Ее глаза метались между нами. Я видела, что она оценивает цвет моей кожи, влажность моих глаз. Пробормотав что-то, чего я не смогла понять, она поставила посуду на стол

Эдвард резко сказал ей что-то; я никогда еще не слышала, чтобы он вел себя так грубо. Она повернулась, чтобы уйти, и легкое колыхание ее длинной юбки донесло до меня запах еды. Он был очень сильным – лук и рыба. Я закрыла рот и бросилась к раковине.

- Угу, я с тобой, сестричка, - произнес Эммет, ему понравилось называть Беллу сестрой.

Я чувствовала руки Эдварда на моем лбу, слышала его тихое бормотание, которым он пытался успокоить меня. Его руки исчезли на мгновение, и я услышала звук закрывающегося холодильника. К счастью, вместе с этим хлопком исчез и запах, а холодные руки Эдварда прикоснулись к моему разгоряченному лицу. Все закончилось очень быстро.

Я ополоснула свой рот, пока он нежно гладил мою щеку.

Я снова почувствовала маленький толчок внутри.

Все в порядке. Мы в порядке, обратилась я к своему животу.

Эдвард развернул меня и обнял. Я положила голову ему на плечо. Мои руки инстинктивно накрыли живот.

Я услышала, как кто-то ахнул,и оглянулась.

Женщина все еще была здесь, неуверенно стоя в дверях и протягивая руки, словно она хотела как-нибудь помочь. Ее глаза, не отрываясь, смотрели на мои руки, выдавая потрясение. Рот был широко открыт.

- Кажется, она знает, - заметил Эммет.

- Ты должен знать, что этот жест выдает ее, - проговорил Джаспер. – Это определенно инстинкт матери, которая любит и заботиться о своем ребенке.

- Думаю, я слишком погряз в своих мыслях, - вздохнул Эдвард.

Эдвард тоже ахнул и резко повернулся к женщине, заслоняя меня своим телом. Его рука обвилась вокруг меня, как если бы он нес меня на спине.

Внезапно Каури начала кричать на него – громко, яростно, ее непонятные слова как ножи летали по комнате.

Она подняла свой маленький кулак и, тряся им в воздухе, сделала два шага вперед. Несмотря на ее ярость, было легко увидеть страх в ее глазах.

Эдвард тоже пошел к ней навстречу, и я схватила его за руку, опасаясь за женщину. Но когда он прервал ее тираду, его голос застал меня врасплох, учитывая, как грубо он звучал тогда, когда она не кричала на него. Сейчас голос был подавленный, он словно оправдывался. Не только это, но даже само звучание было другим, более гортанным, без всяких эмоций. Я не думала, что он все еще говорит по-португальски.

- Думаешь, она знает… хоть что-то? – с надеждой посмотрел Эдвард на отца.

- Не знаю, - ответил Карлайл, - но, похоже, что да.

На мгновение женщина уставилась на него в изумлении, а затем ее глаза сузились, и она начала долго говорить что-то на том же самом дьявольском языке.

Я видела, что его лицо стало грустным и серьезным, он кивнул один раз. Она сделала несколько шагов назад.

Он подошел к ней вплотную, жестами указывая на меня, а затем положил свою ладонь на мою щеку. Она снова начала говорить с ним злобно, обвиняюще махая руками в его направлении и жестикулируя. Когда она замолчала, он снова умоляюще сказал что-то тем же низким, настойчивым голосом.

Выражение ее лица изменилось – она пристально смотрела на него, и сомнение было написано на ее лице, пока он говорил, ее глаза изучали мое смущенное лицо. Он перестал говорить, и было ясно, что она обдумывает что-то. Она посмотрела на нас, а затем, словно бессознательно, шагнула вперед.

Руками она описала круг вокруг своего живота. Я уставилась на нее – неужели ее легенды о хищных кровопийцах не исключают этого? Может быть, она знает что-то о том, кто растет сейчас внутри меня?

- Это и мы хотим знать, - согласился Эммет.

Она сделала еще несколько шагов вперед, уже более уверенно, и задала несколько вопросов, на которые он терпеливо ответил. Затем он задал всего один вопрос. Она сомневалась, но затем медленно покачала головой. Когда он заговорил снова, его голос звучал так отчаянно, что я шокировано уставилась на него. Его лицо было искажено болью.

Вместо ответа она медленно приближалась, пока не была достаточно близко, чтобы положить свою маленькую руку на мою, лежащую поверх живота. Она сказала всего одно слово по-португальски.

Morte».

- НЕТ! – прокричал Эдвард, с трудом глотая.

- Это всего лишь легенда, Эдвард, - произнес Карлайл успокаивающим голосом. – Ты же знаешь, что таков конец и у всех наших легенд, но это еще не значит, что они правдивы… или что мы ничего не сможет изменить, даже если они и правдивы.

Эдвард чувствовал себя опустошенным, но не мог не согласиться с отцом.