Политическое поведение: институциональный и эмпирический подходы

П. ДАНЛИВИ

Большую часть исследований по политическому поведению нужно прини­мать такими, какие они есть. Введение массовых опросов в политическую науку и политическую социологию стало большим шагом вперед. За после­дние тридцать лет несколько усовершенствовались методы интервьюирова­ния, что же касается техники анализа данных, то их развитие ушло далеко вперед. Дебаты между политологами Колумбийского и Мичиганского универ­ситетов и сторонниками концепции «голосования по проблемам», которое имеет в виду решение конкретного политического вопроса, имели большую ценность. Расширение круга исследований, основанных на опросах, началось в Соединенных Штатах и было продолжено Западной Европе, а потом и во множестве других стран, а некоторые попытки международной стандартиза­ции опросов привели к дополнительным открытиям. Признавая эти достиже­ния, критики все же задаются вопросом, «есть ли еще что-нибудь неизучен­ное» в области массового политического поведения (Dunleavy, 1989)?

Этот вопрос отражает известное разочарование в исследованиях полити­ческого поведения, особенно электорального, т.е. той области, которая ин­тенсивно развивалась в последние годы. Когда-то это была, безусловно, сфера настоящей «большой науки», с крупными проектами, значительными сред­ствами, с собственными сложными и загадочными технологиями и многообе­щающей перспективой вывести политологию на уровень «нормальной науки». Но продвижение политической науки вперед явно замедлилось в последние два десятилетия. Основные проблемы, которые, по мнению авторов 50—60-х годов, несомненно должны были быть разрешены, благодаря улучшению тех­ники анализа, большим выборкам или улучшенному инструментарию опро­сов, вместо это кажутся все менее и менее поддающимися дальнейшей эмпи­рической разработке. Модели, дающие причинное объяснение расстановки поли-

тических сил, и по сей день остаются спорными по теоретическим и ценност­ным основаниям как для специалистов теории политического поведения, так и для других обществоведов. «Хотя изощренные статистические методы анализа данных иногда могут снизить число причинных объяснений, совместимых с наблюдаемой корреляцией, в конечном счете выбор между ними совершается или на основе того, что кажется разумным исследователю, или на основе како­го-то другого исследования, или просто на основе здравого смысла, позволяю­щего развести переменные во времен» (Halfpenny, 1984, р. 4).

В частности, электоральный анализ основывается исключительно на логи­ке здравого смысла (Lindblom, Cohen, 1979, р. 17), что часто подрывает «науч­ный» статус ключевых выводов. Например, Н. Най, С. Верба и Дж. Петросик тщательно документировали активизацию «голосования по проблеме» среди американских избирателей в 70-е годы по сравнению с 50-ми. Но затем они приписали этот подъем деполяризации политики в период правления Эйзен­хауэра, а не росту грамотности избирателей (Nie et al., 1979, p. 192). Даже несмотря на то, что они не располагали иными, не связанными с реакцией избирателей показателями поляризации, эти ученые настаивали на этом тези­се ввиду его очевидности.

Нынешний застой в исследованиях политического поведения пришел на смену надеждам прошлых лет. Это проявляется во внутреннем спаде былого оптимизма в изучении поведения и во внешней потере интереса к результатам исследований. Ученые, специализирующиеся на политическом поведении, ка­жется, все больше отходят от теоретических споров, касающихся исключи­тельно либо рутинной утонченности, либо расширения того, что уже суще­ствует. А политологи, занимающиеся другими вопросами, например соци­альным выбором, теорией государства или исследованиями политических партий и социальных движений, все больше обсуждают политическое поведение без исследований, основанных на эмпирических опросах, так, как будто их рам­ки кажутся им слишком узкими. В начале этой главы я хотел бы обсудить кризис исследований политического поведения — некогда влиятельного мо­дернистского подхода, а затем рассмотреть, есть ли альтернативные подходы, которые показывают, что в области политического поведения есть еще много неизученного.