C) происхождение гностицизма

Задавая следующий вопрос: откуда или из какойисторической традиции возник гностицизм, мы сталкиваемся состарым вопросом исторического мышления, ибо с течениемвремени было выдвинуто множество противоречивых теорий,которые все еще и сохраняются в этой области науки. Ранниеотцы Церкви и независимо от них Плотин подчеркивали влияниена христианскую мысль еще недостаточно понятого Платона ивидели в нем следствие непонимания эллинской философиивообще. Современные ученые постепенно продвигаются кэллинским, вавилонским, египетским и иранским истокам ирассматривают любую возможную их комбинацию друг с другом ис иудаистскими и христианскими элементами. Так как в ихпредставлении гностицизм действительно является продуктомсинкретизма, каждая из этих теорий может быть поддержанаисточниками и ни одна из них не будет удовлетворительной;также ни одна из них не является комбинацией остальных,которые могут свести гностицизм к простой мозаике элементови таким образом упустить из виду его собственнуюсамостоятельную сущность. В целом, однако, тезис овосточном (ориентальном) происхождении гностицизма имеетпреимущество перед одним лишь эллинским, раз значениетермина "знание" освободилось от обманчивых ассоциаций,связанных с традицией классической философии. Недавниекоптские открытия в Верхнем Египте (см. ниже, раздел е)подчеркнули формирование неортодоксального оккультногоиудаизма, хотя окончательное суждение по этому вопросудолжно быть отложено вплоть до перевода безбрежной массыматериала (см. гл. 12). Некоторая связь гностицизма сначалами Каббалы в любом случае предполагалась, каковы быздесь ни были причинно-следственные связи. Жесткийантииудаизм наиболее выдающихся гностических систем кактаковой несовместим с их иудаистским еретическимпроисхождением при близком рассмотрении. Однако независимоот того, кем были первые гностики, какие основныерелигиозные традиции были вовлечены в движение и пострадалиот произвольной реинтерпретации в их руках, движение этовышло за этнические и сектантские границы, его духовныйпринцип был новым. Иудаистская линия гностицизма столь жемало соответствовала ортодоксальному иудаизму, каквавилонская -- ортодоксальной вавилонской религии,иранская -- ортодоксальной иранской и так далее. Чтокасается вопроса о преобладании эллинского влияния, многоезависит от того, как решающее понятие "знание" понималось вэтом контексте.

(d) ПРИРОДА ГНОСТИЧЕСКОГО "ЗНАНИЯ"

"Знание" как таковое является полностью формальнымтермином и точно не определяет, что познается; никто точноне определял психологический метод и субъективнуюзначимость собственно знания или способов, которыми онообретается. Что касается познания, ассоциации с даннымтермином более знакомы читателю, классическиориентированному на рациональные объекты и, соответственно,на естественный разум как орган приобретения знания иобладания им. В гностическом контексте, однако, "знание"имеет явственно религиозное, или сверхъестественное,значение и относится к объектам, которые мы в настоящеевремя скорее назвали бы предметами веры, а не разума. Ихотя связь между верой и знанием (pistis и gnosis) сталаглавным вопросом, из-за которого Церковь разделилась нагностических еретиков и ортодоксов, это не современныйвопрос о вере и разуме, с которым мы знакомы; "знание"гностиков, которому в восхвалении или порицаниипротивостояла простая христианская вера, былонерациональным. Гносис означал по преимуществу знание Бога,и из того, что мы говорили о полной запредельностибожества, следует, что "знание Бога" является знаниемчего-то реально непознаваемого, и потому не являетсяестественным состоянием. Его объекты включают все, чтопринадлежит божественной сфере бытия, а именно порядок иисторию высших миров, и то, что вытекает из этого, а именноспасение человечества. С объектами такого рода познание какментальное действие в значительной степени отлично отрационального познания в философии. С одной стороны, онострого ограничено опытом откровения, так что восприятиеистины даже через священные или таинственные знания, иличерез внутреннее вдохновение заменяет рациональныедоказательства и теории (хотя эта сверхрациональная основаможет затем предоставить возможности для независимыхрассуждений); с другой стороны, "знание", связанное стайнами спасения, является не просто теоретическойинформацией об определенных предметах, но как таковоеявляется видоизменением состояния человека и наполняетсяфункцией спасения. Это гностическое "знание" имеетвыдающуюся практическую сторону. Конечный "объект" гносиса -- Бог: его появление в душе изменяет познающего, делаяего причастным божественному существованию (что значитбольше, чем уподобление его божественной сущности). Поэтомув более радикальных системах, подобных валентинианской,"знание" является не только орудием спасения, но истиннойформой, в которой задача спасения, т.е. конечная цель,достижима. В этих случаях между знанием и приобретениемзнания душой требуется соответствие -- требование всегоистинного мистицизма. Это, разумеется, также требованиегреческой theoria, но в ином смысле. Там объектом знаниявыступает всеобщее, и познавательное отношение является"зрительным", т.е. аналогичным визуальной связи спредметной формой, которая остается незатронутой даннымотношением. Гностическое "знание" является познаниемособенного (а запредельное божество остается особенным), иотношение познавания взаимно, т.е. одновременно с познаниемпроисходит акт подлинного самораскрытия со стороныпознающего. Там ум "наполняется" формами, которые онсозерцает, и только постольку, поскольку он их созерцает:здесь субъект "трансформируется" (из "души" в "дух")объединением с реальностью, которая сама по себе воистинуявляется высшим субъектом в данной ситуации и, строгоговоря, никогда не становится объектом.

Этих нескольких предварительных замечаний достаточно,чтобы отделить гностический тип "знания" от идеирациональной теории, в том смысле, как греческая философияпонимала этот термин. Еще осмысление понятия "знание"подкрепляется тем фактом, что гностицизм дал подлинныхмыслителей, которые раскрыли сущность секрета познания втщательно разработанных, содержащих доктрину системах. Оничасто использовали в своих толкованиях абстрактные понятия,имевшие предшествовавшее употребление в собственнофилософии, что благоприятствовало возникновению сильнойтенденции среди теологов и историков объяснять гностицизмвоздействием греческого идеала познания на новыерелигиозные силы, возникшие в это время, и еще более -- на становление христианской мысли. Настоящее стремление ктеоретизированию обнаружилось в более высоком типегностического умозрения, подтверждением чего являются трудыОтцов ранней Церкви; это и привело Адольфа фон Гарнака кего известному утверждению, что гностицизм был "остройэллинизацией христианства", в то время как более медленнаяи более размеренная эволюция ортодоксальной теологии былапредставлена как "хроническая эллинизация". Эта медицинскаяаналогия предназначена не для того, чтобы охарактеризоватьэллинизацию как болезнь; но "острая" стадия, пробудившаяответ здоровых сил в организме Церкви, воспринималась какнеобдуманная и потому разрушительная; протекание подобногопроцесса в его более осторожной и менее эффектной формепривело к объединению тех аспектов греческого наследия, изкоторых христианская мысль действительно могла извлечьвыгоду. Понятное и как диагноз, и как определениегностицизма, оно все же не охватывает полностью оба термина -- "эллинизацию" и "христианство", составляющихформулу. Оно трактует гностицизм как исключительнохристианский феномен, тогда как последующее исследованиеопределило его как более широкую область; и оно дает дорогуэллинистическому проявлению гностической концептуализации ипонятию гносиса как такового, которое в действительностилишь тонко маскируется разнородной духовной сущностью. Она,эта сущность, является изначальной, т.е. не производнойприроды, что разрушает все попытки установить еепроисхождение, и это беспокоит больше, чем ее внешнеевыражение. В идее "знания", великом лозунге данногодвижения, следует подчеркнуть то, что объективность четкосформулированных систем умозаключений, имеющих отношение кБогу и вселенной, -- автономное достижение этойсущности, а не подчинение ее заимствованной теории.Объединение практического, спасительного понятия знания стеоретическим искуплением грехов в квазирациональныхсистемах мысли -- рационализация сверхъестественного -- было типичным для высших форм гностицизма и далоначало неизвестному ранее роду умозрения, который послеэтого никогда уже не исчезал из религиозной мысли.

Еще полуправда Гарнака отражает явление, котороеявляется как неизбежным уделом новой ориентальной мудрости,так и его изначальной сущностью: явление, названноеШпенглером "псевдоморфозой", о котором мы ранее упоминали.Если какое-либо кристаллическое вещество заполняет полостьв геологическом пласте, оно формирует стенки полости такимобразом, что последние повторяют его кристаллическуюструктуру, что вводит в заблуждение исследователя прикристаллографическом анализе без тщательного химическогоисследования. Подобное образование называется в минералогии"псевдоморфозом". Вдохновленный интуицией, которая егоотличала, Шпенглер, дилетант в этой области, разгляделподобную ситуацию в рассматриваемом периоде и доказал, чтоопознание этого явления должно управлять пониманием всехего проявлений. По его мнению, распад греческой мыслиявляется более старым кристаллом в сравнении, восточнаямысль -- новой субстанцией, заполнившей форму.Наблюдение Шпенглера в пределах широкой историческойперспективы является блестящим вкладом в диагностикуисторической ситуации и, если используется с толком, томожет значительно помочь нашему пониманию.

E) ОБЗОР ИСТОЧНИКОВ

Каковы источники, то есть литература, с помощью котороймы реконструируем образ забытого вероучения? Следующийобзор носит скорее ознакомительный характер, нежелизавершенный (полный). Мы разделяем источники на первичные ивторичные, которые до недавнего времени были почтинеизвестны. Мы рассмотрим эту группу в первую очередь.