Поучение к простому народу при посещении Епархии 2 страница

Таково было душевное настроение ветхозаветных праведников, отцов ветхозаветного Израиля по плоти, отцов новозаветного Израиля — христианского племени — по духу. Посредством такого настроения они соделались способными приять верою за несколько веков обетованного Мессию и почили в надежде получить спасение чрез Него, не приемше обетовании, но издалеча видевше я, и целовавше [1152]. Такое настроение требовалось от человеков, современных Богочеловеку, для принятия Богочеловека; такое же настроение требуется и ныне, чтоб принять Христа, усвоиться Христу. Нужно, нужно отвержение самомнения, нужно сознание своей греховности, своего падения, своей погибели — нужно покаяние, то есть раскаяние в соделанных согрешениях, оставление греховной жизни, чтоб вступить в истинное Богопознание и Богослужение.

Святой Предтеча, имевший целию возвратить современных ему израильтян к образу мыслей и к чувствованиям их блаженных праотцов, между которыми был Авраам, в начатой наставлений преподал слушателям, как особенно важное, следующее наставление: не начинайте глаголати в себе: отца имамы Авраама. Что это значит? Великий Иоанн желает, чтоб слушатели его наследовали образ мыслей и чувствования Авраама, и вместе требует от них: не начинайте глаголати в себе: отца имамы Авраама. Эти слова проповедника покаяния заключают в себе то печальное значение, что потомки Авраама, не имея ни его образа мыслей, ни его чувствований, ни праведных дел его, чрезвычайно были заняты своим происхождением по плоти от Авраама; тщеславились этим происхождением, по поводу его презирали прочие народы. В этом отношении израильтяне следовали общему обычаю враждебного Богу мира. Основателем Вавилонского царства был начальник шайки разбойников, Нимврод; основателем государства Римского был другой разбойничий атаман, Ромул; родоначальниками прочих народов, основателями прочих государств были лица, наиболее подходившие достоинствами к Нимвроду и Ромулу. Напротив того, родоначальником израильтян был муж святой, наименованный другом Божиим, Авраам; законодатель их был другой святой муж, дивный чудотворец — Моисей; много других святых мужей возникло из среды их; сам Мессия, сам Богочеловек долженствовал родиться в семье Израильского народа. К несчастию, большая часть израильтян, по плоти потомков Авраама и Пророков, нисколько не сходствовала с этими праотцами своими по поведению, по характеру; в нравственном отношении израильтяне более походили на тех праотцов своих, которые обагрили руки в крови пророков, камнями побивали посланников Божиих[1153]. Напыщенное мнение о себе по поводу происхождения от Авраама заразило весь народ гордостию, соделало его неспособным к принятию покаяния, к обращению его к Богу, к принятию им обетованного Мессии. Проницательно великий Иоанн Предтеча направил первые слова проповеди против главного народного недуга, против пагубного самомнения. Не начинайте глаголати в себе, отвергните тайную мысль, глубоко укоренившуюся в сердцах ваших, отца имамы Авраама!

Отвергните ваше глупейшее плотское мудрование, враждебное Богу, не покоряющееся и не могущее покориться Богу! Отвергните ваше плотское мудрование, которое уже есть для вас вечная смерть, которое запечатлеет в вас вечную смерть, если вы пребудете в нем![1154] Знайте, что Авраам благоугодил Богу верою[1155], что Авраам служил Богу духом и истиною, и потому потомство Авраама есть духовное, составляется из всех человеков, стяжавших истинную веру в Бога, без всякого плотского участия гражданской народности, яко быти ему (Аврааму) отцу (отцом) всех верующих в необрезании, и отцу обрезания, не сущим точию от обрезания, но и ходящим по стопам веры отца нашего Авраама [1156]. Напрасно вы, упоенные самомнением и гордынею, упоенные плотским мудрованием, исходящим от падшего ангела, презираете, уничижаете прочие народы! если они столько чужды истинных понятий о Боге и столько мертвы сердцем, что могут быть безошибочно названы камнями, то глаголю вам, яко может Бог от камения сего воздвигнути чада Аврааму! [1157] Не начинайте глаголати в себе: отца имамы Авраама, потому что таким напыщенным мнением о себе вы уничтожаете всякое духовное родство, — мало! всякое сближение и отношение между вами и Авраамом.

Верным было устремление Иоанна против самомнения, рождаемого образом мыслей по стихиям мира, по стихиям ветхого человека; справедливым было употребление против самомнения самых сильных выражений: горестнейшим событием оправданы слова проповеди Иоанновой. Иудеи по причине самомнения отвергли Мессию, богоубийством они довершили преступления своих отцов, избивших и побивавших камнями пророков и посланников Божиих. Действуя против Мессии, они постоянно имели в устах Авраама и Моисея, истинных служителей Мессии. Мы Моисеевы есмы ученицы, говорили они, усиливаясь лукавством оправдать свое отвержение Богочеловека. Мы вемы, яко Моисеови глагола Бог, сего же, Господа Иисуса Христа, не вемы, откуду есть [1158]. Говорили они это в то время, как стоял пред собором их, пред их очами исцеленный Господом слепой от рождения, когда они, так сказать, осязали чудо Господа, между тем как о давних чудесах Моисея знали только из повествования Священнаго Писания. — Господь увещевал сошедшихся к Нему иудеев принять Его учение и чрез это наследовать духовную свободу от греха, или спасение и вечное блаженство. Гордость и самомнение не допустили иудеев принять Божественного увещания. Они резко отвечали Господу: Семя Авраамле есмы, и никому же работахом николиже [1159]. Лгут несчастные, ослепляемые гордостию и самомнением; не видят своего бедственного состояния, своего порабощения не только в духовном отношении, но и в отношении гражданском. Иудеи в разные эпохи были рабами и египтян, и многих ханаанских народов, и вавилонян, и сириян. В то время, в которое так бесстыдно провозглашали о своей свободе, они были в полном порабощении у римлян. Возмущение иудеев против этих сильных владык вселенной, происшедшее от ослепления самомнением и самонадеянностию, было причиною окончательной гражданской смерти иудейского народа.

Святой евангелист Лука повествует, что великий Иоанн Предтеча, увещевая израильтян отвергнуть самомнение и несчастную напыщенность происхождением по плоти от Авраама, называл весь народ порождениями ехидны [1160]. Святой же евангелист Матфей говорит, что Иоанн назвал порождениями ехидны саддукеев и фарисеев[1161]. Сам Спаситель мира назвал книжников и фарисеев змеями, порождениями ехидны, не могущими избежать осуждения в огнь гееннский[1162] Это значит: название порождениями ехидны отнюдь не было только сильным выражением, оно — определение суда Божия, изреченное Самим Сыном и Словом Божиим, изреченное чрез Иоанна Святым Божиим Духом. Змеем и ехидною здесь назван падший ангел — сатана. Зараженные самомнением, называвшие себя чадами и племенем Авраама, названы чадами и племенем сатаны, названы и признаны такими Самим Богом. Вы отца вашего диавола есте, возвестил Господь Иудеям, когда они, беснуясь гордынею, дерзнули назвать себя, предстоя лицу Господа, не только чадами Авраама, но и чадами Бога; вы творите дело отца вашего и похоти отца вашегохощете творити [1163]. Вы стяжали и деятельность и настроение сатаны! и воля ваша согласна с волею сатаны, и образ мыслей ваших со всею полнотою заимствован от него! Будучи чадами Авраама по плоти, мечтая о себе, что вы — чада Божий, вы соделались по духу и настроению вашему чадами диавола, его ангелами, его сонаследниками.

Отчего фарисеи, будучи сопричислены Господом к разряду змеев, то есть отверженных духов, названы порождениями ехидны, составляющей особенную породу змей? Ехидна есть весьма малая, едва приметная змея, слепая, но вооруженная сильнейшим, смертоносным ядом. Так и гордость есть недуг души едва заметный, часто представляющийся человекам глубочайшим смирением, часто признаваемый человеками за святость и бесстрастие, но убивающий душу, соделывающий ее не способною ни к каким добродетелям. Ехидна слепа: слепа и гордость. Омраченный ею не видит и не ведает Бога, лишен правильного воззрения на себя и на человечество. Самая дверь к добродетелям — покаяние — затворяется, накрепко заключается гордостию. Мытари и любодейцы, которых грехи так явны и грубы, оказались более способными принять покаяние и им восхитить Царство Небесное, нежели зараженные самомнением иудейские архиереи и священники[1164].

По какой причине Иоанн Предтеча назвал весь народ иудейский порождениями ехидны, по преимуществу же саддукеев и фарисеев? По той причине, что саддукеи и фарисеи по преимуществу заражены были недугом плотского мудрования и самомнения, по преимуществу они величались происхождением от Авраама, родством с пророками; свой недуг они сообщали народу, как начальники и учители народа. Саддукеи[1165]были малочисленны: они состояли наиболее из знатнейших мирян; впрочем, к ним принадлежали также знатнейшие и богатейшие из духовенства[1166]. Они не верили будущей жизни и не думали о ней, как то обыкновенно бывает с людьми, пресыщенными обилием земных благ; не занимались изучением веры, утопая в земных попечениях и наслаждениях, как утопал в них описанный в Евангелии богач[1167], принадлежащий, полагают, к числу саддукеев. К партии фарисеев принадлежало большинство духовенства[1168] и те миряне, которые с особенным тщанием занимались изучением Закона Божия, как святой апостол Павел. Но фарисеи занимались Богопознанием без самоотвержения; занимались им не для Неба, а для своего земного положения, с целию получения земных выгод: по этой причине от самого изучения Закона Божия, его буквы, убивающей душу вечною смертию, от изучения Закона Божия для славы человеческой, для устройства своего вещественного положения в обществе человеческом, они впали в бездну и мрак плотского мудрования, враждебного Богу[1169]. Таким образом фарисеи пришли в одно душевное настроение с саддукеями, в настроение, не способное принять Мессию, не способное к принесению плодов покаяния. Одни, не занимаясь Законом Божиим и не зная его по причине преданности миру, другие, тщательно изучая Закон Божий и зная его по букве, но с целию миролюбия, одинаково соделались плотскими человеками, врагами Бога, чадами диавола. Беснуясь гордынею отца своего, они хвалились отвержением Мессии; еда кто от князь или фарисей верова в Онь? говорили они. Произнесши эти страшные слова о вочеловечившемся Боге, они дополнили их столько же страшными словами о ближних, словами, выразившими их сердечный залог, их адскую гордыню, их презрение и ненависть к человечеству, образовавшиеся от неправильного изучения и понимания Богословия: народ сей, сказали они, иже не весть закона, прокляти суть! [1170] Точно! такой образ мыслей, такое настроение сердца соделывает человеков порождениями ехидны, чадами диавола и диаволами. Не способны они к покаянию, не способны усвоиться Богу, не способны наследовать спасение и блаженство, которые всемило-сердый Бог дарует туне человекам, сознающим свою греховность и врачующим ее истинным покаянием. Удел несчастных горделивцев, преисполненных самомнения и плотского мудрования, — вечная смерть, смерть души, состоящая в решительном отчуждении от Бога, в усвоении себе ненависти к Богу и человечеству, той ненависти, которою заразил себя сатана и которую он сообщает всем, вступившим в общение с ним. Удел несчастных по разлучении их от тела и потом по соединении с воскресшим телом — вечное заключение в темницах ада, вечное томление в адских муках. Змия, порождения ехиднова, возвестил им Господь, как избежать вам от осуждения в геенну? [1171] Это значит: нет возможности самомнительным, возвеличившим в себе свое я, избежать осуждения на Страшном Суде Божием, если они не озаботятся уврачевать себя от самомнения покаянием и самоотвержением.

Святой апостол Павел хотя и принадлежал по происхождению к Израильскому народу, к колену Вениаминову, хотя был евреем из евреев, по изучению закона фарисей, хотя был непорочен по современному иудейскому пониманию закона, но отверг все эти плотские и временные преимущества ради превосходящего преимущества, доставляемого Христом, преимущества духовного, вечного, существенного, Божественного. Святой Павел отверг преимущества по плоти, как препятствия к приобретению Христа: они точно служат величайшим препятствием. Яже ми бяху приобретения, говорит Апостол, сия вмених Христа ради в тщету. Но убо вменяю вся тщету быти за превосходящее разумение Христа Иисуса Господа моего [1172]. Вот истинное исполнение наставления, преподанного великим Иоанном Предтечею, паче же Святым Духом, во главе проповеди о покаянии. Павел, отвергнув плотское мудрование и самомнение, признав их душевным бедствием, причиною неспособности к истинному Богопознанию и Богослужению, принес обильнейший плод покаяния: из фарисея и гонителя Церкви Божией соделался истинным служителем Бога и Его Апостолом.

Все, оказавшие должное внимание к проповеди великого Иоанна Предтечи, к гласу Божию, гремевшему из уст его, подчинились благому игу покаяния. В число учеников его, то есть принявших его учение, поступили многие люди из низшего сословия[1173]; многие лица развратного поведения оставили греховную жизнь[1174] и соделались способными уверовать в Спасителя и последовать Ему. Но саддукеи и фарисеи отвергли проповедь о покаянии, затем отвергли и Спасителя[1175]. Весьма немногие из них, как-то: Никодим, Иосиф Аримафейский, Гамалиил — последовали в некоторой степени самоотвержению великого Павла и соделались последователями Христа, сперва тайными, а потом и явными.

Не замолк и ныне глас вопиющего в пустыне, призывающего всех к покаянию. Замкнуты мученическою смертию уста Иоанна, но он не перестает вопиять из Евангелия. Чтоб услышать его, нужно благое произволение: без благого произволения человеки видягце не видят, и слышаще не слышат, ни разумеют [1176], а иже добрым сердцем и благим слышат слово, те удерживают его, и плод творят в терпении [1177]. С благим произволением примем проповедь о покаянии. Приняв, не предадим ее забвению по причине рассеянности или увлечения пристрастиями; удержим в памяти, в сердце, сотворим плоды достойны покаяния. Во-первых, отвергнем самомнение и плотское мудрование, которые убеждают нас гордиться знатным происхождением от боярского или священнического рода, знатным и богатым родством, собственною знатностию и богатством, которые мы имели, живя в мире, различными душевными и телесными способностями, ученостию и начитанно-стию нашими. Все эти достоинства, данные человеку на время, ничего не значат пред достоинством, дарованным навечно. Вечное, существенное, духовное достоинство наше заключается в том, что мы — христиане. Цена, которою приобретено нам это достоинство, бесценна. Несте свои, говорит нам Апостол, куплени бо есте ценою, превысшею всякой цены: дражайшею Кровию Христовою. Прославите убо Бога в телесех... и в душах ваших, яже суть Божия [1178]. Как за каждого из нас дана одна цена, то духовное достоинство каждого из нас равно. Несть Еллин, ни Иудей, варвар и Скиф, раб и свободь, но всяческая и во всех Христос [1179]. ««Велико ми есть, — сказал священномученик Петр Дамаскин, — яко нарекохся христианин и инок, якоже рекл еси, Господи, единому от раб Твоих, яко велико ти есть, яко наречеся на тебе имя Мое. Больше же ми есть сие, паче всех царствий земных и небесных, точию да не отлучен буду от наречения сладчайшего Имени Твоего»[1180]. Это достоинство требует, чтоб мы благоговели к нему, чтоб по причине его мы благоговели к самим себе, как к сосудам, в которых хранится неоценимое и бездонное сокровище, как к храмам Божества. Мы должны тщательно охранять себя от всякого зла, как от унизительной для нас скверны, презирать все плотские преимущества, как ничтожные пред нашим духовным достоинством и не свойственные для него. Такова должна быть святая гордость естества обновленного, как сказал преподобный Исайя Отшельник[1181]: она да ограждает это естество от нравственного уничижения! Прекрасное, возвышенное природное свойство презрения ко греху превратилось в падшем естестве в презрение к ближним, в порочные самомнение, самолюбие и гордость.

Прежде, нежели окончить беседу, снова возвратимся к проповеди Иоанна, обновим в памяти нашей содержание ее, чтоб нам быть не только слушателями ее, но и исполнителями, чтоб сотворить плод достойный покаяния. — Святой пророк Исайя, за семь столетий предвозвещая служение Предтечи, изложил содержание его проповеди следующим образом: Глас вопиющаго в пустыни: уготовайте путь Господень, правы сотворите стези Бога нашего. Всякая дебрь наполнится, и всяка гора и холм смирится, и будут вся стропотная в право, и острая в пути гладки. И явится слава Господня, и узрит всяка плоть спасение Божие. Се, Бог ваш, се, Господь, Господь со крепостию идет, и мышца Его со властию [1182]. Уже мы видели, что путем Господа и стезями Его в души человеческие Священное Писание называет соответствующий тому образ мыслей и сердечные чувствования. Чтоб стяжать их, надо наполнить все дебри, то есть по всем низменным, непроходимым местам надо сделать насыпи для удобного шествия Господу: надо оставить пьянство, объядение, любодеяние, плотские наслаждения, так называемые невинные игры в увеселения, — словом, все, составляющее собою плотскую и греховную жизнь, низводящее человека к достоинству несмыс-ленных скотов и зверей. Надо заменить их противоположными добродетелями: воздержанием, трезвением, целомудрием.

Греховная и плотская жизнь заграждает Господу путь в человеческое сердце. Далее: надо смирить или уравнять всякую гору и холм, то есть изгладить из души самомнение и гордость во всех их видах, и в мнимо-значительных и в самых мелочных. Наконец, надо отвергнуть все неправильные и своевольные понятия о вере, эти стропотные и острые стези, вполне подчинившись учению Божию, хранимому в непорочности единою Православною Восточною Церковию. Тогда все кривизны выпрямятся, все неровности сгладятся: путь для Господа соделается совершенно свободным; всякий человек удобно получит спасение. Спасение входит в душу вместе с вошедшим в нее Господом. Аминь.

Изложение

учения Православной Церкви о Божией Матери [1183]

Божия Матерь, Приснодева Мария есть высшее существо из всех сотворенных разумных существ, несравненно высшее самих высших Ангелов, Херувимов и Серафимов, несравненно высшее всех святых человеков. Она — Владычица и Царица всей твари, земной и небесной. Она — Приснодева, то есть до рождения ею Богочеловека — Дева, в рождении Его -Дева, по рождении Его — Дева. Имя Мария дано Ей по повелению Божию и значит Госпожа [1184].

К уразумению достоинства Богоматери, к уразумению его в том величии, в каком оно исповедуется Православною Церковию, руководствуют точные и подробные понятия о непостижимом деянии всемогущего Бога: о вочеловечении Бога-Слова.

Предвечное Слово — Сын Божий — силою творчества Своего составил Себе плоть во утробе Девы: зачался Богочеловек и родился Богочеловек. Сын по Божественному естеству соделался сыном и по естеству человеческому. Родился от Девы Иисус Христос, одно Лицо в двух нераздельных и неслитных естествах, Божеском и человеческом. Божеское естество, несмотря на Свою беспредельность, не уничтожало естества человеческого, и человеческое естество, несмотря на свое неслитное существование, нисколько не стесняло беспредельности естества Божественного. Такое чудное соединение, принимаемое верою и рождаемым ею духовным разумом[1185], непостижимое для разума плотского и душевного, произведено всемогуществом Божества.

Вочеловечившийся Господь имел все принадлежности человека: дух, душу и тело. Именем духа обозначается разумная часть человека: его ум, его мысль, его словесные сердечные ощущения, чуждые естеству зверей и скотов, общие естеству человеческому и ангельскому. Собственно душа выражается в жизненной силе; душе свойственны желание или воля, и энергия или естественный гнев, не переходящий в раздражительность. Эти свойства видим и в животных. Человеческий дух Христов упражнялся молитвою и изложением словами человеческими слова Божия; душа Христова выражала радость, скорбь, гнев, томление; тело Христово зачалось, родилось, питалось, возрастало, утруждалось, ощущало голод и жажду, упокоевалось сном, страдало, было распято и погребено, воскресло. По нераздельности естеств во всех случаях, когда проявилось естество человеческое как бы действующим исключительно, — содействовало ему нераздельно и неразлучно, хотя и неслитно, естество Божие, действуя сообразно Себе. Таким образом, хотя зачался во утробе Девы человек, но он в самом зачатии уже был и Бог; хотя родился от Девы человек, но вместе родился и Бог; возрастал, вкушал пищу, утруждался от пути, был связан в саду Гефсиманском, ударяем по ланитам, ударяем жезлом по главе, увенчан терновым венцом, распят человек, но вместе и Бог. Таким образом, Апостолы были очевидцами, учениками, посланниками Бога[1186]; Иуда Искариотский предал Бога[1187]; архиереи иудейские и Пилат суть богоубийцы[1188]; Приснодева есть Божия Матерь. По нераздельности естеств в одном Лице совершавшееся относительно одного естества неизбежно относилось и к другому.

При зачатии Богочеловека от человечества заимствована одна половина его — Дева; семя мужчины, обыкновенно оплодотворяющее утробу женщины, отвергнуто. Причина этого ясна. Род человеческий тотчас по сотворении первых человеков получил способность размножаться[1189]. Эта способность осквернена грехом вместе с прочими способностями в самом корне своем — в праотцах, следовательно, она, производя людей, в самом обряде производства сообщает им греховный яд, как пророк Давид по внушению Святого Духа исповедал от лица всего человечества: в беззакониих зачат есмъ [1190]. Способ зачатия, сообщавший с жизнью греховность, не мог быть употреблен при зачатии Богочеловека, предназначенного в искупительную Жертву за человечество. Жертва за греховность человечества долженствовала быть чуждою греха, вполне непорочною. Этого мало: она долженствовала быть безмерной цены, чтоб могла искупить человечество, виновное пред бесконечным Богом, невыкупимое, следовательно, никакою ограниченною ценою, как бы эта цена ни была велика. Естество человеческое соделало Богочеловека способным быть Жертвою, а естество Божеское дало этой Жертве безмерную цену.

Бог-Слово для принятия человечества заменил действие семени мужеского творческою силою Бога. «Сын Божий, — говорит святой Иоанн Дамаскин, — из пречистых и девственных кровей образовал Себе начаток нашего естества, плоть, оживленную душою словесною и разумною, но образовал не из семени, а творчески»[1191]. Для достойного зачатия предуготовлена была и Дева.

Дева, о зачатии Которой возвестил Ангел молящимся и оплакивающим свое неплодие родителям, Которая соделалась плодом слезных молитв и постов, Которая была дщерию праведников, Которая ими посвящена от самого рождения Богу, и Сама по настроению духа Своего посвятила Себя всецело на служение Богу, — Дева была уже Сама по Себе сосудом весьма чистым. Чистота Девы тем была неприкосновеннее для ощущений чувственных, что ум Ее, постоянно направленный и прилепленный к Богу, даже не сходил к помышлениям о браке. Это засвидетельствовала Она Архангелу, благовестившему Ей зачатие и рождение Сына[1192]. Сосуд чистый, предуготовленный Богом при посредстве святых человеков и святых Ангелов, сосуд чистый, предуготовленный собственным настроением, еще был предочищен Святым Духом к приятию всесвятого, невещественного семени — Слова. Когда Дева вопросила Архангела об образе зачатия и рождения для безмужной — он объяснил Ей этот образ так: Дух Святый найдет на Тя, и сила Вышняго осенит Тя [1193]. Силою названо Слово. Слово Божие есть вместе и Сила Божия и Премудрость Божия[1194]: вся Тем — Словом — быша, и без Него ничтоже бысть, еже быстъ [1195]. Низошел Дух Святой на чистую Деву, и еще Ее очистил. Чистая по собственному состоянию тела и духа, соделалась чистейшею от творческого всесильного действия, произведенного в Ней животворящим, очищающим, обновляющим, изменяющим, претворяющим Свои сосуды Духом Божиим. Чистая Дева соделалась Пречистою, чуждою всякой скверны, помышляемои и ощущаемой, соделалась благодатно-чистою, Духоносною, Божественною Девою. В такой обновленный и богоукрашенный сосуд, стяжавший от действия в нем Святого Духа способность и достоинство приять в себя Бога-Слово, низошло Слово-Бог, сделалось во утробе Девы и семенем и плодом, вочеловечилось[1196]. «Святой Дух, — говорит Иоанн Дамаскин, — сошел на Нее, очистил Ее и даровал Ей способность как принять в Себя Божество Слова, так и родить. Тогда приосенил Ее, как бы Божественное семя, Сын Божий»[1197]. Пречистая Дева принесла Свою чистейшую кровь в дар от всего человеческого рода Семени-Слову для зачатия Богочеловека.

Дева, зачав и родив Бога и человека в одном лице, соделалась Материю Бога в точном смысле, потому что рожденный Ею был Бог, хотя вместе и был человек. «Как не Богородица Та, — восклицает святой Иоанн Дамаскин, — Которая родила воплотившегося от Нее Бога?»[1198] Дева, соделавшись Материю Бога, уже естественно соделалась Госпожою, Царицею и Владычицею всей разумной твари, земной и небесной; но вместе с сим Она пребывает тварию и рабою Сына и Бога Своего. Родив Жертву за все человечество, Она родила эту Жертву и за Себя, как принадлежащая к человечеству. Сын Ее есть Бог, Творец, Господь, Искупитель и Спаситель[1199].

Когда Бог произносил в раю приговор над падшими первыми двумя человеками, — Он произнес и обетование, что Семя жены сотрет главу змея[1200]. О семени мужа умолчано в обетовании; сокрушение владычества греховного над человечеством приписано исключительно Семени жены. С приближением времени, в которое долженствовал явиться на земле Искупитель, пророчество о образе Его явления произнесено яснее. Даст Господь Сам вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и наречеши имя Ему Еммануил [1201], — предвозвестил пророк Исайя о событии вочеловечения за семь столетий до события. Точно: дивное знамение, Богом дарованное знамение, которое не могло и на мысль придти человеку! Сверхъестественное знамение, которое изобрел и дал Сам Господь и Творец человеческого естества, пременив законы естества, соделав Деву Материю, а Себя, Господа и Творца всех видимых и невидимых тварей, Плодом Ее чрева! Увлеченный гор достаю Адам возмечтал в раю соделаться Богом. Он покусился татебно и насильственно похитить Божество у Божества, усвоить бесконечное ограниченному при посредстве ухищрения и усилия слабосильной твари. Погибла тварь при попытке привести в исполнение замысел дерзновенный, безумный. Не постигла она бесконечной благости Божией, способной даровать твари не только преимущество естеств ангельского и человеческого, но и самое Божество Свое, насколько тварь способна к принятию такого дара. Тщетными, убийственными были замысел и покушение праотцов: преподает Божество Свое человечеству, пожелавшему Божества, Сам Бог, воплотившись от Девы, приняв зрак раба и твари, причастившись естеству разумных созданий, чтоб соделать их способными причаститься Божественному естеству[1202].

Приимите даруемое без зависти! приимите даруемое неизреченною благостию, приимите не способное быть похищенным ни при посредстве татебного ухищрения, ни при посредстве насилия хищнического! По той гордости, по которой вы захотели собственным усилием и коварством бессовестным похитить и присвоить себе неприкосновенное и неприступное Божество, не отвергните великой почести, не откажитесь ради достоинства скотов и диаволов от достоинства богов, которое принес вам на землю, в плачевную юдоль вашего изгнания, Сам Бог, смирившийся до плоти и родившийся от Девы.

Богочеловек имел естество человеческое вполне непорочное, но ограниченное. Оно было ограниченное: ограниченное не только тою ограниченностию, с которою человек создан, но и тою, которая в гораздо большей степени явилась в естестве человека по его падении[1203]. Богочеловек не имел греха, вовсе был не причастен греху, даже в самомалейших его видах: естественные свойства Его не были изменены, как в нас, в страсти[1204]; свойства эти находились в нем в естественном порядке, в постоянном подчинении духу, в управлении духом, а дух находился в постоянном управлении Божества, соединенного с человечеством. Богочеловек имел свойство печалиться и скорбеть; но печаль никогда не овладевала Им, как случается с нами, а постоянно была управляема духом. Господь огорчился смертию Лазаря, пролил при гробе его слезы[1205]. Господь плакал об Иерусалиме, предрекая разрушение его за отвержение им Мессии[1206]; Господь допустил в Себе такое предсмертное томление в саду Гефсиманском, что это состояние души Его названо в Евангелии подвигом и смертельною скорбию. Оно сопровождалось таким страдальческим напряжением тела, что тело дало из себя и пролило на землю пот, которого капли были подобны каплям крови[1207]. Но и при этом усиленном подвиге тяжкая скорбь находилась в покорности духу, который, выражая вместе и тяжесть скорби и власть свою над скорбию, говорил: Отче Мой, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты [1208]. Богочеловек имел свойство гнева; но гнев действовал в Нем как святая душевная сила, как характер, как энергий, постоянно сохраняя достоинство человека, никогда не обнаружив никакого увлечения. Господь выразил Свое негодование тем, которые не допускали к Нему детей[1209]; Он подвигся гневом на ожесточенных и ослепленных фарисеев, дерзнувших хулить явное Божие чудо[1210]. Необыкновенное, поразительное владение гневом, при употреблении этой силы в движение, созерцается при тех страшных обличениях, которые произносил Господь иудеям[1211]. Величественное духовное зрелище представляют собою человеческие свойства Христовы во время Его страданий за человечество: Господь, во все продолжение этих страданий, пребывает постоянно верным Самому Себе; ни на минуту не явились в Нем ни разгорячение, ни восторг, обыкновенно одушевляющие земных героев; ни на минуту не явились в Нем многословие и красноречие этих героев; ни на минуту не выказалась в Нем никакая переменчивость; постоянно действовала в Нем неколеблющаяся равная сила, без ослабления и без напряжения; эта сила постоянно выражала и могущество свое и подчиненность святой власти, руководившей ею. Если кто вникнет в характер Иисуса Христа при разумном чтении Евангелия, тот по одному этому характеру исповедует Иисуса Богом, как исповедал Его Богом апостол Петр единственно за Его слово жизни[1212]. Такого характера, постоянно и вполне свободного и открытого, постоянно одинакового, никогда не увлекающегося, не изменяющегося ни от укоризн, ни от похвал, ниже пред лицом убийц и смерти, — такого другого характера между характерами человеческими — нет. — Богочеловек был вполне чужд одного из свойств нашего падшего естества: Он был вполне чужд — не по устройству тела, но по ощущению души и тела — того свойства, которое до падения нисколько не было ощущаемо, ощущено немедленно по падении, потом развилось, соделалось естественным падшему естеству. Адам, сотворенный бесстрастно из земли, Ева, заимствованная бесстрастно из Адама, сообразно бесстрастному началу бытия своего, были бесстрастны. Они до того были бесстрастны и невинны, что при ближайшем содружестве и непрестанном обращении друг с другом не нуждались в одежде, даже не понимали наготы своей, несмотря на то, что непрестанно видели ее[1213]. Богочеловек зачался от действия Святого Духа! Слово составило Себе плоть во утробе Пречистой Девы! Бог соделал плоть Свою в самом зачатии ее Божественною, способною к ощущениям единственно духовным[1214]и Божественным. Хотя свойства плоти Богочеловека были человеческие, но вместе все они были обоженные, как принадлежащие одному Лицу, Которое Бог и человек. По этой же причине человеческие свойства Богочеловека были вместе и естественны и сверхъестественны в отношении к человеческому естеству. Святость плоти Бога и Господа была бесконечно выше святости, в которой сотворена плоть твари — Адама. Очевидно, что зараза, которую источает человеческое падение во всех человеках посредством унизительного зачатия по подобию зверей и скотов, зачатия во грехе, здесь не могла иметь никакого места, потому что не имел места самый способ зачатия, то есть не имело места то средство, которым сообщается греховная зараза. Напротив того: как зачатие было Божественно, так и все последствия его были Божественны. — Богочеловек, как искупительная Жертва, принял на Себя все немощи человеческие — последствия падения, — кроме греха, чтоб, искупив человечество, избавить его от бремени этих немощей, явить его в обновленном состоянии, явить его без тех немощей, которые привлечены в естество наше падением. Богочеловек восприял и носил наши немощи произвольно, а отнюдь не был им подчинен необход и мостию естества: будучи совершенным человеком, Он был и совершенным Богом, Творцом человеческого естества, неограниченным Владыкою этого естества. По этой причине Он являл Свое человечество так, как Ему было благоугодно. Иногда Он являл Свое человечество в немощи естества падшего: утруждался, жаждал, принимал упокоение сном, был схвачен и связан в саду Гефсиманском, претерпел биение и поругание, был распят и погребен. Иногда Он являл человечество Свое в правах естества, с какими оно создано: ходил по водам; въехал в Иерусалим на необъезженном жеребце, на которого из человеков еще никто не садился; эта власть была первоначально достоянием Адама[1215]. Иногда Господь являл Свое человеческое естество в том состоянии славы и величия, которое Он даровал человеческому естеству, совокупив в Себе, в одном Лице, Божество и человечество, которого оно отнюдь не имело по сотворении, в самом состоянии невинности и бессмертия: это состояние величия и славы Он явил дивными знамениями, преимущественно же явил избранным ученикам при преображении Своем, явил в такой степени, в какой они способны были видеть[1216], а не в той, в какой оно есть. Божество Богочеловека соединено неслитно, но вполне соединено с Его человечеством: Божество Богочеловека соединено с Его человеческим духом, с Его душою, с Его телом. Когда душа Христова разлучилась с телом Христовым посредством смерти, то Божество Христово пребыло неразлучным как с душою Его, так и с телом Его. Возглашает Святая Церковь: Во гробе плотски, во аде же с душею яко Бог, в рай же с разбойником, и на престоле был ecu Христе, со Отцем и Духом, вся исполняли Неописанный [1217].