Сказки» Салтыкова-Щедрина как итоговое произведение писателя-сатирика

Завершают творчество Салтыкова-Щедрина его, может быть, самые ярчайшие произведения, «малые формы» - «Сказки» (1869-1886): «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Дикий помещик», «Премудрый пескарь», «Самоотверженный заяц», «Коняга» и др. Одна из особенностей творческой манеры Салтыкова – наделять героев названиями животных, птиц, рыб. В самые широкие циклы он стремится включить сюжетно завершённые новеллы-притчи, сценки, имеющие иногда прямую, а иногда иносказательную связь с целым. Так и в «Сказках»: то два генерала с мужиком переносятся из реального в фантастический мир острова (приём робинзониады), то героями сказок становятся животные (такие сказки восходят, конечно, к басням Крылова). Но есть и сказки на социологические темы, где главным приёмом является гротеск («Дикий помещик», «Либерал»).

Никакой неожиданности в том, что Салтыков-Щедрин обратился к сказкам, не было. Интерес к фольклору, притчам, проявился у него еще в «Губернских очерках». «Сказки» - это квинтэссенции циклов. То, что сказано в «Карасе-идеалисте», говорилось Салтыковым сотни раз. То, что он говорит о Топтыгиных в «Медведе на воеводстве» - это рассказы всё о тех же помпадурах и градоначальниках. «Коняга» - это грустная притча о тех же «простецах» и «глуповцах», которые смирились со свое долей.

Хотя каждая сказка являлась синтезом идейно-художественных мотивов,

Уже прежде встречавшихся в произведениях Щедрина, вместе с тем в своей совокупности «Сказки» - единая книга и представляет собой (как ни затаскано это определение в литеротуроведении) «энциклопедию русской жизни». «Сказки» в точности определяют меру внимания Щедрина к правящим сословиям, к обличению их тунеядства, определяют меру внимания к народу, сострадания к его участи и меру сарказма по отношению к его пассивности, забитости. В «Сказках» воспроизведены многочисленные ситуации столкновения сословий. Здесь проявились реализм автора и его способность к безудержной фантазии.

В «Сказках» всё полно приметами русской жизни; и меткость наблюдений усиливается гротескными заострениями.

При этом нельзя сказать, что в «Сказках» лишь в сжатой форме сведены в фокус прежние наблюдения автора. Именно благодаря обобщающей силе самого жанра сказки, с её аллегорией, сжатостью, моралью, реализм автора подымается на небывалый уровень. Недаром художник И. Н. Крамской называл «Карася – идеалиста» «высокой трагедией». Эта сказка входит в цикл сказок на тему о русском либерализме, о его наивности, трусости («Здравомысленный заяц», «Вяленая вобла», «Либерал»). НО щедрин понимал, что в его время либерализм лучше прямой реакции. Сама по себе вера «в добродетель» не может быть предметом иронии. И наивность далека от предательства и всегда свойственна новым поколениям, пока они не обретут горечь опыта. А вот разрыв между между благородными целями и несостоятельными средствами их достижения может быть предметом высокой трагедии. Трагизмом овеяны и рассказы Щедрины о поразительых контрастах в жизни крестьянина: между его самоотвержением в труде и способностью покорно сносить свою участь.

В трагическую коллизию попадал и сам Щедрин. Сказка – элегия «Приключения с Крамольниковым» должна была передать мытарства редактора-крамольника после закрытия «Отечественных записок». Однажды проснулся Крамольников, по привычке рванулся было к письменному столу… но вдруг остановился: «Не нужно! Не нужно! Не нужно! (…) А в воздухе между тем носился нелепо – озорной шепот: «Поймали, расчухали, уличили!» Коренной пошехонский литератор горячо был предан своей стране: все силы ума и сердца посвятил тому, чтобы утверждать в душах своих «присных» представления о свете и правде и «поддерживать в их сердцах веру, что свет придёт и мрак его не обнимет». Трагедия не в том, что однокашники отвернулись от него, что оратор языка лишился и все кругом предательствуют, а в том, что Крамольников теперь сам в себя заглянул глубже: «Ты протестовал, но не указал ни того, что нужно делать, ни того, как люди шли вглубь и погибали, а ты слал им вслед своё сочувствие».

Как ни настаивай на том, что автор несводим к персонажу, тут есть и исповедь самого Щедрина. Крамольников пришел к выводу, что труд его был бесплоден. В «Имярек» Салтыков то же самое скажет и о себе. Связь тут определённая есть. Но цитированные знаменательные слова Крамольникова могут быть отнесены к Щедрину с двумя важными поправками. Его гениальное творчество, деятельность в «Отечетсвенных записках» принесли максимальную пользу общественному движению, его служение народу никак не может быть преуменьшено по сравнению с каким-нибудь другим подвигом.

31. Композиция и система персонажей поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»

Поэма “Кому на Руси жить хорошо” — вершина творчества Н. А. Некрасова. Он сам называл ее “своим любимым детищем”. Своей поэме Некрасов отдал долгие годы неустанного труда, вложив в нее все сведения о русском народе, накопленные, как говорил поэт, “по словечку” в течение двадцати лет. Ни в одном произведении русской литературы не проявлялись с такой силой и правдой характеры, привычки, взгляды, надежды русского народа, как в этой поэме.
Сюжет поэмы очень близок к народному сказу о поисках счастья и правды. Поэму открывает “Пролог” — самая насыщенная фольклорными элементами глава. Именно в ней постоянна основная проблема поэмы: “кому живется весело, вольготно на Руси”. Герои поэмы семь (одно из традиционных значимых чисел) мужиков идут “Непоротой губернии, Непотрошеной волости, Избыткова села”. Семеро мужиков, заспоривших в “Прологе”, наделены лучшими качествами народного характера: болью за свой народ, бескорыстием, жгучим интересом к главным вопросам жизни. Их интересует основной вопрос, что есть правда и что есть счастье.
Описание того, что видели правдоискатели во время странствий по Руси, рассказы о себе воображаемых “счастливых”, к которым обращались крестьяне, и составляет основное содержание поэмы.
Композиция произведения строится по законам классической эпопеи: оно состоит из отдельных частей и глав. Внешне эти части связаны темой дороги: семь мужиков-правдоискателей странствуют по Руси, пытаясь разрешить не дающий им покоя вопрос: кому на Руси жить хорошо? И здесь звучит один из важнейших мотивов русского фольклора — мотив странничества. Еще герои русских сказок отправлялись искать общее счастье, узнать, есть ли оно вообще — счастье мужицкое. Сам характер поэмы также сочетается с русской сказкой. Странствие некрасовских крестьян является, по сути, духовным странствием.
Первая глава “Поп” открывается образом “широкой дороженьки”. Это один из важных поэтических символов русской литературы, в котором воплощена идея движения, стремления вперед. Это образ не только жизненного, но и духовного пути человека.
Встреча с попом в первой главе первой части поэмы показывает, что своего, крестьянского понимания счастья у мужиков нет. Мужики еще не понимают, что вопрос, кто счастливее — поп, помещик, купец или царь, — обнаруживает ограниченность их представлений о счастье. Эти представления сводятся лишь к материальной заинтересованности. Не случайно формулу счастья провозглашает поп, а крестьяне пассивно соглашаются. “Покой, богатство, честь” — вот формула счастья попа. Но его рассказ заставляет мужиков над многим призадуматься. За жизнью попа открывается жизнь России в ее прошлом и настоящем, в разных ее сословиях. Как и у мирян, у священников лишь высшее духовенство живет хоро шо. Но не может быть счастливо духовенство, когда несчастлив народ, его кормилец. Все это свидетельствует о глубоком кризисе, охватившем всю страну.
В следующей главе, “Сельская ярмарка”, главным действующим лицом является толпа, широкая и многоликая. Некрасов создает картины, в которых народ сам заговорил, рассказал о себе, раскрыв самые лучшие и самые неприглядные черты своего жития. Но во всем: и в красоте, и в безобразии — народ не жалок и не мелочен, а крупен, значителен, щедр и
В следующей главе, “Пьяная ночь”, праздничный пир до-сгигает кульминации. Из глубины народного мира появляется сильный крестьянский характер, Яким Нагой. Он предстает как символ трудовой крестьянской жизни: “У глаз, у рта из-лучины, как трещины на высохшей земле”. Некрасов впервые в русской литературе создает реалистический портрет крестьянина-труженика. Отстаивая трудом чувство крестьянской гордости, Яким видит общественную несправедливость по отношению к народу.
Работаешь один,
А чуть работа кончена,
Гляди, стоят три дольщика:
Бог, царь и господин!
В образе Якима автор показывает появление духовных запросов у крестьян. “Хлеб духовный — выше хлеба земного”.
В главе “Счастливые” все мужицкое царство вовлекается в диалог, в спор о счастье. В их жалкой жизни даже крохотная удача уже кажется счастьем. Но в финале главы звучит рассказ о счастливом человеке. Этот рассказ о Ермиле Гирине продвигает действие эпопеи вперед, знаменует более высокий уровень народного представления о счастье. Подобно Якиму, Ермил наделен острым чувством христианской совестливости и чести. Давалось бы, он имеет “все, что надобно для счастья: и спокойствие, и деньги, и почет”. Но в критическую минуту жизни Ермил этим счастьем жертвует ради правды народной и попадает в острог.
В пятой главе первой части “Помещик” странники относится к господам уже с явной иронией. Они уже понимают, чго дворянская “честь” немногого стоит. Странники заговорили с барином так же дерзко и раскованно, как Яким Нагой. Помещика Оболта-Оболдуева больше всего приводит в изумление то, что бывшие крепостные взвалили на себя бремя исторического вопроса “Кому на Руси жить хорошо?”. Как и в случае с попом, повествование помещика и о помещике не просто обличение. Оно также об общем катастрофическом, захватывающем всех кризисе. Поэтому в последующих частях поэмы Некрасов оставляет намеченную сюжетную схему и художественно исследует жизнь и поэзию народа.
В главе “Крестьянка” предстает перед странниками Матрена Тимофеевна, воплощающая в себе лучшие качества русского женского характера. Суровые условия оттачивали особый женский характер — независимый, привыкший везде и во всем полагаться на свои собственные силы.
Тема духовного рабства — центральная в главе “Последыш”. Страшную “комедь” разыгрывают персонажи этой главы. Ради полубезумного князя Утятина они согласились делать вид, что крепостное право не отменено. Это доказывает, что никакая реформа не делает вчерашних рабов свободными, духовно полноценными людьми.
Глава “Пир на весь мир” является продолжением “Последыша”. Здесь изображается принципиально иное состояние мира. Это уже проснувшаяся и разом заговорившая народная Русь. В праздничный пир духовного пробуждения вовлекаются новые герои. Весь народ поет песни освобождения, вершит суд над прошлым, оценивает настоящее, начинает задумываться о будущем. Иногда эти песни контрастны по отношению друг к другу. Например, рассказ “Про холопа примерного — Якова верного” и легенда “О двух великих грешниках”. Яков мстит барину за все издевательства по-холопски, совершая самоубийство у него на глазах. Разбойник Кудеяр свои грехи, убийства и насилия искупает не смирением, а убийством злодея — пана Глуховского. Так народная нравственность оправдывает праведный гнев против угнетателей и даже насилие над ними.
По первоначальному замыслу крестьяне должны были убедиться, что найти счастливого человека на Руси невозможно. Но он появился в жизни — “новый герой новой эпохи”, разночинец-демократ. Автор вводит в поэму новое лицо — народного заступника Гришу Добросклонова, видящего свое счастье в служении народу. Несмотря на то что личная судьба Гриши была трудной (“Ему судьба готовила путь славный, имя громкое народного заступника, чахотку и Сибирь”), он верит в светлое будущее народа в результате борьбы. И как бы в ответ на рост народного сознания начинают звучать песни Гриши, знающего о том, что счастье народное может быть достигнуто лишь в результате всенародной борьбы за “Непоротую губернию, Непотрошеную волость, Избытково село”.
Поэма, задуманная о народе и для народа, становится обличительным актом против помещиков.