Из дневника старого священника

Хочу поведать о некоторых духовных явлениях мне из загробного мира наяву в своей долгой жизни.

1874 год. Родители мои жили в Галгауске (Видземия). Мне было семь лет. Позднее утро. Я валяюсь на кровати и не встаю. В соседней комнате сестры пьют кофе. "Ваня! вставай кофе пить", – зовут меня сестры. "Не встану". "Вставай, вставай!" "Ей Богу, не встану". Меня оставили в покое. Но вставать надо. Мне стало горько, что я побожился и не могу исполнить своей клятвы. Я скоренько встал, оделся, другою дверью шмыгнул в кабинет отца, встал на колени пред образами и стал молиться: "Боженька! прости меня, что я побожился". Почему-то я посмотрел направо в окно. Вижу за окном множество белых ангелочков, порхающих вверх и вниз играя. Очевидно, ангелы радовались покаянию маленького грешника.

1899 год, 5 января. Марцен в Видземии. Сочельник Крещения Господня. Совершив положенное богослужение в церкви с освящением воды, я вернулся домой и прислонился спиною к теплой печке. Вдруг меня обуяли грешные мысли, да настойчивые. Я смутился, что за погань лезет в голову. Почему-то посмотрел в угол. Там, перед образом Спасителя с теплеющей лампадкою, на коленях стоит покойный отец мой и молится. Грешные мысли исчезли.

1912 год, сентябрь. Вентспилс. Буря поломала ограду на старом кладбище в городе. Я нанял работника. Тот поставил новую ограду и вымазал карбалином. Ограда и сегодня стоит.

Четверть девятого утра, я спешу в реальное училище на уроки. Прохожу мимо кладбища. Почему-то взглянул направо. Ясно вижу трех священников, там погребенных, стоящих в белых ризах и на меня смотрящих. Желая проверить, не было ли видение обманом зрения или сочетанием утренних красок воздуха, я много раз проходил мимо кладбища и утром, и днем, и вечером, но видение не повторилось.

Я понял, что пастыри благодарили меня за новую ограду.

1925 год, октябрь. Рига. Я в церкви св. муч. Фирса, что в Садовниковской богадельне, совершаю всенощное бдение. Поют призреваемые. Старый псаломщик Лавров в хорошем хмелю, заплетающимся языком читает и поет и другим мешает. Я стою пред престолом и волнуюсь. Ведь вся служба впереди. Не вытерпел я. Шагнул к южным дверям, чтобы выйти из алтаря и велеть увести Лаврова. Вдруг предо мною встал с поднятыми руками, заграждая дорогу, покойный Протоиерей богадельни о. Ф. М. Либеровский. Я сдержался и стал на свое место. Отец Ф. М. был в черной рясе. Ясно, что он предохранил меня: не волноваться.

Должен прибавить, что о. Либеровский всегда присутствует в алтаре во время богослужения. Если я его иногда не вижу, то явно ощущаю, что он рядом со мною.

1927 год, август. Я с женою жил в Риге на Л. Пилс иела N 14, кв. 4, во втором этаже. Окна выходили на бывший архиерейский дом по М. Пилс иела. Было половина девятого утра. Чего-то мы, старики, повздорили. Жена ушла в другую комнату и захлопнула дверь. Я повернулся к окну и смотрю. Вдруг справа меня, за окном, приплыл дух тьмы: громадный, метра в три, весь в черном манто с головы и ниже ног, спина за углом окна, а спереди он мне виден. Стоит, слушает и чуть-чуть колышется в воздухе. Между нами метр расстояния. Я ужаснулся. На мне выступил холодный пот. Сожжет, меня своим взором. Хочу молиться. Не могу. Сознаю, что он парализует мою волю. Я пересилил себя и зашептал: "Отче наш"... Дух отступил за угол окна.

Я долго не мог придти в себя. Вот, думаю, кто подслушивает наши раздоры.

1929 год, сентябрь. Рига. Церковь Всех Святых. Я совершаю сорокоуст по усопшем прот. Всехсвятской церкви о. Арсении Андрееве. Десятый час утра. Стою пред престолом в левом приделе. Идет вторая часть Литургии. Диакон с псаломщиком поют на клиросе. Почему-то я взглянул направо. Вижу: о. Арсений смотрит на меня серьезно. – На следующий день, в то же время, он явился мне вторично. Он был одет в серый шерстяной подрясник. – В виду этого двукратного явления, я своей кандидатуры на вакантное место настоятеля Всехсвятской церкви не выставил, хотя, в три приема, прослужил в приходе, заместителем, семнадцать месяцев, полюбил приход и он ко мне привык.

Рига. Церковь св. муч. Фирса. Во время совершения Литургии, в Троицкую субботу, я всегда ясно вижу одну и ту же картину. Справа престола стоят два митрополита в белых клобуках: один высокого, а другой среднего роста. Теперь они являются в серебряных облачениях при таковых же митрах. Лица сияют белым светом, распознать невозможно. А за ними, насколько простирается взор, стоят в белых чистых и не совсем чистых облачениях и в черных одеяниях множество лиц. На Радоницу и Дмитриевскую субботу тоже вижу, но не так ясно.

Из многих пророческих снов, виденных мною, расскажу про один.

1919 год, февраль. Пришел ко мне генерал Н. Д. Фалеев и говорит: при Кафедральном Соборе образовался приход и Совет, а нет священника, не соглашусь ли я принять на себя должность священника. Я охотно согласился. В те дни я был чернорабочим. А тут квартира с отоплением и содержание. В следующую ночь мне явился во сне мой отец и отрицательно покачал головой. – Я не пошел в Собор. Через недели две г. Фалеев приглашает меня в Собор на заседание Приходского Совета. – Я пришел с работы. Заседают г. Н. Д. Фалеев, супруга его Е. М., А. И. Трофимов (староста), А. С. Герасимов и еще двое. Я был в таком рабочем виде, что у незнающих меня закралось сомнение. А. С. проэкзаменовал меня: на скольким просфорах совершается Литургия. Экзамен я выдержал. Приходский Совет предложил мне место соборного священника. Я согласился. Думаю: ну, что там отец не хочет, а я с семьей мерзнем и голодаем. Ночью во сне отец вторично явился мне и так же отрицательно покачал головой. И я, несмотря на свое положение чернорабочего во время варварского господства большевиков в Риге, не осмелился ослушаться отца и в Собор не пошел. Г. Фалеев при встрече упрекнул меня: "надул". Последующие соборные события показали, что отец был прав, и я не жалею о своем отказе.

Пишу верующим на утешение, а сомневающимся – в подтверждение загробной жизни.

Рижских тюрем Протоиерей Иоанн Журавский.