к молчанию…

Разночтения очень точно, возможно, сам того не сознавая, выразил Константин Бальмонт, великий поэт Великой Степи. Не случайно современники его называли гением:

 

Святой Георгий, убив дракона,

Взглянул печально вокруг себя.

Не мог он слышать глухого стона,

Не мог быть светлым — лишь свет любя.

 

 

Он с легким сердцем, во имя Бога,

Копье наметил и поднял щит,

Но мыслей стало так много, много,

И он, сразивши, сражен, молчит.

 

 

И конь святого своим копытом

Ударил гневно о край пути,

Сюда он прибыл путем избитым.

Куда отсюда? Куда идти?

 

 

Святой Георгий, святой Георгий,

И ты изведал свой высший час!

Пред сильным змеем ты был в восторге,

Пред мертвым змием ты вдруг погас!

 

Слова поэта я понял, может быть, слишком «по-своему» — пока змей был жив, был жив и Георгий… Исчезнут степняки, вернее их вольный дух, — «погаснет» образ Георгия. Западная церковь уже «погасила» его, Посланника Божьего, Посредника между Богом и человеком…

Апокрифы вопреки злу сохраняли то, что, по замыслу Рима, должно было исчезнуть. Они не опровергали «официальную» версию — они не замечали ее, умело дополняя деталями, которые приобретали особый смысл. С помощью книги профессора Кирпичникова я вникал в переводы сербохорватских, болгарских, англосаксонских, славянских, латинских произведений, видел их краски, оттенки, за которыми стояла информация.

С особым вниманием перечитывал выдержки из работы восточного историка IX века Табари (он, свободный от римской цензуры, одним из первых рассказал о мусульманской версии подвига святого Георгия — Джирджиса). И происходило чудо: вековые события становились зримыми, а их участники уже не походили на бесплотных, сказочных персонажей, какими их сделала традиция.

Имя святого Георгия звучит на устах людей разных вероисповеданий. Разве это не показатель его величия! Он выше христианских апостолов! В молитвах степняки всегда обращались к нему не иначе как «пророков равностоятель», то есть равный самим пророкам.

Для Рима, мечтавшего вернуть себе господство над миром, такой Георгий представлял опасность. Отсюда иезуитское искажение его жития, шедшее веками. Вода точила камень, червяк подтачивал дерево, каждый делал свое дело, пока, наконец, великий духовный подвиг не был низведен до примитивного убийства, а Степь — в сборище кочевников.

И только у кипчаков — в их апокрифах — святой Георгий по-прежнему остался утверждающим на земле имя Тенгри. К истинным святым не прилипает ложь! «Поборником веры», «непобедимым страстотерпцем» запомнили его степняки.

 

Селение Джалган

 

В селение Джалган я попал с трудом. Место, выбранное для жилья, — самое неподходящее во всей округе: на вершине горы, дорог нет, пашен нет, с пастбищами плохо. Однако живут люди, и живут очень давно. Сюда добираться лучше на вездеходе. И не в любую погоду. Очень неудобное место, хотя рядом равнина, хорошие горные склоны, вода. Но Джалган стоит именно там — на вершине горы! И задачи у него всегда были иными, чем в других окрестных селениях. Джалган — охранник, страж святых мест. Об этом здесь знают все.

Обитатели селения живут как бы в стороне от всего остального мира. Будто другой народ с другой планеты. Кто они? Остается только гадать. На подъезде к селению я обратил внимание на старинное кладбище, здесь были памятники, почти ушедшие в землю, были и неплохо сохранившиеся. По их форме я понял, что в селении когда-то главенствовала персидская культура. Джалганцы говорят на фарси. Правда, их «фарси» не понимают ни персы, да и никто другой на свете. Самостоятельный язык? Самостоятельный народ? Возможно. В Дагестане такое не в новинку.

Когда я поинтересовался их национальностью, сказали, что азербайджанцы. И добавили: «По паспорту». Но ни по языку, ни по культуре на азербайджанцев они не походят. Селение по духу иное. Низкие глинобитные домики с плоскими крышами и с окнами, выходящими во двор, глухие каменные ограды указывали скорее на Афганистан. И люди с выразительными, очень своеобразными лицами походили на афганцев. Здесь всюду был Восток, Кавказ, но Кавказ особенный.

Время давно застыло в Джалгане: улицы принадлежали пятнадцатому или даже десятому веку. Лишь электрические столбы возвращали воображение в реальность. Селение напоминало огромную площадку, где готовились к съемке фильма…

Первой, кого мы увидели, была женщина, она откуда-то снизу несла кувшин с водой. Приезд незнакомых насторожил ее. Конечно, разговор не получился. Виной тому был не языковой барьер, а ее правильное мусульманское воспитание — она не имела права останавливаться перед чужаками.

Второй собеседник был поприветливее. Им оказался пожилой крестьянин, возвращавшийся с поля в уснувшее от летнего зноя село. Пригласил в дом, где за чаем поговорили «о том, о сем» — на Востоке не принято набрасываться с вопросами и просьбами. Нужно неторопливо побеседовать с хозяином, дать ему почувствовать в вас гостя, и, только поняв, что вы за человек, собеседник сам решит, помогать вам или нет.

Слух о нашем приезде пошел по Джалгану, беспроволочный телеграф заработал. Одному соседу потребовалось что-то срочно спросить у нашего хозяина, и он, извиняясь, отозвал его от стола, за которым мы сидели. Вернее, сидели мы не за столом, а на глинобитном полу, где прохлада камня хорошо чувствовалась и была желанной. Перед нами лежала пестрая скатерть, на которую хозяйка поставила пиалы, банку с сахаром и ломтики сыра на тарелке… Потом пришли еще какие-то люди, потом мы вышли в сад, где ветки деревьев прогибались от зрелой черешни… К нам явно присматривались.

— Есть у нас пир, — услышал я наконец долгожданное. (Пир — это святое место.)

Могила святого воина — самое почетное в Джалгане место. Оно рядом с мечетью. Когда-то над могилой возвышалась часовенка, ее отметил и Фавст Бузанд. С веками часовенка разрушалась, ее восстанавливали вновь — сейчас лишь стены остались от нее. Да старая-престарая смоковница, которую по давней традиции высаживали около святых мест.

Конечно, это совсем не та смоковница, не первая — она ее внучка-правнучка. Тоже, как и часовенка, старела, ее заменяли новой. Прошли же, слава Богу, почти тысяча семьсот лет. Неизменным оставалось лишь каменное надгробье, над которым не властны ни стихия, ни время. В узком проходе полуразрушенных стен лежал камень, будто отполированный с одного бока: за века ладони и губы паломников оставили на нем свой, очень заметный след… Вере человеческой уступают даже камни.

Когда я, стоя на коленях, коснулся надгробья святого Георгия, случилось необъяснимое. Тепло, излучаемое камнем, потекло по моим рукам, покалывая пальцы и наполняя душу радостью и счастьем. Это было ЕГО тепло. Такого блаженства я не испытывал никогда в жизни. В меня что-то вернулось, а камень под руками ожил, казалось, я прикоснулся к живому человеку. Чувствовалось даже затаенное дыхание…

В священной роще, она рядом с могилой, когда-то останавливались паломники, они собирались на молитвы — тенгриане, мусульмане и христиане приходили сюда. Здесь они отдыхали, приносили жертвы в честь святого воина, погибшего за веру. Алтарь и место разделки животных сохранились. Правда, давно не приходят сюда люди. С 1917 года.

Волны атеизма, захлестнувшие тогда Россию, прокатились и по Кавказу. Но и они не смыли могилу святого Георгия — люди тайно ухаживали за ней. Не объявляя, разумеется, и не афишируя свою заботу. А вот священная роща пострадала. Ее приказали вырубить. К счастью, у властей не хватило сил довести приказ до конца.

Правда, без разрушений не обошлось. В З0-е годы в Дербенте взорвали храм святого Георгия, он стоял на месте, где, по преданию, убили воина. Сюда, к храму, от селения Джалган еще в давние времена провели водопровод, и прихожане совершали омовение перед молитвой его водой! (Омовение перед молитвой считалось обязательным у тенгриан.) Почти тысячу семьсот лет просуществовал водопровод. В 1938 году его разрушили. Ныне на месте гибели святого Георгия — памятник Ленину…

Лишь родник в священной роще селения Джалган живет бессмертной жизнью. Сюда по традиции приходят кормящие матери, у которых пропало молоко. Священную воду пьют и те, кто страдает бесплодием.

 

Исток известной легенды

 

Я сидел на поляне в священной роще, смотрел на этот родник — тайнопись легенды становилась явью. Апокрифы сербов, болгар, хорватов и других потомков кипчаков на удивление согласуются с преданиями забытых ими азиатских собратьев.

Впрочем, иначе и быть не могло! Руки церковной цензуры не коснулись восточных территорий Великой Степи. Мусульманские Турция, Иран, Татарстан, Башкортостан, Азербайджан уберегли весть о святом Хызыр-Илйясе — о Георгии. А правда не бывает разной — она одна у всех. «Радуйся, яко тобою Церковь верных просвещается: радуйся, яко имя твое и между неверными прославляется», — говорят в молитве Георгию сербы и украинцы, казаки и хорваты, русские и болгары, храня память о том, что именно этот святой духовно объединил Восток и Запад… Вновь и вновь остается повторять: память человечества вечна, она хранит даже то, что забыли сами люди!

Историки, похоже, прошли мимо очень важного факта… Не заметили — на знаменах степняков были не только кресты, но и иные символы: голова волка, лебедь, елень (олень). А общим тотемным знаком считался змей — Аждарха…

Образ змея или дракона на Востоке всегда имел очень глубокий смысл. Например, в китайской мифологии лун (дракон) — воплощение светлой, небесной мужской силы, существо доброе, чье появление считается благоприятным знаком. Таким он был и у кипчаков — защитник домашнего очага. У русских же, в их былинах, наоборот, Змей Горыныч — исчадие зла.

У индусов, с древнейших времен почитались наги (божественные змеи), они — властители подземного мира, способные оживлять мертвых. В мифах монгольских народов лу (дракон) — владыка водной стихии и громовержец. Лу у них причисляется к небесным богам — Тенгри (Лу-Тенгри). Образ Лу издревле встречается и в тибетской мифологии, его культ даже повлиял на обряды буддизма.

А у иранцев Ажи-Дахака (дракон) уже совсем другой. Там он иноземный царь, захвативший власть над Ираном. Его образ трактуется по-разному: от праведного зороастрийца до соперника бога огня Атара. Любопытно, что здесь долго сохранялось почитание Ажи-Дахака. Местные правители возводили к нему свои родословные, рассказывали семейные предания о службе своих предков при дворе Ажи-Дахака.

С иранским Ажи-Дахака на удивление схож дракон Аждарха в мифологии тюрков. По преданию, в него превратился змей, проживший сотню лет.

В древней тюркской легенде Аждарха угрожает городу гибелью. Чтобы спасти народ, горожане ему отдавали на съедение девушек. Герой побеждает Аждарху, спасая жертву (царскую дочь), на которой и женится. В мифах азербайджанцев, казанских татар, башкир Аждарха связан еще и с водой (источником) или дождевыми тучами… Не правда ли, эта древняя тюркская легенда напоминает другую, очень известную в Европе — о святом Георгии?[119]

…А теперь перечитаем еще раз легенду «Чудо Георгия о змии» и уже иными глазами посмотрим на ее символы. Змей приползал со стороны болот. Так и было: путь степняков на родину Джаргана (Георгия — Григориса) был со стороны Куринской низменности, которая часто представляет собой сплошное болото, особенно после паводков. Отсюда — настойчивое упоминание о болоте в легенде.

Что же до поединка, то, очевидно, он был теологическим, то есть духовным. Вот почему воин отложил свое копье и меч… Ибо слово сильнее меча. Это знал мудрый Аждарха, а теперь понял и Джарган.

А кого символизировала девушка, чью жизнь отстаивал Георгий? Только Армению, которая первой с его помощью заключила союз с сильным соседом и первой приняла крещение. Вот почему девица повела змея на пояске за собой в город, и — крест вознесся над безалтарными храмами Закавказья. Оспаривать это трудно — существуют археологические свидетельства… К сожалению, в городе змея вскоре убили, что, увы, тоже соотносится с действительностью, союзничество с армянами не по вине кипчаков оказалось недолгим.

Город, где святой Георгий по легенде встретился со змеем сохранился, он на полпути из Армении к Дербенту. Это — Гянджа, она долго называлась Елизаветполь, видимо, по имени Елисава (Елисават), которую спас Георгий. Гянджа была известна в Великой Степи как богоугодное место. Кто знает, не связано ли переименование города с событиями, которые не попали в официальные документы, но остались в народной памяти? Случайно ли сюда бежали из России духоборы из «степных» губерний, когда на них начались гонения?.. К слову, на гербе Елизаветпольской губернии было два Георгиевских креста… Почему? Я прекрасно понимаю, кого-то мои наблюдения будут раздражать и покажутся всего лишь «совпадениями». Пусть. Но в апокрифах не раз упоминается, что неподалеку от места упокоения святого Георгия открылся целебный источник.

Мусульманские легенды прямо называют Хызыр-Илйяса (Георгия) вечно юным стражем источника жизни. Почти во всех апокрифах есть эпизод, в котором он помогает женщине с младенцем: исцеляет дитя и дает ему пищу. Не раз повторяется рассказ о священной роще… А я сижу в этой самой роще, пью воду из этого самого родника… Все — рядом, смотрю на людей, которые изредка с канистрами приходят сюда за священной водой… «Совпадения»?!

В англосаксонской средневековой поэме воина перед смертью волочат лицом по земле, что полностью совпадает с известием Фавста Бузанда, о котором автор поэмы, естественно, даже не слышал. Автор поэмы начинает с заявления: «Неверные неверно написали в своих книгах о св. Георгии; мы хотим объяснить вам, в чем заключается правда». И далее следует рассказ о теологическом поединке, в котором главенствовало слово. Тоже «совпадение»?!

«Кипчакская» память хранит драгоценнейшие детали жизни и смерти святого воина, из поколения в поколение передавались они. Например, у болгар и у сербов в день Георгия (Джурджев день) полагается резать барашка в поле, на равнине, а съедать на вершине горы: и поныне в некоторых областях поступают именно так, хотя и не знают, почему. Причем режут только молодого барашка (агнца, невинную жертву)…

Объяснение обычаю можно найти в апокрифах: они сообщают еще об одном «совпадении» — убили святого на равнине, а похоронили на вершине горы. Казалось бы, откуда в Центральной Европе знают эти детали? До Дербента им так далеко… Однако, если вспомнить, что Центральную Европу ныне заселяют потомки тех кипчаков, кто шел в авангарде Великого переселения народов, все встает на место.

А если не забывать, что одно из имен святого воина у тюрков звучало как «Хызр», то, кажется, становится понятным происхождение слова «Хазария» — земли, где проповедовал и где был похоронен святой Георгий. Эту обетованную землю чтили христиане, создавшие именно в Дербенте свой первый в истории Патриарший престол. Закономерно и упоминание в ней о священном Коране. В духовном мире нет ничего случайного!.. Позже выходцы из Хазарии создали Грузию — Гюрджи. Земля святого Георгия жива.

Сколько же интересного и забытого о нашей Великой Степи сохранилось в «славянских», «романских» и прочих странах, куда никто из тюркологов, похоже, даже не заглядывал!

 

* * *

 

Родник, который открылся после смерти Георгия, начинался в пещере, я заглянул в нее и увидел низкий свод, где со сталактитов, словно с набухших сосцов, капала прозрачная вода. Капли падали, образуя озерцо со священной водой. Казалось, само Время роняло слезы, отсчитывая по ним дни, годы, века. Воистину, ничто не проходит бесследно: Тенгри и Джарган — две звезды на степном небосклоне. Они были, есть и будут, пока существует Вечное Синее Небо.

После той памятной экспедиции я и написал эту книгу, снял телефильм, открыл в Москве Международный благотворительный фонд «Святой Георгий» («Джарган»). Хочу восстановить память о Великой Степи и сыне человечества Георгии, сообща построить музей, мечеть и храм, кирху и костел. Пусть люди приходят на его могилу, пусть видят и знают, правда вечна, ибо есть Истина!

 

Список использованной литературы

 

Абаза В. А. История Армении. Ереван, 1990.

Акатаев С. Н. Мировоззренческий синкретизм казахов. Вып. I–II Алматы., 1993–1994.

Алексеев Н. А. Традиционные религиозные верования тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск, 1992.

Алиев Играр. Очерки истории Атропатены. Баку, 1989.

Амброз А. К. Стремена и седла раннего средневековья как хронологический показатель (IV–VII вв.) // Советская археология. 1973. № 4.

Аннинский А. История Армянской церкви (до ХIX в.) Кишинев, 1900.

Ацциаури Н. К. Источниковедческие проблемы распространения христианства на Кавказе (цикл «Жития Григория Просветителя»): Автореф. дис. Тбилиси, 1989.

Бакрадзе Дм. Кавказ в древних памятниках христианства. Тифлис.

Банзаров Д. Черная вера или шаманство у монголов… СПб., 1891.

Бартольд В. В. Пизанец Исол (Мусульманские известия о чингисидах-христианах). СПб., 1892.

Баскаков Н. А. Русские фамилии тюркского происхождения. М., 1993.

Бахметева А. Н. Избранные жития святых. М., 1913.

Беликов Д. Н. Начало христианства у готов и деятельность епископа Ульфилы. Казань, 1887.

Берберини Путешествие в Московию Рафаэля Берберини. СПб., 1843.

Бернштам А. Н. Очерк истории гуннов. Л., 1951.

Бира Ш. О «Золотой книге» Ш. Дамдина. Улан-Батор, 1974.

Бичурин Н. Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т I. М.; Л., 1950.

Блок Марк. Апология истории, или Ремесло историка. М., 1986.

[Бузанд] История Армении Фавстоса Бузанда. Ереван, 1953.

Валиханов Ч. Ч. Собр. соч.: В 5 томах. Т.1. Алма-Ата, 1961.

Вальтер К. Жития, культ и иконография святого Георгия // IV Международный симпозиум по грузинскому искусству. Тбилиси, 1983.

Вейденбаум Е. Путеводитель по Кавказу. Тифлис, 1888.

Верховец Я. Д. Подробное описание жизни, страданий, чудес святого великомученика Победоносца Георгия и чествований его имени. СПб., 1893.

Вертоградова В. В. Находка надписи неизвестным письмом на Кара-тепе в Старом термезе. М., 1982.

Веселовский А. Н. Разыскания в области русских духовных стихов // Приложения к XXXVII т. Записок Императорской Академии наук. № 3. Вып. II, III–V. СПб., 1880.

Византиноведческие этюды. Тбилиси, 1978.

Вилинбахов Г. В. Крест царя Константина в средневековой воинской геральдике Европы // Художественные памятники и проблемы культуры Востока. Л., 1985.

Вилинбахов Г. В., Вилинбахова Т. Б. Святой Георгий Победоносец: Образ святого Георгия Победоносца в России. СПб., 1995.

Виппер Р. Ю. Возникновение христианской литературы. М.; Л., 1946.

Волошина И. Е. Распространение христианства в Малоазийских провинциях Римской империи (доникейский период): автореф. дисс. М., 1993.

Ган К. Известия древних греческих и римских писателей о Кавказе. Ч.I–II. Тифлис, 1884.

Гарнак А. Из истории раннего христианства. М., 1907.

Геюшев Р. Б. Христианство в Кавказской Албании: По данным археологии и письменных источников. Баку, 1984.

Глинка С. Обозрение истории армянского народа. М.,1832.

Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи. Ч. I–II. М., 1883.

Грач А. Д. Древнетюркские изваяния Тувы: По материалам исследований 1953–1960 гг. М., 1961.

Гумилев Л. Н. Древние тюрки. М., 1967.

Гусейнов Р. А. Сирийские источники о верованиях и обычаях огузов VII–XII вв.//Византиноведческие этюды. Тбилиси, 1978.

Дебиров П. М. Резьба по камню в Дагестане. М., 1966.

Джафаров Ю. Р. Гунны и Азербайджан. Баку, 1985.

Евгений (Болховитинов). Историческое изображение Грузии в политическом, церковном и учебном ее состоянии. СПб., 1802.

Евгений (Болховитинов). Исторические рассуждения. М., 1817.

[Евсевий] Церковная история Евсевия Памфила. Т. 1. СПб., 1858.

Егише. О Вардане и войне армянской. Ереван., 1971.

Емелях Л. И. Происхождение христианского культа. Л., 1971.

Жуковская Н. Л. Народные верования монголов и буддизм//В сб.: Археология и этнография Монголии. Новосибирск, 1978.

Заборов М. А. Крестовые походы. М.,1956.

Заборов М. А. Папство и крестовые походы. М., 1960.

Закиев М. З. Татары: Проблемы истории и языка. Казань, 1995.

Захаров А. А. Материалы по археологии Сибири. Раскопки акад. В. В. Радлова в 1865 г.//Труды Государственного Исторического музея. Вып. I. 1926.

Ибрагим Т., Ефремова Н. Мусульманская священная история. От Адама до Иисуса: Рассказы Корана о посланниках божиих. М., 1996.

Из истории раннего христианства. Сборник статей А. Гарнака, Ю. Велльгаузена, А. Юмехера. М., 1907.

Иностранцев К. А. К истории домусульманской культуры Средней Азии. Пг.,1917.

Иностранцев К. А. О древнеиранских погребальных обычаях и постройках. СПб., 1909.

Иностранцев К. А. … Туркестанские оссуарии и астоданы. СПб., 1907.

Иностранцев К. А. Хунну и гунны. Л., 1926.

Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Getica. М., 1960.

Истрин В. М. Сказание об индийском царстве.//Древности. Труды славянской комиссии… Т. I. М., 1895.

[Каганкатваци] История агван Мойсея Каганкатваци. СПб., 1861.

Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. I. М., 1989.

[Карпини] Иоанн де Плано Карпини. История Монгалов. СПб., 1911.

Кернс Э. Дорогами христианства. История Церкви. М., 1992.

Кирпичников А. И. Святой Георгий и Егорий Храбрый. СПб., 1879.

Клеменц Д. Д. Древности Минусинского музея: Памятники металлических эпох. Томск, 1886.

Кляшторный С. Г., Лившиц В. А. Открытие и изучение древнетюркских и согдийских эпиграфических памятников Центральной Азии//Археология и этнография Монголии. Новосибирск, 1978.

Ковальский Я. В. Папы и папство. М., 1991.

Козубский Е. И. История города Дербента. Темир-Хан-Шура, 1906.

Комаров А. В. Пещеры и древние могилы в Дагестане//Труды предварительного комитета по устройству 5-го археологического съезда в Тифлисе. М., 1880.

Крачковский И. Легенда о святом Георгии Победоносце в арабской редакции. СПб., 1911.

Кулаковский Ю. История Византии. Т. I. Киев, 1910.

Лаврский Н. Черкасск и его старина. М., 1917.

Лазарев В. Н. Новый памятник станковой живописи XII века и образ Георгия-воина в византийском и древнерусском искусстве//Византийский временник. Т. VI. М., 1953.

[Ландышев] Стефан Ландышев. Космология и феогония алтайцев язычников. Казань, 1886.

Латышев В. В. Известия древних писателей, греческих и латинских, о Скифии и Кавказе. Ч. I–II. СПб., 1893–1906.

Лебедев А. П. Эпоха гонений на христиан. СПб., 1904.

Лебедев Д. 19-летний цикл Анатолия Лаодикийского: Из истории древних пасхальных циклов//Византийский временник. Т. XVIII. СПб., 1913.

Лопарев Хр. Новейшая литература о св. Георгии Победоносце//Византийский временник. Т. XX. Вып. I. СПб., 1913.

Магомедов М. Г. Живая связь эпох и культур. Махачкала, 1990.

Магомедов М. Г. Хазары на Кавказе. Махачкала, 1994.

Макаренко Н. Е. Археологические исследования 1907–1909 гг.//Известия Имп. Археологической комиссии. Вып. 43. СПб., 1911.

Малов С. Е. Остатки шаманства у желтых уйгуров. СПб.,1912.

Малов С. Е. Памятники древнетюркской письменности. М.;Л., 1951.

Мамедова Ф. Д. О хронологической системе «Истории албан» Мовсеса Каганкатваци//Византийский временник. Т. VI. М., 1953.

Маргулан А. Х. Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата, 1960.

Маргулан А. Х. Из истории городов и строительного искусства древнего Казахстана. Алма-Ата, 1950.

Марр Н. Арабское извлечение из сирийской хроники Марибаса. СПб.,1902.

Марр Н. Крещение армян, грузин, абхазов и алан святым Григорием: Арабская версия Агафангела. СПб., 1905.

[Марцелин] Аммиан Марцелин. История. Вып. 1–3. Киев, 1906–1908.

II МЕЖДУНАРОДНЫЙ СИМПОЗИУМ ПО АРМЯНСКОМУ ИСКУССТВУ. ЕРЕВАН, 1978:

Бауэр Э. Армяне в Византийской империи и их влияние на ее политику, экономику и культуру.

Бушхаузен Х. Фрагмент Евангелия в…

Валятек Х. К вопросу об истоках архитектурного типа рипсимэ-джвари.

Галеркина О. О некоторых проблемах культурной общности народов «христианского» и «мусульманского» Востока.

Гомбош К. Старинные армянские ковры с драконами.

Еремян А. О взаимоотношениях армянской и византийской архитектуры IV–VII вв.

Клейнбауэр Ю. Традиции и новаторство в проектировании Звартноца.

Ставинский Б. О связях между Средней Азией и Арменией в древности и об общих элементах в их искусстве.

Фаэнзен Х. К вопросу о зарождении архитектуры церквей с крестообразным основанием и центральным куполом.

Якобсон А. Искусство хачкоровских армянских крестных камней.

II МЕЖДУНАРОДНЫЙ СИМПОЗИУМ ПО ГРУЗИНСКОМУ ИСКУССТВУ. ТБИЛИСИ, 1978:

Ангуладзе Н. Из истории взаимоотношений сасанидского и грузинского искусства.

Асратьян М. Архитектура грузинской и армянской церквей с прямоугольным внутри алтарем.

Беридзе В. Грузинская культовая архитектура IV–VII веков.

Бланков Ж. Об изображении оленя в искусстве Евразии…

Вагнер Г. Образ воина-всадника в скульптуре средневековой Грузии и Древней Руси.

Ван-Эсброк М. Ставротека Сахакдухты.

Вилинбахов Г. К вопросу о традициях в грузинской знаменной символике.

Овчинников А. Роспись Ачи как одно из проявлений взаимосвязи восточно-христианских духовных центров «византийского мира».

Туманишвили Дм. Тема «свободного креста» в средневековой грузинской архитектуре.

Чубинашвили Г. К вопросу о начальных формах христианского храма.

Шандровская В. Образ святого Георгия на византийских печатях.

Мурзаев Э. М. Тюркские географические названия. М. 1996.

Нейхардт А. А. Загадка «Святого креста». М., 1968.

Нейхардт А. А. Происхождение креста. М.,1975.

Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в XVII веке. М.;Л., 1948.

Обращение Грузии. Тбилиси, 1989.

Окладников А. П. Конь и знамя на ленских писаницах.// Тюркологический сборник. М.;Л., 1951, № 1.

Окладников А. П. Олень Золотые рога. М.;Л., 1964.

Окладников А. П. Шишкинские писаницы. Иркутск, 1959.

Окладников А. П., Запорожская В. Д. Ленские писаницы. М.;Л., 1959.

Окладникова Е. А. Ритуальные скульптуры животных из сыра кумандинских Алтай-кижи// В сб.: Пластика и рисунки древних культур. Новосибирск, 1983.

Ополовников А. В., Ополовникова Е. А. Деревянное зодчество Якутии. Якутск, 1983.

[Орманиан] Малахия Орманиан, патриарх Константинопольский. Армянская церковь: Ея история, учение, управление, внутренний строй, литургия, литература, ее настоящее. М., 1913.

Пигулевская Н. В. Ближний Восток. Византия. Славяне. Л., 1976.

Пигулевская Н. В. Сирийские источники по истории народов СССР. М.;Л., 1941.

Полные жизнеописания святых Грузинской церкви. Ч. I–III. 1994.

[Поло] Марко Поло. Книга. М., 1955.

Потанин Г. Н. Ерке. Культ Сына Неба в Северной Азии. Томск, 1916.

Потапов Л. П. Этнический состав и происхождение алтайцев. Л., 1969.

Потапов Л. П. К вопросу о древнетюркской основе и датировке алтайского шаманства// В сб.: Этнография народов Алтая и Западной Сибири. Новосибирск, 1978.

Привалова Е. Л. Павниси. Тбилиси, 1977.

Приск. Римское посольство к Аттиле. СПб., 1842.

Прокопий из Кесарии. Война с готами. М., 1950.

Пропп В. Я. Змееборство Георгия в свете фольклора//В сб.: Фольклор и этнография русского Севера. Л., 1973.

Радлов В. В. Сибирские древности: Из путевых заметок по Сибири. СПб.,1896.

Радлов В. В. О языке куманов. По поводу издания куманского словаря «Codex Comanicus». СПб., 1884.

Радлов В. В. Сибирские древности: Материалы по археологии Сибири. № 3. 1888; № 5. 1891; № 15. 1902.

Радлов В. В. Этнографический обзор тюркских племен Южной Сибири и Джунгарии. Томск, 1887.

Ранович А. Происхождение христианских таинств. М.;Л., 1931.

Ранович А. Античные критики христианства: Фрагменты из Лукиана, Цельса, Порфирия и др. М., 1935.

Ренан Э. Евангелия и второе поколение христианства. СПб.,1907.

Ренан Э. Апостолы. СПб., 1907.

Ренан Э. Апостол Павел. СПб., 1907.

Ренан Э. Жизнь Иисуса Христа. СПб., 1906.

Ренан Э. История зарождения христианства. СПб., 1906.

Рожицын В. «Золотая легенда»: Книга о святых мучениках. М.;Л., 1925.

[Рубрук] Вильгельм де Рубрук. Путешествие в Восточные страны. СПб., 1911.

Руденко С. И. Второй Пазарыкский курган: Результаты работ экспедиции… Л., 1948.

Руденко С. И. Древнейшие в мире художественные ковры и ткани из оледенелых курганов Горного Алтая. М., 1968.

Руденко С. И. Культура населения Горного Алтая в скифское время. М.;Л., 1953.

Руденко С. И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. М.;Л., 1960.

Руденко С. И. Культура хуннов и ноинулинские курганы. М.;Л., 1962.

Рыстенко А. В. Легенда о св. Георгии и драконе в византийской и славянорусской литературах. Одесса, 1909.

[Сабинин] Гоброн (Михаил) Сабинин. История грузинской церкви до конца VI века. СПб.,1877.

Саввинский И. И. Обрядовые особенности Армянской церкви при совершении таинств и чина погребения умерших. Астрахань, 1905.

Савинов Д. Г., Членова Н. Л. Западные пределы распространения оленных камней и вопросы их культурно-этнической принадлежности//Археология и этнография Монголии. Новосибирск, 1978.

Сагалаев А. М. Мифология и верования алтайцев, центральноазиатские влияния. Новосибирск, 1984.

Самашев З. С. Наскальные изображения Верхнего Прииртышья. Алма-Ата, 1992.

Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1900. Вып. 27.

Северный Кавказ в древности и в средние века. М., 1980.

[Сирин] Ефрем Сирин. О днях празднования Рождества. Об основании первых церквей в Иерусалиме//Тексты и разыскания по армяно-грузинской филологии. СПб.,1900.

Собрание древнеармянских и древнегрузинских текстов. СПб., 1911.

Соколов П. П. «Octavius» Минуция Феликса и… СПб., 1910.

Сургуладзе И. К. Святой Георгий в грузинских религиозных верованиях// IV Международный симпозиум по грузинскому искусству. Тбилиси, 1983.

Табышалиева А. С. Вера в Туркестане: Очерк истории религий Средней Азии и Казахстана. Бишкек, 1993.

Таинство крещения Армянской церкви, переведенное с армянского на российский язык. СПб., 1799.

[Тацит] Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах. СПб., 1993.

Тереножкин А. И., Мозолевский Б. Н. Мелитопольский курган. Киев, 1988.

Толстов С. П. По древним дельтам Окса и Яксарта. М., 1962.

Тревер К. В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании. IV в. до н. э. — VII в. н. э. М.;Л., 1959.

Тревер К. В. Очерки по истории культуры древней Армении (II в. до н. э. — IV в. н. э.). М.;Л., 1953.

Тысячелетие крещения Руси. Международная церковная конференция «Богословие и духовность». Москва, 11–18 мая 1987 года. Т. 1–2. Москва, 1989.

Тюркологическая конференция: Филология и история тюркских народов. Л., 1967.

Тюркологический сборник: Материалы конференции 7-10 июля 1967 г. Л., 1970.

Тюркологический сборник. М., 1978.

Феодорит, епископ Кирский. Церковная история. М., 1993.

Флетчер Дж. О государстве Русском… СПб., 1906.

Флоровский Г. В. Восточные отцы IV века. М., 1992.

Хаханов А. Грузинский извод сказания о святом Георгии. М., 1892.

[Хоренаци] Мовсес Хоренаци. История Армении. Ереван, 1990.

Цыбиков Г. Ц. Буддист-паломник у святынь Тибета. Пг., 1919.

Эпос Северной Европы, пути эволюции/Под редакцией Н. С. Чемоданова. М., 1989.

Чинчибаева Л. В. О современных религиозных пережитках у алтайцев//В кн.: Этнография народов Алтая и Западной Сибири. Новосибирск, 1978.

Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения. М., 1980.

Чубинашвили Г. Н. Разыскания по армянской архитектуре. Тбилиси, 1967.

Шерр И. Переселение народов. СПб.,1898.

Эмин Н. Краткий очерк истории Армянской восточной церкви. М., 1872.

Эмин Н. О. Очерк религии и верований языческих армян. М.,1864.

Эмин Н. О. Переводы и статьи Н. О. Эмина по духовной армянской литературе (за 1859–1882 гг.): Апокрифы, жития, слова и др. М.,1897.

 

 

ПОСЛЕСЛОВИЕ

 

Перевернута последняя страница… И пусть она будет не последней в книге, дай Бог, чтобы было продолжение, чтобы запах полыни, нашей емшан-травы, снова позвал в дорогу: история тюрков — тема нехоженая, целинная. Очень долгая.

Какое же счастье одолевать ее! Порой сердце не выдерживает радости от долгожданных строк, найденных среди библиотечных или архивных страниц. Тогда даже день становится светлее и небо выше. Ради одного этого уже хочется жить и творить.

Правда, куда чаще замечаю теперь иное — чем больше пишу, тем больше становится врагов и завистников. Но думаю, это тоже приятно, потому что они — обязательные спутники важного дела. Хуже другое — предательства, к которым нельзя привыкнуть. Очень пострадал от них в Казакстане и Дагестане: поверил пустым людям, а потом сгорал от обиды и стыда за них, забывших свои обещания… Работа, и только работа, помогает мне пережить взрывы радости и отчаянно-черные дни разочарований. И конечно, друзья, их бескорыстная поддержка.

Без друзей, без поддержки писатель ничто. Особенно если он тюркский писатель, который живет в Москве. Я понял это в Баку и Дербенте… Им, настоящим кипчакам, мечтаю посвятить эту и все другие свои работы. Ради них живу.

 

 

[1]Достаточно прочитать хотя бы повесть Льва Николаевича Толстого «Казаки», где прекрасно показаны тюркские корни казаков, назван их родной язык.) С 1863 года многие кавказские кипчаки отвернулись от предков, заговорили только по-русски и станицами пошли служить в колониальные войска России.

 

[2]Это был период резкого обострения отношений с Турцией, разгар русско-турецких войн, на которые искусно подталкивали Россию в первую очередь греки, мечтавшие о возврате Малой Азии и Константинополя. Руками русских воевали они против тюрков. Эта была блестящая победа греков и полное поражение России.

 

[3]Начиная с Первого римского собора 494 года, западная Церковь повела тайную войну против тюрков. Идеологическая агрессия в VII веке оформилась в программу при папе Григории Великом и была реализована в течение трех последующих веков. Качественное изменение она претерпела в средневековой Европе в период инквизиции, когда завершилось массовое уничтожение следов тюркской культуры: сжигание книг, разрушение храмов, массовые казни. В России этот период связан с династией Романовых.

 

[4]Под словом «Алтай» предки подразумевали иную территорию, чем принято ныне. По сути, это вся Южная Сибирь, захватывающая Байкал и Забайкалье на востоке и Памир на западе. Я в своей книге буду называть ее Древний Алтай.

 

[5]Именно тюркской археологии! И хотя Руденко часть своих находок отдавал якобы ираноязычным скифам, но это ничего не меняет. Такова была тактика исследователя, которая позволяла ему продолжить исследование Алтая в период борьбы с пантюркизмом.

 

[6]Шамбкала (по-тюркски «светящаяся крепость») иногда произносят как Шамбала и связывают ее с Гималаями. Такая версия вызывает вопросы, потому что в преданиях речь идет не о Гималаях, хорошо известных в Индии, а о стране, лежащей далеко на севере. Алтай как раз находится далеко на севере от Индии, он с давних пор, наравне с Гималаями, считался духовным центром Востока. Кроме того, на Алтае выплавляли железо и делали кресты из него, на Тибете же древние следы черной металлургии не обнаружены.

 

[7]Российская академическая наука упорно относит скифов к иранским народам, не приводя абсолютно никаких письменных памятников. Ссылаются только на Геродота, подчеркнуто игнорируя противоречащие ему археологические находки. Однако изучение скифских памятников показывает, что так называемые «неизвестные письмена» на них, порой принимаемые за затейливые орнаменты, есть не что иное, как руническое письмо тюрков. Отдельные слова и фразы на древнетюркском прочитываются четко. Это (и описанные Геродотом обычаи степного народа) позволяет утверждать, что скифы были тюрками, а не иранцами, у которых иная письменность и иная культура.

 

[8]Видимо, здесь требуется уточняющее пояснение. Скажем, в XII веке граница не представляла собой строгой линии, как ныне. Это была достаточно широкая зона, в которой в равной мере проявлялись интересы соседей (зона общения, обмена и мира). Именно такими были Москва-река, Ока и прилегающие к ним земли до прихода сюда славян, поэтому тюркские памятники соседствуют с финно-угорскими. Это естественно. Например, Нижний Новгород сначала назывался по-тюркски — Булгар и с давних пор славился своими ярмарками. На Булгарскую ярмарку приезжали купцы из Европы, из Персии.

 

[9]«Кала» — тоже по-тюркски «крепость», но не из камня, и с земляным валом.

 

[10]«Скифия» — у греков слово собирательное, скорее географического оттенка, чем исторического или этнографического. Так называли они земли, лежащие к северу от Черного моря, и народы, заселяющие их. Греки «по своему невежеству» (выражение Н. М. Карамзина) именовали кельтами и скифами не единоплеменные народы(!), а все население остальной Европы — Западной или Восточной.

 

[11]Единство Холмгарда и Новгорода российской наукой отрицается. Видимо, тому есть свои объяснения. Однако, отрицая, никто не утруждает себя сообщить, а куда исчез Холмгард? Город, который был форпостом варягов в их завоевании бассейна Верхнего Днепра. И — как славяне, не имевшие навыков градостроительства, построили Новгород?

 

[12]И за эти семьдесят лет появился русский народ (?!), утверждает официальная российская наука. Удивительно. И невероятно.

 

[13]Конечно, есть и другие исторические свидетельства, показывающие трудность и безвыходность положения Украины, внутри которой был спровоцирован раскол общества. Но это тема отдельной книги.

 

[14]Из подслушанного разговора: «Ты знаешь, як ци москали говорять „пыво“? — „Як?“ — „Пи-и-во!“ — „Ненавыджу“».

 

[15]Впрочем, не исключено, что название города все-таки идет от «кыя» или «кия». На тюркском языке — опять же только на тюркском! — это слово имеет значение «ограничивающий», «находящийся на границе». Возможно, это слово даже точнее для названия города, который с V века стоял на реке и нес пограничные, таможенные функции. Он был северными воротами в страну тюрков — Дешт-и-Кипчак, один из каганатов которого назывался «Украина», что в переводе с тюркского означает «крайний», «находящийся у края». Любопытно, что топоним «Кий» встречается достаточно часто. Например, так назывался город на границе Хазарии и Великой Булгарии, он тоже нес пограничные функции, сейчас там станица Киевская. А Кий — остров в Белом море, что на подходе к Соловецкому монастырю? И у него те же пограничные функции. Монастырь, как известно, строили тюрки.

 

[16]От древнетюркского «иситеп» — «согревшая», «приютившая».

 

[17]Чтобы не быть голословным, лишь напомним, что слово «книга» — тюркское, пришедшее к кипчакам от китайцев; буквальный перевод — «в свитке», «в рукописи».

 

[18]Обнаруженные металлургические центры славян ничего, кроме возмущения, вызвать не могут. Они — на территории Дешт-и-Кипчака! В Поднепровье. Причем горны в точности тюркские, как на Алтае. Тюркская металлургия названа славянской?! Вероятнее, здесь было иное, с чем можно и согласиться. В славянских краях культивировалась так называемая болотная металлургия — технология, позволяющая из болотной жижи, богатой железом, получать металл.

 

[19]Кстати, слово «трон» — того же тюркского корня и означает «поднимись на почетное место».

 

[20]«Сарын къоччакъ» переводится с тюркского «слава храбрецам», призыв к атаке (вот откуда «сарынь на кичку»).

 

[21]Слово «терем», видимо, идет от другого тюркского слова, «терек» — «дерево», иначе говоря, «деревянный дом»… Впрочем, есть и иные, более точные его толкования, не о них речь. Археологи давно оперируют термином «срубная культура», который отражает появление первых в мире сооружений из бревен — на Алтае примерно четыре тысячи лет назад.

 

[22]Это ли не свидетельство того, что Аттила, равно как и его соратники, был человеком верующим, по крайней мере неравнодушным к духовным обрядам. Очень важное наблюдение, оно объясняет многое, и в том числе, почему европейцы называли Аттилу «Бичом Божьим».

Тюрки, позже став христианами или мусульманами, от древних своих обычаев не отказались. Молитва — и лишь потом трапеза. И не грек был первым тому свидетелем, а летописец Кавказа Фавст Бузанд (в 30-е годы IV века). Правда, после Прокопия Кесарийского (VI век) о духовной культуре тюрков говорили как бы вскользь, а более поздние историки не говорили вовсе, называя их «арианами», «шаманистами», «погаными татарами».

 

[23]Опять «гуннское» имя, он занимал кафедру с 1057 по 1065 годы в городе Бамберге.

 

[24]Есть мнение, что первым все-таки был пленный шведский