Е. Н. Ильин. Искусство общения

Поиск опоры

Учить и воспитывать - это как молния на куртке: обе стороны застегиваются одновременно и накрепко неторопливым (!) движением замка - творческой мысли. Какой должна быть эта соединяющая мысль?

Многих сегодня книга зовет в литературу, меня, пожалуй, больше в жизнь. Ибо общение с книгой - это прежде всего общение с жизнью! "Понять хочется дела-то человеческие..." Реплика горьковского Луки - в чем-то ключ к уроку литературы. Этими делами словесник нужен и интересен ребятам. Эти дела дают смысл и высокую цель всей его работе и жизни. "Без серьезного нет прекрасного",- говорил Чехов. Серьезное - жизнь во всех ее проявлениях, сам человек, который и в учителе, и в школьнике, и в литературном герое. Человеческим, жизненным, в чем бы оно ни проявлялось, обеспечиваю безотказную работу "молнии". Учитель в основном несет на урок книгу, ребята - жизнь! Стать ближе к ученикам, понять и выразить их запросы - значит приблизиться к жизни, посредством книги укрепить с ребятами, т. е. с жизнью, надежную, глубокую связь. Искусство общения - в гибкой сочетаемости учебного и жизненного в наших контактах со школьниками. Знание исключительно вокруг книги и только на ее основе у огромного числа ребят отклика уже не находит. Книга книгу заведет в тупик, если выпадет жизненная опора.

Школьная информация, во многом насыщая ум, в меньшей степени затрагивает чувства. Старшеклассники, к примеру, не ведут дневники, мало читают, не пишут стихов. Всё приложится к человеку, который образован душевно, эмоционально, и прежде всего творчество как наипервейшая и насущнейшая потребность развитой души.

Школьный учитель, какие бы творческие манеры и наклонности он ни исповедовал, каким бы эрудитом ни был и что бы ни преподавал: математику или физику, химию или черчение, по сути и в основе - Воспитатель. Что же говорить о словеснике, призванном нравственностью литературы формировать этические устои личности, развивать ее душевный и духовный потенциал?

Удивляет, почему сегодняшние ребята в общении друг с другом почти не пользуются нарицательными именами литературных персонажей. Почему ныне эти герои утратили свою жизненность?

Урок литературы нередко напоминает "ученое предисловие" к художественной книге, которую без единства этого, того, другого будто бы и прочитать невозможно! Ох, уж это "единство"! Скольких оно разобщило с литературой! К "механизму" книги, конечно, обращаться надо. Но только, когда этический резонанс урока достаточно высок. Вот тут-то и нужно объяснить (и то не всегда): почему высок? Почему ребятам интересно? Какую роль сыграл в этом писатель? В сущности, объяснить их интерес к книге книгой и этим как бы удвоить живое, нравственное, эстетическое в ней. В погоне за "алгеброй" искусства вдруг увидишь, как потихоньку "делают" алгебру на уроках... литературы. Жизненный опыт героев, а не то, как они "сделаны", прежде и в большей степени волнует ребят. Конечно, нахожу смысл и в том, чтобы дать им понять, как "сделан" тот или иной герой, коль это оптимальный вариант воспитательного разговора.

Ведь как часто бывает: подробно "разбираются", например, жанр, гиперболы, метафоры поэмы Н. В. Гоголя "Мертвые души", но на уроке нет Гоголя! Живого, горьким смехом смеющегося! А ведь как он нужен в "неразобранном" виде. Нужен его колючий, ядовитый, сквозь слезы смех. Сквозь слезы и лишь затем (очень осторожно!) сквозь призму изобразительных средств. Задача словесника - прибавить к читательскому восприятию, бесхитростно-естественному, непосредственному, элементы профессионального видения текста. Прибавить, а не заменить и тем более не стереть одно другим. Незнание разницы между обычным сравнением и метафорой, простой поэмой и поэмой в прозе, поверьте, никак не помешает вырасти в Человека. А вот, скажем, незнание той сцены, где старик Болконский, отправляя на войну князя Андрея, единственного (!) сына, прочит ему "опасные", а не "выгодные" места и князь Андрей благодарит за это отца, очень даже может сказаться на чьей-то судьбе...

"Не надо ничего объяснять, так понятнее!" - сказала однажды ученица, когда, поддавшись соблазну ученых трактовок, я вдруг стал скрупулезно комментировать заключительные сцены "Отцов и детей", в особенности последнюю, рисующую кладбище, где похоронен Базаров... Оказывается, всё, что нужно живой душе, предусмотрено талантом писателя. Если ребятам безмерно много и профессионально помогать "читать", многие перестают делать то, что умеют и любят,- читать!