Умение делать реальные дела

Насколько человек, окончив школу, будет готов решать практические жизненные задачи? Будет ли он уметь быстро адаптироваться – к новой работе, к новому коллективу, к новым ситуациям? Умеет ли человек учиться новому?...

Я бы не сказал, что структура и содержание государственной школьной программы нацелены на решение данных задач. Здесь ведь дело не столько в самих теоретических знаниях, сколько в навыках психологического типа и в опыте, далеко выходящем за рамки традиционных школьных предметов.

Я помню, как пришел работать на кафедру в Политехническом институте после его окончания. Надо сказать, что учился я в вузе очень хорошо, почти на одни «пятерки». И вот мне непосредственный руководитель в первый день работы дает большой трансформатор – и предлагает его починить. Я, естественно, абсолютно не представляю, как это сделать, о чем и сообщаю. И слышу совершенно резонный вопрос: «Чему же тебя учили шесть лет?!» А надо было сказать не «шесть лет», а «шестнадцать лет» (включая и школьные годы, когда я тоже почти всегда был отличником).

В школе на уроках труда мы много работали на станках (токарном, фрезерном и других). И это было единственное реальное, чему меня научили за 16 лет получения образования. И кстати, в работе на кафедре в Политехе мне сие очень пригодилось – российская экспериментальная физика так устроена, что очень многое приходится делать своими руками. Но я проработал на кафедре всего один год, а потом занялся педагогикой…

Я считаю, что в период школьного образования надо учить ребенка, подростка не только абстрактным знаниям, но и массе вполне конкретных вещей. Преимущественно абстрактное образование, которое сейчас ребята получают в школе, плохо готовит человека к реалиям дальнейшей жизни. Причем важны не только разнообразные прикладные практические навыки. Важна и общая психологическая привычка выполнять «настоящую» работу – ту, которая действительно кому-то необходима, которая приносит пользу людям, которая вписана в ткань жизни.

Я придавал очень большое значение тому, чтобы мои дети учились делать реальные дела – и самостоятельно, и вместе со мной. Не игрушки, не чисто тренировочные поделки, не учебные задания, а именно «настоящие», нужные вещи.

Сыновей я, естественно, учил пользоваться инструментами – в различных текущих делах по дому и на даче, учил планировать и конструировать, учил работать с разными материалами (дерево, пластик, металл, резина…). Причем это были не абстрактные задания (типа «сделай коробочку размером 5х10х15 см»), а насущные дела: настелить пол на втором этаже нашего дачного дома, сконструировать и сделать новый стеллаж для вещей в квартире, подвесить полку на стену, починить крушу дачного туалета…

Постепенно ребята стали многое делать сами, а я только приглядывал и морально поддерживал, иногда давал какие-то советы. А потом сыновья уже лучше меня научились все делать. Ну, так и должно быть.

Многое дали занятия туризмом. Ребята учились валить сухие деревья и распиливать их вручную, а потом рубить на дрова. Учились ставить палатки (в том числе ночью и под дождем). Учились грести на лодках и на байдарках (в том числе в условиях сильного ветра и высоких волн, в ночных условиях, в условиях узких и мелких проток, в условиях преодоления порогов…). Да и приготовление пищи на костре на отряд 30-50 человек – это особый уровень умения готовить.

Кстати, сам я во всех этих туристических приключениях участвовал мало – мои дети ходили в походы без меня. Только пару раз в стационарном лагере я был с ними (да и то держался в стороне). Там были другие руководители, компетентные в такой работе с подростками.

Я вовлекал своих детей в художественные поиски. Это было создание картин и развивающих игр-лото, иллюстрирование моих книг и оформление интерьера в нашей квартире… Мы делали «настоящие» вещи – которыми потом пользовались (и до сих пор пользуются) многие дети и взрослые, сотни и тысячи людей.

Скажем, сделать выставку наших картин в престижной питерской художественной галерее «Борей» – это интересное дело. Причем нами руководил профессиональный дизайнер. Мы обсуждали, какие картины где на стенах разместить, пробовали разные варианты, крепили картины на стены… А детям моим в то время было 13, 11 и 6 лет. Такое обучение – самое сильное.

Даже такую вполне обыденную вещь, как поездку на дачу, можно сделать обучающим процессом. Я приучал детей самостоятельно собирать свою одежду и обувь, мы вместе продумывали набор необходимых продуктов и общих вещей, мы сообща решали, как распределить груз по рюкзакам…

В изучение школьных предметов я старался тоже вводить элементы, характерные для «настоящих» проектов. Выучить годовой курс по истории, написать сочинение по литературе, сделать чертеж, сдать экзамен… – ко всему этому уместно подходить как к тренировке в выполнении некой работы. Здесь формируется профессиональный и ответственный подход. Не «выучил-сдал-забыл», а именно подход профессионального работника.

Семейное обучение позволяет вводить полномасштабные, неформальные циклы освоения практических навыков, позволяет уже в школьные годы приобрести немалый опыт реальной работы в различных областях.

 

 

ТРЕНИРОВКА ИНТЕЛЛЛЕКТА

После сказанного в предыдущей главе хочется сформулировать, как я вижу то наиболее ценное, что есть в современном массовом школьном образовании. Потому что, конечно, не все в нем плохо. В существенной степени оно все же готовит человека ко взрослой жизни.

На мой взгляд, самое ценное в стандартном школьном образовании – это то, что оно представляет собой многовариантный интеллектуальный тренинг. Не столько конкретные знания (которые, конечно, быстро забываются), а именно формирование базовых качеств развитого интеллекта.

Интеллект ученика, прошедшего через все эти разнообразные виды тренировок (в виде разных предметов школьной программы), – этот интеллект уже будет существенно более развит, чем если бы школьного обучения не было вообще. Да, педагогический процесс может быть организован более оптимально или менее оптимально. Но и в самых неудачных вариантах все же что-то с интеллектом за школьные годы происходит, хотя бы чуть-чуть.

Для меня это основная модель того, зачем вообще мы учимся в школе. Каждый предмет тренирует какие-то стороны интеллекта, какие-то интеллектуальные качества. Каждый тип заданий отрабатывает какие-то свои типы мышления, формы умственной деятельности.

Математика тренирует логику. Литература – анализ текстов и владение речью. Черчение – пространственное мышление. Физика и химия – точный научный подход к пониманию окружающей реальности. Иностранный язык – это и практически полезная вещь, и экскурс в психологию других наций. География и история дают взгляд на большие пространства (на Земле и во времени). Биология дает не столь точный взгляд на природу, как физика, но зато описывает структуры и процессы потрясающей сложности. Русский язык учит грамотности – этому универсальному эталону, принятому в обществе для удобства взаимодействия…

Из такого подхода ясно, что важна не только (и не столько) конкретная программа обучения по тому или иному предмету, сколько само построение занятий, их качество. А материал для интеллектуального тренинга можно использовать почти любой. Понятно, что какая-то программа более удобна, а какая-то менее удобна, но это уже в общем-то второстепенные факторы.

Именно поэтому я совершенно спокойно наблюдал, как мои сыновья почти не занимались в средних классах русским языком. Ведь интеллект мы все равно неплохо тренировали – на других, более любимых предметах. Да, русский и математика тренируют не одни и те же стороны мышления, но кое-что общее все же есть… Что характерно, сыновья ухитрялись более-менее достойно сдавать диктанты с сопутствующими грамматическими заданиями. Сказывалась их общая интеллектуальная подготовка, умение мобилизоваться перед экзаменом, умение интуитивно угадать правильное написание слов…

Иногда мне приходилось и притормаживать активность моих детей в учебе – чтобы не было перегрузок. Например, в 10 и 11 классах я целенаправленно вел с младшей дочкой разговоры о том, чтобы она не слишком много занималась подготовкой к ЕГЭ по русскому языку. Просто она по натуре человек старательный, но ведь все хорошо в меру. И моя линия оказалась полностью верной. Дочка и так сдала этот ЕГЭ на 98 баллов. А если бы она занималась существенно больше, то переутомилась бы. Может, в результате переутомления, и результаты ЕГЭ получились бы хуже…

Совершенно очевидно, что процесс тренировки интеллекта может осуществляться и не на материале школьной программы. Скажем, научно-популярная или хорошая художественная литература (интересная детям, подросткам). Или освоение полезных программ на компьютере. Или «умные разговоры» (под настроение). Или игра в настольные игры с сильной интеллектуальной компонентой…

Для меня очень удобна аналогия школьной учебы с тем, как человек тренируется в каком-то виде спорта. Разные упражнения, разные виды нагрузок, разные спортивные снаряды… Далеко не каждый станет олимпийским чемпионом. Но уровень общего физического развития нужен практически каждому. Так и в сфере умственной деятельности. Развитый интеллект – это просто естественный багаж человека.

 

 

РЕЖИМ И СТИЛЬ ЖИЗНИ

Продолжая описывать семейное обучение, следует сказать, что здесь расклад по распорядку дня совсем другой, чем в школе. Дома учебно-педагогический процесс осуществляется круглосуточно и непрерывно. Мы не только изучаем школьные предметы, но и строим вообще весь режим жизни.

Казалось бы, данный аспект совершенно очевиден. Но важно его как следует осознать – чтобы использовать в полной мере.

При семейном обучении мы планируем все вместе: и учебу, и все иные дела, и весь режим и распорядок. И кстати, с учетом погоды (то есть длительности прогулок и поездок). Тут ведь все не как в школе. Если погода хорошая – мы много гуляем или даже занимаемся уроками на улице. Если погода плохая – мы сидим дома и можем учиться больше времени. И даже так: с утра встали и погуляли, пока солнышко и небо ясное, а после обеда дождик пошел – и мы учебой занялись. А назавтра может быть наоборот.

То есть я рассматриваю за день (да и за более длительный срок) всю систему нагрузок у детей. Уроки по школьным предметам. Спортивные тренировки дома и в секциях. Прогулки. Сильные эмоциональные переживания (например, поход в театр, празднование дня рождения, грандиозный скандал…). Активная работа по дому (мои дети не любили помогать по хозяйству, но временами затевались глобально печь оладьи, блины, плюшки, пироги). Поездки на дачу. Чтение. Просмотр кино. Сдача зачетов в школе. Личное музыкально-песенное творчество детей. Рисование. Свободные игры… Все это элементы, которые должны быть сбалансированы. И я следил, чтобы последовательность дел была построена по возможности разумно, удобно для всех нас.

Стиль жизни школьника, который ходит в школу, – это одно. А стиль жизни при семейном обучении – это совсем другое. Фокус в том, что мы совершенно свободно можем отойти от традиционной массовой парадигмы школьных лет жизни. Разумеется, что-то позитивное будет упущено. Но и каким-то положительным возможностям откроется дорога.

В домашних условиях легко реализовать одну из фундаментальных потребностей растущего человека – необходимость сколько-то времени проводить в одиночестве, в спокойных личных каких-то делах, в состоянии «ничегонеделания». Это не только хороший отдых. Это еще и особый режим функционирования – когда формируется и раскрывается личностный потенциал, когда копятся важные внутренние изменения…

Если в школе уроки физкультуры и спортивные секции обычно представляют собой лишь некоторое дополнение к обязательным занятиям русским языком, математикой и прочими интеллектуальными предметами, то в условиях семейного обучения мы вольны сделать больше акцент на физическом развитии. А после хорошей физической нагрузки, кстати, и мозг работает лучше, учеба движется веселее.

Мы с моими детьми много рисовали. Это тоже нагрузка, но уже совершенно иного свойства, чем школьные предметы. Занятия рисованием прекрасно балансируют умственную активность по школьной учебе. Да и просто дело хорошее и полезное.

Я вообще не сторонник строгого режима – ну ни в чем. Я творческий работник. Время подъема утром и время укладывания спать вечером, время завтрака, обеда и ужина, время и продолжительность всех занятий… – все это у нас было далеко от строгого режима.

Разумеется, в каждой семье есть и дела, не связанные с развитием и обучением детей. Например, папа может ощутить сильнейший поток вдохновения и отложить на сегодня все уроки, с головой погрузившись в занятия живописью или в написание книги. Или кто-то из членов семьи может заболеть – и тогда весь распорядок меняется. А бывает, неожиданно предложат хорошую надомную работу и попросят сделать побыстрее – и вот уже учеба откладывается на неделю-другую, все работают, деньги зарабатывают.

Итак, постоянное отслеживание всего набора жизненных занятий детей, постоянное разумное регулирование – это одна из основных функций родителя при семейном обучении. Я подходил к этому во многом чисто интуитивно, спонтанно, ориентировался по текущей ситуации. Но и про общий системный взгляд не забывал никогда.

 

 

НЕИДЕАЛЬНОСТЬ

На мой взгляд, очень важно при семейном обучении осознавать, что мы никогда не осуществим идеальный процесс. Всегда что-то будет лучше, а что-то хуже. Всегда будут ошибки, упущения и недоработки. Многое будет плохо. Кое в чем будет просто позор. Но что-то будет и хорошо, разумеется.

Начиная каждый учебный год очередной виток нашего семейного обучения, я всегда помнил: наверняка появятся неожиданные трудности, наверняка все пойдет не очень гладко. Дети будут (больше или меньше) отлынивать от учебы. Вести себя они будут по-разному, иногда весьма плохо. Могут проявиться и их индивидуальные сложности в освоении того или иного материала. Возможно, возникнут некоторые трудности в отношениях с учителями в школе. Просто по жизни что-то сложится не очень удобно…

Занимая такую позицию, мы успокаиваемся. Мы несколько снижаем уровень наших устремлений – до реально выполнимого. И мы бережем нервы – и свои собственные, и наших детей.

Я скажу так: я дал своим детям примерно 30-40% того образования, которое считал бы идеальным. И уже неплохо получилось – на фоне обычной массовой школы да и вообще. А с учетом той сложной жизненной ситуации, в которой мы находились, так успех наш выглядит просто фантастическим. Я совсем не ожидал, что получится так в целом удачно. Но я помню про те недоделанные 60-70% – и не шибко горжусь достигнутым. Ну, лучше я не сумел…

Например, мне очень жаль, что английский язык я дал своим детям на довольно слабом уровне. Да и другие гуманитарные предметы…

Четкое осознание того, что очень-очень многое в школьном образовании моих детей будет упущено, что многое не получится из того, что хотелось бы им дать, дало мне возможность сосредоточиться на том, чтобы сделать хорошо хотя бы что-то. Я исходил из имевшихся у меня сил и умений, трезво оценивал их. И выделял главное.

Да и вообще: идеальной педагогики не бывает. Никто даже толком не знает, какая педагогика «хорошая», а какая «плохая». Да и не знаем мы ведь на 100%, что именно и в каких пропорциях пригодится нашему ребенку после школы… Мир станет другим, люди станут другими…